Люся выпустила кулон, и парень откинулся на спинку дивана.
А знаешь, почему нас так назвали? Люся хитро посмотрела на него. Никогда не догадаешься.
Наверное, в честь Николая и Людмилы.
Каких еще Николая и Людмилы?
Не знаю. Он пожал плечами. Каких-нибудь.
Нет. Даже близко не попал. Коля это от конопли. А Люся от ЛСД.
Она с интересом следила за его реакцией. История происхождения их имен обычно имела огромный успех. Этот раз не стал исключением. Голубые глаза Корги округлились, а рот приоткрылся от удивления.
Наши родители когда-то давно продавали наркотики. И назвали нас просто по приколу.
Lucy In The Sky With Diamonds, пропел Корги. Знаешь такую песню?
Еще бы! Это почти мой гимн. Она отпила еще немного шампанского. Ты просто представить не можешь, сколько на нее существует каверов.
Стесняюсь спросить, а что родители? Завязали с этим?
Они не употребляли, продавали только. Долгая история, нехотя отозвалась Люся, и неинтересная. Но после нашего рождения больше этим не занимались.
Ну понятно. Губы Корги иронично изогнулись, и он поднял бокал, словно собираясь сказать тост. Каждый сходит с ума по-своему. Кто-то разводит собак, а кто-то продает наркотики.
Подняв голову, она поймала его взгляд. Несколько секунд они смотрели друг на друга.
Не сделав и глотка, Корги поставил бокал на столик. Руки у него были крепкие, а ладони большие. Он явно уступал Коле и в росте, и в ширине плеч, но сила в нем ощущалась.
А почему вашу Козетту так зовут? торопясь избавиться от неловкости, спросила Люся. Это же героиня Гюго, маленькая девочка. Почему здесь у всех такие странные имена?
На самом деле она Татьяна Тимофеевна Козина. А прозвище придумали ее ученики. В прошлом она преподавала. Только это секрет. Здесь никто не любит, когда о них рассказывают не так, как они сами себя представляют.
Этого нигде не любят. А Магда это тоже прозвище?
У тебя очень красивые глаза, вместо ответа сказал Корги, вскакивая с дивана. Давай я нарисую тебя прямо сейчас. Идем ко мне!
Он протянул ей руку.
Опомнившись, Люся встала, не приняв его помощь.
Полчаса прошло. Я иду спать.
Ты чего? Корги встревожился. Извини. Это обычный порыв вдохновения. У меня иногда так бывает, ни с того ни с сего. Вдруг как в один момент накатит и нужно срочно бежать, чтобы что-то с этим сделать.
Беги, конечно. Люся взяла со стола коробку с принадлежностями для покера и отдала ему. Завтра поиграем. И шампанское забирай. Там полбутылки.
Эй. Он вдруг посерьезнел. За кого ты меня принимаешь? К тому же я его терпеть не могу.
А зачем тогда принес?
Вам. Подумал, захотите отметить новоселье.
Если честно Люся посмотрела на столик, где остались два почти нетронутых бокала. Я его тоже терпеть не могу.
Они рассмеялись, и внезапно создавшееся напряжение рассеялось.
Проводив Корги до лестницы, Люся задержалась возле двери.
Скажи, а можно как-то получить этот ключ? Мне не нравится, что кто угодно может заявиться сюда посреди ночи.
Что значит кто угодно? Только я, Шуйский и Козетта. Олег Васильевич и Магда пользуются лифтом и с этой стороны к вам не попадут. Я вообще не помню, чтобы они поднимались выше второго этажа.
Ты понимаешь, о чем я.
Слушай, моя квартира тоже всегда открыта. И за все время, сколько я здесь живу, меня до сих пор никто не украл.
Спокойной ночи! Люся захлопнула дверь с твердым намерением озадачить завтра Колю решением этого вопроса.
Ей снилось, как она пробирается через толпу, окружающую уличных музыкантов на площади возле метро. На пути то и дело возникают какие-то люди и мешают ей пройти, но звучит «Вива ла вида», и Люся знает, что эта песня предназначается ей. А когда ей наконец удается выбраться, она с удивлением обнаруживает, что на месте уличных музыкантов стоит Корги с патефоном Олега Васильевича и говорит ей: «Это всего лишь обычный порыв вдохновения».
