Некогда самый сильный и влиятельный глава криминального мира и по совместительству биологический отец Шельмы, по слухам, умер в ванне с собственным членом во рту, кем-то заботливо отрезанным. Его прямые наследники, от жены и нагулянные на стороне, один за другим умерщвлены. Наиотвратительнейшие подробности расправы над лидирующим кланом парализовали: все открытые под их началом предприятия захвачены Серебряным Демоном. Неугодные ему здания сжигались, враги истреблялись.
По дрянной шутке судьбы этот бордель спонсировал отец Шельмы, поэтому шансов выжить у неё было меньше всех вместе взятых: хоть отец не передал ей свою фамилию, она была всеми признана наследницей его крови. Двуликая лиса смотрела с вызовом в прищуренных глазах, пока у застывших на месте бабочек вертелось в головах: «Вот и пришла наша очередь».
Воздав молитву богам и лисьим флюидам соблазнения, девушка плавно подошла к выступившему вперёд мужчине. Шельма перекинула за спину прямые густые волосы. Протянула вперёд узкую кисть с чёрными ровными когтями.
Господин, прошу, Ваше пальто. Самоуверенность не покидала её лица.
Все присутствующие почувствовали свободное падение внутри собственных тел это сердца ухнули в пятки, даже подчинённые Серебряного Демона, немного опешили от смелости или неадекватности? молодой бабочки.
Господин, здесь, конечно, нежарко, но, уверяю Вас, скоро Ваше тело охватит приятное томление и страсть опалит конечности. Я не настаиваю снимать пальто, это, так, пустяк совет от маленькой опытной лисички. Бурый хвост скользящим движением водил по мускулистым бёдрам мужчины, поднимался выше к белой рубашке.
Маленькой? тень смеха слышалась в глубоком волнующем голосе мужчины, хотя уголки красных глаз не щурились в улыбке. Наверное, речь шла о росте: Шельма не уступала высокому собеседнику ни на сантиметр.
Возникшая мысль была сразу же ею озвучена:
Удобно будет трахаться. Один из охранников хохотнул, скорее всего, у него сдавали нервы: предпочитал убивать по-быстрому, а не разводить сантименты. Чем скорее закончат здесь, тем быстрее можно будет уйти в принадлежащий уже их группировке бар.
Босс, эта шлюха накурилась, давайте я договорить охранник не успел, Серебряный Демон прервал жёстким тоном:
Давай, ты, что? повернул голову к охраннику, взгляд исподлобья вызвал в двуликом подчинённом мандраж:
Н-ничего, б-б-босс.
Хорошо. Десять ликих разойдитесь по зданию. Остальные пусть ждут снаружи. Короткое: «Есть» в ответ на приказ и вот уже двуликий обращается к Шельме: Веди.
Шельма повела новоиспечённого главаря земель Рессам на второй этаж. Каблуки цокали по каменным ступеням.
Второй этаж отличался уютностью. Шельма провела двуликого по персиковому коридору, открыла приятную ей комнату.
Прошу. Лиса пропустила клиента вперёд.
Проходящая мимо женщина прошептала ей на ухо:
Постарайся. Большая грудь советчицы выглядывала из декольте полупрозрачного платья.
Шельма кивнула блондинке и скрылась за дверью.
Моя мать. Девушка зачем-то уточнила личность встреченной на пути бабочки.
Семейный бизнес?
Семейное рабство. Мать продали сюда ещё до моего рождения.
Вы непохожи.
Она с Песи. Я же пошла в отца. К сожалению, красота старой шлюхи прошла мимо меня.
Молодой глава встал у окна. Город погружался в сумерки, с минуты на минуту должны были включиться огни уличных фонарей.
Смею возразить. Вы пленяете с первого взгляда. Ваша фигура утончённая и влекущая. Тонкая талия, манящие ноги, узкие плечи
Вдруг лисица завалилась на кровать, раскинула в стороны руки и засмеялась, перебивая двуликого:
Дрянной характер, скорый на расправу язык и плоская грудь, прям мечта любого, а-ха-ха-ха.
