Директриса заволновалась, залезла в ящик стола и достала список с фамилиями.
Уточните, кто именно на манологии проявил себя плохо.
Да какая разницы! отмахнулся Эдман. Я обещал вам повысить успеваемость адепток, и я это сделаю, демон меня задери! Только пусть мне не мешают ни бонны, ни патронесса. Иначе я не берусь гарантировать вам благополучный исход грядущей проверки.
Да, да, конечно, заверила его директриса и дернула за шнурок, вызывая помощницу. Делайте, как считаете нужным. Главное, чтобы выпускницы осенью показали себя лучше адепток других школ.
Вы не пожалеете, что доверились мне. Эдман понизил голос и проникновенно посмотрел в глаза директрисе. Та залилась румянцем, как дебютантка на балу, и протянула ему руку для рукопожатия, скрепляющего их уговор. Однако он немного развернул ее ладонь и еле коснулся губами кончиков ледяных пальцев. Это произвело на директрису неизгладимое впечатление, она охнула и прижала вторую ладошку к пылающим щекам.
В этот момент в кабинет постучалась и вошла патронесса.
Чем могу помочь, госпожа? Она стала свидетельницей поразительно сцены и с трудом закончила начатую фразу. Еще никто из преподавателей или служащих на ее веку не осмеливался целовать ладонь директрисы Гертруды Гризар. Все ее побаивались и старались избегать, а уж если доходило дело до выговора, то стремились как можно быстрее загладить свою вину и вернуть утерянное расположение. Но чтобы вот так никогда!
Директриса быстро вернула себе самообладание, убрала руки под стол и твердым голосом отдала распоряжение:
Рейчел, с сегодняшнего дня господин Привис волен поступать с адептками так, как считает нужным. Проследи, чтобы бонны его слушались. Если он сочтет необходимым кого-то наказать, пусть сделает это. А если нет, то не стоит ему препятствовать. Ясно?
Крохотные темные глазки патронессы стали раза в два больше, и их обладательница никак не могла взять себя в руки, даже приоткрыв рот от изумления.
Ясно или нет?! пришла в негодование директриса.
Как скажете, госпожа, спохватилась патронесса и поклонилась. Я все передам боннам.
Отлично, благосклонно кивнула она. Можешь идти.
Рейчел удалилась нетвердой походкой, слегка задев дверной косяк на выходе. Эдман тоже решил сворачивать столь увлекательную и плодотворную беседу.
Благодарю, директриса Гризар, за оказанное содействие. Я буду держать вас в курсе происходящего и отложу написание письма в департамент. Уверен, что через несколько месяцев представители комиссии не узнают школу и по достоинству оценят ваши нововведения.
Он намеренно выделил последние слова интонацией, намекая, что именно директрису будут чествовать впоследствии. Ее глаза вспыхнули огнем предвкушения грядущей награды.
Будем надеяться, господин Привис, расплылась она в довольной улыбке, обнажив изрядно пожелтевшие с годами зубы.
Всего доброго. Эдман поклонился и покинул ее кабинет.
До обеда оставалось совсем немного времени, и он направился в столовую, с досадой осознав, что не успевает зайти в свои апартаменты.
Глава 11
После того как профессор Привис поймал Беатрис на порче накопителя, она с тревогой ждала своей участи. Она не верила в то, что ее никто не тронет, но прошло уже несколько дней, а бонна Виклин так ее и не наказала. Жози не порола и других адепток. Белобрысая Ленокс только вчера случайно опрокинула таз с грязной водой в дортуаре, но бонна лишь отчитала ее и отправила работать вместе с прачками. Это до того поразило выпускниц, что они весь день не могли успокоиться и обсуждали небывалый случай, строя самые невообразимые гипотезы о причинах такой перемены. Беатрис же радовалась, что смогла избежать очередной порки назло гремучей змее Гренде. Пусть теперь захлебнется своим ядом!