Глава 4
Их отец с матерью познакомились на рок-фестивале под открытым небом, когда обоим было по двадцать. И через два дня, еще до окончания фестиваля, поженились. Неофициально, конечно, потому что для этого нужно было подавать документы в загс, ждать месяц и как минимум протрезветь, но их обвенчал семинарист-недоучка, борода и ряса которого стали вполне убедительным доказательством того, что этот брак заключается на небесах.
В то же лето они вместе с друзьями укатили на Казантип и прожили там дикарями до сентября. А потом, в надежде продлить каникулы, поехали к отцу в Узбекистан, но его семья не очень-то обрадовалась маме с учетом того, что официально их брак оформлен не был, да и делать, как оказалось, в этой глухомани нечего. Никаких тусовок и развлечений. Работать мать с отцом не собирались, об учебе речь и не шла. Зато с наркотиками там было даже проще, чем на Казантипе. И за ту пару недель, что они пробыли в Узбекистане, отец успел организовать маленький наркоторговый бизнес, пообещав своим школьным друзьям наладить рынок сбыта в обеих российских столицах. Благо за лето он успел обрасти огромным количеством знакомых из Москвы и Питера, которые за коробок хорошей шмали могли отвалить кучу денег. Отец с мамой перебрались в Питер, сначала жили в каком-то богемном притоне, а как только бизнес стал налаживаться, расписались и сняли комнату в коммуналке. Лет пять так жили, ничего не делая, развлекаясь и предаваясь духовному познанию мира.
Потом их лавочку накрыли. Кого-то арестовали, кого-то посадили, отцу чудом удалось сбежать, и около месяца он жил где придется. А когда вернулся, решили переехать в Пензенскую область к бабушке, и, чтобы та согласилась принять семейку бездельников, маме срочно пришлось забеременеть.
На самом деле мама всегда была со странностями. Одно то, что она надумала рожать дома в ванной, несколько лет обсуждала вся округа, не говоря уже о торжественном захоронении плаценты под столетней сосной.
Прожив с нами чуть больше пяти лет, мама свинтила, отправившись волонтером в добровольческую организацию, но через полгода вернулась и сразу уехала на реставрацию церкви; после, увлекшись религией, немного пожила в монастыре, затем перебралась в поселение родноверов, а последние года три жила в какой-то коммуне и даже на похороны бабушки не приехала сказалась больной.
Коля с Люсей ее толком не знали и привязанности к ней не чувствовали, впрочем, как и негатива. Ее в их жизни просто не было чужой человек.
С отцом же все обстояло иначе. Он никуда не сбегал, а очень даже неплохо обосновался на бабушкиной шее. Пить он не пил, с наркотиками завязал, скандалы не устраивал, охотно сидел с детьми и во всем слушался бабушку. Соседи в нем души не чаяли. Он отличался обаянием и умением ладить с людьми. И все ничего, вот только работать он не хотел, но зато регулярно играл: то в карты, то на автоматах, а как освоил онлайн-казино, так и вовсе из дома перестал вылезать. Деньги на свои игры он где-то находил: или отыгрывался, или проворачивал мелкие сделки из серии толкнуть на «Авито» «раритетный» хлам советской эпохи, собираемый практически задарма у дачников из близлежащих поселков.
А потом отец вдруг открыл в себе дар целителя человеческих душ и завел свой ютуб-канал. Нахватавшись по верхам религиозно-философских очевидностей, он с глубокомысленным видом рассказывал людям, как справляться с жизненными трудностями, преодолевать черные полосы, эффективно формулировать послания Вселенной и зарабатывать много денег.
Когда канал начал приносить доход, отец и вовсе перестал выходить из дхьяны к делам мирским и полагал, что любое сопротивление жизненному потоку чревато бесполезной, а иногда и опасной тратой энергии. Все должно идти так, как идет. К этому Коля с Люсей привыкли. Недеяние в действии и действие в недеянии. Папа был далек от них, как Гаутама Будда от крепостных крестьян Российской империи.
