Может быть, они работают на одной стройке?
ПУ-22! мужской голос за спиной заставил его вскочить.
Кто здесь?
Как и всегда, ПУ-22, здесь твой друг по радио! И напоминание о делах и заботах нашего Города, лучшего города в мире. Тебе пора собираться на работу, иначе ты опоздаешь. И не забывай, лучший завтрак всегда ждет в кафе Аллея Дубов!
Радио на стене щелкнуло и отключилось. К нему обратились по радио. Обратились не наугад, а зная, что он опаздывает на работу. Значит, его слышат и видят, за ним следят. В доме стоят камеры? Сердце ускорилось. Макс огляделся, но не увидел никаких объективов. Да и не мог увидеть, если это скрытые камеры, то он не найдет так легко! А если он сходит с ума, и принимает обычную передачу по радио за слежку? Тогда травма головы серьезнее, чем казалось, и ему нужна помощь.
К черту конспирацию! А если он сходит с ума, жена должна знать об этом и подержать его. Разве не в этом предназначение жены ждать мужа дома, поддерживать во всем, рожать детей, готовить еду? Он бы не женился на одной из этих Фанисток? Фемосток? Феминисток! Которые вечно забывают свое место.
Он потянул ручку, и дверь в ванную открылась. Не заперто! Жена уже вытиралась после душа:
Радиодруг уже зовет на работу?
Макс кивнул.
Если поторопишься, то успеешь. И на работу тоже! она уронила полотенце на пол. Хочешь еще раз, как вчера?
Подожди! Макс поднял полотенце и вручил ей.
Что-то не так?
Я Наша дочь нас не застанет, если мы прямо сейчас?.. Она еще спит?
Наша кто? Что за «дочь»?
Дочь. Ребенок. Маленькая женщина!
Карлик?
Какой к чертям карлик? Девочка! Маленькая девочка, которую ты родила! Я ее отец, ты ее мать! Где она?
Не ори на меня! Ты опять заговариваешься! жена заплакала. Она обернулась полотенцем и села на край ванны.
Почему ты всегда кричишь на меня? Я не родила никаких карликов. Что за такое «родила» вообще?
Макс присел рядом.
Можно я спрошу кое-что важное? Очень важное! А ты ответишь, ладно?
Она кивнула.
Как тебя зовут? И как меня зовут?
Что за игры?
Просто ответь!
Меня зовут Р-11, ты же знаешь. А тебя ПУ-22.
ПУ-22. повторил Макс. ПУ-22, вот так значит? Ты одна из них, да? Ты одна из них!
Он вскочил. Вчера им владела паника, но сегодня пришел гнев. Он замахнулся кулаком, Р-11 завизжала, шарахнулась в сторону, соскользнула с края ванны и упала в нее. Макс опустил руку. Его жена скорчилась в ванне, но разве это его жена?
Пошла ты, тварь! буркнул Макс и повернул ран. Струя кипятка удалила в прекрасное женское тело, она снова завизжала, а Макс ушел, не глядя, как красавица в полотенце пытается закрыть кран.
Он подпер дверь ванной стулом и обыскал квартиру, пока она звала его и просила открыть. Она все еще звала его ПУ-22, повторяла дурацкий код, снова и снова. Она не жена, ее подослали к нему, как и всех остальных. Они все против него!
Макс распахнул шкаф. Семь пар брюк и белых рубашек. Не лучший выбор одежды для сварщика. И семь платьев жены. Почему у женщины семь одинаковых платьев, семь пар трусиков и семь пар белых туфель? И разве тут не должно быть еще какой-то штуки, которую женщины одевают на грудь? А где одежда его дочери?
Он не нашел ни телефонов, ни документов, ни личных вещей. Никакой пыли на полках или грязной посуды в раковине. Никаких сувениров из путешествий и магнитиков на холодильнике. Квартира походила на больничную палату, стерильную, безликую, куда его только что заселили.
В кухне нашлись ножи и вилки, и даже тесак для мяса, но что им рубить, если в холодильнике нет самого мяса? Только готовая еда, в контейнерах, подписанных днями недели. Судя по этикеткам, сегодня четверг.
Макс вытащил бутылку воды. Открыл, поднес к губам. Так было вчера! Он глотнул, и проснулся в постели с этой девкой. Его усыпили и подложили к ней. Вода отравлена! Они подмешали в нее какие-то наркотики. Вчера он осмотрел квартиру, и здесь не было его жены, не было ее вещей, не было их фотографии. Его опоили, подстроили все, принесли вещи и положили девку в его постель.
