Люди выдохнули и заметно расслабились, даже князь. Хоть связи ни с кем из своих и не было, но случиться точно ничего не могло гонцов разослали, вовремя предупредили, припасы у всех были А тут еще старче снова удивил, сообщив, что у него скоро день рождения, и он хотел бы его слегка отметить. Николай Федорович родился 30 марта, и предупредил князя и десятников за пару дней. Все уже успели выспаться, отдохнуть, привыкнуть к новому распорядку и даже слегка заскучать (приходилось почти постоянно сидеть в помещениях), так что идея устроить небольшое празднество всем понравилась. Вообще, рязанцы помнили из рассказов старца еще у Никодимыча, что в будущем принято эти даты праздновать, упоминал об этом Седов и позже когда рассказывал и показывал документы людей будущего, но тут была конкретная дата у него самого, мало того, 55 лет!
Праздник получился душевным, из двух частей. В обед все собрались в столовой зале, и князь произнес в честь старца здравицу. А после, под вкуснейшие пироги (Магда выспросила у Седова, как положено отмечать, и из доступных вариантов они сошлись на пирогах с рыбой, с мясом, с творогом, с сушеными ягодами, ммммм) да под наливку, Николай Федорович снова рассказывал, как оно там через пять сот лет, все устроено. Но это не была лекция на два часа с одним выступающим нет, это напомнило ему, скорее, его предыдущие юбилеи, отмечаемые в полуофициальной компании (например, с коллегами, когда он еще работал). Атмосфера была довольно свободной, но лишнего бойцы не говорили и все же держались в неких рамках (да и спиртного сейчас князь все же разрешил выдать с разумным ограничением, учитывая, что пива у них давно не было, а их наливка имела известную крепость).
Все равно, душевно все прошло, а это была еще только первая часть. Вечером, на обычные посиделки в башне, Седов согласовал с князем пригласить Магду, Милану, Эле и Якоба, понятно, что все свои тоже были, и вторая часть получилась совсем домашней. Начать, правда, снова пришлось с лекции, теперь о правах женщин в будущем и сложившихся обычаях в этом смысле. Все видели в телефоне у старца несколько фото с его семейных празднеств там, где мужчины, женщины и дети (даже кошки с собаками!) сидели за одним столом, но расспросить об этом времени как-то все не хватало, и пришлось ему снова рассказывать, уже подробно Сами бабы несколько жались поначалу, но, видя, что атмосфера совсем душевная, все же немного расслабились. Не было телевизора и музыки, но вечерние посиделки прошли уже без официоза, а как домашнее отмечание юбилея у взрослых людей, с семьей и друзьями Николай Федорович, хоть и много пришлось сегодня говорить, очень хорошо отдохнул, да и все, расходясь, его благодарили. А была еще третья часть, когда Милана ночью поздравила его уже от себя лично, как смогла
За первые дней семь-восемь дней метели она прерывалась один раз, всего на день, да и то по облачности было видно, что это короткий перерыв. Народ уже вполне отдохнул и даже немного заскучал, впрочем, дела нашлись кому оружие с бронькой поправить, кому продолжать тренировки, нарабатывая новые ухватки (это, конечно, больше к пополнению относилось). Князь же со старцем и Ефимом доводили до ума тексты грамот в дальние земли, но отправить их пока не было возможности, да и в первую очередь надо было дождаться ответа из Москвы, если он вообще будет
И он пришел во второй перерыв в метелях, еще дней через пять, прискакал мальчишка с малой усадьбы, доложился, что все в порядке, да что пришли с восхода люди, посланник князя Московского, постельничий Еропкин с охраной, а в проводниках у них от купцов псковских уже знакомые сопровождающие. Князь, подумав, решил все же собрать десятников на такой случай, и по тракту ушли парные гонцы. Не смогли вовремя предупредить только Гридю (он со своими лыжниками так и мотался по лесам), а так всколыхнула всех рязанцев именно фигура самого посланника государя постельничего Еропкина. Хитрую задумку князя Василия повертели так и эдак, оценили, и в своем кругу сказано было много нелицеприятного в его адрес Но самого посла встретили, как полагается, и вроде удалось скрыть общую радость от того, что первый этап получился, как было задумано. Ему все показали и рассказали еще раз (Седов свои речи о будущем оттарабанил уже совсем на автомате), покатали его и всех бойцов на машине правда, только по замковому двору, который каждый день расчищали, дали послушать музыку, показали фото и видео с телефона (ему и еще одному, оказавшемуся десятником), ну, и снова дали с собой целый сверток грамот (Ефим аж устал писать). Уложились в два дня и проводили загруженного откровениями из будущего посланника обратно, не особо мешкая, да он и сам, услышав об их планах, и какое место, будь на то желание у князя Московского, в них Москве отводится, заторопился из всех сил. Метели, хоть и стали поменьше, пока не прекращались. А после отъезда Еропкина десятники все же разъехались по заставам снова, князь с остальными остался в замке, но настроение было у всех уже совсем другое!