Шторы в кабинете Гончара были раздвинуты, и его заливал утренний свет. Окна выходили в сквер, и густо разросшаяся зелень мягко рассеивала лучи еще не успевшего раскалиться солнца. В воздухе еще витали остатки ночной свежести, и дышалось легко.
Олег Васильевич сидел за письменным столом.
Коля бодро постучал в раскрытую дверь и вошел.
Доброе утро. Можно?
Конечно! Прошу! жизнерадостно воскликнул Гончар, делая широкий жест. Присаживайся. Мне уже не терпится начать! Я заготовил для тебя тысячу вопросов. Но не пугайся, мы будем двигаться постепенно.
Коля прошел и сел на приготовленный для него мягкий стул с подлокотниками.
Так тебе удобно? Сначала хотели поставить кресло, но решили, что энергетика стула для наших задач лучше подходит. Энергетика стула, повторил Гончар, интересный образ. Что-то в нем есть, правда?
Спасибо. Стул подходит, Коля откинулся на спинку.
Ты же не против, если я буду записывать нашу беседу? Писатель показал Коле небольшой черный диктофон. Чтобы не отвлекаться. Потом обработаю материал. Обработаю материал, снова повторил он задумчиво. Канцелярские обороты засоряют нашу речь почище слов-паразитов.
Записывайте. Мне без разницы.
Итак Олег Васильевич широко развел руками, словно охватывая поверхность всего стола, на которой перед ним лежал диктофон, пухлый блокнот, золотистая ручка и очки с прямоугольными стеклами. Приступим?
Как перед ответственным экзаменом, Коля расправил плечи и сделал глубокий вдох.
Я готов.
Давай поступим так: я буду задавать тебе вопрос, но ты можешь рассказывать о чем захочешь. Просто о себе и сестре. О ваших взаимоотношениях, похождениях, переживаниях, радостях и ссорах. Мне все-все про вас интересно.
Мы почти всегда вместе, и с нами чего только не происходило, оживился Коля. Могу рассказать, как мы нашли заблудившуюся в лесу девочку, как собирали деньги на операцию для математички, как учились читать мысли. А еще однажды устроили настоящий школьный бунт.
Это очень хорошо, одобрил Олег Васильевич, но давай сначала поговорим о ваших вкусах и предпочтениях. Что вы любите одинаково сильно, а в чем различия?
Трудно вот так сразу вспомнить Коля наморщил лоб. Сестра любит маслины, а я их терпеть не могу. Зато люблю квашеную капусту и соленые огурцы, а она нет. Она любит вареное мясо, сыр, зелень, орехи и ягоды, а я шашлыки, макароны, пельмени и супы. А вместе мы фанаты мороженого, арбузов и яблочной пастилы.
Этот вопрос не только о еде. Он шире.
Извините, спохватился Коля. Она предпочитает книги, а я кино, она меломанка, я больше по спорту, ей нравится порядок, мне же на него плевать, Люся старается не спешить в принятии решений, а мне нужно все и сразу, она доверяет интуиции, я фактам
Хочешь сказать, что вы совершенно разные люди?
Ну что вы? Мы не можем быть совершенно разными, потому что вместе росли, воспитывались, ходили в один класс и друзья у нас общие.
То есть, скажем, если бы рядом с тобой с момента рождения находился ребенок из другой семьи, ничего бы не изменилось?
Коля недоумевающе посмотрел на писателя.
Как не изменилось? Мы же с Люсей очень похожи. Вы сами видели.
Получается, дело только во внешности? И ваша близость ограничивается лишь этим?
Ладно, я понял. Коля пробежал глазами по стенам с картинами. Вы хотите спросить про связь есть ли она между нами, потому что сходство и связь это разное.
Губы писателя довольно растянулись, отчего глаза сделались совсем крохотными, а курносый нос вздернулся еще сильнее.
Я очень рад, что ты осознаешь это. Значит, мы двигаемся в верном направлении.
Однажды Люсю в бассейне ударила током сушилка для рук. А я в это время был еще в воде, и когда это произошло, у меня неожиданно свело обе ноги. Никогда раньше ноги не сводило, а тут сразу две. Хорошо, тренер оказался рядом. А еще Люся как-то пошла в магазин и на обратном пути к ней привязались два алкоголика. Она тогда так сильно испугалась, что я сразу понял: что-то случилось, и как был в домашнем рванул в магазин. К счастью, наткнулся на них неподалеку от дома. Вот такая связь у нас есть это правда.
