И снова при воспоминании о грядущем празднике, я почувствовала ползущую по коже дрожь. Стоило только закрыть глаза, как тьма снова вспыхнула оранжевыми языками шипящего огня. Он как будто бы что-то говорил на своем языке, угрожающе наступая на веселящихся людей, которые ничего не замечали, даже исчезая один за другим в его пылающих объятиях. Праздник Благословенной Ночи обернулся настоящим кошмаром. А ведь начинался как всегда с подношений и ритуальных танцев. Все как будто бы происходило на самом деле. Лежа в кровати, я не могла отделаться от ощущения, что уже побывала там и чудом вернулась домой, избежав страшной трагедии. Праздничная ночь была наполнена запахом жаренного мяса и хлеба, звонким смехом и веселой музыкой. Вокруг большого ритуального костра танцевали молодые юноши и девушки в ярких праздничных костюмах. На их радостных лицах играли теплые отблески костра, который по-доброму гладил по щекам мягким светом. И внезапно, из тьмы, прячущейся среди деревьев от света огня, на поляну выступила стройная фигура в красном плаще. Она двигалась медленно и грациозно, как львица спокойная, но всегда готовая перегрызть горло врагу или своей добыче. Язык ее тела сразу выдавал в фигуре женщину. Но даже если бы она просто стояла, сам факт о ее принадлежности к женскому полу являлся непреложной истиной, как то, что огонь горячий. Из тени накинутого на голову капюшона, пробирая взглядом до самой души и будто бы копаясь в ней, смотрели глаза, излучающие мягкий серебристый свет.
Верной свитой за ней по пятам маршировала тьма. От ее прикосновений ритуальный костер взревел, как обезумевшее животное, сорвавшееся с цепи, он побежал по земле, охватывая поляну, опаляя деревья. Все, чего касался огонь, исчезало в разрастающейся тьме. Не трогала она только женщину в красном плаще. А я словно сторонний зритель, наблюдающий за жутким спектаклем, стояла в стороне и не могла двинуться с места и выдавить из себя хотя бы звук, чтобы закричать от охватившего ужаса. Я не смогла никого спасти. И завладевшие мной чувства вины и отчаяния от невозможности что-либо исправить, сдавили меня в колючих тисках.
Незнакомка откинула капюшон и воззрилась на меня своими серебряными глазами. Ее губы не шевелились, но я отчетливо слышала ее голос, раздававшийся у меня в голове.
«Следуй за шепотом своего сердца, он направит тебя на путь Луны»
«Следуй за Луной, и она приведет тебя туда, где ты должна быть»
«Оставь свои мечты, они больше не для тебя. Следуя за ними, ты сгоришь, как наивный мотылек в пламени, к свету которого он так стремился»
«Тени страшны, но в них скрывается истина. Найди ее и обретешь дух иштари»
«Встретимся на балу»
Ворочаясь в кровати, я пыталась выкинуть слова странной незнакомки из головы, но они словно бы отпечатались у меня в памяти огненными буквами. Обычные сны забываются уже через пять минут после пробуждения. Через десять остаются лишь хаотичные обрывки, передающие только самую суть того, что снилось. Этот сон отличался от всего, что было раньше. Я помнила каждую секунду, каждую деталь, каждое слово. Именно это и пугало, также как и события самого сновидения.
«Встретимся на балу»
Насколько я помнила, никаких балов в нашем небольшом городке никогда не было, и не предвидится впредь по той причине, что их некому и негде давать. Единственное место, пожалуй, Ардскол, но Рангвальды столь нелюдимы, что вряд ли решат вдруг устроить танцы. Эти рассуждения меня немного успокоили, прогнав пророческие притязания моего сна, и позволили мне, наконец, уснуть.
