Я сжала зубы. За четыре месяца работы я сталкивалась с куда более злобными и хитрыми людьми, чем Стравский. Но никто из них не обладал такой же властью, как он Однако еще я никогда не позволяла себя обворовывать и начинать не собиралась.
Я достала из кармана нож, и его и так выпученные глаза еще больше округлились.
Плати или возвращай, повторила я, угрожающе наставив на него лезвие. Иначе пожалеешь. А потом я пойду к товарищу Морозову и всем расскажу, что ты обокрал эту девушку и забрал у нее бриллиант. Что люди подумают?
Убирайся из моего дома, прорычал он в бешенстве.
Я занесла нож, но не успела ничего сделать: Анна дернула меня за локоть. Я покачнулась и сделала пару шагов назад.
У меня есть еще, лихорадочно зашептала Анна мне на ухо. Это не стоит ареста.
Я высвободила руку из ее хватки. Глупая, она ничего не понимала. Анна с этим ее бриллиантовым платьем получала все, что хотела, по щелчку пальцев. Никогда ни за что не сражалась. Она меня не остановит. Я не позволю этой старой сволочи меня обокрасть.
Отдай камень, жестко повторила я Стравскому, или плати по-честному. Твой выбор, товарищ.
Он недовольно скривил губы.
Моему слову Морозов поверит больше, чем твоему. Не заставляй меня вышвыривать вас на улицу.
Он шагнул вперед, и я, не успев даже подумать, стремительно ударила его кулаком прямо в лицо.
С противным хрустом голова Стравского дернулась в сторону. Старик уронил бриллиант, но я промедлила, морщась от боли, которая пронзила руку, и упустила шанс его подобрать. Мы оклемались одновременно и тут же бросились за камнем. Стремясь первым завладеть самоцветом, Стравский сильно толкнул меня, отчего я потеряла равновесие и налетела на Анну. Она упала в дверной проем. Стравский почти успел подобрать алмаз, но я кинулась вперед и врезалась ему в грудь. Мы повалились на стол. С ужасным звуком Стравский приложился затылком о твердое дерево и закричал от боли, тут же схватившись руками за голову.
Я не стала смотреть, потекла ли кровь. Проворно подобрала бриллиант, развернулась и, подхватив Анну, бросилась прочь из дома.
Чертова сука! доносились нам вслед гневные проклятия Стравского. А ну, вернись!
Глава 7
Анна
Сволочь!
Евгения пнула стену амбара и принялась расхаживать взад-вперед у телеги, кипя от злости. Буян испуганно зафырчал и отступил в сторонку.
Мы смогли убежать от Стравского и нашли временное убежище, где спрятались от возможной погони. Спустя время стало ясно, что Стравский не стал нас искать. Возможно, он слишком стар, чтобы гоняться за нами, но, учитывая его положение, легко мог послать милицию. Это очернило бы имя Евгении, и ей стало бы трудно здесь торговать.
Придется искать другого покупателя. Но, даже если это нам удастся, куда я денусь? Почтовая карета, на которой я собиралась уехать, больше не ходила. Я застряла в большевистском поселке, и мне был нужен новый план. Но я не могла рационально мыслить, пока Евгения медленно взрывалась от ярости. Она возложила все наши надежды на этого негодяя, которые тот не оправдал. А потом она человек, которого я совсем недавно считала своим ангелом-спасителем, стала угрожать ему ножом! На одну ужасную секунду мне показалось, что я стану свидетельницей очередного убийства и снова окажусь в плену. Евгения была слишком непредсказуема.
Можешь, пожалуйста, успокоиться? попросила я. Из-за тебя и твоей истерики у нас могут возникнуть неприятности.
Из-за меня? возмущенно закричала она. Это все твоя вина! Напрасно я тебя спасла! Теперь у меня нет денег, и я разозлила Совет.
Не нужно было его бить. Я же сказала тебе Я замолчала. Как бы мне ни хотелось отметить, что в нынешней ситуации мы оказались из-за нее, спорить с ней сейчас означало лишь терять время. Нужно оценить оставшиеся варианты и разработать продуманный план действий. Стратегию, сказала я, вспоминая, как папа корпел над передвижениями армий. План атаки.
