Распорядившись, чтобы созвали следственно-оперативную группу и, что на место происшествия он выедет лично сам с Прохором, Алексей обратился к Шевцовой:
Настя, от вашего отделения кто-нибудь поедет? Вдруг это пропавший без вести гражданин, которого вы ищете.
Я и поеду, ответила она.
Тогда все расходимся, приказал Алексей. Сбор через час у нас в кабинете, всем одеться потеплее.
Когда Шевцова покинула кабинет, Прохор сокрушенно вздохнул:
Начинается пора «подснежников»* ( пропавшие зимой люди, которые обнаруживаются по мере таяния снега), то ли еще будет.
Прохор Князев, молодой, двадцати восьми лет мужчина, неофициально числился заместителем Алексея, хотя такая должность по штатному расписанию в группе не была предусмотрена. Это был настоящий самородок с природным талантом ищейки! В милицию он пришел с гражданской жизни, и за неполных пять лет стал опытнейшим сыщиком, переплюнув даже некоторых дипломированных сотрудников, окончивших специальные школы милиции. Пожалуй, он был самым результативным работником уголовного розыска, удача удивительным образом сама плыла к нему в руки. Был однажды случай, в лишний раз доказывающий, что удача и везение постоянно сопровождают одних сыщиков, напрочь отворачиваясь от других. В своей квартире был обнаружен труп некоего Крупнова. Мужчина жил одиноко, часто устраивал с собутыльниками пьяные оргии с шумом-гамом, дракой, чем очень недовольны были соседи. Однажды в квартире стало необычно тихо. Заподозрив неладное, жильцы постучались к беспокойному соседу, тем более в коридоре стал распространяться удушливый запах гниющей плоти. Дверь им никто не открыл, и они обратились к работникам жилищной конторы, а те, в свою очередь, пригласив участкового инспектора, вскрыли квартиру и отпрянули от одуряющего запаха, ударившего им в лицо. Мокнущий и почерневший труп Крупнова был обнаружен на полу в спальной комнате. Позже экспертиза установила, что причиной его смерти явилось колото-резаное ранение в области грудной клетки. Уж сколько ни бились сыщики, но преступление так и не смогли раскрыть, пока из отпуска не вышел Прохор. Первым делом он решил осмотреть квартиру потерпевшего и поговорить с соседями. Дело было перед обедом в летнее время года. Заехав во двор дома, он вышел из машины и решил осмотреться, чтобы нарисовать у себе в голове всю картину произошедшего, побыть немного в шкуре убийцы и вообразить, какой бы он выбрал путь отхода после совершенного преступления. Хотя машина у Прохора была гражданская, но с проблесковым маячком на магните, что указывало принадлежность ее к милиции. Всматриваясь в окна многоквартирного дома, сыщик заприметил, что в одной из комнат зашевелились шторы. Приглядевшись внимательно, он увидел, что за ним, стараясь быть незамеченным, наблюдает мужчина. Определив, в какой квартире находится комната, сыщик поднялся на третий этаж и постучался в дверь. Вскоре перед сыщиком предстал испуганный мужчина, который с дрожью в голосе осведомился:
Вы ко мне?
Да, кивнул оперативник, разглядывая мужчину с ног до головы. Мне надо с тобой побеседовать. Как зовут?
О чем? оробело поинтересовался мужчина. Меня зовут Кротов Иван.
О чем надо, о том и поговорим, грубо бросил Прохор.
Давайте поговорим, обреченно выдохнул мужчина и, повернувшись, направился в глубь квартиры.
Стой! окриком остановил его сыщик и приказал: Сейчас некогда, есть у меня тут другие дела. Подойдешь после обеда в милицию.
Увидев испуганное лицо собеседника, он добавил:
Не забудь с собой прихватить вещи.
Последние слова он произнес ради шутки, но мужчина воспринял их вполне серьезно и, заикаясь, спросил:
З-зачем вещи?
В тюрьме прохладно, ухмыльнулся сыщик, покидая квартиру.
