Идвал мельком оглянулся на меня и подошел к зеркалу пруда, дремавшему под раскидистыми кронами. Влекомая интересом, я последовала за ним и остановилась у самой кромки воды. Она была совершенно спокойной, ни малейшего колебания глади.
Это Зеркало Правды, поведал мне Идвал тихим, спокойным тоном. Оно показывает истинную сущность человека.
Зачем оно мне? я вопросительно посмотрела на мужчину.
Чаще всего, люди думают, что знают свою суть лучше остальных, но на самом деле лишь плавают на поверхности собственной души. Доброта, на самом деле, может оказаться тщеславием, покорность мятежностью, а загадочность и враждебность заботой, изрек Идвал, продолжая смотреть в воду. Непохоже, что пруд был глубоким, но лучи падали на его поверхность так, что она отражала все подобно зеркалу, скрывая свое дно на виду.
Ты похожа на этот пруд, кажешься неглубокой, но скрываешь на самой поверхности истинную суть, над ухом послышался тихий голос Идвала. Я не дернулась и не отпрянула, продолжая сосредоточенно смотреть в глаза собственному отражению, но не увидела ничего нового. Это была все та же я. Может быть потому, что нет внутри меня ничего сокрытого, и я такая какая есть?
Ты смотришь на себя глазами, мягко произнес Идвал. Смотри сердцем. Тогда Зеркало откроется тебе.
Его совет казался глупостью. Как можно было смотреть на себя сердцем? Я этого не понимала, но спрашивать не собиралась. Место было действительно красивым и необычайно умиротворенным, но разговор быстро наскучил мне, показавшись бессмысленным. Отпустив мысли, я сделала вид, что пытаюсь следовать совету Идвала. В голове воцарилась приятная пустота, и я снова опустила глаза в воду. На какое-то мгновенье собственное отражение показалось мне чужим те же глаза, то же лицо, но злая ухмылка, кривившая губы, и темнота, беснующаяся в зрачках.
Я отпрянула, испуганно взирая на опустевшую зеркальную гладь. Взгляд метнулся к отражению Идвала, и я снова едва не вскрикнула. Черты лица его казались звериными, но это видение исчезло, стоило только моргнуть. С ужасом я взглянула на Идвала, пытаясь понять, насколько правдиво то, что я увидела. Он как-то странно усмехнулся и повернулся ко мне. Его лицо было абсолютно нормальным.
Иногда я вижу себя одиноким животным, которое приютили словно бездомного щенка, а иногда человеком, который очень счастлив потому, что имеет всё.
Почему ты говоришь мне это? Мы едва знакомы, недоумение вытеснило страх, отголоски которого еще бурлили в крови.
С незнакомцами всегда проще делиться сокровенным, пожал плечами Идвал. Он казался таким добродушным, что у меня не укладывалось в голове, как этот человек мог меня похитить и жить в замке со всеми этими странными людьми. Из всех обитателей Ардскола он казался самым нормальным и настоящим.
Интересно, что видит в отражении граф Рангвальд? усмехнулась я, пытаясь отмахнуться от атмосферы откровенности. По лицу Идвала скользнула мимолетная тень. Быстрым взглядом он мазнул по зеркалу пруда и снова посмотрела на меня. По его губам разлилась веселая улыбка.
Уверен, что из Зеркала на него смотрит многолетний старикан, ворчливый и занудный, отозвался Идвал, снова меня удивив.
Я думала, ты скажешь другое.
Словно прочитав мои мысли, Идвал усмехнулся и пожал плечами.
Зачем? Я не буду убеждать тебя в том, что Идрис хороший или плохой. Каким вижу его я, не видит его никто другой. Бессмысленно пытаться заставить кого-то увидеть другого человека своими глазами. Поставь трех человек напротив одного окна, и они увидят совершенно разное.
Мысль Идвала была глубока и мудра. Но я поняла главную суть, которую он хотел до меня донести он не будет обсуждать со мной графа Рангвальда и случившееся. У нас действительно были слишком разные взгляды на ситуацию. Больше мы не затрагивали серьезных тем. Идвал практически не разговаривал со мной, позволив в молчании прогуляться по саду.