«Оставшиеся варианты»? саркастично усмехнулась Евгения. Еще бриллианты, что ли? Сколько у тебя этих треклятых камней? Я до сих пор не знаю, откуда ты и откуда они у тебя. Бросить бы тебя здесь. Вы со Стравским друг друга стоите. Черт побери!
Я медленно и глубоко вдохнула, пытаясь отвлечься от раздражения на Евгению и паники от новостей про почтовую карету. Нет, еще рано впадать в уныние, от этого командир Юровский никуда не делся. Либо я нахожу другой способ сесть на поезд, направляющийся на юг, либо несколько дней иду пешком по опасной дороге, либо убеждаю кого-то меня довезти. Например, Евгению.
Она сказала Стравскому, что ей нужны деньги на доктора для брата. Если это правда, то я могу предложить ей сумму, на которую можно построить целую больницу, не то что нанять одного врача. Правда, придется каким-то образом убедить ее отвезти меня в Челябинск.
Евгения.
Она остановилась и злобно уставилась на меня:
Что?
Ты правда хочешь помочь своему брату?
Да, отрезала она. Хочу, чтобы на него посмотрел доктор. Он потерял ногу на войне.
О У меня сжалось сердце. Я вспомнила длинные ряды деревянных кроватей, на которых стонали от боли раненые солдаты. До того как нас отправили в Екатеринбург, мы с Машей часто посещали госпитали: пели солдатам песни, развлекали их глупыми историями, а иногда держали за руку, когда они отходили в мир иной. На войне на войне с Германией? Или
С белыми, Анна. Потому что он большевик. Потому что вся моя семья большевики. Потому что
Да-да, я поняла, быстро проговорила я. Конфликт с Германией закончился ранее в этом году, когда большевики вывели Россию из мировой войны. Мама и папа сильно горевали, услышав эту новость. Наши союзники в Англии, Франции и Соединенных Штатах все еще продолжали сражаться, а Россия позорно покинула поле боя. Я должна была догадаться, что брат Евгении воевал за Красную армию, а не за императорскую. Я просто хочу сказать, что мы не должны сдаваться. Мы наверняка сможем найти другого человека, который согласится купить бриллиант. Стравский никто. Не переживай из-за него. Если будем действовать быстрее него, то обязательно добьемся успеха.
Это «ничто» самый богатый человек на сотни верст отсюда, ощетинилась Евгения. Мы прогнали из Медного и Исети всех помещиков. Ты куда, думаешь, попала? Если он не хочет платить, это конец. Она беспомощно покачала головой.
Если понадобится, мы продадим бриллиант за копейки! сказала я. Нам не нужно много денег лишь необходимый минимум. Забудь об этом ужасном человечишке и его разговорах о том, что «это мой поселок». Я изобразила пальцами кавычки и страшно выпучила глаза, пародируя Стравского. Даже передразнила его гнусавый голос и выпятила грудь.
Евгения раскрыла рот. Потом быстро закрыла, но уголки ее губ неконтролируемо дергались кверху: она старалась сдержать улыбку.
Не знала, что ты умеешь шутить, удивленно протянула она, наконец-то успокаиваясь.
Я уже хотела предложить ей отправиться в путь, как вдалеке раздался жуткий грохот. Сначала я подумала, что это гром и нам придется искать место, где можно укрыться от дождя. Но лицо Евгении омрачилось тревогой, и во мне тоже всколыхнулся страх. Не сговариваясь, мы подбежали к амбару и выглянули за угол.
Из-за поворота в нашу сторону неслись всадники на гнедых лошадях, неизбежно и неумолимо. Он снова меня догнал!
Солдаты спешились у дома Стравского, привязали коней к забору и ворвались внутрь, даже не постучав.
Нужно срочно уходить, прошептала я, с трудом сдерживая панику.
Евгения повернулась ко мне, на ее лице читалось замешательство пополам с догадкой.
Почему он вернулся? Он что, тебя ищет?
В попытке все отрицать я затрясла головой.
Тебя! настаивала она, хмурясь. Ты тот пленник, за которым он охотится? Что ты сделала? Она оглядела меня с ног до головы. Что ты могла сделать?