Наутро тетушка Крина суетилась больше обычного, в подготовке к вечерним празднествам пыталась успеть все и сразу и, естественно, ничего не успевала. Еще до завтрака между нами завязался спор по поводу моего ритуального наряда. Тетушка хотела традиционный сарафан с белой рубашкой, расшитый цветами, я была с ней категорически не согласна. Сегодня особенный день, поэтому и выглядеть я должна по-особенному. Продемонстрированный наряд Крине не понравился. Моя тетушка была человеком старых нравов. Зажиточная дворянка, отошедшая от дел. Несмотря на свой титул, она не любила командовать, не терпела эксплуататорского отношения между людьми, а потому прислуги в нашем доме не было. Была ли Крина такой и раньше или изменилась, когда вышла замуж за дядю, который был обнищавшим из-за игровых пристрастий своего отца дворянином, лишившимся всего, кроме небольшого поместья на окраине королевства Арденгард, я так и не узнала. Тетушка предпочитала не вспоминать свое прошлое, а дядя не хотел ее расстраивать, поэтому тоже ничего мне не рассказывал.
Крина предпочитала сама заниматься огородом и животноводством, привлекая к труду и меня. Меня подобное времяпрепровождение не прельщало, поэтому я часто отлынивала и сбегала к подружкам или, лежа на крыше, читала романы. Но были дни, когда тетушка была неумолима к моим просьбам, как непоколебимый айсберг на просторах северных морей, и загоняла в огород страшными угрозами лишить меня карманных денег, моих красивых нарядов и наследства в целом.
Дворянам не пристало обходиться без прислуги и делать все самим! Почему мы живем как какие-то крестьяне? однажды в порыве гнева я кинула эти слова тетушке в лицо, не желая возиться с коровой, чтобы надоить молока. В сарае, где она обитала, воняло навозом. Стоило мне представить, что снова придется заходить туда и трогать корову за набухшее вымя, меня распирало от отвращения. Никогда не забуду вспыхнувших холодом зеленых глаз тетушки. Крина отходила меня мокрым полотенцем и велела не зазнаваться.
Если ты такая благородная, почему тогда общаешься с простыми крестьянами? с ледяным сарказмом, поинтересовалась она после, когда я перестала рыдать в углу кухни.
Быть крестьянином и общаться с ними не одно и тоже, выпалила тогда я, все еще плавая в омуте собственных взрывных эмоций. Крина усмехнулась и покачала головой.
Не дели людей на классы, иначе когда-нибудь ты об этом пожалеешь, как и твоя мать, сказала мне тогда тетушка. Титулы и деньги не делают людей лучше остальных. Как правило, только хуже. Запомни это.
Порой, мне казалось, что есть еще одна причина, почему тетушка не держит прислуги она словно опасалась чего-то, но на мои вопросы, касающиеся этой темы, никогда не отвечала. Как и на вопросы, почему она уехала из столицы. Крина говорила, что не ладила с семьей, которая не принимала ее мужа, но даже спустя многие годы, она ни разу не возвращалась в столицу, чтобы навестить их. Лишь однажды ночью, я случайно увидела, как она плакала над старым пожелтевшим конвертом, который достала из деревянной шкатулки, стоявшей в ее спальне на каминной полке.
В таком только на званый вечер идти, а не дары возносить и через костры прыгать. Не люблю показную роскошь, а сейчас она еще и не к месту, высказалась тетя, пожалуй, даже слишком резко, чем было нужно, взглянув на выбранное мною платье для Праздника Благословенной Ночи. Меня ее тон немного задел, но я постаралась не показать этого. Порой, когда я покупала себе новые наряды или украшения, или отказывалась выполнять какое-то поручение, Крина становилась холодной и отстраненной. В ее глазах было осуждение, но казалось, что она видела во мне кого-то другого. После смерти мужа Крина стала немного мягче. Раньше ей приходилось быть со мной строгой потому, что дядя меня обожал и позволял мне все, чего мне хотелось. Он всячески меня баловал нарядами и редкими деликатесами, что тетушка категорически не одобряла. Порой, они очень сильно ссорились из-за этого. У Крины пару раз даже проскальзывала фраза, которая резала меня словно нож.
Будешь потакать ей, и она станет такой же как мать!
