Не встречаться с ним взглядом не получалось. Светло-голубые глаза смотрели настойчиво и изучающе.
Спасибо за приглашение.
Увидимся за обедом.
Она торопливо прикрыла за ним дверь и, облегченно выдохнув, снова вернулась в кровать. Но уснуть не удавалось, сказывалось возбуждение от новых впечатлений, а вскоре к ней в комнату ввалился Коля.
Прикинь, горячей воды нет. Вот тебе и Москва!
Он был босиком, в трусах, тело его блестело от влаги.
Люся взглянула на телефон до обеда оставалось пятнадцать минут.
Пока ты там намывался, ко мне приходил странный парень и я его еле выгнала.
Что за парень? нахмурился Коля.
Корги помощник Гончара. Под нами живет.
Коля кивнул, припоминая слова Шуйского.
Чего хотел?
Вроде просто познакомиться, но нужно что-то придумать, чтобы мы могли закрывать дверь.
Он тебя напугал? Коля напрягся.
Дело не в этом. Но мне будет намного спокойнее, если я буду знать, что, пока я сплю, к нам никто не войдет.
Поговорю с Гончаром, пообещал брат.
Ах, да, вспомнила Люся, на комоде ключ от входной двери. Корги принес.
Коля взял ключ и зажал в кулаке.
Пусть останется у меня. Одевайся! В первый день не стоит опаздывать.
Люся нехотя поднялась, надела платье и, пригладив перед большим зеркалом в раме несколько выбившихся волосков, критично оглядела себя.
Двойняшкам совсем необязательно быть похожими. Это не близнецы. Но Коля с Люсей получились разнополым вариантом человека с одной внешностью.
С возрастом это стало менее заметно, но в детстве их было не различить. Точеные скуластые лица от вологодской родни по материнской линии, густые каштановые волосы и совсем светлые серые глаза плюс фамилия от папиных белорусов.
Брата она считала красивым, но о себе так не думала, полагая, что ее лицу не хватает женственности, ведь каждый раз глядя в зеркало, она видела в нем Колю.
Но в остальном они отлично друг друга дополняли. Где бы ни были, чем бы ни занимались, все распределялось поровну. Люся отыскивала маршруты, Коля вел по ним; Люся намазывала обои клеем, Коля приклеивал; Люся выстраивала планы на ближайшее будущее, Коля их воплощал.
Порой их роли менялись, но Люся была все же более вдумчивой и осторожной, а Коля импульсивным и прямым. Он родился раньше сестры на семь минут и в их тандеме считался лидером, однако на деле без поддержки сестры никак не мог обойтись. И если случалось, что их мнения расходились, Коля, поступая по-своему, впоследствии нередко об этом жалел. Но не потому, что сделал нечто ошибочное, а лишь оттого, что нуждался в одобрении сестры.
Глава 2
В огромной столовой за длинным столом, застеленным бледно-зеленой скатертью, их собралось шестеро. Гончар, как и полагается хозяину, занимал место во главе стола.
Брата с сестрой усадили по его левую руку, спиной к окнам, а с другой стороны расположились Шуйский и Магда величественная бабка с фиолетовыми волосами.
Корги, сменивший к обеду растянутую футболку и клетчатые штаны на белую тенниску и джинсы, пришел позже всех и занял свободный стул в конце стола. Крупная громогласная женщина в кружевном фартуке по имени Козетта приносила еду и убирала грязные тарелки. За стол она не садилась и к обеду не присоединилась, однако, если слышала нечто для нее интересное, запросто вмешивалась в разговор.
Стол ломился от еды. Несколько овощных салатов, морепродукты, зелень, брынза, мясные нарезки. Определенно, это был праздничный обед, означающий, что им рады, но из-за жары есть не очень-то хотелось.
Откуда же вы приехали? полюбопытствовала Магда.
Она сидела напротив ребят и без стеснения разглядывала их. Лицо у нее было крупное, старческое, но не старушечье: брови тщательно нарисованы, ресницы накрашены, ярко-красная помада лежала густым слоем, а костлявые пальцы на обеих руках украшали массивные перстни с красными камнями.
Поселок Первомайский. Это в Пензенской области, ответил Коля.
Двенадцать часов на поезде, добавила Люся.
Шуйский с пониманием покачал головой.