Осмотрев квартиру потерпевшего, поговорив с соседями, Прохор ни с чем вернулся в отдел милиции и застал в коридоре Кротова с огромным баулом.
Вот, взял вещи, вроде бы ничего не забыл, понуро кивнул он в сторону баула и спросил: Мне сразу писать или сначала рассказать?
Сыщик оторопел от такой неожиданности и, стараясь не выдать свое волнение, обыденно выронил:
Сначала расскажи, а потом напишем.
Оказалось, Кротов и Крупнов часто выпивали у последнего в квартире. Однажды в ходе очередной пьянки Крупнов стал доказывать, что ЛТП* (лечебно-трудовой профилакторий), где он когда-то проходил реабилитацию от алкоголизма, гораздо значимей зоны, поскольку там воровские законы блюдутся гораздо строже. Отсидевший в колонии за грабеж Кротов не мог с этим согласиться, чтобы какая-то подзаборная пьянь пытается образумить его, «правильного бродягу», и набросился на обидчика с ножом
Когда рассказ был закончен, обескураженный сыщик поинтересовался:
Ваня, разве с тобой милиционеры не разговаривали, когда обходили квартиры после обнаружения трупа?
Разговаривали, конечно, они тогда ходили по всем квартирам, почесал затылок убийца. Но я сказал, что не при делах Товарищ милиционер, а вы-то как догадались, что это моих рук дело?
Работаем, многозначительно и важно покивал Князев и протянул Кротову лист бумаги: Так и быть, пиши явку с повинной, это учтется в суде.
Вот такой был Прохор Князев, и подобных раскрытий у него было не счесть.
Алексей, оставшись в кабинете один, в задумчивости листал оперативное дело. Сыщики разошлись по предночному городу в поисках следов преступлений, очевидцев и подозреваемых по какому-нибудь убийству, которое до сих пор числилось в «глухарях»* (нераскрытое преступление). Руководитель знал, он был уверен, что ребята утром обязательно обрадуют его успехами пусть иногда скромными и, на первый взгляд, незначительными, но неумолимо приближающими тот день, когда преступник будет задержан и предстанет перед судом. Кто-кто, а Алексей безоглядно верил своим подчиненным, которых в группе по раскрытию убийств было семеро, считая его самого. Здесь оперативники все как на подбор: профессионалы, влюбленные в свою работу, они могли работать сутками, не считаясь с личным временем, пренебрегая собственным здоровьем, материальными благами. Они никогда не скулили и не жаловались на бытовые неурядицы дома, на задержку зарплаты в течение нескольких месяцев, на отсутствие автотранспорта и элементарной спецтехники для сколь-нибудь успешной борьбы с преступностью. Это были настоящие энтузиасты и фанаты своего дела, не каждому милиционеру было под силу встать на их место. И не зря на итоговой коллегии министр выразил слова благодарности в адрес группы, возглавляемой капитаном милиции Артемовым, отметив, что она достигла лучших показателей во всем Дальнем Востоке
Алексея от дум отвлек звук открывающейся двери в кабинет заглянул Птахов, следователь прокуратуры, полный мужчина пятидесяти лет, который, поздоровавшись, недовольно побрюзжал, стряхивая с каракулевой шапки «а-ля Горбачевка» невидимые снежные пылинки:
Снег еще не растаял, а жмурики* (покойники) уже вылазят. Что будет дальше?
Вот-вот, и мы о том же, Григорий Алексеевич, рассмеялся оперативник, крепко сжимая руку следователя. Боюсь, что нынче год будет «урожайным», слишком много пропало людей за зиму. А этого, скорее всего, выдуло ветром.
Д-аа, в последние дни метель-то нехило поддувала, хорошо, хоть сегодня стало потише, кивнул следователь и осведомился: Думаешь, что труп не свежий, а давний?
Я ничего не думаю, пожал плечами Алексей. Все со слов третьих лиц. Скоро прибудет проводник, подробности разузнаем у него.
А зачем нам проводник? удивленно вскинул голову Птахов. Почему не едет тот, который и обнаружил труп? Кстати, как его зовут?