Серебряный Демон не принял такое поведение за оскорбление, даже наоборот, улыбнулся мягко, без лицемерия.
Во всём есть своё очарование.
Да Вы поэт!
Мужчина в притворной скромности кивнул и опустил голову.
Это моя любимая комната. На весь второй этаж только в ней окно не зарешечено.
Не дав времени для ответа, лисица встала, притянула к себе собеседника. Надавила ему на плечи, призывая сесть на шёлк простыни. Села следом, уложила двуликого на кровать, головой себе на колени.
Мужчина безропотно с интересом в красных глазах наблюдал за действиями смелой девушки. Она согрела свои замёрзшие пальцы дыханием. Спустя минуту запустила пятерни в белоснежные аккуратно зачёсанные короткие волосы. От нехитрых манипуляций причёска превратилась в сущий беспорядок.
Что Вы делаете? как будто между прочим, поинтересовался мужчина.
М? А, массаж. Хотите сказать, что пришли сюда за сексом? Шельма наклонила голову, вглядываясь широкими зрачками в мимику собеседника. Только вот я не вижу в Вас желания снять с меня одежду и погрузиться в моё горячее спрятанное под одеждой местечко. Я права?
Двуликий прикрыл в согласии глаза.
То-то. Годы практики. Я сразу понимаю чего хочет клиент. Вы вот желали расслабиться. От меня ещё ни один не уходил неудовлетворённым. Раз Вам не надо моё тело, сделаю приятно таким вот способом. Вы будете довольны, и моя профессиональная гордость не пострадает.
Майкл.
Шельма.
Двуликий открыл глаза, в них читался вопрос.
Раз я наполовину лиса, значит, хитра. С фантазией у матери не очень.
Вам подходит. Мне нравится. Сказано это было без капли издёвки.
Девушка хмыкнула, замолчала, сосредоточилась на массаже головы, который плавно перетёк на крепкую шею, а затем и на широкую спину. Рубашка снялась во имя удобства. Лиса сидела на бёдрах мужчины, проминая уставшие, задеревеневшие мышцы.
В комнату заглядывали робкие флюиды проснувшейся луны. Блёклый свет скользил по коже, отмеченной росписью татуировок оскаливший пасть пёс рвал цветы ликориса.
Шельма приостановилась, очерчивая пальцем контуры рисунка.
Ты потомок Богини Смерти? тихий вопрос скинул с Майкла дурман, подкравшегося под покровом неги сна.
Вы так считаете?
Лиса возобновила работу отвечая:
Старая шлюха рассказывала мне в детстве легенды о богах и треликих духах. Когда-то Богиня Смерти была охоча до топтавших землю двуликих мужчин. Отпрыски, получавшиеся от таких свиданий, имели алую радужку глаз и белые, словно извёстка, волосы, которые в лучах ночного светила становились совсем серебристыми. Года шли, ублюдки плодили потомство, и обязательно один из отпрысков перенимал внешность родителя. Таких встречаешь один на миллион. Вы редки как искренность в ликих Рессама. Я думала, что это бред, пока самолично не увидела Вас.
И что же случилось, когда я появился?
Вы сразили меня своей красотой! Просто преступно иметь такие неотразимые внешние данные! А Ваш феромон, Шельма наклонилась к уху мужчины: м-м-м-м, железо и аромат земли после дождя, сводит меня с ума. Губами спустилась к шее, покрывая её следами помады. Ой, не сдержалась. Забыла, что губы накрашены. Девушка сказала это, не скрывая игривого тона.
Как сходящая с гор лавина, комнату наполнил смех двуликого. От смеха спина задрожала, волной через руки дрожь пробежала по телу девушки. Отсмеявшись, Майкл перевернулся на спину, увлекая Шельму за собой. Его тяжёлая рука легла ей на талию, ладонь погладила спину.
Полежим просто так, не против?
Как пожелает господин.
Майкл.
М?
Зовите меня Майкл.
Ха-ха-ха, хорошо. А Вы тогда зовите меня Шельма.
Договорились.