В этих словах всегда звучало презрение, что только сбивало меня с толку, ведь Крина очень любила свою сестру и всегда отзывалась о ней с теплотой. Лишь в редких случаях, вроде сегодняшнего, она высказывалась грубо. Это была загадка нашей семьи, которая, порой, меня терзала, как и любая тайна, которую пытливый мозг хочет раскрыть. Чтобы не сойти с ума от любопытства, я успокаивала себя мыслями, что в семьях всякое случается. Возможно, Крина за что-то злилась на сестру до сих пор, но всё равно любила её.
Свою мать сестру Крины, я никогда не знала. Она умерла при родах, едва успев дать мне имя. Моего отца чуть ранее на охоте растерзал медведь. Не имея ни малейшего понятия, какой была мама, я не могла судить о мерах Крины относительно моего воспитания. Тетушка часто наказывала меня даже за пустяки, но когда я смотрела в ее глаза, то видела в них лишь тепло и любовь, поэтому старалась не зацикливаться на обидах.
Сегодня особенный день! Поэтому я должна выглядеть лучше всех остальных! капризно ответила я тетушке, оставаясь твердой в своем решении как никогда. День и правда был особенным. И дело было не только в Празднике Благословенной Ночи, но и в предстоящей помолвке.
Еще раз взглянув на письмо от Ригана, адресованное Крине, в котором он уведомлял о своем визите заранее, как и полагалось, дабы попросить моей руки, и которое тетушка по секрету мне показала, я залилась краской и мечтательно закружилась по кухне. Все еще сложно было поверить, что я, наконец, стану невестой, а затем и выйду замуж. Я всегда думала о предложении и браке как о чем-то сказочном, о чем можно прочитать лишь в романах и стихах. Казалось бы, вот оно рядом подтверждение того, что это нечто реальное и осязаемое, стоит только взглянуть на соседей. Но женатые пары постоянно ссорились, о чем-то спорили, поэтому отношения между ними мало походили на любовь. От того и брак казался чем-то несуществующим. Когда дядя был жив, он говорил, что сказочные принцы не для меня, всегда предрекал, что я выйду замуж за разбойника или пирата. Дядя Рикхард меня и саму называл красивой разбойницей, позволяя мне, словно дикарке бегать с другими детьми, размахивая палкой. Но он же, когда я повзрослела, и подарил мне мое первое красивое платье из розового шелка с белыми лентами и шифоновыми вставками. Он привез его из Эрмаха, столицы Арденгарда, расположенной в западных регионах страны. У дяди Рикхарда был свой небольшой магазинчик диковинных и редких товаров амулеты, сервизы, травы, масла и мыло, модная одежда, какую носили в крупных городах, и книги. Все, что не было ново для больших городов, но необычно для нашего захолустья, можно было найти у дяди в магазинчике. Когда он умер, Крина не пожелала продавать дело, которое мужу удалось открыть с таким трудом, и взялась за него сама. Мне тоже приходилось там иногда работать замещать тетушку. Магазинчик дяди мне нравился, там всегда было уютно и приятно пахло травами и разными сортами чая. А колокольчики-обереги всегда ласкали слух, позвякивая от легкого касания ветра сквозь открытое окно. В этом магазинчике я впервые и встретила Ригана. Нам было по десять лет, когда он вместе с отцом пришел к дяде за важным заказом. Мать Ригана сильно болела, и дяде пришлось ехать за целебными травами очень далеко к какой-то старой ведьме.
Твои волосы похожи на золотой шелк, сказал он мне тогда, улыбнувшись. С этого момента и началась наша история.
Вот подпалишь себе подол платья, потом будешь перед женихом обожженной задницей сверкать. То-то я посмеюсь, продолжала подначивать Крина, раскладывая фрукты по корзинам.
Почему я должна сливаться с толпой? Красоту надо подчеркивать, а не прятать! Дядя всегда так говорил и повторял, что я самая красивая не только в Бриле, но и во всем Арденгарде! вздернув подбородок, заявила я тетушке. Ее взгляд на мгновенье стал острым, и я рефлекторно отшатнулась, думая, что сейчас получу очередную порцию физически-болезненных нравоучений. Но Крина лишь вздохнула и покачала головой.