Как трудно думать, когда так болит голова! Боль стягивала голову колючей проволокой, в воздухе опять запахло дымом. Макс отшвырнул бутылку. Пластик нельзя разбить, но брызги залили белоснежные стены, наверняка нарушая предписанный порядок. Вторая бутылка последовала за первой, он срывал крышки и бросал бутылки на пол. Он промок и замерз, но стало чуть легче.
Закончилась вода в доме? просунулся радиодруг. Доставка прибудет к полудню! Все лучшее для жителей лучшего в мире Города!
Макс вернулся к ванной и открыл дверь.
Прости меня! замотанная в полотенце жена размазывал слезы по лицу. Я виновата? Прости меня!
Она снова стянула полотенце, и руки ее чуть тряслись.
Вот смотри! Хочешь как вчера?
Как меня зовут?
Как вчера, тебе же было хорошо ночью.
КАК МЕНЯ ЗОВУТ? Макс схватил ее за волосы и подтащил к себе. Отвечай! Я Макс! Повтори за мной! Смотри на меня и повторяй!
Ты Макс. повторила жена.
Хорошо, Макс оттолкнул ее, а теперь оденься, и отведи меня к моей дочери.
Что такое «дочери»? спросила жена, и в это раз Макс ударил ее. Нос хрустнул. Кровь закапал на плитки пола.
Скажи своим не выйдет! Я Макс, а не ПУ-22, и меня вам не обдурить. Не знаю, что вы устроили, но я вас всех найду, так им и передай.
Макс вышел из ванной. Жена плакала на полу, но и в этот раз он не оглянулся.
Глава 3
Идеальные жители Города выходили из своих домов на его идеальные улицы. У них все хорошо. Их глаза не выедает невидимый дым, по лицу не течет кровь. Они приняли Город и не хотят сбежать из него. Простые обыватели, которых радиодруг разбудил и отправил на работу.
Весь город походил на больничную палату, белый, стерильный, и полный идиотов, которые даже не замечают, что все вокруг не так, как должно быть. Или просто прикидываются, что не замечают. У них нет вопросов и сомнений, они не ищут дочерей, и жить им намного проще. Возможно, так и стоит поступить? Вернуться к жене и притвориться, что все в порядке?
Но все не в порядке! Макс сказал это вслух.
Гражданин, с вами все хорошо? старуха в белом платье заботливо похлопала его по плечу. Макс оглянулся, и одного взгляда хватило, что бы старуха поняла насколько все не хорошо. Она отпрянула и молча ушла. Но стоять так просто посреди улицы тоже не лучший вариант.
Эй! Эй, бабуля! Макс догнал старуху. То есть, гражданка! Скажите, как мне попасть в кафе Аллея Дубов?
Лучшие завтраки в Аллее Дубов! Мой радиодруг всегда так говорит, заулыбалась старушка, я как раз оттуда, там подают такие чудесные оладьи! Закажите их, гражданин!
Да, да, обязательно закажу. Так, где эта Аллея?
Да вон она, старушка махнула рукой, через квартал.
Макс оставил старушку в покое. Его зовут Макс, и ему надо поесть. Это то, в чем он был твердо уверен. Странно, но голова перестала болеть. Стоит начать соблюдать правила, называть местных идиотов гражданами, следовать указаниям радиодруга, и боль уходит. Вместе с болью уходит запах дыма, а лоб перестаёт кровоточить.
Аллею Дубов, он нашел почти сразу, хотя ни аллеи, ни дубов не было и близко. Он вообще не видел пока ни одного дуба в городе, только одинаковые деревья, подстриженные как шар. Слишком одинаковые. Он подошел поближе и пересчитал ветки. Потом на соседнем дереве. И на еще одном. Пересчитал штакетины в заборе.
Гражданин, с вами все в порядке? Ваше поведение нарушает установленный порядок! сообщил владелец забора. Макс не стал спорить, на этот раз. Он улыбнулся и радостно доложил:
Все в полном порядке, гражданин! Все в порядке в нашем Городе, лучшем городе мира! Я лишь напомнил себе, как он прекрасен в каждой его детали, в каждой ветке на дереве, и каждом заборе прекрасных домов!
Идеальных домов идеального города! закивал владелец забора и оставил его в покое. Голова совершенно перестала болеть.
