А эти колючки, продолжила Малия. Они похожи на зубы или клыки.
Ты же не думаешь, что это Дженет затихла.
Рот, закончила за неё Малия. Это не дыра и не портал. Это рот.
Дженет развернулась и хотела уйти, но Малия вскочила и схватила её за руку.
Если это рот, быстро заговорила Малия, разворачивая Дженет назад, значит, эта штука живая.
Дженет ничего не ответила.
И вчерашние монетки и жвачка, не унималась Малия. Они не провалились в дыру. Они были съедены. Она не могла в это поверить. Пятно на полу в столовой было живым.
Это было поразительно.
Нет, не просто поразительно, поняла Малия. Это было невозможно.
Мы должны кому-нибудь об этом рассказать, наконец отреагировала Дженет.
Нет, отрезала Малия. Ей нравилось, что это пятно находилось всего в десяти метрах от дюжины шестиклассников, и каким-то образом только она и Дженет обнаружили его. Это было тайное открытие их тайное открытие. И оно могло остаться тайной.
Кроме того, пятно выросло. Оно в самом деле выросло. Оно могло есть и меняться, возможно, оно могло даже дышать, двигаться и чувствовать.
Но как ей объяснить всё это Дженет?
Мы не можем никому об этом говорить, сказала Малия. Если мы расскажем, от него избавятся.
Дженет округлила глаза.
Ведь мы этого и хотим, попыталась объяснить девочка. От него нужно избавиться.
Нет, не нужно, запротестовала Малия.
Тело Дженет, казалось, слегка обмякло. Внезапно она опустила поднос с обедом. Пакет молока соскользнул с него и упал на пол шлёп.
Малия поджала губы и задумалась. Ей нужно было убедить Дженет молчать. Но Дженет продолжала таращиться на пятно и оседать.
Что бы это ни было, тихо прошептала Малия, оно наше, Дженет. Оно принадлежит нам.
Оно не наше. Оно
Оно наше, выпалила Малия. Оно наше, потому что Она глубоко задумалась. Ей потребовалось несколько секунд, но она нашла ответ: Оно наше, потому что мы его нашли и мы его накормили. Она кивнула и подошла ближе к Дженет, достаточно близко, чтобы почувствовать запах мясного рулета на её подносе с обедом. Мы скормили ему две монеты и пластинку жвачки. И оно выросло, выросло благодаря нам.
Дженет промолчала.
Малия указала на пятно.
Эта штука наша, Дженет, сказала она. Мы не можем допустить, чтобы это пятно убрали или стёрли. Мы должны позаботиться о нём.
Но мы ничего о нём не знаем, прошептала Дженет в ответ. Мы не знаем, что это такое. Мы не знаем, откуда оно взялось. Мы даже не знаем, не опасно ли оно. Если это действительно рот, то где всё остальное, Малия? Где?
Это был хороший вопрос. Где остальные части его тела? И куда делись десять центов и жвачка? В груди Малии зародился проблеск беспокойства, как зарождается новая луна в ночном небе.
Но она его сглотнула.
Это не имеет значения, ответила Малия. Оно не опасно. Я могу это доказать. Малия полезла в свой пакет с обедом и достала бутерброд с индейкой. Она опустилась на колени с бутербродом на вытянутой руке. Через секунду она разжала ладонь. Бутерброд упал в пятно и зашипел.
А потом он полетел вниз, вниз, вниз.
Малия подождала, но ничего не произошло.
Видишь, сказала она. Никаких проблем.
Ничего не ответив и даже не подняв упавший пакет молока, Дженет ушла. Малия схватила с пола молоко и последовала за ней, даже не заметив, как Дженет столкнулась с Реджи Перкинсом по дороге к обеденному столу.
«Ого, подумала Малия, увидев пятно на следующий день, этой штуке, должно быть, понравился мой бутерброд с индейкой».
Потому что пятно уже было размером не с голову Малии.
Оно выросло до размеров небольшого стола, заполнив собой весь угол столовой. Его шипы стали зазубренными и острыми.
В пяти метрах от пятна Малия положила руку на плечо Дженет. Другие дети тоже начали замечать пятно.
Что это? Малия услышала вопрос Реджи Перкинса.
Это очень странно, изумилась Марисса Клайд.