Пожалуйста, сказала я едва слышно. Он не должен нас увидеть. Мы обе в опасности.
Я нет.
Неправда. Ты помогла мне, напомнила я. И напала на члена Совета. Он тебе не поверит.
В ее глазах мелькнул страх, но он быстро сменился отвращением.
Бриллианты, да? Ты их украла. Они стоят столько, сколько ты сказала, и теперь он пытается их вернуть. Знала же, что нужно сдать тебя милиции.
Нет, прорычала я в отчаянии. Ты не понимаешь. Дело не в бриллиантах. Он убил моих сестер, моих родителей, моего младшего брата. И полон решимости завершить начатое. Мы не сделали ничего плохого. Он безумен.
Я тебе не верю.
Ты должна, сказала я с еще большим напором. Я выпрямилась, как делала мама, когда ей приходилось спорить с агрессивными министрами. Нам больше нельзя было здесь задерживаться. Богом клянусь, что говорю тебе правду. Нам срочно нужно уходить. Пожалуйста, Евгения, доверься мне.
Ну уже нет. Мне кажется, если отдать ему эти твои камушки, то все закончится. Так что можешь сделать это сейчас или бежать. Я не собираюсь больше тебе помогать.
Говорю тебе, одна только мысль
Никто не заставлял тебя их красть, Анна. Она повернулась ко мне спиной и пошла к дому Стравского.
Нет, она убьет нас обеих. В оцепенении я смотрела, как Евгения завернула за угол дома. И даже тогда я продолжала ждать, уверенная, что она вот-вот вернется. Я просто не могла поверить, что Евгения по-настоящему ушла. Что она настолько глупа.
«Беги, в голове прозвучал твердый голос Татьяны. Не стой столбом! Беги!»
Я попятилась и побежала мимо коня Евгении, все еще запряженного в телегу.
И остановилась раздумывая.
У мертвых красть не преступление.
Трясущимися пальцами я принялась распутывать ремни, что привязывали Буяна к телеге. Он отвезет меня в другой поселок, к следующей доброй душе, так далеко от Юровского, как только сможет. Евгении конь больше не понадобится уж командир об этом позаботится.
Я молила Бога, чтобы он смилостивился над ней. Но я зашла слишком далеко, чтобы рисковать ради сиюминутных порывов.
Глава 8
Евгения
Юровский определенно был на моей стороне. Я разговаривала с ним, и он не показался мне злым. Анна же была богата, бежала от правосудия и прятала драгоценности. Почему я должна верить полубезумной буржуйке? Выбор между ней и командиром-большевиком должен быть очевиден.
Вот только все не так просто. Перед глазами стояла Анна в лесу, дрожащая, с мокрыми юбками. Мне стало не по себе. Даша часто повторяла: «Дураки и безумцы правду говорят». Анна была и дурой, и безумицей. Так что я не стала стучать в дверь, а обошла дом Стравского и подкралась к открытому окну его кабинета.
Стравский включил свет. Окно сияло в пурпурных сумерках. Я не могла заглянуть в него с земли слишком высоко, но в деревянной стене под ним обнаружились сучки и выемки. Я взялась за шероховатый подоконник, засунула ступни между двумя досками и подтянулась.
Они стояли прямо напротив окна, спиной ко мне. Стравский, командир Юровский и еще один солдат склонились над столом. Что-то читали. Еще два солдата стояли в дверном проеме лицом друг к другу и о чем-то тихо переговаривались. Никто меня не заметил.
угрозу Екатеринбургскому Совету, говорил Юровский. Нельзя допустить, чтобы эта информация распространилась.
Жаль, что меня не предупредили заранее. Я бы задержал их обеих.
Теперь вы знаете. Если она доберется до белых и все им расскажет, у нас будут проблемы. Она должна умереть. Как и девчонка, которая ей помогала: полагаю, она уже все знает. Можете предположить, куда они направляются?
Юровский говорил обо мне. Сволочь! Вот тебе и одна сторона. Я пригнулась, чтобы никто ненароком не увидел мою голову.