Город-то действительно идеальный. Настолько, что в каждом заборе ровно 20 штакетин от его угла и до калитки. И веток на всех деревьях, судя по всему, поровну. Но в небе нет ни одной идеальной птицы, и ни одна идеальная муха пока не прожужжала мимо него.
Макс вошел в Аллею Дубов. Совершенно обычная закусочная. Макс не помнил других закусочных, но не сомневался, что видел такие места и раньше. Белый пол, белые столешницы, диваны, обтянутые искусственной кожей. Под потолком болтается липучка для мух, на которой нет ни единой мухи. Чистый воздух совершенно не пахнет едой. Разумеется, это идеальное кафе, и все прочие кафе в городе наверняка не отличаются от него. В Аллее Дубов лучшие завтраки, но разве не все завтраки в каждом кафе Города будут лучшими в мире?
Он уселся за столик. Рыжеволосая официантка принесла меню и поставила на стол кофе, не дожидаясь заказа. Черный кофе! Хоть что-то не белое есть в этом Городе! В меню Аллеи Дубов числись три пункта: завтрак, обед и ужин.
Как тебя зовут, милая? спросил Макс.
Я Официантка, ответила рыженькая, как вы и можете видеть на моем бейдже.
Она продемонстрировала табличку с надписью «Официантка».
Что вы закажите, гражданин?
Макс посмотрел в меню. Утром наверняка нужно заказывать завтрак. А если нет?
Я хочу взять ужин!
Ужин будет доступен после 1800, согласно распорядку. Вам необходимо заказать завтрак! Не следует нарушать порядок.
Почему не следует?
Если нарушить порядок, порядка не будет. Что вы закажите, гражданин?
Если я могу заказать только завтрак, то зачем ты меню принесла?
Официантка отвечала без запинки, без размышлений:
Что бы вы выбрали свой заказ, гражданин.
Тогда я выбираю обед!
Обед доступен после
Ладно! Заткнись. Я понял. Неси завтрак. Погоди! Макс схватил ее за руку.
Скажи, где я? Погоди! Я понял да, я в самом лучше в мире кафе Аллея Дубов. А в каком городе?
Вы в Городе. Я принесу ваш завтрак, гражданин!
А как называется город?
Он называется «Город», гражданин!
Головная боль снова постучалась в голову Макса. Вместе с болью проснулась злость. Пока еще сонная, вялая, он еще мог сдерживать ее. Но тупость рыжей официантки уже выводила его из себя.
Так, смотри на меня. Соберись и думай! Смотри на меня! Кафе называется Аллея Дубов, я называюсь Макс то есть, ПУ-22. А как называется город?
Город, гражданин. Вы можете выбрать любое кафе из многих, но никто не станет выбирать другой город. Городу не нужно имя, если он самый лучше город на свете!
А ты была в других?
Я принесу ваш завтрак, гражданин!
Макс отпустил официантку. Пусть проваливает, пока цела, все равно толку от нее нет. Люди за столиками пили кофе и жевали самые лучшие в мире оладьи. Вот же интрига, что принесет официантка? Неужели оладьи? Он отхлебнул кофе. Странный вкус, не многим лучше простой воды. Вода! Отравленная вода в холодильнике. Рыжая принесла кофе не дожидаясь заказа. Может так положено, а может и кофе тоже отравлен? К черту все! Если они хотят манипулировать и играть им, то он испортит им все игру!
Эй, народ! Макс вскочил из-за стола А кто со мной в поход? Я ПУ-22, из дома ПУ-22, на какой-то там улице, и я устраиваю туры в другие города. Я турагент! Поехали со мной, в другой город! Ну, кто со мной?
Эй! Эй! Макс оглянулся. Бородатый коротышка сгорбился над кучей оладий и подавал ему знаки руками.
Эй! Сядь!
Ты мне? Готов заказать тур по другим городам? Без проблем, только назови город, и поедем! громко объявил Макс.
Какой тур, придурок? Сядь и замолчи, не ищи себе проблем.
ПУ-22, сохраняй спокойствие и не нарушай установленный порядок! загрохотал радиодруг, а бородач отвернулся от Макса и уткнулся носом в тарелку.
А то что, радиохрен? Макс поднял свою чашку и демонстративно вылил кофе на пол. Что ты сделаешь? Нальешь еще отравы?
Люди поднимались и выходили из кафе, со скучающим видом, словно и не спешили никуда. Что может угрожать им в самом лучшем Городе? Разве что санитары, заходящие в двери.
Гражданин! Вы нарушаете предписанный порядок. Вам необходимо пойти с нами.
А то что?