Я не буду подходить к этой штуке, раздался взволнованный возглас Адриана Уингхэма, и другие дети в собравшейся толпе, должно быть, были с ним согласны, потому что все стояли поодаль.
Малия протиснулась мимо них и подошла ближе.
Я зову учителя, сказала Дженет. Прежде чем Малия смогла ответить, Дженет повернулась и побежала, громко шлёпая ногами по кафельному полу.
Дженет, нет, позвала Малия. Но напрасно. Дженет убегала прочь, натыкаясь на других детей, как шарик для пинбола в жёлобе игрового автомата, неуклюже размахивая руками.
Малия подошла ближе к пятну. Она увидела, что это было уже не пятно. Теперь оно было больше похоже на Существо. Гигантское остроконечное Существо.
Мерзость, высказалась Микайла Вуд в толпе таращащихся детей.
Малия сгорбилась. Она чувствовала, как другие дети наблюдают за ней в недоумении.
Конечно, это Существо чем бы оно ни было выглядело странно. Но что оно сделало не так? Съело несколько монеток, пластинку жвачки и бутерброд с индейкой? Неужели нужно наказывать его за это? Избавляться от него?
Но Малия понимала, что теперь, когда другие дети знали о нём, она ничего не могла поделать. Скоро Дженет вернётся с директором Ханом, уборщиком Джейком или ещё кем-нибудь, и всё будет кончено. Они позовут важных людей, мужчин в чёрных костюмах и женщин в строгих юбках, наверное, закроют школу и найдут способ его уничтожить.
Да, поняла Малия. Вот что они сделают с Существом.
Они убьют его.
Прости, Малия обратилась к нему. Это был первый раз, когда она заговорила с Существом. Наверное, сейчас произойдёт что-то плохое. Дети позади неё затихли.
Она придвинулась на корточках поближе к Существу, к самому его краю, и наклонилась вперёд. Она заглянула в его глубь, гадая, там ли ещё её бутерброд, жвачка и монетки, падают вниз, вниз, вниз.
Оно здесь, крикнула Дженет где-то позади. Оно росло, а потом у него появились зубы, и Малия кормила его. Оно становилось больше с каждым днём.
Помедленнее, отозвался кто-то, и Малии показалось, что она узнала голос мистера Переса, учителя биологии.
Затем она почувствовала знакомое прикосновение сильный удар, толчок в спину её вечно неуклюжая подруга врезалась в неё, должно быть, в миллионный раз за этот год. Сгорбившись над клыкастым ртом, Малия начала падать вперёд. Она протянула руку назад за помощью. Но рядом с ней Дженет споткнулась и тоже зашаталась на краю Существа. Обе девочки рисовали в воздухе круги руками. Малия пыталась выпрямиться, поймать равновесие. Но всё было бесполезно.
Она упала.
Рядом с ней упала и Дженет.
И они падали вниз, вниз, вниз.
Когда Данте исчез, говорили, что он переехал в Огайо
Одним октябрьским утром по дороге в школу Данте Коулман увидел дьявола.
Отец Всего Зла стоял там, в нескольких домах дальше по дороге, краснокожий и на удивление худой. Он стоял, прислонившись к дорожному знаку на углу Гилберт-драйв и Честнат-уэй, просто болтался без дела, держа в руках вилы, пламенеющие на концах.
«Быть не может, подумал Данте, и в груди у него поднялся трепет, настоящий дьявол».
Данте видел много фильмов о дьяволе. Его любимым был «Отправь его в преисподнюю», но также ему нравились «Дьявол и Марти Макдаффин» и «Если тебя не примут небеса».
Но сейчас всё было по-другому. Это дьявол во плоти и крови.
«Круто», подумал Данте.
Он разгладил свою чёрную футболку и приблизился на несколько шагов. Олли Финкер и Джесс Уиткомб ребята, с которыми он сидел вместе за обедом, просто очумеют, когда узнают. А что, если Данте удастся поговорить с настоящим дьяволом? Поболтать всего пару минут с Великим и Ужасным Зверем? Олли и Джесс с ума сойдут. Он почти мог видеть выражение их лиц, когда расскажет им о том, как он спрашивал дьявола, действительно ли Ад пахнет тухлыми яйцами и сколько точно людей горят там прямо в этот момент. От одной мысли об этом сердце Данте забилось чуть сильнее.
