Часть вторая
Средний Мир, Восточное море
Наутро погода испортилась: поднялся ветер, натянул дождевые тучи, на море шло волнение. Снефрид знала причину: Сэмунд Коготь гневался на чужаков, которые потревожили его и высмеяли. Она лишь надеялась, сидя на корме Асвардова корабля и кутаясь с головой в толстый плащ, что дух успокоится, когда дерзкие чужаки уберутся с глаз. Хлёдвира она утром видела только мельком, пока завтракали, возвращались на Гостиный остров и готовились к отплытию; он ее вовсе не замечал, и она надеялась, что надолго отбила у него охоту к ней вязаться.
Волнение на море продолжалось весь день. Как и вчера, корабли двигались по проливам, то на веслах, то под парусом, между множеством довольно крупных населенных островов, где виднелись дерновые крыши домов, пасущиеся козы и овцы, рыбачьи лодки, сушилки и развешанные сети. Часть островов была необитаема, и только сосны сбегали к воде по гладкой бурой скале. Но вот миновали большой остров Мёя невысокий, неровный, поросший деревьями и кустами поверх серовато-бурой каменной шкуры. На нем уже не было жилья, паслись только козы и овцы, привезенные туда с большой земли. За ним в восточном направлении показалось открытое море. Снефрид смотрела туда с волнением. Впереди, как сказал ей Асвард, лежала еще одна кучка «внешних» скал, где они проведут нынешнюю ночь, а после этого им предстоит настоящий суточный переход через открытое море.
Остались позади островки восточнее Мёи. Волнение было не сильным, однако у Снефрид захватывало дух от самой мысли, что они находятся так далеко от берега, в полной власти прихотливой Ран. В своих более ранних путешествиях по морю ей не случалось терять берег из вида, и теперь она осознавала, что просто плавать на корабле это одно, а плавать, не имея перед глазами земли даже в отдалении это совсем другое.
Но вот наконец, еще до вечера, показались рассеянные по сероватому волнистому полотну плоские скалистые островки. Среди серовато-бурого гладкого камня тускло зеленели клочки нанесенной ветрами земли, покрытые мхом и скудной травой, далее виднелись стайки сосен. Здесь не жил никто, кроме чаек. Тем не менее на одном из островов имелся довольно большой дом для проезжающих без хозяев, совершенно пустой и порядком обветшавший под вечными ветрами. Был и причал, заметно покосившийся, так что мужчины снимали Снефрид и Мьёлль с корабля на руках.
Но вот они на каменном берегу. Ветер трепал волосы и одежду, и Снефрид была рада поскорее укрыться в доме, какой бы он ни был. Закрепив корабли у причала, люди Асварда принялись таскать в дом нужную для ночлега поклажу спальные места, котлы, припасы, привезенную с Гусиного острова бочку воды. Здесь уже приходилось полагаться только на себя, на здешних островах можно было найти лишь топляк для костра да немного половить рыбы.
Внутри дом оказался еще более запущенным и неуютным. Здесь явно давно никто не бывал, отовсюду тянуло плесенью, крыша протекала в нескольких местах, прямо на земляном полу валялся всяческий мусор. Для Снефрид отыскали самое сухое место, Мьёлль принялась устраивать для нее постель из привезенных с собой шкур и одеял. Стали разводить огонь, и в затхлом воздухе поплыл дым. Туда-сюда ходили люди Асварда, наступая друг на друга: одни хлопотали по хозяйству, другие устраивали себе места для сна.
Снова закутавшись в плащ, Снефрид вышла. Вокруг дома тоже кипела суета: вся сотня человек с трех кораблей в доме поместиться не могла, половине предстояло ночевать снаружи, и теперь они раскладывали костер позади здания, где стены прикрывали от ветра, ставили шатры. Кто-то бродил вдоль берега, собирая топляк, и сносил к дому влажные, обгрызенные волнами обломки дерева. Здесь были по большей части коряги и стволы, смытые Норрстёмом с других островов и берегов Озера, но попадались и доски надо думать, от разбитых кораблей. Глянув на них, Снефрид содрогнулась. Она знала, что Асвард и его спутники уже не раз пересекали Восточное море, но с непривычки ей было страшно ему довериться.