И наступила тишина. Луна медленно ползла по засыпающему небу. Фонари освещали разноцветными огнями пёстрые от граффити здания богатого на развлечения района.
Промозглый ветер катал по дорогам и подворотням мелкий мусор. Охранники сидели в чёрных тонированных машинах, в приоткрытые окна выдыхая клубы никотина.
В одной из комнат на третьем этаже борделя белокурая женщина нервно крутила в руке прямую трубку. Её рыжий лисий хвост дёргался в такт постукивающим по подоконнику когтям.
В ту непримечательную ночь, переходящую в долгожданное утро, вся коллекция прекрасных бабочек бесследно пропала.
Солнце поднималось над крышами потрёпанных домов. Высокое пламя танцевало на ветру, облизывая стены некогда доходного, знаменитого на весь город публичного дома. Тонированные машины одна за другой удалялись, отражая своей безукоризненной полировкой жёлтые всполохи огня.
Всей правды лучше и не знать, так легче жить и умирать. Часть 2
Чёрная змея машин ползла по пустой сухой дороге. Внушительные на вид, но скорые на бег автомобили один за другим взметали колёсами грунтовую пыль. Поля безжизненные после сезона урожая проскальзывали в окнах безыскусными жёлто-коричневыми лоскутами. Прямая линия горизонта бежала вдаль навстречу серости. Ветер свистел в щёлке приоткрытого окна, пыльный воздух с отголоском дальнего дождя трепал волосы уставившейся на внешний мир девушки.
Двуликая ехала в центре нити чёрных бусин; её мать плелась в машине позади, напряжённо сдвинув брови к переносице, женщина пыталась понять, в какую сторону их везут. Да какая разница куда ехать? Пейзажи во всём округе однотипны, города шаблонны своей опасностью и бедностью. Побег? Невозможен. Надежда? В этом мире её не привечают. Остаётся лишь расслабиться и открыться неизбежному.
С подобными мыслями и детским восторгом от первого выхода за пределы борделя, девушка глядела в окно широко раскрытыми глазами. Эмоции от происходящего перемещения в пространстве песчаной бурей унесли все страхи и даже немного притупили инстинкт самосохранения.
А это что? Что там стоит? не отводя любопытного, жадного до всего взора, лисица протянула руку к сидящему под боком мужчине, подёргала за рукав белой рубашки и уже в двадцатый раз задала очередной вопрос.
Самый первый раз тревожить двуликого было боязно, но тяга к знаниям превышала риск немедленной расправы.
Водонапорная башня деревни, поворот на которую мы только что проехали. Спокойно, без какого-либо раздражения в голосе объяснил мужчина.
Пока его спутница не отлипала от окна, Серебряный Демон наматывал на палец очередную хлестнувшую его по лицу каштаново-красную прядь волос. Наверное, стоило бы поднять стекло, но отчего-то двуликому этого совсем не хотелось. Он сосредоточился не на избивании своего лица борющимися с ветром длинными волосами, а на внутренних ощущениях. Было отчего-то безмятежно и тепло. До сего не испытываемые им чувства щекотали душу, уводя в глубокие размышления.
Шельма резко повернулась, отчего ушедший в себя мужчина вздрогнул.
На меня нагадила птица?
Нет. Это капля дождя. Взгляд перешёл с мягкой розоватой щёки на розовые из-за смазанной помады губы; оттуда поднялся по прямому носу и встретился с шальными, слезящимися карими глазами. Радужка насыщенно-золотая внутри перетекала жёлтыми прожилками на шоколадную окантовку. Пожалуй, эти лукавые глаза цепляли, как репей вязаный шарф.
Дождь? губы перебрали слово букву за буквой, словно столкнулись с чем-то новым и не обкатанным в употреблении, дождь
Шельма прильнула к Майклу, со всей страстью юного сердца, со всей пылкостью последнего желания, приговорённого к казни, воскликнула:
Хочу!
Не сводя с девушки глаз, желая напитаться палитрой её эмоций, всматриваясь в своё отражение в чужих скользких смоляных зрачках, пёс коснулся плеча водителя.