Это хорошо. Гончар сделал вид, будто что-то записывает. Выходит, вы способны передавать друг другу чувства боли и страха. А какие-то другие эмоции? Скажем, положительные. Радость? Счастье?
Никогда о таком не задумывался, наверное потому, что от счастья не сводит ноги в бассейне, усмехнулся Коля. Но если повспоминать, скорее всего, найдутся примеры.
Вообще, мы с сестрой живем очень дружно. С самого рождения. Ссоримся иногда, но без злости и больше от скуки. Люся порой «маму» включает и цепляется с поучительными замечаниями вроде: «руки не моешь», «постель не заправил», «громко жуешь», «мусор не выкинул», «не стрижешься». А я разыгрываю ее: могу жабу в кровать подсунуть, или в квас папиного пива подлить, или сфоткать в некрасивом виде, чтобы она просто пофыркала. Бывает, и повозимся, типа деремся, но никогда ничего такого, что не закончилось бы перемирием или смехом.
Получается, вы очень близки?
Конечно, близки. У нас, кроме друг друга, никого нет. Можно ведь про родителей не рассказывать?
Я бы с удовольствием послушал и про них, но на нет и суда нет. Олег Васильевич снова уткнулся в блокнот. Скажи, а тебе когда-нибудь хотелось быть одному, самому по себе? Ты уникальный и неповторимый как другие люди?
В смысле, без сестры? удивился Коля. Не! Она делает меня намного более уникальным. У нас в поселке нет больше такой двойни, как мы. Нас все знают, мы особенные. Некоторые люди даже специально с нами знакомятся, им интересно нас сравнивать. Да и потом, что бы я делал один? Подыхал от скуки и одиночества?
Хорошо, допустим. Ну а если бы у тебя был брат. С братом же намного интереснее общие увлечения, проделки.
В том, что касается проделок, Люся не уступит ни одному парню. Коля невольно рассмеялся.
Значит, тебя не смущает, что она девочка?
Ни капли. В этом даже есть плюсы. Благодаря ей я научился отлично ладить с девушками, понимаю их и умею подстраиваться.
Гончар одобрительно покачал седой головой.
Что ж, это всем плюсам плюс. У тебя есть девушка, который ты встречаешься?
Коля неопределенно пожал плечами.
Сейчас нет.
В школе и, пожалуй, даже в поселке он пользовался повышенным вниманием со стороны женского пола: он отлично сложен, разговорчив, излишней стеснительностью не страдал и занимался спортом.
И после расставания со своей первой любовью Вероникой успел повстречаться с пятью или даже шестью местными красотками без каких-либо привязанностей и клятв.
А у твоей сестры есть парень?
Нет и не было.
Почему?
Не нравится никто.
Но ведь рано или поздно это произойдет, и как ты отнесешься к тому, что Люся полюбит кого-то сильнее, чем тебя?
Да хорошо отнесусь. Коля пожал плечами. Я хочу, чтобы она нашла себе нормального парня.
А нормальный это, по-твоему, какой?
Нормальный это нормальный.
Нормальных не будет! Гончар пристально посмотрел на него из-под бровей. Просто знай. Ты думаешь, что нормальный это кто-то похожий на тебя, но другого такого нет. Да если бы даже и нашелся, ты все равно не признал бы этого.
Люся дожидалась брата, сидя на полу перед книжным шкафом в библиотеке их квартиры и обложившись книгами Гончара. Их было двадцать две, и Люся твердо решила прочитать хотя бы три из них. Стоило сделать это раньше, когда они только собирались ехать сюда, но подготовка к сдаче ЕГЭ отнимала у нее все время и силы.
Теперь свободного времени предостаточно, и знакомство с творчеством хозяина дома она считала как минимум частью этикета. Будет стыдно, если писатель подумает, что они с братом пренебрегают им, используя лишь в своих интересах. Это может расстроить его и обидеть, а им нужно продержаться здесь как можно дольше.