Чтобы размяться после долгого сидения, она пошла вдоль берега. Остров был невелик, но увидеть его весь не получалось из-за возвышенной скалистой части. Снефрид хотелось получше осмотреться, взглянуть на море с высоты. Она пошла вокруг скал, отыскивая тропку на вершину и стараясь не наступить в лужи. Наверняка такая тропка есть, и на самом высоком месте островка всю ночь будут нести дозор. В такой дали от обитаемых мест существовала опасность встретиться с викингами, и торговым людям, даже идущим с большой дружиной, приходилось остерегаться.
Совсем недавно самым опасным из этих викингов был Эйрик. Любопытно, как все пойдет теперь, когда из угрозы он превратился в защиту отданных под его власть островов, берегов Озера, восточного побережья Свеаланда? Уменьшится опасность для торговцев или увеличится, когда на освободившееся место ринутся другие «морские конунги», помельче?
Ветер усиливался, серые волны сердито накатывали на берег, будто норовя облизать его весь своим широким холодным языком. Одним, другим, третьим, четвертым бесконечно, пока скалы, сосны и песок не окажутся в ненасытной пасти морских великанш. Небо тоже посерело, затянутое тучами. Не случилось бы бури, с тревогой подумала Снефрид; ладно бы вчера, пока они были на Гусином острове, но застрять на несколько дней на этом голом камне совсем не хотелось.
Она шла вокруг скалы, поглядывая под ноги на ракушки, камни, разные щепки, рыбьи головы и кости, сухие и свежие водоросли, сама не зная, что хочет здесь найти. Дома Снефрид жила на немалом удалении от моря и не видела его, пока Эйрик не увез ее к Бычьему заливу, и теперь море завораживало ее. В лицо летели капли воды не то от волн, не то из серых туч. Снефрид засунула под чепчик выбитые ветром пряди. Стоило бы вернуться, но ей не хотелось в дымную и душную суету неуютного дома, набитого людьми и так придется провести там всю ночь.
Пройдя еще немного, Снефрид обогнула скалу и с удивлением увидела впереди дом. Даже не сразу поняла, что это такое: невысокая бревенчатая хижина из стволов кривых здешних сосен, с замшелой дощатой крышей, с черной щелью оконца казалась не построенной, а выросшей здесь. Значит, остров все же обитаем? Ветер трепал сети, развешанные на просушку. Выходит, кто-то живет здесь, перебиваясь рыбной ловлей да, может, птичьими яйцами. Неудивительно, если от такой жизни в таком месте у здешних обитателей чешуя вырастает по всему телу. Отсюда и берутся россказни о людях-тюленях
Новый вихревой порыв ударил в лицо, и Снефрид покачнулась. А потом на голову обрушился ливень. Ахнув, Снефрид вспомнила, как далеко зашла пока вернется в дом, промокнет до костей. Огляделась нельзя ли укрыться поблизости под скалой? Может, этот дождь будет коротким.
И тут же ей бросилась в глаза человеческая фигура в дверях той хижины. Снефрид вздрогнула от неожиданности несмотря на сети, хижина выглядела пустой, как будто ее обитатели ушли в море и вернутся не скоро. Однако на пороге стоял старик с длинной седой бородой и взмахами руки звал ее к себе. Показывал на небо дождь, ты промокнешь! Наверное, ему лучше знать, как долго длятся такие дожди. Подхватив полы плаща, Снефрид бросилась бежать по важному песку. Старик отодвинулся от дверного проема, позволяя ей войти, и Снефрид впрыгнула в темноту хижины.
Потоки холодной воды, порывы ветра и шум непогоды остались позади. Старик закрыл дверь, воцарилась тишина. В обложенном камнем очаге на земляном полу горел яркий огонь, возле него сидела старуха с пряжей. Над огнем висел небольшой черный котелок, в нем что-то варилось конечно, рыба, о чем говорил и запах, что еще здесь может быть?
Я с тех кораблей задыхаясь после бега, начала Снефрид, хотя кроме как с кораблей, которые жители наверняка видели, ей было неоткуда взяться. Привет и здоровья вам, добрые люди
Садись, обогрейся, старуха показала ей место напротив. Дождь кончится до темноты, ты успеешь вернуться, не намокнув.