Расписание занятий в Камелии составляли таким образом, чтобы в первой половине дня адептки получали теоретические знания, а после обеда занимались рукоделием, знахарством или танцами, поскольку именно эти предметы требовали больше времени для отработки практических навыков. Адептки всегда с нетерпением ждали обеда не только из-за возможности утолить мучивший их голод, но и оттого, что дальше им предстояло работать по большей части руками. Все же это было для многих привычнее, нежели выступать перед строгими преподавателями, отвечая заданный материал.
Беатрис как раз шла из столовой в кабинет рукоделия, когда дверь небольшой кладовой отворилась, кто-то схватил ее за руку, втянул внутрь и защелкнул замок.
В чем дело?! с возмущением вскричала она, пытаясь разглядеть в полумраке тесной комнатушки того, кто ее сюда затащил.
Тише! прошипел мужской голос, и она почувствовала, что ей закрыли рот широкой ладонью. Это я, профессор Привис. Нам нужно поговорить.
Беатрис застыла, и преподаватель убрал руку.
Так-то лучше, сказал он и пробормотал заклятие.
В коморке сразу стало светлее. Беатрис с удивлением уставилась на профессора. Он стоял в окружении высоких стеллажей с картами, плакатами и другими пособиями по истории и географии. Его темные волосы пребывали в беспорядке, карие глаза блестели.
Профессор, почему вы здесь? спросила она, недоумевая, зачем он заперся в таком неподобающем месте. В кабинете манологии есть собственная подсобка.
Я осведомлен об этом, усмехнулся он и облокотился на ближайшую полку. Вот только некоторые слишком настойчивые особы столь яростно требуют моего внимания, что я не могу спокойно находиться в собственном кабинете.
Что? еще больше удивилась Беатрис.
Неважно, отмахнулся он. Я хотел кое-что выяснить у тебя, поэтому пришлось найти более укромное местечко, чем мой кабинет. Туда теперь постоянно кто-то наведывается. Сосредоточиться совершенно невозможно, не говоря уже об уединенной беседе.
Беатрис с недоверием покосилась на преподавателя.
И что вы хотели у меня узнать?
Как и обещал, я решил вопрос с твоим наказанием, сказал он. Теперь и ты должна быть со мной откровенна. Ты ведь общаешься с адептками других курсов? Что ты знаешь про Викторию Творф?
Викторию? Беатрис задумалась. Она выпустилась еще в прошлом году. Мы никогда не были подругами и близко не общались. Да и некогда мне следить за другими девчонками, и так еле успеваю все задания выполнять. Она вроде как с Хельгой частенько болтала.
Раз так, выясни все, что сможешь, про адептку Творф. Любые мелочи. С кем общалась, о чем мечтала, где бывала. Да мало ли секретов может быть у выпускницы? Послезавтра встретимся здесь в это же время.
Зачем вам это? изумилась Беатрис. Виктория заключила контракт еще до выпускного бала и теперь, наверное, служит преспокойно. Кажется, она была очень довольна тем, как у нее все сложилось. Вы можете ее саму обо всем расспросить.
Профессор выпрямился, и его лицо стало суровым, а между бровей залегли две глубокие складки.
Мог бы, не просил бы тебя ни о чем. Все. Иди и выясни, что велено.
Он открыл защелку и вытолкнул Беатрис в коридор. Она постояла немного в растерянности, но вспомнила, что скоро начнется урок у мединны Туард, и поспешила в ее кабинет.
Недалеко от двери дорогу ей преградила Гренда, и Беатрис пришлось остановиться.
Чего тебе? спросила она, с неприязнью глядя на давнюю соперницу.
Полные губы Гренды искривила жесткая усмешка, и она сказала:
Тебя искала дайна Монд. Приказала зайти к ней как можно скорее.
Ладно. Загляну после рукоделия.
Дело твое, конечно, пожала плечами Гренда. Но мне она показалась взволнованной. Если ты рассердишь ее своей задержкой, весь курс потом отдуваться будет.