Далековато.
Он тоже приоделся. Бледно-голубая рубашка была туго застегнута под горло, волосы прилизаны еще сильнее, от него веяло сладковатым запахом одеколона.
И что, родители вас спокойно отпустили в такую даль? продолжила расспросы Магда.
Люся с Колей переглянулись.
Мама в общине живет, сказала Люся, к нам не приезжает, ей не до нас.
Повисла тишина.
А отец буддист, добавил Коля.
Вы тоже верующие? заинтересовался Шуйский.
Мы агностики, поторопилась пояснить Люся, прежде чем брат успел объявить о своем воинствующем атеизме, который он взрастил в себе в пику родительским верованиям. Мы считаем, что мир непознаваем.
Коля недовольно передернул плечами, но промолчал.
Как здорово! обрадовался Гончар. Это очень резонирует с моими убеждениями. Расскажите нам, пожалуйста, еще немного о себе, попросил Олег Васильевич. Что вы любите, чем увлекаетесь, какие у вас планы на жизнь?
У меня первый юношеский разряд по плаванью, похвастался Коля. Я получил его в шестнадцать, но дальше не пошел. Спорт для меня не самоцель. Я поступаю в университет на гражданского пилота. Умею красить дома и перекрывать крыши, в прошлом году все лето так подрабатывал с нашей местной бригадой. А еще играю в покер. Хорошо играю. Отец научил.
Чем же занимается ваш отец?
Взгляд у писателя был заинтересованный и ласковый.
Да ничем, с легкостью бросил Коля, и сестра тут же наступила ему на ногу. В смысле ничем особенным.
Сейчас у него свой образовательный канал на «Ютубе», сказала Люся.
Где канал? не понял Шуйский.
Это в интернете, охотно пояснил Коля. Считайте, как передача по телевизору.
А Сделав вид, что объяснение его удовлетворило, Шуйский уставился в тарелку.
Почему же ты решил стать пилотом? продолжил допрос Гончар.
Не знаю, просто захотелось.
Так не бывает. У всего всегда должна быть причина, поучительно произнес писатель. Ты увидел прекрасный самолет, летящий в лазурном небе? Прокатился на аттракционах и тебя захватило чувство полета? Тебе рассказал кто-то из знакомых о том, что это круто?
Нет, ну что вы? Все намного проще. Коля не переставал улыбаться. Когда я был маленький, то верил, что внутри облаков стоят прекрасные воздушные замки. Как в той сказке про Джека и волшебные бобы.
Ну а ты чем увлекаешься? Что любишь? Олег Васильевич резко переключился на Люсю. Тоже плаваешь и играешь в покер?
Я люблю рисовать. Люблю книги, кино, музыку, животных и вообще всю природу.
Надо же! обрадованно воскликнул писатель. В таком случае вы, несомненно, подружитесь с моим Корги.
Люся осторожно посмотрела на парня и, встретившись с его открытым взглядом, смущенно улыбнулась.
Я много чего люблю. Люблю танцевать, смотреть на звезды и спать, добавила Люся.
Спать? переспросил Корги с сомнением. Как можно любить спать? Когда ты спишь, тебя нет.
Да, но если я хорошо сплю, то чувствую потом себя замечательно. А если не высыпаюсь, злюсь на все подряд. А еще сны! Мне часто снятся волшебные сны. Я их запоминаю и иногда могу вызвать сон с продолжением.
Ты тоже собираешься учиться в Москве? перебила ее Магда.
Да, на юридическом. Хочу стать адвокатом.
Почему же ты не поддержала брата? Гончар вопросительно склонил голову. Могла бы стать стюардессой, и вы летали бы вместе.
Мы думали об этом, призналась Люся, но я боюсь высоты, да и учиться платно двоим слишком дорого. Я подала документы туда, куда смогу пройти на бюджет.
Значит, у тебя нет своей мечты? Корги хитро прищурился.
Такой, как у брата, нет.
А какие книги? Кино? Театральные постановки вы любите? снова вклинился Шуйский. У вас есть предпочтения в жанрах или темах?