Спасибо вам, Снефрид села и расправила полы плаща, чтобы просохли.
Скоро будет готова похлебка, старик заглянул в котелок. Ты, известное дело, привыкла к каше и козьему сыру, но коз тут нечем кормить.
Вы, должно быть, иногда вымениваете у проезжающих рыбу на хлеб?
Бывает и так. Но вот видеть женщину, которая так свободно разгуливает по острову одна, нам еще не доводилось.
Старик сел напротив Снефрид и пристально взглянул на нее. Был он высок, плотен; темное, выдубленное ветрами лицо покрывали крупные глубокие морщины; на лбу и переносице они напоминали таинственные, никому на свете неведомые руны. Густые волосы и длинная борода походили на пепел догоревшего костра с остатками углей в них смешались и белый, и все оттенки серого, и черный.
Ты не похожа на невольницу, которую везут в Серкланд продавать. Откуда же ты здесь взялась?
Я разыскиваю моего мужа. Снефрид сложила руки на коленях и подумала, что ей, вероятно, еще сорок раз придется рассказать свою сагу; к концу путешествия она будет как знаменитые сказители, которых на праздники приглашают в богатые усадьбы и они способны повторять излюбленные сказания даже во сне. Он отправился в странствия, и несколько лет у меня не было о нем никаких вестей
Она стала говорить медленно, оценивая каждое слово. Ни к чему, пожалуй, и здесь спрашивать про Ода едва ли он мог попасть на этот обломок скалы, оброненный великанами в море.
Но потом я узнала, что он решил поселиться в далекой стране на Восточном Пути, и отправилась к нему.
Так значит, ты встала на путь Фрейи?
Ну вот. Видно, избежать этого невозможно: услышав, что одинокая женщина ищет по свету мужа, всякий сразу думает о Фрейе.
Я не хотела этого! вырвалось у Снефрид; она вовсе не желала, чтобы ей и здесь стали воздавать почести, как богине. У меня не было иного выбора в родном краю я лишилась всего, меня преследовали недруги и еще более опасные люди, и мне пришлось бежать оттуда Я едва не погибла
Отчего же не было? Ты могла всего этого не делать. За твоим мужем остался большой долг, но пока он жив, никто не мог спрашивать этих денег с тебя. Ты могла объявить о разводе с ним, выйти за другого, и никто не посмел бы больше тебя беспокоить. Ты была бы состоятельной хозяйкой, муж любил бы тебя, соседи уважали, и на всю жизнь уделом твоим стали бы покой и достаток. Что тебе помешало?
Старик наклонился вперед, через полутьму хижины вглядываясь в лицо Снефрид ясными, как серебро, проницательными глазами. А Снефрид сидела застыв, будто скованная чарами. Да, она изрядно прославилась в округе Лебяжий Камень, но как вести о ее делах могли дойти сюда, за множество переходов?
Но раз уж ты не хотела столь заурядной доли, продолжал старик, а искала славы и богатства, что мешало тебе выйти за Эйрика Берсерка? Он человек слова, он взял бы тебя в жены и сделал королевой над частью Свеаланда, а потом, быть может, и во всей стране. Зачем ты от него ушла?
От-ткуда ты знаешь? с трудом подавляя дрожь, едва не стуча зубами, выговорила Снефрид.
О ее делах с Эйриком могло быть известно в вике Бьёрко, откуда остров Алсну хорошо видно. Но здесь, через два дня пути, к тому же в такое время, когда корабли не ходили? С тех пор как Эйрик предложил ей обручиться в тиши спального чулана, за прочно запертой дверью, ни один корабль еще из Озера на восток не ушел! Асвард и его люди первые. Да и на Алсну Снефрид и Эйрик ни одному человеку не рассказывали о той своей беседе.
От изумления у Снефрид закружилась голова.
Мне рассказал мой сын, невозмутимо, с легкой усмешкой на бледных губах ответил старик.
Сын? Кто же твой сын всезнающий мудрец Мимир?