И что теперь? насупилась Беатрис. Я не могу по ее указке уроки пропускать. Как освобожусь, сразу схожу.
Как знаешь, хмыкнула Гренда. Она развернулась и, покачивая широкими бедрами, пошла в сторону кабинета, но, недоходя пары шагов, обернулась и бросила через плечо: Только не думай, что раз ты в любимицах у Привиса, другие будут также тебя выделять. Скорее наоборот.
И она засмеялась своим грудным смехом, как у опытной женщины, а вовсе не у школьницы, и скрылась за дверью.
Вот ведьма! процедила сквозь зубы Беатрис и побежала в апартаменты дайны Монд. Она решила сначала выяснить, что той понадобилось, а потом уже вернуться на рукоделие и объясниться с мединной Туард.
Беатрис рассчитывала, что любимая преподавательница проявит снисхождение и не будет ее ругать. По крайней мере, только на это и оставалось надеяться, раз дайна Монд так срочно потребовала к себе Беатрис. Гренда права, белокурой красавице действительно лучше не перечить.
Многие адептки восхищались и преклонялись перед преподавательницей танцев и этикета, но Бетти ее побаивалась. Ей всегда казалось, что дайна Монд, не задумываясь, подставит любого, кто станет ей неугодным. За ее очаровательной улыбкой и мягким, приятным голосом Беатрис всегда чудились холодная расчетливость и хитрый ум.
Апартаменты дайны находились в самом конце преподавательского крыла. Беатрис отыскала нужную дверь и постучалась.
Кто там? спросила дайна из-за закрытой двери, не торопясь открывать.
Здравствуйте. Это Беатрис Сонар. Вы хотели меня видеть?
Дверь тут же распахнулась и на пороге появилась хозяйка комнат в легком светло-бежевом платье, удивительно подходившем к ее прическе и макияжу.
Да, проходи, мило улыбнулась дайна. Ты быстро пришла. Молодец. У меня к тебе дело.
«И почему в последнее время всем есть до меня дело?» с тоской подумала Беатрис, но вслух ничего не сказала.
Садись вот здесь, махнула дайна изящной ручкой, унизанной тонкими, золотыми браслетами, в сторону банкетки.
Беатрис опустилась на низкую продолговатую лавку, обитую приятной на ощупь бархатистой коричневой тканью, и осмотрелась.
Гостиная выглядела очень уютной, даже с некоторой претензией на роскошь. Казенную мягкую мебель явно перетянули новой, дорогой материей. На стенах висели картины в тяжелых позолоченных рамах, на столике и буфете красовались высокие фарфоровые вазы с идеально составленными букетами. Садовники школы явно благоволили дайне и приносили ей свежесрезанные пышные цветы, и она по своему вкусу расставляла их. В книжном шкафу вместо томов известных авторов покоились стопки толстых журналов и многочисленные коробочки самых разных размеров.
Нравится у меня? с гордо поднятой головой и лучезарной улыбкой спросила дайна.
Беатрис никогда не бывала в богатых домах. Все, что она раньше видела, ограничивалось мастерской медина, где служила ее бабушка, помещениями приюта, где она воспитывалась после внезапной кончины старушки, и зданиями Камелии. Достойным ценителем прекрасного она никак не могла выступать, и дайна отлично это знала. Зато Беатрис не скрывала своего детского восторга от увиденного. Гостиная казалась ей верхом совершенства и эталоном тонкого вкуса.
Да, очень! простодушно заверила она, озираясь по сторонам. Здесь так чудесно!
Дайна рассмеялась и с довольным видом уселась в кресло напротив нее.
Рада, что ты так считаешь. Я много сил вложила, чтобы изгнать из этих комнат казенный дух. Но это к делу не имеет отношения. Максис Бродик пригласил меня в закрытый элитарный клуб в Финаре, и как ты понимаешь, я должна выглядеть великолепно. Мне говорили, что ты лучшая рукодельница среди выпускниц. Укрась вот это платье самой искусной вышивкой, и я в долгу не останусь.