Когда мы вернулись в замок, я призналась ему, что пыталась найти выход в сад, но не нашла ни одной двери, которая вывела бы меня на улицу. Идвал лишь улыбнулся и сказал, что к этим коридорам нужно привыкнуть, и если я захочу, то всегда могу попросить кого-нибудь проводить меня.
На ужин я не пошла, сославшись на усталость. Хотелось подумать в тишине над моим планом. Завтра стоит попробовать воспользоваться советом Идвала и запомнить дорогу до выхода.
С наступлением ночи на меня накатили чувства, которые днем отгонял солнечный свет, словно они были призраками, а теперь они выползали из теней, просачиваясь из дальних уголков души на поверхность. Взобравшись на подоконник, я облокотилась на стекло лбом. Вторая створка была открыта, и вечерний воздух приятно касался босых ног теплым влажным дыханием. Грудь щемило от тоски и горечи. Мне хотелось вновь оказаться дома, рядом с Криной, ощутить, как кружка с ее травяным чаем приятно согревает руки, а пряный аромат снимает усталость минувшего дня. Вечерами мы сидели на кухне и разговаривали, вспоминая дядю и былые времена, смеялись и грустили, делясь своими чувствами друг с другом. Мне не хватало объятий Ригана, его горячих поцелуев и любящих глаз.
Положив подбородок на согнутые колени, я позволила себе разреветься, размазывая слезы по стеклу. Звезды смотрели на мои страдания сквозь окно, но не сочувствовали мне. Вечность никогда не сочувствует человеческому горю, которое для них лишь мгновенье.
Чувствам было слишком тесно в груди, и они разрывали ее на части, подливая соли в сосуд слез. Мне хотелось броситься в коридор и бежать прочь из этого замка, но я не могла так легко проститься с единственным шансом вернуться домой.
Меня разбудил стук в дверь, раздавшийся посреди ночной тишины. Он прорвался сквозь пелену сна и дернул меня обратно в реальность. С трудом оторвав голову от подушки, я посмотрела на дверь затуманенным взглядом, но решила, что не пойду открывать. Упав обратно, я перевернулась на другой бок и накрылась одеялом, но в момент, когда я закрыла глаза, стук повторился, более громкий и настойчивый.
Кто там?! раздраженно выкрикнула я, резко сев в кровати.
Селения, открой мне дверь, раздался с той стороны приглушенный голос Анабэль. Удивленно заморгав, я уставилась на ручку, прикидывая в голове варианты, которые объяснили бы столь поздний визит виконтессы.
Там открыто, крикнула я, не желая выбираться из постели.
Вовсе нет. Дверь заперта, отозвалась Анабэль и подергала ручку.
Недовольно рыкнув, я поднялась и поплелась к двери, костеря полуночников в лице Рангвальдов до седьмого колена. Лишь подойдя к двери и положив пальцы на ручку, я поняла, что не могла закрыть дверь у меня не было ключа, а с этой стороны щеколды не имелось. Недоуменно посмотрев на ручку, я опустила ее, и она легко поддалась, отварив дверь.
Ну вот, я же говорила, что, слова мои оборвались вместе с дыханием. За дверью никого не было. По спине прокатилась холодная волна, отозвавшаяся в кончиках пальцев неприятным покалыванием.
Анабэль? я выглянула в коридор, но он был пуст. Разозлившись, я переступила порог и огляделась. Глупые шутки этой семейки в который раз вывели меня из себя. Гнев придал сил и смелости.
Эй! Если вы решили пошутить, то это не смешно! крикнула я в пустоту коридора. Мое эхо утонуло в тишине, убедив меня в том, что здесь никого кроме меня нет. Покачав головой, я уже собиралась вернуться в комнату, когда дверь за моей спиной резко захлопнулась. Подпрыгнув от неожиданности, я обернулась. Пальцы нервно дернули ручку, но дверь не открывалась.
Это совсем не смешно! крикнула я, припав к двери и стуча по ее прохладной поверхности ладошкой.