Я люблю кино, поторопился ответить Коля. Почти каждый день смотрю что-нибудь. Люблю Тарантино и особенно его «Бешеных псов», хотя некоторые считают, что этот фильм уже устарел. Но Тим Рот там очень здорово сыграл. А еще мне нравится «Талантливый мистер Рипли», и «На ярком солнце» тоже, но Ален Делон слишком аристократичен для Рипли. Сам по себе он отличный актер, но там он будто не совсем на своем месте.
Ален Делон идеален, категорично высказалась составляющая грязные тарелки на сервировочный столик Козетта. Это самый прекрасный мужчина всех времен и народов. Ну, после Олега Васильевича, конечно.
Гончар громко расхохотался.
Козетта вечно надо мной подшучивает.
Какие уж тут шутки? добродушно откликнулась та. Вы же знаете, как я вами восхищаюсь.
Ален Делон, зло фыркнула Магда, апофеоз зла!
На ее замечание никто не обратил внимания.
А тебе нравится Том Рипли? неожиданно спросил Люсю Корги. Не Ален Делон и не Мэтт Дэймон, а сам персонаж?
Трудно сказать. Она задумалась. Скорее, мне его жалко. У него огромное количество талантов, но он не может принять себя таким, какой есть, и поэтому хочет стать другим человеком.
И тебя не смущают его поступки?
Да не особо, ответил за сестру Коля. Если бы не они, то и фильма не было бы. Интересно же само кино и его сюжет, а не оценка поступков несуществующих людей.
Значит, ты считаешь, что произведение ведет исключительно сюжет, а не вовлеченные в него персонажи?
Я в этом не разбираюсь, сухо ответил Коля. Если мне что-то нравится, я не стремлюсь отыскать причины и разобрать на составляющие, и наоборот: если не нравится, то просто не нравится.
Это называется анализом. Разве вас в школе этому не учили?
Гончар строго посмотрел на Корги и погрозил ему вилкой.
А как вы относитесь к Брамсу? поспешил вмешаться Шуйский.
Люся пожала плечами.
К сожалению, мы не увлекаемся классической музыкой.
Все-все. Олег Васильевич замахал руками. Дадим ребятам поесть. Больше никаких вопросов. А то они испугаются и сбегут от меня.
И все тут же, как по мановению волшебной палочки, переключились на собственные разговоры.
Обсуждали жару, грохочущие машины, разгружающиеся рано утром у соседнего дома, депрессивность последней книги Уэльбека, зерновой хлеб из новой пекарни на углу, «Мастера и Маргариту» в постановке Виктюка и пребывание Демиса Руссоса в захваченном ливанскими террористами самолете.
Люся осторожно разглядывала писателя. Немного суетливый и разговорчивый, однако слушать умел и, когда кто-то говорил, мог запросто замереть с открытым ртом. Курносый нос придавал ему добродушный вид, а темные любопытные глаза следили за всем внимательно и цепко.
Люсе он показался приятным, легким в общении человеком, и она порадовалась, что им с ним повезло.
Козетта заходила несколько раз: заменила грязные тарелки чистыми, принесла блюдо с курицей и картошкой, постояла, уперев руки в бока и слушая, как Шуйский рассуждает об эффективности иммуномодуляторов, громогласно высказалась, что все это чушь, но к столу так и не присела.
И уже в самом конце обеда, когда Магда, пожаловавшись на давление, ушла, а Корги втихую под столом переписывался в телефоне, Олег Васильевич попросил их с братом уделить ему немного времени.
Они проследовали за бесшумно катящимся креслом в комнату, где писатель встретил их в первый раз. На угловой этажерке возле окна стояла большая ваза с бордовыми пионами, и все вокруг утопало в их аромате.
Гончар подъехал к двери между шкафами и, раскрыв ее, пропустил ребят вперед.
Здесь было темно, но не мрачно, яркие солнечные лучи, проникая сквозь неплотно задернутые шторы, рассекали комнату на несколько частей.
В глубине стоял массивный письменный стол, заваленный книгами и бумагами, а вдоль стен, словно в музее, расположились невысокие комоды, уставленные необычными, похожими на антиквариат вещицами вроде печатной машинки и больших песочных часов.
Знаете, что это? Остановившись напротив одного из комодов, Олег Васильевич кивнул на вертушку с иглой.
Патефон? предположил Коля.
Ну почти. Это проигрыватель. Условно говоря, усовершенствованный патефон.
