Какую еще девушку из поезда? уточнила заинтригованная Айона. Это название фильма? А в чем там дело было? Она, часом, никого не убила? Нет, кажется, не убила. Я уже толком и не помню. Столько похожих фильмов.
Я говорю про девушку, которая сидела напротив вас в то утро, когда этот человек Пирс подавился виноградиной.
Айона нахмурилась, мысленно возвращаясь к событиям недельной давности и прокручивая их в мозгу, сцена за сценой.
Ага! торжествующе воскликнула она, найдя нужный фрагмент. Вы имеете в виду Очаровашку-из-Темз-Диттона?
Вы ее так называете? Санджей наконец-то улыбнулся. Ей это подходит. А вы всем даете прозвища? У меня оно тоже есть?
Конечно! ответила Айона и лишь потом вспомнила, что про себя именовала его Подозрительно-Любезным-Парнишкой-из-Нью-Малдена.
Его предупредительность и впрямь вызывала подозрения и казалась просто социальной маской. Он неизменно уступал свое место старухам и беременным женщинам, всегда извинялся, когда ему наступали на ногу, и улыбался тепло и с искренним сочувствием. Если бы кто-то вздумал снимать психологический триллер с неожиданным сюжетным поворотом, где серийным убийцей оказывается персонаж, которого подозреваешь меньше всего, эту роль стоило бы предложить Санджею.
Я назвала вас так: Человек-из-Нью-Малдена-Вероятно-Спасатель, поскольку вы всегда очень внимательны к другим, сказала Айона.
Сейчас она вовсю использовала навыки, отточенные десятилетиями работы со словами, которые она тщательно подбирала, передвигала во фразах туда-сюда и заменяла на более подходящие.
«Ловко вывернулась, малышка, похвалила она себя. Ты еще не потеряла хватку».
А вы очень наблюдательны, заметил Санджей.
Да, это моя отличительная черта, без ложной скромности подтвердила Айона. Я редко ошибаюсь. Так почему вы решили избегать эту милую рыжеволосую девушку из Темз-Диттона?
Это не столь уж и важно.
Санджей покраснел, как подросток, что еще больше расположило к нему Айону и разожгло в ней любопытство.
Не таитесь, расскажите, сценическим шепотом произнесла она и, перегнувшись через столик, потрепала парня по руке. Я человек благоразумный.
Это было не совсем правдой, но Санджею незачем знать, что в мире Айоны слово «благоразумие» имеет несколько иной смысл и обозначает амбициозную цель.
Айона знала: лучший способ разговорить кого-то оставаться молчаливой. Окруженные тишиной, люди испытывали острую потребность чем-нибудь поскорее ее заполнить. И потому она неторопливо попивала чай и ждала. Она видела, как Санджей мучительно принимает решение. Вскоре по его лицу Айона поняла, что парень сдался и сейчас начнет рассказывать. Она победила.
Видите ли, в тот день, когда Пирс подавился виноградиной, я как раз хотел пригласить ее на свидание, но повел себя так, что девушка сочла меня полнейшим идиотом. Я впервые заговорил с нею, абсолютно невпопад и все непоправимо испортил.
Вы же знаете: если девушка отличается красотой, это еще не означает наличие у нее ангельского характера. Познакомившись с нею поближе, вы могли обнаружить, что она совсем не та, какой вы ее себе рисовали, рассудительно произнесла Айона. Например, она терпеть не может щенков или не читает ничего, кроме сообщений в «Твиттере».
Она не только прекрасна внешне. К тому же я успел сделать еще кое-какие наблюдения. Она читает настоящие книги. Бумажные. И это совсем не «вагонное чтиво». Пока мы едем до Ватерлоо, она успевает разгадать весь кроссворд из «Таймс». А когда надевает наушники и слушает музыку, то закрывает глаза, и ее пальцы летают в воздухе, словно она играет на невидимых клавишах. Она улыбается совершенно незнакомым людям, причем абсолютно искренне. Вокруг ее переносицы разбросаны веснушки, как звездочки в созвездии. И еще
Хватит, остановитесь! взмахнула рукой Айона. Больше ни слова, а то меня тоже вытошнит. Поверьте, вам это не понравится. Пока мы ехали до Ватерлоо, весь вагон пропах блевотиной. Это испортило мне чаепитие. Вот что, Санджей: вы меня убедили. Хотя сдается мне, будь у этой девицы отталкивающая внешность, никакие «закрытые глаза» и «игра на воображаемой клавиатуре» не расположили бы вас к ней. Итак, вы хотите познакомиться с красавицей поближе?