Фамилия его Кудряшов. Он сильно обморозился, сейчас на больничной койке, нетранспортабелен.
Даа, делаа, протянул следователь и, развалившись на кресле, достал пачку «Казбека», чтобы смачно затянуться папиросой.
Птахов был человеком основательным: за что бы ни взялся, он делал это с чувством, с толком, с расстановкой. Опера ему доверяли полностью, при расследовании запутанных дел от его взгляда не ускользала ни одна, даже мельчайшая, деталь. Он всегда доводил уголовное дело до логического конца, которое обязательно завершалось в суде обвинительным приговором. Если же следователь приступал к еде, глядя на его трапезничание (да, да, именно «трапезничание», а не простое принятие пищи), всем вокруг хотелось непременно присоединиться к этому процессу. Где бы и когда бы ни садились участники следственной группы за стол после удачного раскрытия какого-нибудь убийства, Птахов не спеша доставал из потайного кармана пиджака перочинный нож, большим пальцем проверял его остроту и степенными движениями нарезал тонкими ломтиками хлеб. Затем двумя руками брал один из ломтиков, долго и любовно рассматривал его со всех сторон, словно опытный столяр оценивающе изучает какую-нибудь деревянную заготовку. Далее хлеб намазывался маслом (часто, в связи с дефицитом последнего, в ход шел маргарин «Рама»), сверху накладывалась кабачковая икра или кильки в томатном соусе. Все это с достоинством хрустящего багета, намазанного черной икрой, отправлялось в рот. И так повторялось множество раз, пока на столе не оставалось ни куска хлеба. К слову сказать, жевать он умел весьма красиво (оказывается, такое тоже возможно!), побуждая у застольников неуемный позыв к чревоугодию. А как он сладко пил водку, смакуя маленькими глотками и наслаждаясь ее горьким послевкусием! Это впечатляющее действо непьющему человеку лучше не лицезреть, дабы ненароком не пристраститься к пагубной привычке.
Вскоре зашел дежурный милиционер и сообщил, что следственно-оперативная группа собрана и дожидается в машине.
Проводник явился? спросил его Алексей. Без него мы вряд ли найдем место.
Словно угадав его мысли, в кабинет зашла Шевцова, а следом за ней мужчина среднего возраста, одетый в крытую куртку, ватные стеганые штаны и серые валенки.
Вот он наш проводник, доложила оперативница, кивком головы указав на мужчину. Зовут его Дмитрий.
Поздоровавшись с мужчиной, Алексей представил ему Птахова:
Следователь прокуратуры Григорий Алексеевич.
Познакомившись с проводником, Птахов задал ему вопрос:
Потерпевший хорошо обрисовал дорогу? Не заблудимся в темноте?
Да нет, неуверенно ответил мужчина, почесывая затылок. Не должны заблудиться
А что так нерешительно-то? усмехнулся следователь. Заблудимся?
Не должны, повторил мужчина и более уверенно добавил: Найдем, я место хорошо запомнил, с Саней не раз там проезжали.
С каким Саней? спросил его следователь.
С Кудряшовым, с потерпевшим.
А-аа, с Кудряшовым, удовлетворенно протянул следователь. Тогда поехали.
Когда все вышли из кабинета, Алексей переобулся в меховые унты, поверх джемпера натянул на себя тяжелый шерстяной свитер, из ящика стола достал варежки из овчины. Эти теплые вещи он всегда хранил в кабинете на тот случай, если иногда приходилось выезжать на происшествия, подобные сегодняшнему. Были случаи, когда при длительном пребывании на холоде некоторые оперативники простужались, получали обморожения, что сказывалось на их дальнейшей работоспособности.
Выпал из обоймы, ворчал Алексей, когда приключалась такая история.
Поэтому он строго следил за тем, чтобы подчиненные всегда были в соответствующей погоде одежде.