Дядя твой слишком много говорил и сильно тебя баловал. Срывал мне весь воспитательный процесс. А потом умер и оставил мне расхлебывать заваренную им кашу.
Я захохотала от ее слов и одновременного облегчения, что никакого наказания не последует.
Но каша ведь вкусная? лукаво вопросила я.
Уж очень болтливая, отмахнулась тетушка, пытаясь скрыть улыбку за кривым оскалом.
Ну, если бы не дядюшка, я бы, наверное, мало сейчас походила на девушку. Ведь это он приучил меня к платьям.
Да, согласилась Крина, продолжая раскладывать фрукты по корзинам. Теперь я даже об этом жалею.
Я махнула на тетушкино непраздничное настроение рукой. Иногда я ее не понимала, ведь она сама нанимала мне учителей, чтобы дать хорошее образование, учила хорошим манерам и светскому этикету. Говорила, что не смотря на глушь, в которой мы живем, забывать свои корни нельзя. О благородной крови, которая текла в жилах Крины, говорило буквально все ее движения, манера разговора, осанка, взгляд, но ее отношение к людям было добрым, и она сама вела дела. В этом я тетушку совсем не понимала. Наш род не бедствовал, поэтому я не могла взять в толк, почему тетушка сама вела дом и хозяйство.
Потому что труд не дает забывать о том, что все мы люди, и как тяжело дается то, что мы имеем, отвечала Крина на подобные вопросы, когда я их задавала. Но я ее мнения не разделяла. Зачем трудиться, когда у тебя и так уже все есть?
Принеси с чердака сандаловые свечи, попросила Крина, выдернув меня из состояния задумчивости. Кивнув, я направилась в коридор, а оттуда по лестнице на чердак. Деревянные ступеньки поскрипывали под ногами, напоминая мне старушек на лавочках, которые постоянно кого-то обсуждают своими скрипучими голосами.
На чердаке не было и пылинки. Тетушка убиралась здесь с завидной регулярностью. Наш чердак рушил все стереотипы он не был темным, жутким, и не имел поселенцев в лице призраков. Все было убрано и разложено по местам. Большие окна взирали на солнечный город снаружи, разливая густой дневной свет на пол и стены. Здесь было уютно, и порой я приходила сюда, чтобы побыть в одиночестве и почитать приключенческие романы, оставшиеся мне от дяди. Когда я касалась старых корешков, всегда вспоминала его добрые глаза, веселую улыбку с хитринкой и приятный голос, которым он мне читал рассказы о странствующих героях, побеждающих врагов, благородных принцессах, которым приходилось отречься от привычной жизни, чтобы обрести свое счастье, и жутких существах вампирах, оборотнях, болотницах и темных ведьмах, которых давным-давно истребили. Каждый раз, открывая новую книгу или перечитывая старую, меня охватывал дух приключений, который звал меня в далекие земли и вдохновлял на поиски чего-то нового и неизведанного. Но стоило убрать книгу на полку, и от прекрасных строк оставалась лишь грусть и болезненная пустота, которую позже заполняли мысли, вторившие мне «Зачем куда-то ехать и что-то искать? У тебя здесь есть все, что можно только пожелать».
Взглянув на полки с книгами, я почувствовала, как внутри просыпается ностальгия и тянет за те струны души, которые я старалась не трогать. Отвернувшись от разноцветных корешков, я направилась к противоположному шкафу, где в шкатулках лежали мешочки со смесями трав, свечи, старые пергаменты с рецептами, и много всякого хлама, к которому я не притрагивалась. Достав пару свечей, я уже собиралась спускаться обратно в кухню, когда внутри дернулось какое-то необъяснимое чувство, потянувшее меня обратно к шкафу. Удивленно взглянув на полки, я потрясла головой, словно бы приходя в себя, и снова собралась развернуться к двери, но не смогла. Ноги будто приросли к полу, а взгляд стал взбираться вверх по полкам, пока не наткнулся на небольшую неприметную шкатулку, стоявшую на самой верхней полке. С первого взгляда ее можно было бы не заметить среди ящичков и вышедших из моды статуэток, выбросить которые у Крины просто не дошли руки.