Да! Я ведь даже не знаю ее имени! воскликнул Санджей. Не могу же я называть ее Очаровашкой-из-Темз-Диттона.
Санджей, считайте, что вам повезло. Во-первых, вы мне нравитесь. Во-вторых, я перед вами в долгу, поскольку благодаря вам Пирс остался жив, и это избавило меня от угрызений совести по поводу собственной беспомощности. И в-третьих, я профессионал в этой области! заявила Айона, сопровождая каждый пункт списка загибанием пальцев.
Так вы сваха? осторожно поинтересовался Санджей.
Ни в коем случае! Я журнальный психотерапевт!
То есть ведете раздел, где вам плачутся в жилетку?
Айона вздохнула. Ее симпатия к парню поуменьшилась. Ну вот: начал за здравие
Вот что, Санджей. В следующий раз вам всего-навсего нужно сесть вместе со мною в третьем вагоне. Остальное я беру на себя, только дайте срок.
Айона откинулась на спинку, поглаживая Лулу и улыбаясь своим мыслям. Ее бескорыстная помощь Санджею обещала превратиться в романтическую историю. Она уже предвкушала развлечение. И потом, Санджей и Очаровашка-из-Темз-Диттона оба из поколения третьего тысячелетия. Она познакомится с ними поближе, будет наблюдать за развитием их романа и заодно собирать материал для своей колонки. Как минимум это даст ей пищу для размышлений о модернизации собственной работы. Ей не терпелось поделиться новостью с Би. Та просто обожала романтические истории.
Поезд вздрогнул и поехал дальше, сопровождаемый коллективным вздохом облегчения.
Пирс
18:17. Ватерлоо Сербитон
Чем усерднее Пирс старался выправить положение, тем хуже оно становилось. Он мысленно перенесся на несколько лет назад. В те дни его называли Мидасом, и каждая акция, к которой он прикасался, становилась золотом. Он чувствовал себя неуязвимым, крутым, чуть ли не Хозяином Вселенной. А сейчас все, на что он обращал внимание, превращалось в комок грязи. И проблема заключалось в его чрезмерной сосредоточенности. Он это знал. На биржевые рынки нужно входить, как в паб: спокойно, беззаботно, с намерением незаметно пробраться к стойке и поболтать с хорошенькой барменшей. Но чем серьезнее ты к этому относился, чем больше отчаяния появлялось в твоих действиях, тем более хамским становилось поведение цифр из биржевых сводок. Вместо хорошенькой барменши появлялся угрюмый верзила, который, того и гляди, плеснет тебе в лицо пивом и выставит из паба. А сейчас Пирс относился ко всему этому слишком серьезно. Серьезнее, чем когда-либо.
К пятой платформе он двигался на автопилоте, поглядывая на свои сверкающие ботинки от «Гуччи». Эти ботинки, как и часы «Ролекс» и галстуки «Эрме», всегда придавали ему определенную уверенность. Ну разве с человеком в ботинках от «Гуччи» может приключиться что-то совсем уж скверное?
В поезд он сел за считаные минуты до отправления. Неудивительно, что вагон был полон пассажиров. Единственное свободное место, как всегда, было напротив Чокнутой Собачницы. Это все равно что место в театре, откуда почти не видно сцену. Или самый неудобный стул в доме. А он-то думал, будто сегодняшние неприятности закончились на работе. Оказалось, что нет.
Как будто жизнь не успела достаточно напакостить ему за день. И вот теперь изволь ехать рядом с этой теткой, уже осложнившей ему поездки на работу и обратно. Начать с того, что при виде ее он чувствовал себя до противного обязанным. То утро, когда он едва не умер, связало их воедино. А Пирсу было ненавистно чувствовать себя обязанным кому-то. Как прекрасно и просто было сознавать, что абсолютно все: и то, кем он являлся, и то, чем владел, зависело только от него самого и больше ни от кого на свете.