Гражданин! Вы нарушаете предписанный порядок. Вам необходимо пойти с нами.
Макс расхохотался.
Это все, что ты умеешь? Так и будешь повторять? Эй, коротышка, а ты что скажешь, идти мне с ними или нет? Макс встряхнул бородача за воротник и сдернул с одежды его бейдж
Ты кто у нас? РИ-22? Ух ты, тоже 22 однофамилец! Что скажешь, необходимо мне пойти с ними?
Пусти меня, болван! РИ-22 вырвал бейдж и схватился за свою чашку кофе. У нас самый лучший Город. Гражданин вы нарушаете правила!
Кофе дугой плеснулось на пол, когда Макс вышиб чашку из его рук. Нервный коротышка знал, что происходит, и он ответит, на все вопросы. Они все ответят! На все, и за все. Пошла потеха!
Макс не помнил драк, но их помнило его тело, он знал, что делать так же, как птица знает, как ей летать. Удар локтем сломал нос санитара, но тот словно и не почувствовал боли. Макс ударил его еще раз, пнул второго в живот, но санитары не реагировали на удары. И что гораздо хуже они не дрались. Они просто висли на нем, как камни на ногах утопленника. Макс повалился на пол.
Когда игла воткнулась в плечо, все погрузилось в темноту, и пришел покой. Тот, кто не осознает себя, хотя бы не задается вопросом, кто он.
Глава 4
Воздух затянут дымом. «Папа!» кричит детский голос. Макс идет к нему, но идти так тяжело! Пол кружится, шатается что это за место? Палуба корабля? Или его дом? Чье-то тело лежит под ногами. Нужно уйти, здесь слишком опасно! Огонь и дым убьют его, он никого не сможет спасти. Макс вдохнул дым, закашлялся и открыл глаза.
Запах дыма все еще стоял в воздухе, но комната не горела. Здесь ничто не могло гореть, и копоть никогда не оставляла своих следов на белых стенах. На белом полу, на белой поверхности стола. Макс опустил глаза. Размытое отражение посмотрело на него из глянцевой столешницы. Измученный, запуганный человек, со всклокоченными волосами и следами крови на лбу.
У него был дом. Были жена и дочь. Настоящие жена и дочь, а не кукла из белого домика, в котором его поселили здесь. Он жил в настоящем городе, у которого было название.
В этой белой комнате нечему гореть, и запах дыма приходит из его снов, из его памяти. Был пожар! Макс вспомнил, как задыхался в дыму, как трудно было даже просто стоять на ногах. Кто-то поджег его дом. Кто-то убил его жену, а дочка осталась в огне. А он сам теперь здесь, с болью в голове и потерянной памятью. Его ударили, когда напали на его дом. От травмы он потерял память, поэтому так болит голова! И поэтому запах дыма всегда приходит вместе с болью. Ему говорили про доктора, и уже два раза он встречал санитаров. Возможно, город похож на больничную палату потому, что это именно больница?
Макс подошел к двери. Подергал ручку. Заперто! Он заперт в большой пустой комнате. Почти пустой в центре стоял стол и два стула. На одном Макс пришел в сознание. И кто-то должен сидеть на втором стуле, напротив него. Сидеть и задавать вопросы. Это место скорее походило на комнату для допросов, а не на больницу.
Макс вспомнил слово «допрос», а стоит потянуть за нитку воспоминаний, и за одним придут другие. Он вспомнил полицейский участок. Вспомнил тюремную камеру. В его настоящем городе были тюрьмы для преступников совсем не белые, с толстыми решетками. Он помнил, как выглядит тюрьма. Откуда он это знает?
Может, я видел поджигателя за решеткой? пробормотал Макс и снова сел за стол.
Дверь открылась, и в комнату вошел человек в белом халате.
Что значит «за решеткой», ПУ-22? голос казался знакомым, но голова опять разламывалась от боли, мысли путались, и думать о голосах Макс не мог.
Почему у вас тут все белое? Макс демонстративно плюнул на пол, чтобы хоть как-то нарушить уже ненавистный порядок
Не «у вас», ПУ-22, а «у нас»! поправил человек-халат. В нашем городе вы полноправный гражданин.
Не называй меня ПУ-22! Я тебе не номер.
И как же мне вас называть? Я Доктор. А кто вы?
Макс! Я Макс, понятно? Макс
Макс. А дальше? Должно быть что-то еще. Кроме имени есть еще что-то, как второе имя. Фамилия? Кажется, так это должно называться. Фамилию он не помнил.