Но тот живой, дышащий дьявол впереди по улице был какой-то не такой.
Подпирая уличный знак, этот дьявол склонил рогатую голову набок и тяжело вздохнул. Он лениво стучал копытами по тротуару, пиная опавшие октябрьские листья, и небрежно мотал вилами в одной руке.
Данте подошёл ближе, дьявол в это время ковырялся в ногтях. Только это были не ногти, как потом понял Данте. Они были больше похожи на когти, как у зверя или птицы.
«Я сделаю это, сказал себе Данте, я подойду прямо к дьяволу и поговорю с ним».
Он сделал несколько торопливых шагов. Он знал, что другие дети повели бы себя иначе, если бы увидели дьявола. Они бы запаниковали. Или убежали. Или заплакали. Но Данте был не как все. Он Данте Коулман. Он знает все слова хэви-метал песни «Чёрные глаза дьявола» с девяти лет.
И вот сам Король Пламени стоит перед ним, залитый туманным утренним светом. Данте ускорил шаг.
И всё же, несмотря на все фильмы, которые Данте посмотрел, и всю тяжёлую музыку, которую он слушал, что-то в этом настоящем дьяволе его вздохи, его поза, стук копыт казалось неуместным. Даже неправильным. Конечно, у этого дьявола были массивные закрученные рога, полыхающие вилы и жёсткая красная шкура, как Данте и ожидал. Но вместо того чтобы выглядеть угрожающим, ужасающим или более зловещим, чем сама смерть, этот дьявол выглядел, пожалуй, уставшим. И немного рассеянным.
И скучающим.
Да, понял Данте. Было видно, что дьяволу очень скучно.
Там, впереди дьявол переминался с одного копыта на другое, и Данте шёл вперёд, посильнее топая своими армейскими ботинками по тротуару, надеясь привлечь его внимание.
Демон Бездонной Ямы даже не поднял головы. Он просто стоял, небрежно болтая вилами и лениво ковыряя когти хотя, может, это были клещи или крюки.
Данте подошёл ближе и прочистил горло, громко и грубо.
Ничего не произошло.
Как будто Данте вообще не существовало, будто Сатане было наплевать на этого одинокого шестиклассника, который нарисовался перед ним.
У Данте вспыхнули щёки. После всех тех рисунков дьявольских вил, которые он нацарапал на полях своей тетрадки, он думал, что заслуживает хотя бы небольшого уважения от Повелителя Всех Зверей.
Но у дьявола, видимо, было другое мнение на этот счёт, потому что он продолжал лишь шаркать копытами по тротуару, раскидывая в разные стороны опавшие листья.
Данте расправил плечи. Он считал квадраты тротуарной плитки, отделяющие его от Порождения Глубин шесть, пять, четыре.
Когда между ними осталось всего два квадрата, мальчик заговорил.
Доброе утро, сэр Люцифер, начал он. Данте до этого никогда никого не называл сэром. Но он подумал, что дьяволу это понравится.
Дьявол не ответил. Он медленно крутил вилы и слегка покусывал свои что бы это ни было на концах его пальцев.
Доброе утро, сэр Люцифер, повторил Данте уже громче.
Наконец дьявол зашевелился. Его глаза сияли чёрным, в них не было белков, и они блестели, как свежий дёготь. Данте не мог сказать наверняка, но ему показалось, что дьявол будто бы закатил глаза.
Как скажешь, парень, пробормотал дьявол в ответ.
Данте расправил плечи под чёрной футболкой. Всё шло не так как надо. Совершенно не так. Данте ожидал, что дьявол выкрикнет проклятие на древнем языке вроде латыни или санскрита. Или, по крайней мере, издаст мощный рёв, способный вызвать землетрясение.
Данте недоумевал: «Где же та самая Сатанинская Ярость? Ужас Абсолютного Зла? Крутость?» Даже голос дьявола был не таким, как надо: по мнению Данте, он должен был издавать хриплое, глубокое рычание, отзывающееся эхом Рока вечностей. Он думал, что голос дьявола сотрясает землю и провоцирует визг автомобильных сигнализаций. Но его голос был мягкий и высокий, а не грубый и демонический, а ещё у него был лёгкий акцент, как будто этот дьявол был из Вермонта или Массачусетса, или откуда-то из Новой Англии.