Вся школа знала, что максис Бродик любовник дайны и ее бывший господин. Анна Монд прослужила у него по контракту десять лет, сразу после выпуска. Он оплатил ее долг за образование и устроил работать в Камелию, чтобы она была поближе к нему. Его имение считалось самым крупным в этой провинции Нодарской империи.
Закон запрещал близкие отношения между дайной и ее нанимателем. Ежегодно девушки должны были проходить освидетельствование в магической комиссии, подтверждающее, что их мана используется работодателем без вреда здоровью, и что они остаются невинными. За этим строго следили. В школе судачили, что максис Бродик сделал дайну своей любовницей еще в первый год ее службы, а членов комиссии попросту подкупил, но доказательств ни у кого не было.
Когда срок контракта истек, максис не пожелал расстаться со своей дайной и договорился с директрисой Гризар. Анна Монд заняла должность преподавательницы танцев и этикета, а ее покровитель обязался вносить ежеквартальное пожертвование на нужды школы. Это устроило всех. Никто не препятствовал меценату посещать опекаемое им учебное заведение под благовидным предлогом раз в квартал. При этом магическая комиссия не проверяла дайну Монд, поскольку она уже не работала по контракту, а являлась государственной служащей и никого не питала своей маной.
Адептки завидовали судьбе яркой неординарной преподавательницы и мечтали найти подобного благодетеля. Беатрис не была исключением, ей тоже хотелось блистать и купаться в роскоши. Но она не горела желанием становиться чьей-либо любовницей, все же это неприлично и является нарушением императорского указа.
Беатрис с благоговением провела рукой по серебристому платью из тончайшего шелка и выговорила:
Я? Но оно ведь безумно дорогое. Я боюсь его испортить. Почему бы вам не обратиться в мастерскую профессиональных вышивальщиц?
Дайна Монд поджала пухлые губы и с раздражением бросила:
В Финаре одни неумехи. В прошлый раз изуродовали очень дорогой наряд. Максис Бродик был недоволен их работой. Да и сроки поджимают. Платье должно быть готово самое позднее к концу недели.
Что?! ахнула Беатрис, не в силах поверить, что нужно успеть за несколько дней. Но ведь это совсем скоро! Ни одна мастерица не справится так быстро.
А ты постарайся, с нажимом сказала она и прищурила лукавые зеленые глаза. В твоих интересах приступить сегодня же. Иначе я могу расстроиться.
Беатрис прекрасно уловила намек и поникла.
Я все сделаю, промямлила она.
Вот и отлично, усмехнулась дайна. Тебе стоит
Договорить она не успела. Дверь без стука распахнулась, и в комнату вошли двое мужчин. Беатрис сразу же узнала в одном из них низкорослого, полноватого максиса Бродика и подскочила с банкетки.
Добрый день, господа! воскликнула дайна Монд и поднялась навстречу гостям. На ее миловидном лице застыла ослепительная улыбка, но в движениях чувствовалось напряжение. Мужчинам запрещалось находиться в закрытой школе, и уж тем более видеться с адептками. Как я рада вас видеть!
Беатрис присела в положенном реверансе, украдкой поглядывая на посетителей. Адептки не имели права первыми заговаривать с незнакомцами. Пока гости приветствовали дайну, Беатрис исподтишка их изучала. Максис Бродик мало ее волновал, он не отличался ни статью, ни привлекательностью, зато его спутник заслуживал самого пристального внимания.
У двери стоял высокий широкоплечий господин в шикарном темном костюме. Его длинные светлые, будто выгоревшие на солнце волосы спускались за спину. Он выглядел очень необычно. Беатрис никогда не видела таких резких, словно высеченных из неподатливого гранита черт лица. И тем не менее незнакомец казался необычайно притягательным, в нем чувствовался вызов. Больше всего Беатрис поразили глаза. Ярко-голубые, в обрамлении густых темных ресниц они смотрели прямо на нее с неприкрытым интересом.