Однажды в его группу временно назначили оперативника, который только что перевелся откуда-то из центральной области страны. В самый разгар зимы он ходил в демисезонных ботинках, в легкой курточке, никогда не опускал уши на шапке. На вопрос о том, почему он пренебрегает своим здоровьем, неизменно отвечал:
Здесь на севере морозы легко переносятся человеком, а причиной тому сухой климат. Наши минус пятнадцать и влажность по ощущениям приравниваются вашим пятидесяти ниже ноля.
Ощущения его подвели. Вскоре он обморозил себе уши, щеки и нос, пальцы на ногах, а затем и вовсе слег с воспалением копчика.
Видя такую картину, Алексей обратился к начальнику милиции и решительно отказался от приезжего оперативника:
Сергей Владимирович, не заставляйте брать грех на душу. Он умрет тут, а мне отвечать.
А непутевый милиционер после длительной больничной койки так и не вышел на работу. Поговаривали, что в больнице он познакомился с богатой вдовушкой, которая приодела его во все меховое и устроила в адвокатскую контору.
Возле входа в милицию дежурный объявил:
Поедете на двух машинах. Впереди пойдет бортовой «Урал», он будет пробивать дорогу, туда же загрузите труп, а вы все поедете на нашем УАЗ-е.
«Урал» это хорошо, а то я переживал, что на уазике застрянем! обрадованно воскликнул Алексей. Где достали вездеход?
Стараемся! гордо улыбнулся дежурный.
В фургоне УАЗа разместились Шевцова, Прохор, Птахов, судебный медик и эксперт-криминалист. Сев вместе с проводником в кабину «Урала», Алексей приказал водителю:
Вперед! Только следи, чтобы сзади не отставали.
По пути познакомились и разговорились. Водителя звали Сергей, он рассказал свою историю, как оказался в составе следственно-оперативной группы:
Сам я с другого города, приехал сюда с грузом. После всех дел встретился с корешом, с которым служил в армии. Конечно, встреча получилась душевной, ведь не виделись лет десять, а то и больше. Повспоминали однополчан, отцов-командиров, поваров-хлеборезов и, между делом, неплохо поддали. Утром похмелился и решил выехать на трассу, но за городом меня с запашком повязали гаишники. Весь день просидел у них, а вечером начальник вызывает и говорит: «У тебя два варианта либо штраф, либо выезд со следственной группой в лес за трупом». Я и согласился на труп. А что? С меня не убудет, а на покойников в жизни насмотрелся, как-никак прошел Афган.
Посмеявшись над злоключениями водителя, Алексей толкнул в бок проводника:
Дима, смотри, не прогляди поворот.
Не должен, ответил тот, тщательно всматриваясь через лобовое стекло в дорогу.
Вскоре проводник предупредил водителя:
Ехай потише, скоро сворот в лес.
Когда свернули на лесную дорогу, проводник попросил остановить машину, вышел на улицу и оглядевшись по сторонам, уверенно заявил:
Все правильно, по этой дороге километров восемь.
Как только автомобили вышли из леса в открытую местность, лучи фар «Урала» осветили вдалеке красную машину, припорошенную снегом.
А вот «Нива» Саньки! радостно воскликнул проводник. Труп должен быть в двадцати-тридцати метрах от дороги слева!
Поравнявшись с «Нивой», водитель затормозил, одновременно с этим проводник выскочил наружу и, утопая по колено в снегу, приблизился к машине, разочарованно крикнув издалека:
Мотор давно заглох, двигателю капец!
Насадно ревя своим мотором, подтянулся следующий за «Уралом» уазик, оттуда на улицу высыпали члены следственно-оперативной группы.
Птахов, собрав в круг всех людей, провел краткий инструктаж и распорядился, указав на водителя «Урала» и проводника:
Вы будете понятыми. А теперь все идем к месту обнаружения трупа.
Насколько хватало глаз в цвете фар автомобилей, впереди ковром расстилался нетронутый снег, по крайней мере, ни следов, оставленных Кудряшовым, ни торчащей вдали человеческой ноги не наблюдалось очевидно, метель сделала свое дело, вновь спрятав страшную тайну от людского глаза.