Повелитель всех демонов отогнал Данте своими вилами и усмехнулся. Это была усмешка, которая говорила: «Проваливай, малыш. Ты мне мешаешь».
Но Данте и не думал проваливать.
Это был его шанс его единственный шанс встретиться с дьяволом. К тому же он увидел в ухмылке дьявола то, что наконец-то обрело смысл, что-то, от чего у него по коже побежали мурашки.
Зубы дьявола. Они были из огня.
Каждый зуб представлял собой крошечное остроконечное пламя размером с пламя свечи, и ни в одном фильме, который Данте когда-либо смотрел, он не видел ничего похожего на эти зубы.
«Пылающие зубы, подумал Данте, вот об этом я и говорю». У него на затылке зашевелились волосы.
Я хочу вас кое о чём спросить, о Вестник Тьмы, отважился Данте.
Дьявол закрыл глаза и испустил долгий шипящий вздох.
Ты что, издеваешься? недовольно спросил он. Он небрежно качнул вилами в руке. Их пылающие кончики процарапали тротуар и оставили тёмные подпалины на бетоне, которые шкварчали и дымились.
Данте наклонился, подпалины пошипели и успокоились.
Это другое дело, сказал он себе под нос. Где-то над ним дьявол покачал головой, и один из его закрученных рогов звякнул о металлический столб уличного знака. Данте показал пальцем на тротуар. Я восхищаюсь вашей крутостью, сэр.
Ой, хватит, отмахнулся дьявол. Прекрати со всеми этими «сэрами» и этой «крутостью», парень.
Но начал Данте, не зная, как продолжить. Всё шло не так, как он надеялся.
Послушай, малыш, сказал дьявол, не глядя прямо на Данте. Хочешь верь, хочешь нет, но я проделал весь этот путь из Ада не для того, чтобы встретить какого-то надоедливого мальчишку. Я товарищ довольно занятой, и у меня важное дело, понятно? Тебе это понятно? Его голос стал громче, а пылающие зубы, казалось, выросли и вытянулись. Он помахал вилами перед лицом Данте. У меня впереди сложный день, и всё, чего я хочу, это отдохнуть хоть пять минут, ладно? Так что иди-ка ты в школу и оставь меня в покое.
В этот момент дьявол топнул копытом, и вдалеке зазвенел школьный звонок. Данте был уверен, что до начала занятий оставалось по крайней мере десять минут, но вот звонок звенел, разносясь над домами и деревьями.
Это вы сделали так, что зазвенел звонок! воскликнул Данте, поняв, что лицезрел момент силы дьявола. Это было Он хотел сказать «круто», но сдержался.
Звонок означает, что ты опаздываешь, ответил дьявол, так что Дьявол указал вилами на коричневое здание школы в конце улицы.
Но Данте не собирался уходить. Пока нет. Он уйдёт только после того, как увидит ещё хотя бы несколько примеров этой силы, вроде пылающих зубов и звонка, прозвеневшего раньше времени. Поэтому Данте скрестил руки на груди и упёрся ногами в асфальт.
Да ладно тебе, взмолился дьявол, и его зубы сверкнули. Пацан, что тебе надо? Как мне от тебя отделаться?
Данте задумался. Он хотел как-нибудь заставить дьявола вести себя ну более по-дьявольски.
Три вопроса, нашёлся Данте. Ответьте на три моих вопроса, и я уйду. Данте не знал наверняка, что именно он хотел спросить у дьявола, но был уверен, что, задав три вопроса, он сможет выудить несколько устрашающе тёмных подробностей.
Дьявол размахивал из стороны в сторону своим тонким заострённым хвостом. Он вздохнул. Медленно, почти как гипнотизёр, он раскручивал вилы. Данте наблюдал за пылающими кончиками, рисуя глазами круги.
Хорошо, согласился дьявол. Три вопроса. Тогда ты уберёшься отсюда. Данте не мог в это поверить. Ему дали три вопроса три вопроса к Великому Разрушителю (который, конечно, был не совсем таким, каким его представлял Данте, но всё же). Мальчик сжал губы и потёр руки. Он хотел, чтобы его вопросы были стоящими. Он хотел раскрыть парочку тёмных тайн.
Примечания
1
Три мили примерно равны двадцати двум километрам.