Селения? Ты чего там стоишь? Иди сюда, снова раздался голос Анабэль. Я обернулась и увидела девушку в конце коридора. Она призывно махнула мне и исчезла на лестничном пролете.
Зачем? крикнула я, всем телом содрогаясь от накатившего страха. У меня дверь захлопнулась!
Иди сюда, не бойся, я помогу тебе, снова позвала Анабэль. Посмотрев на запертую дверь, я нерешительно двинулась вперед.
Замок клинит от резкого закрытия, донесся голос виконтессы. Запасные ключи у Милифтины. Идем со мной. Если только ты не хочешь остаться одна в коридоре.
От ее объяснения должно было стать легче, но почему-то не становилось. Спиной я ощущала чей-то взгляд. Обернувшись, я убедилась, что позади никого нет, но наваждение не исчезало. Наверняка, это была пугающая магия ночи, которая оживляла все страхи. Любые доводы разума были против нее бессильны.
Добравшись до лестничного пролета, я увидела Анабэль. Она была одета в то же платье, что и утром, словно совсем не ложилась спать. Улыбнувшись, она махнула рукой в сторону.
Идем.
Куда? недоумевая с каждой минутой все больше, спросила я. Босые ноги подмерзали от прохлады каменного пола. Только сейчас я поняла, что встав с постели, забыла надеть тапочки, которые утром мне принесла Милифтина с еще несколькими необходимыми вещами.
Если скажу, сюрприза не выйдет, Анабэль подмигнула мне. Она была необычайно весела и дружелюбна, только подогревая мое недоумение к происходящему. Легкая тревога танцевала страстный танец с любопытством, заставляя забыть о замерзших ногах. Я послушно шла за Анабэль по переплетениям тугой тьмы и невесомого света луны. Минув несколько лестничных пролетов, мы оказались в одном из коридоров, практически полностью занавешенным лунной вуалью. Ночь взирала на нас сквозь огромные окна. Это место казалось мне знакомым.
Нам сюда, торжественно объявила Анабэль.
Она остановилась у одной из дверей и заговорчески улыбнулась мне, открывая ее. Подкравшись к ней, я осторожно заглянула в помещение, и вскрикнула от страха. Я попятилась, но Анабэль с силой толкнула меня внутрь, и вошла следом, захлопывая дверь. Взгляд ее изумрудных глаз сквозил холодной сталью, которая вспарывала мешок с моими самыми страшными кошмарами, выпуская их наружу. К ее губам прилипла злая усмешка. Анабэль наступала, с каждым шагом сокращая расстояние между нами. Она теснила меня к той самой черной двери, на которую я случайно наткнулась днем.
Анабэль, что ты делаешь? пытаясь сохранить самообладание, спросила я, но виконтесса мне не ответила. Рванувшись вперед, я попыталась обойти ее сбоку, но она ловко изловила меня и с невероятной для девушки силой, толкнула меня к обратно двери. Воздух рядом с ней вибрировал, по черному металлу пробегали красные отблески, точь-в-точь, как привидевшийся мне блеск в глазах графа Рангвальда. Я почти физически ощущала странную жажду, от которой воздух тяжелел с каждой секундой, наполняясь солоноватым запахом крови.
Зачем ты это делаешь?! крикнула я наступающей на меня Анабэль, глаза которой потемнели и теперь резонировали красными переливами с дверью.
Хозяин так хочет. Жертва ради спокойствия хозяина, ее слова рассыпались по воздуху шелестом сухих листьев. Я снова попыталась обманом прорваться к выходу, но виконтесса поймала меня. Сжав мое запястье, она резко дернула меня вперед, свободной рукой распахивая зловещую дверь. За ней была непроглядная тьма, вырвавшаяся наружу туманными черными и красными нитями, потянувшимися ко мне. Я закричала и забилась в попытке высвободиться из железной хватки Анабэль, но она даже не шелохнулась. Нити, точно щупальцы медленно обвивались вокруг моих ног, жаля кожу колючим холодом. В легких больше не хватало воздуха, чтобы кричать. Силы утекали из тела словно кровь, пущенная из крупной артерии быстро, толчками, опустошая меня досуха. Шепотом я просила Анабэль остановиться, но она смотрела на мои муки с наслаждением убийцы. Отчаяние заполняло мой угасающий разум, давая понять, что мне уже не спастись. Меня затягивало в темноту, клубившуюся за дверью.