Можно посмотреть? Коля кивнул на пластинку.
Гончар аккуратно достал из розового бумажного конверта с изображением микрофона виниловый диск и зажал его между раскрытыми ладонями.
Держать нужно вот так, ведь если пальцы попадут на дорожки, останется жирное пятно и игла будет спотыкаться.
Коля осторожно взял у него из рук пластинку и надел на металлический штырек вертушки.
Раритет, с чувством сказал он.
Гончар довольно рассмеялся.
У меня этого раритета полон дом.
Мелодичная легкая песенка на английском языке годов шестидесятых или около того наполнила комнату.
Dont take this heaven from one. If you must cling to someone, подпел Олег Васильевич высоким голосом. Now and forever. Let it be me Любимая песня моей сестры Оленьки. Кто ее только не исполнял! И Эверли Браверз, и Нэнси Синатра, и Шер с мужем, и Том Джонс, и Боб Дилан, и Хулио Иглесиас, и даже сам Пресли, Демис Руссос. Но на самом деле песня французская. Я пишу под нее новую книгу. И собираюсь так и озаглавить ее, потому что эта книга, как и песня, о верности сделанного выбора.
Заметив, что Люся разглядывает на стене одну из картин, Гончар поспешил к ней.
Эта картина называется «Ежевичные сны». Мне ее подарила одна коллекционерша. Сказала, что она принесет мне вдохновение и бессмертие. Ты когда-нибудь задумывалась о том, что бессмертие возможно?
Люся пожала плечами, не понимая, при чем тут сны. На картине был лишь однотонный прямоугольник цвета ягодного мороженого.
Вроде нет.
Ну понятно. Он весело махнул рукой. В ваши годы о таком не думают. Но согласись, мы же действительно слишком привязываемся к своей физической сути и совершенно забываем про содержание. А оно, хоть и подвержено временны́м изменениям, разрушается совершенно иными способами.
И тут же, покосившись на Колю, писатель неожиданно громко расхохотался.
Не пугайтесь! Вам не придется со мной скучать. Я только с виду старый, нудный и дурной, но со мной может быть интересно.
Я и не думал пугаться, встрепенулся Коля. У вас удивительный дом.
Садитесь. Олег Васильевич указал на софу с изогнутой спинкой под окном. Давайте перейдем к делу. Знаете, почему я позвал вас сюда?
Вы пишете книгу, ответила Люся, опускаясь на софу рядом с братом.
Верно. Я написал около двух десятков книг, но самую главную все время откладывал на потом. Больше откладывать некуда.
Вы больны? вежливо поинтересовалась Люся.
Милая, мне семьдесят шесть. Гончар подъехал и нежно взял девушку за руку сухими ладонями. Никто к этому возрасту не остается здоровым. Без помощи Корги я уже и писать не смогу. Древние люди, провожая на закате солнце, никогда не знали, взойдет ли оно снова. Вот так и я, каждый вечер ложась в постель, понятия не имею, открою ли назавтра глаза.
Его курносое лицо сделалось печальным.
У меня тоже была сестра-двойняшка. И мы были с ней очень близки. Очень. Уж вы-то должны понимать, как это. Чувствовали друг друга на расстоянии и читали мысли. Даже когда ей у стоматолога вырывали зуб, я ощущал эту боль. Когда она веселилась, я тоже испытывал радость, а когда мечтала, без слов понимал о чем. И она знала все про меня. Между вами есть нечто подобное?
Постоянно, заверил его Коля.
Моей сестры нет в живых уже больше сорока лет, многое давно притупилось и стало призрачным, но за всю жизнь я так и не встретил никого лучше ее. И теперь хочу посвятить ей книгу. Вы же поможете мне?
Постараемся, заверила Люся, только объясните, что нужно делать.
Ничего сложного. Улыбка писателя сделалась шире. Всего лишь разговаривать со мной. Делиться вашими историями и мыслями. Я хочу восстановить, воссоздать с максимальной точностью эту удивительную, уникальную связь между единорожденными братом и сестрой, ведь это самый прочный союз, который только можно представить. Знаете, почему взаимоотношения разнополых двойняшек намного крепче? Однополые, несмотря на единство, всегда борются друг с другом за самоидентификацию. А разнополым этого не требуется они уже различны в своем единстве.