Фары автомобиля замигали, машина выплыла из колонны, остановилась на обочине. Её механические сестрицы припарковались следом. Водитель открыл дверь, Рири вылетела наружу.
Капля за каплей вода разбивалась о высохшую землю. Пятнышки следы падения, разрастались, и вот уже не осталось на дороге светлого местечка. Капля за каплей стихия убыстряла бег. И вот уже на километры вокруг всё заполнила музыка дождя.
Через серую завесу потока Майкл наблюдал за танцем Шельмы; движения казались хаотичными, скорее всего, это даже не танец, а дикое выплёскивание переживаемого через язык тела. Волосы, как и платье облепили бледную кожу. Такая уточенная внешне и в то же время переполненная дерзостью внутри, двуликая пленяла всех, кто в тот момент наблюдал за нею. Ну или почти всех. Её мать в это время молилась богам, параллельно пытаясь ментально докричаться до дочери заставить прийти в себя. Однако выдерганные от нервного напряжения волосинки напрасно покинули голову: глава Иблиса искренне наслаждался зрелищем. Его губы перетекли в улыбку. В красных лазах всё сильнее разгоралось пламя заинтересованности.
* * *
Стрелка наручных часов на волосатой руке водителя склонилась ко времени обеда. Дождь остался позади, не желая догонять ушедшие вперёд машины. Минули последний поворот, подъехали к обнесённому высоченным бетонным забором посёлку городского типа. Отличало это место от остального округа закрытость и режимность.
На всю отвоёванную у степи землю стояло двадцать хаотично разбросанных домов построение согласно линиям улиц здесь не в моде. Жилые панельные коробки отличались свежестью постройки. На новеньких кирпичных стенах пестрели муралы: на одном леопард загонял фиолетовую лань, на втором лягушка-растаман ведала что-то маленьким цветам, с третьего видневшимся за недостроенным складом стены скалились широкими зубьями короны, крыши не наблюдалось, надкушенный пончик подозрительно щурился на раззявившую клыкастый рот чайную ложку. Другие объекты обустройства среды завернулись в красочные граффити: фонарный столб натягивал чулок, бар иносказательно ругался, железные ворота гаражей перечисляли пузатыми буквами поимённо самых выдающихся и влиятельных членов группировки.
В центре в отдалении от других построек за трёхметровым забором стоял серый частный двухэтажный дом, ничего примечательного, но таких блёклых фасадов в округе свободных художников было мало. Одна из машин, с тем самым волосатым водителем, въехала на территорию строгого дома. Пассажирская дверь открылась в третий раз. Из тонированного скакуна вылетела мокрая лисица в чужом пальто. Хозяин вещи вышел следом.
Голова девушки не переставая крутилась, отчего шея протестующе тянула мышцы, мечтая об отдыхе. Но какой там отдых, когда впереди ещё столько неосмотренного!
Майкл улыбался, галантно придерживал двери, лично провёл экскурсию по дому, чем вызывал в подчинённых оторопь. Встреченные на пути работники и постояльцы казались Шельме недовольными головорезами, которые что есть мочи упражнялись в снобизме. Девушка была недалека от правды, те считали такое обхождение вне постели с проституткой выше своего достоинства. Да и поведение главы не внушало им радости и видимости перемен: в актёрском мастерстве Демон уличён не был, но увлечённость живой игрушкой напрягала. Зачем тратить время и возиться с ней, если можно получить все и сразу? В чём выигрыш?
После осмотра комнат девушке был приставлен личный помощник двуликая женщина ипостаси крысы с сединой в волосах. Женщина выделила гостье, а именно такой статус озвучил всем Майкл, лучшую комнату на втором этаже, набрала ей ванну, принесла обед в спальню, а затем и ужин. В обязанности так же входило отвечать на вопросы, давать необходимое, при запросе развлекать. От всего этого Крыса не фонтанировала счастьем, так как нанималась сюда снайпером на охрану посёлка, и профессией своей была довольна. Не подчиниться главе не могла, но нормально общаться без брезгливости и нетерпения на лице не желала.