Еще одной причиной, наполнявшей его сердце ужасом от подобного соседства, была ненависть, которую испытывала по отношению к нему эта женщина. Одной из величайших способностей Пирса было умение располагать к себе людей. В зависимости от обстоятельств, он, подобно хамелеону, мог предстать обольстителем, интеллектуалом, наперсником, шутом словом, тем, кто требовался в данной ситуации. И, несмотря на все его умения, Чокнутая Собачница накричала на него. Дважды, да еще на публике. Мало того, она назвала его токсичным альфа-самцом. При других обстоятельствах Пирс счел бы это комплиментом, хотя и несколько сомнительным, но сумасшедшая тетка явно не была настроена его хвалить. И теперь она опять сердито смотрела на попутчика.
В стычках Пирс крайне неохотно капитулировал первым, но в данном случае его собственные интересы требовали поступить именно так. Ему хотелось вернуть себе прежний комфорт поездок, этот приятный «рельсовый переход» между жизнью служебной и жизнью домашней.
Честно говоря, было в этой женщине что-то интригующее. В своем элитном мире крупных финансовых операций, закрытых клубов и изысканных обедов он никогда не встречал людей, подобных этой дамочке. Она словно бы бросала ему вызов. Если он сможет расположить ее к себе, это будет означать, что он по-прежнему в форме. Вплоть до последнего времени Пирсу всегда нравилось, когда жизнь бросала ему вызов.
Пирс осторожно сел напротив Чокнутой Собачницы. Он вызвал в себе соответствующие эмоции и уже приготовился включить на полную мощность свое обаяние. Однако, хотя все необходимые слова уже выстроились в ряд, они никак не желали выговариваться, внезапно превратившись из послушных солдат в кучку воинственных бунтарей. Пирс дождался, пока молчание между ним и женщиной стало невыносимым, откашлялся и сделал новую попытку.
Думаю, мы произвели друг на друга далеко не лучшее впечатление, начал он. Теперь слова послушно устремились наружу. Полагаю, на самом деле я должен поблагодарить вас за помощь, оказанную мне в то утро.
Женщина выгнула бровь. Пирсу всегда хотелось научиться этому движению, но, сколько бы он ни упражнялся перед зеркалом, его брови не желали изгибаться. Теперь к списку неприятных эмоций, испытываемых им к попутчице, добавилась еще и зависть.
Вы так полагаете или действительно хотите меня поблагодарить? спросила собеседница.
Пирс поежился. Последний раз в такое состояние его вогнал босс, потребовавший обосновать кругленькую сумму расходов, включая и шампанское по скандально высоким ценам, выпитое в стриптиз-клубе.
Э-э, нет, я действительно вам благодарен. Честное слово, заверил ее Пирс, ощущая, что и впрямь говорит правду. Я, признаться, уже было подумал: еще немного, и мне конец.
Чокнутая Собачница наградила его еще одним суровым взглядом, но промолчала.
Пирс Сандерс, представился он, улыбаясь самой обворожительной из арсенала своих улыбок и протягивая ей руку, словно оливковую ветвь мира.
Однако женщина продолжала молчать, скрестив руки на своей внушительной дрябловатой груди, отчего рука Пирса нелепо повисла в воздухе.
Не надо упрямиться, сказал он. Я искренне пытаюсь загладить свою вину! Хотя бы назовите свое имя. Неужели мы не можем преодолеть былую неприязнь?
Айона Айверсон, наконец произнесла она, неохотно протянув руку.
Он обратил внимание на длинные ногти и обилие колец. Все это впилось в ладонь Пирса. Интересно, дамочка намеренно сжала его руку так крепко, заставив поморщиться? Наверное, нет.
Скажите, Айона, а почему вы и ваш милый песик сочли меня токсичным альфа-самцом? Я уязвлен. Серьезно!