Нет. Да вон они, мои сыновья, старик кивнул в угол. Хравн Белый и Хравн Черный.
Они родились одновременно, вот мы и дали им одно имя на двоих, добавила старуха.
На первый взгляд, когда Снефрид только вошла, хижина показалась ей совсем тесной, пригодной не более чем для двоих жильцов. Теперь же, когда глаза ее привыкли к свету огня, хижина оказалась больше. И кроме старика со старухой в ней обнаружились еще люди на спальном помосте напротив Снефрид, дальше от двери, сидели два парня и дружелюбно улыбались ей.
Снефрид вздрогнула. Как она могла сразу их не заметить? Двое молодых мужчин не серые козлята, которых не приметишь под лавкой, пока не начнут шевелиться. Парни были очень похожи и весьма хороши собой красивые открытые лица, блестящие глаза, только у одного волосы и бородка были темными, а у другого совсем светлыми.
Каждую ночь я отпускаю их побродить по свету, и они узнаю́т много любопытного, продолжал старик. И как Эйрик предлагал тебе обручиться, они тоже слышали. Правда, Хравн Черный?
Это правда, немного смущенно улыбаясь его уличили в подслушивании, ответил тот, что с темными волосами. Эйрик сказал, что, мол, может, вам стоит обручиться, чтобы он мог оберегать тебя и не допускать, чтобы ты подвергалась опасности. А ты ответила, что, мол, не нужно, потому что у тебя есть настоящий муж и ты должна отыскать его.
А потом еще раз, вступил в беседу второй сын, светловолосый, Эйрик сказал, что глупо уезжать за море, когда здесь все наладилось и вам досталась половина страны. А ты сказала, что теперь, когда все наладилось, ты больше не нужна ему и можешь следовать за своей судьбой.
Потому что раз уж норн приговор таков, что тебе придется бежать до самого Утгарда, то нужно выполнять, подхватил темноволосый. Судьба все равно заставит выполнить то, что было врезано в кору Ясеня, и если противиться, то она возьмет с тебя более высокую цену
Ты врешь, этого она не говорила! Светловолосый толкнул его в плечо. Это ей говорила тетка, еще давно, пока она жила дома и тетка только уговаривала ее принять жезл вёльвы!
Нет, она говорила! Хравн Черный повернулся к брату. Говорила, что должна бежать до Утгарда, где замок встретится с ключом, а иначе ей не будет счастья, и она еще принесет несчастье всему Свеаланду, заделавшись его королевой, но не исполнив собственной судьбы!
Этого я не говорила! закричала Снефрид, видя, что братья уже вовсю пихают друг друга и вот-вот подерутся. Но может, это и правда
Хватит, горлопаны! Старик привстал и пригрозил пристыженным сыновьям. Раскричались! Уже стемнело, вам пора! Отправляйтесь.
Но еще ведь начал Хравн Белый, глянув за оконце.
И там дождь! жалобно подхватил Хравн Черный.
Теперь ничего не происходит особенного, Бьёрн и Эйрик больше не сражаются, нам негде
Ступайте, я сказал! Старик прервал их, гневно нахмурившись.
Оба парня встали, Хравн Черный потянул было свою рубаху с плеч, но брат толкнул его и показал на Снефрид. Оба молча вышли. У порога Хравн Черный обернулся, приветливо кивнул Снефрид и даже подмигнул.
Дверь за ними закрылась. Очень скоро из оконца донеслось хлопанье крыльев, хриплый вороний крик
Старуха вышла наружу и сразу вернулась, неся охапку одежды
У Снефрид гудела голова, отказываясь понимать увиденное. Билась одна мысль: лучше убраться отсюда побыстрее. Если уже ночь, ей давно пора к своим. Асвард, Лейви, Мьёлль и Лунан все давно заметили, что она исчезла, и пошли ее искать. Вот-вот кто-нибудь из них войдет больше на всем острове ее негде скрыться, кроме этой хижины, но лучше ей самой вернуться к дружине. Даже если дождь еще идет, лучше добежать и просушиться в доме, наверное, огонь уже развели как следует
И едва она вдохнула, собираясь поблагодарить и попрощаться, как снаружи послышался шум. Кто-то уже идет!