Ваша девчонка едет на юг, сказал Стравский. Он не упомянул, что я большевичка и сестра командира отделения Красной армии. Возможно, ее отвезет эта Кольцова. Она из Медного, вот здесь. Он показал пальцем на стол: похоже, там лежала карта. Пара часов езды. Вы можете их опередить.
Командир, уточнил солдат, Медный же оккупирован?
Черт! Юровский зло ударил ладонью по столу. Звук был похож на выстрел.
Я вздрогнула. Нога соскользнула с доски, и я едва не потеряла равновесие.
Значит, именно туда они и направляются.
Оккупирован? переспросил Стравский.
Это слово беспокоило и меня.
Белые собирают силы, чтобы присоединиться к чехословакам, объяснил солдат. Мы знаем, что рота белых остановилась в Медном и ждет дальнейших приказов. Мы не сможем войти в поселок.
Вспотевшая ладонь все же соскользнула с подоконника. Я пошатнулась и, не подумав, ударилась рукой о раму. Мужчины обернулись на резкий звук. Темные глаза Юровского встретились с моими, сощурились, и, пока остальные еще оправлялись от удивления, командир рванул ко мне, как охотничий пес к крысе.
Я оттолкнулась от подоконника, скользнула по стене и жестко приземлилась на спину. От удара из легких выбило весь воздух. Надо мной Юровский пытался открыть окно шире, чтобы выбраться через него наружу. Однако оно было старое, покрашенное и не поддавалось. Лицо командира, когда-то самое обыкновенное, безобразно перекосилось от злости.
Она снаружи, ловите ее!
Я не собиралась сидеть и ждать, пока меня поймают. Юровский думал, что я знаю что-то, чего на самом деле не знала, и хотел меня за это убить. Не похоже, что он станет меня слушать. Я вскочила на ноги и побежала к телеге. Позади меня по деревянным полам дома Стравского грохотали сапоги солдат. Я обернулась как раз в тот момент, когда мужчины выбежали из входной двери.
Я не умела быстро бегать, но сейчас неслась сквозь высокую траву, как олень. Ноги едва касались земли, сердце стучало в глотке.
Я не могла умереть в Исети. В Медный пришли белые. Нужно срочно возвращаться домой.
Я перепрыгнула через забор, отделявший участок Стравского от соседей, и, обегая амбар, вдруг поняла, что не успею отвязать Буяна. Если у меня и был шанс скрыться от погони и добраться до мамы и Кости, то придется бросить Буяна и бежать через лес. Я знала эти места лучше, чем солдаты. Я знала, где мы с Анной можем спрятаться.
Свернув за угол, я обнаружила лишь пустую телегу. Буян пропал. Анна тоже. Она уехала? Или ее поймали?
Евгения!
Вот она, за полем, на полпути до дороги. Верхом на Буяне. Похоже, ждала неприятностей. Она помахала свободной рукой и развернула Буяна ко мне. Я побежала навстречу.
Почти взлетела Буяну на спину. Анна схватила меня за руку и помогла забраться. Конь нервно переступал с ноги на ногу. Наконец я смогла закинуть ногу и усесться, подвернула сарафан под коленки, как сделала Анна, и крепко обхватила ее за талию. Девушка лихо пришпорила коня.
Нет, езжай в лес! Я тяжело дышала ей в плечо. По дороге нам от них не оторваться.
Анна кивнула и развернула Буяна. Она приникла к его шее и пришпорила коня пятками: Буян сорвался в галоп. Он скакал гораздо быстрее, чем я ожидала от своего старичка. Моя попа ритмично подлетала в воздух и ударялась о его круп. Ноги скользили по его гладким бокам, и я отчаянно пыталась удержаться. Анне же быстрая езда явно давалась проще. Я постаралась скопировать ее позу и плотнее прижала колени к ходящим ходуном бокам коня.
Воздух пронзил громкий звук выстрела.
Мы с Анной вздрогнули от испуга. Пуля пролетела мимо нас и попала в дерево впереди; щепки брызнули в стороны, словно искры. Амбар остался позади. Я обернулась посмотреть, как далеко были солдаты, и удивилась: они бежали совсем в другую сторону. К лошадям. За нами следовал только Юровский. Он поднял винтовку, прицелился и снова выстрелил.