Обеими руками Пирс схватился за грудь и посмотрел на нее с задушевностью щенка лабрадора. Этот взгляд он использовал, чтобы попросить какую-нибудь практикантку забрать его вещи из химчистки или сходить за сладкими пончиками. Увы, те идиллические времена миновали. Нынче такая вполне невинная просьба была чревата вызовом в отдел кадров.
Просто мне знаком подобный типаж, ответила Айона, упорно не желая оттаивать.
Да? И что же, интересно, у меня за типаж? Произнося последнее слово, он изобразил в воздухе кавычки, сделав это несколько агрессивно.
Вы и правда хотите узнать? Что ж, извольте! Это мужчина, который пользуется этими раздражающими воздушными кавычками. Который говорит слишком громко, сидит, широко расставив ноги, а с женщинами разговаривает снисходительно-поучительным тоном. Мнит себя лучше других и судит всех сообразно их стоимости, считая накопление денег самым важным делом в жизни. И еще думает, что с помощью фальшивого обаяния может выпутаться из любой ситуации
Прекратите! не выдержал Пирс. Он не ожидал, что список окажется таким длинным. Хотя, чего греха таить, на самом деле ожидал и кое с чем даже был согласен. Послушайте, вы же меня совсем не знаете. Я бы мог упрекнуть вас в распространении отвратительных стереотипов. Я, вообще-то, совсем не такой, каким вам кажусь.
Что ж, удивите меня, запальчиво предложила Айона.
Боже, он угодил прямо в ловушку. В жизни Пирса было больше удивительных фактов, чем он соглашался признать. Но на протяжении десятков лет он никому о них не рассказывал и не собирался делать это сейчас.
Из своей безразмерной сумки Айона достала большую серебряную фляжку и стакан. Похоже, ее сумка была этаким аналогом фантастического «ТАРДИСА», где имелись напитки на все случаи жизни и бог знает что еще. Он бы не удивился, если бы следующим предметом, извлеченным оттуда, оказался световой меч. Или волшебная палочка.
Пирс перебирал возможные ответы на вызов Айоны, пытаясь найти наиболее приемлемый вариант между слишком очевидным и слишком личным. Одновременно в мозгу крутилась мысль: «Кем же является моя попутчица? Рыцарем-джедаем или верховной ведьмой?» Наверное, ведьмой, поскольку Пирсу вдруг отчаянно захотелось раскрыться перед нею. Он вполне мог рассказать совершенно незнакомой женщине обо всем, что делал. Возможно, это стало бы исповедью и своего рода освобождением, удалив ядовитое варево секретов, которые бурлили у него внутри, отравляя все. А может, это толкнет первую костяшку в проклятой цепи жизненного домино. Все сооружение повалится, и еще неизвестно, чем это кончится. Наконец Пирс решил сказать попутчице правду. Конечно, не всю правду. А лишь то, с чего все началось.
Я ненавижу свою работу, произнес он. Это не преувеличение. Я действительно ее ненавижу.
Лицо Айоны немного потеплело, и там появилось подобие улыбки.
Итак, вы выиграли, сказала она. Я совсем не ожидала услышать такое. И кем же вы работаете?
Торгую фьючерсами на бирже в Сити. Вы знаете, что это значит?
Да. Это означает высокомерного и самоуверенного кидалу. Нет! Главное забыла. Это означает богатого, высокомерного и самоуверенного кидалу, уточнила Айона.
Пирс решил пропустить ее слова мимо ушей. И потом, он часто слышал подобные эпитеты.
Когда-то я любил это занятие, но теперь больше не люблю.
Пирс настолько привык к замалчиваниям и уклончивым ответам, что честность сказанного оставила на его губах какой-то странный привкус. Пожалуй, он рассказал о себе слишком много. Он быстро вернул тему разговора к попутчице.
А вы, Айона, любите то, чем занимаетесь?
Да. Очень люблю. Больше всего на свете конечно, за исключением Би, ответила она и снова прижала руки к груди, сверкнув самым вульгарным из своих колец, которое недавно оставило вмятину на ладони Пирса.
Крупный рубин в этом кольце вспыхнул, отбрасывая красные пятна на оконное стекло и делая его отвратительно похожим на место недавно совершенного преступления.