Сквозь обволакивающую меня тишину вдруг прорвался отдаленный стук, который с каждой секундой звучал все громче. Нет, это был не стук, а шаги, которые приближались, вырывая меня из объятий безразличия. Чьи-то руки схватили меня и снова бросили в темноту.
* * *
Мне показалось странным, что мир за чертой смерти выглядит так же, как моя комната в замке Ардскол. Значит, за свои грехи я попала в Долину Возмездия, где оживают самые страшные кошмары, которые терзают душу до тех пор, пока она не достигнет искупления или не угаснет навсегда. Неужели, мой худший кошмар это Ардскол, в котором я буду заперта вечность?
Безразличие лежало на душе неподъемным прессом, прижимающим к кровати и мое тело. Потолок был вымазан в оттенки раннего утра размашистыми штрихами восходящего солнца.
Прошли года, прежде чем я смогла повернуть голову, чтобы посмотреть в окно, обнаружив в кресле возле него Милифтину. Служанка не спала. Неподвижной статуей она смотрела в окно.
Я попыталась пошевелиться, позвать ее, но онемевшее горло не пожелало издать ни звука, как ослабленное тело не отозвалось на мои попытки дернуть хотя бы пальцем. В одно мгновенье страх вытеснил безразличие. Неужели меня парализовало?
Эта мысль прокатилась по всему телу болезненной судорогой, доказывая обратное. Горло захрипело, а пальцы сжали простынь. Запоздалое осознание того, что я все еще жива, пролилось яркими красками в серость и пустоту еще не до конца пробудившегося разума. Сложно было сказать, радовала меня жизнь или все-таки печалила.
Вы проснулись? спросила Милифтина. От ее неожиданного появления рядом с кроватью я дернулась. Как она умудрилась так быстро и бесшумно подойти? Впрочем, мои реакции сейчас оставляли желать лучшего, не удивительно, что я ничего не услышала.
Почему мне так плохо? слабым голосом прошептала я, едва выдавливая из себя слова.
Вы ничего не помните? Милифтина присела на край кровати, вы ходили во сне и упали с лестницы. Тамаш нашел вас на лестничном пролете этажом ниже. Ему пришлось дать вам сильное обезболивающее, поэтому вы так слабы. Думаю, вам нужно еще поспать.
Голос служанки не был мелодичным, но ее слова странным образом убаюкивали, и уже через несколько секунд мое сознание нырнуло в объятия сна.
Проснулась я только к вечеру, когда солнце уже практически скрылось за горизонтом. Вынырнув из небытия, лишенного сновидений, я чувствовала себя бодрой, словно проспала несколько дней, а не часов. На тумбочке и чайном столике лежали мои дневники и тетради с письменными принадлежностями. Увидев их, я удивленно заморгала, и поднявшись с кровати, дотронулась до гладкой, потертой в некоторых местах голубой обложки личного дневника, в который я записывала свои воспоминания, страхи и необычные сны. Знакомые ощущения прокатились от кончиков пальцев до груди приятным теплом. Частичка моего дома, которая хранит в себе всю меня, домашний уют, Крину, дядю и Ригана. Каждая страница пропитана ароматами цветов, дождя и печеного хлеба, каждая может заставить улыбнуться или взгрустнуть. И именно эта частница всколыхнула во мне притихшее чувство ненависти к Ардсколу и его обитателям. Ведь это они отобрали у меня мой настоящий дом.
Смахнув злые слезы, я вскочила с кровати и подошла к шкафу. Он оказался заполнен моими вещами лишь на половину, остальную занимали новые дорогие наряды, которые я видела впервые. Сама мысль, что эти люди решили одевать меня в том, что им вздумается, словно безвольную куклу, ошпарила кровь. Не помня себя от ярости, я начала срывать новую одежду с вешалок и бросать ее на пол.