И чуть не закричала: рядом стояли тёмные высокие фигуры со светящимися глазами. Их было трое: в длинных плащах, а один в старомодной красной шляпе.
Как ты себя чувствуешь? проскрипел он. Его голос звучал, будто кто-то царапал железом по камню. Тебе лучше?
Вера хотела ответить, ведь температуры, к её удивлению, больше не было, но тут же зашлась сиплым кашлем. Горло всё ещё горело.
Понятно брезгливо поморщился незнакомец. Что ж, выздоравливай. Набирайся сил так сказать
«Хозяин вспомнила Вера. Они называли его Хозяин»
Глава 4
Она прикинулась спящей и дождалась, пока гости уйдут. Грохнул засов. Затихли шаги за дверью.
Руки болели от кучи проводов, и Вера, сжав зубы, оторвала их от кожи. С трудом выбравшись из чаши, ухватилась за её край: в глазах потемнело от слабости, ноги подогнулись. Сил после болезни не осталось.
Вера подёргала дверь: та была заперта на железную щеколду, которая виднелась сквозь щель и глухо брякала в засове. Нужно чем-то отодвинуть перекладину но чем?..
Вера скрутила провода в тугой жгут и просунула его в щель между косяком и дверью. Чуть приподняла им перекладину и столкнула влево. И ещё раз. И ещё. Жгут то и дело гнулся из-за проводов с мягкой медной начинкой, но Вера не сдавалась. Сжимала его в дрожащих от напряжения пальцах и отодвигала перекладину раз за разом. А когда в щели показался просвет, она осторожно выглянула, чтобы осмотреться: нет ли кого.
Грязные узкие коридоры, едва-едва освещённые тусклым светом лампочек, чем-то напоминали заброшенную больницу.
На втором этаже кто-то ходил, топал, чем-то постукивал. Но Веру больше интересовал первый этаж: оттуда можно сбежать. Коридор вывел к высоким двустворчатым дверям, за которым скрывался длинный зал, больше похожий на какую-то усыпальницу. Потому что вдоль стен стояли белые капсулы, похожие на старые ванны, а в них лежали спящие дети. Чёрные толстые провода обвивали края капсул, как жирные гадюки.
В центре зала под потолком блестела и переливалась громадная полупрозрачная сфера. По её круглым бокам бежали разноцветные блики, сильно напоминая большой мыльный пузырь.
Вера пробиралась вдоль рядов с капсулами прямо к выходу, но взгляд всё время падал на спящих детей. Рядом с одной девочкой Вера встала, как вкопанная: она была бледнее, чем обычно, хотя ей всё ещё хотелось пририсовать кошачьи усы и ушки.
Ленка! Ленка! Вставай, ты что лежишь! тормошила её Вера. Пошли отсюда! Надо уходить!
Но холодная Ленка, которая непонятно как здесь оказалась, никак не реагировала.
В другой капсуле лежала худая девочка с рыжими растрёпанными волосами. Белые руки сложены на груди, тонкие пальцы сжимали яблоко и засохший кусок хлеба. И очки с толстыми линзами в красной оправе.
Валя Валька! Очнись!
Вера потрясла её, но тоже безуспешно: девочка не очнулась и никак не реагировала.
Она бросила взгляд чуть дальше и замерла. Тим и Игорь. Рядом в соседних капсулах.
Вера заморгала. Дышать стало тяжело от страха. И тут двустворчатые двери, в которые она вошла, распахнулись. Вера мигом нырнула за капсулу, сжалась в комок, пытаясь стать как можно незаметнее.
По центру зала шёл Хозяин и напевал что-то своим скрипучим голосом. За ним тенями шелестела пара его чёрных слуг.
Спите, сладко спите, дети,
Нынче дует чёрный ветер
Вера замерла, боясь лишний раз вздохнуть. Она изо всех сил старалась не раскашляться, чтобы не застукали, хотя в горле всё зудело и горело.
Хозяин остановился рядом с капсулой Вали. Он взялся за её запястье и пощупал. Потом вынул из кармана какое-то устройство, напоминающее радиометр, и просканировал девочку.
Отслужила своё скрипуче вынес он свой вердикт. Хорошие у тебя были сны. Вкусные.
Затем точно также просканировал Ленку и поморщился.
Так мало продержалась! Надеюсь, подружка твоя покрепче будет! Эй, вы! Хрящ! Лёпа! Хозяин повернулся к слугам, сутулые фигуры которых маячили за спиной. Уберите их отсюда. Выбросьте в отстойник.
Вера замерла. Она смотрела, как одно существо вытащило Валю из капсулы. А другое Ленку. И будто кукол поволокли по полу.
Они распахнули двустворчатые двери в конце зала, и за ними не было ничего, кроме холодной тьмы, бездонной, как старый заброшенный колодец со скользким илом на стенах. Вера вспомнила яму для хранения овощей в гараже: когда отец ещё был жив, он спускался туда и подавал наверх банки с солёными огурцами, картошку. И каждый раз она боялась, что отец не выберется оттуда, боялась, что мёрзлая земля под его ногами, от которой несло мокрой плесенью, превратится в болотную жижу и утянет куда-нибудь вглубь, туда, где нет даже воздуха, чтобы набрать его в грудь. Из развёрстой пасти между дверей с облупившейся зелёной краской несло именно так: гнилью и безысходностью.
Чёрные твари швырнули тела в непроглядную темноту, и она так быстро поглотила их, будто была живой. Хотя, кто знает, возможно, так оно и было.
Вера сморгнула и зажмурилась. От бессилия сделать хоть что-нибудь хотелось плакать. Но нужно было дождаться, пока страшные похитители уйдут и пробраться в комнату с чашей обратно незамеченной.
Глава 5
У моря было холодно, колючий ветер кусал голые коленки, завывая среди скал. Вера поёжилась и обняла себя за плечи, глядя как волны, шипящие, как змеи, накатывают на берег. Никогда ещё море не казалось таким злым: оно будто не пускало, рычало о том, что с Острова нет выхода.
Вера побрела вдоль кромки, пытаясь отыскать ребят. От страха и растерянности ноги стали деревянными, непослушными.
За скалой, у бухты, сидел на камне Тим и вырезал что-то из куска дерева перочинным ножиком. Рядом на промасленной тряпке в ярком свете луны поблёскивал какой-то хитрый прибор из металлических деталей. Тут же лежал и компас, только вместо отметки «север» на циферблате виднелось «дом».
Тим обрадовался, увидев её. Отложил деревянную заготовку, отряхнул руки:
Ты видела остальных?.. он воровато оглянулся и спросил уже тише: Сколько их осталось? Валю видела?
Вера помрачнела и глухо обронила:
Валя не придёт.
Что? Почему?
Вера молча смотрела на горизонт, не зная, как сказать, как вообще объяснить увиденное в том страшном зале. Над морем собирались чёрные тучи, ветер злобно трепал паруса корабля. Якорная цепь жалобно звенела, ударяясь о валуны.