Всего метели в этом году продолжились около трех недель. Отряд сумел и отдохнуть, и восстановиться, и пополниться, и подтянуть уровень новичков Николай Федорович тоже вроде как восстановил душевное равновесие, сняв напряжение последних двух месяцев, богатых на плохие новости. И немало помогло ему в этом переключение на письма к европейским правителям, чем они в основном в непогоду занимались (снова приходилось много рассказывать князю, Петру и Ефиму, какое развитие событий ждало в ближайшее время Европу), а еще баня. Полностью готовой новой баней на замковом острове отряд начал пользоваться буднично. Просто на очередную помывку из замка пошел народ не в корчму, которая, кстати, стояла теперь почти пустой (не считая той части людей Степана, которая ездила дозорами по ближнему тракту они там так и обосновались), а сюда же, на замковый остров. Ходил туда и Седов, но это было быстро, дел было много. А метели позволили выделить время попариться вдумчиво, неторопливо, с медовухой А это ж совсем другое дело, кто понимает! Он еще добавил к стандартному оборудованию бани душ из поднятой под потолок небольшой бадейки, с веревочкой, потянув за которую, получишь шесть-семь литров холодной воды на голову. В современных условиях, без водопровода, подвешивать ее к крюку в потолке пришлось на длинной веревке, с помощью которой банщик опускал бадейку на пол и наполнял ее из обычного ведра, снова поднимая затем наполненную под потолок. Получалось медленнее, чем в 21 веке, конечно, но не намного, и всем так понравилось, что пришлось вешать под потолок и вторую бадейку. Хорошо, что и парные, и моечные отделения сразу делали большими, с расчетом на весь персонал замка, и место, куда пристроить душ, нашлось.
Руководство тоже слегка выдохнуло, поскольку всем стало ясно, что теперь уже мелких стычек с раздергиванием их бойцов (и с разменами по убитым хоть пока и в их пользу тактически, но проигрывая стратегически) не будет не позволит заваленная снегом местность. Либо Орден пойдет в лоб, либо По факту, разведку Ордена бойцы снова заметили только через несколько дней после конца метелей, на том же тракте, от Ревеля (не доходя до холмов) и от Феллина (с юга, где всадники ливонцев снова пробились до самой поляны, где была битва). Обе засеки здесь, и северная, и южная, к этому времени были еще укреплены, здесь стояли мелкие пушки (на юге две, на севере одна), подготовлены еще кое-какие сюрпризы, так что вернувшиеся из ближайших деревень на заставы бойцы встретили дозоры Ордена спокойно. Неугомонные мальчишки-гонцы, которым больше других надоело сидеть по хатам, начали снова протаптывать все дороги в занятой отрядом части Ливонии еще до полной перемены погоды, правда, все же сперва по двое, как князь и приказывал, так что с внутренней связью у отряда тоже все было хорошо ну, как могло быть хорошо в это время.
А перемену погоды заметили все. В очередной пасмурный день с утра еще шел снежок с ветром, но к обеду перестал, и стало можно различить, что снеговые тучи из сплошной облачности превращаются в пока еще плотные кучевые облака, а после обеда в них и просветы появились, которые к вечеру расширились, полностью очистив синее небо. Люди давно его не видели, поэтому даже занятый своими делами народ, проходя через замковый двор, нет-нет, да и поднимал голову вверх. А Николай Федорович забрался на верх башни, одно из своих любимых мест (крышку люка и саму площадку тоже периодически чистили дневальные), и стоял там, оглядывая уже давно знакомые окрестности. Количество выпавшего снега за эти недели было видно, что называется, невооруженным глазом, в пределах видимости почти не осталось тропинок, протоптанных ранее людьми, совсем скрылись под снегом землянки чудинок, да и дома (и другие постройки) в деревне оказались засыпаны почти до крыш. Седов постоял не так много, минут двадцать, но показалось ему, что и воздух как-то по другому пахнет, и глаза обрадовались, что ли
Народ в отряде, как оказалось, успел прилично устать от безделья. И если Степан со своими бойцами на лошадях сразу начал заново натаптывать дозорные пути по дорогам, то Гридя, давно поставивший часть своих разведчиков на лыжи, снова прокладывал лыжни по лесам там и в метели было гораздо тише, и можно было нормально передвигаться, и передвижение то получалось тайным с того же тракта лыжню в лесу уже с десятка саженей не разглядишь. И если то, что Орден снова выпустил своих разведчиков по тракту и с севера, и с юга, сперва обнаружили дозорные Степана (а потом и заставы на засеках), то Гриде удалось совсем другое он привел почти два десятка новых бойцов в отряд. Это оказались местные крестьяне, забранные в ополчение еще по осени, и только сейчас пешим ходом возвращающиеся из земель Тевтонского ордена домой, в земли Везенбергской и Вейсенштайнской комтурий. Через три-четыре дня после конца метелей к первой из деревень на реке Пярну, что была теперь под контролем отряда, с трудом вышла по занесенному свежим снегом льду цепочка изможденных, исхудавших людей. В основном с копьями, но использовали они их уже как посохи. Сельчане в этот раз их заметили издалека, вооружились выданным в замке и заняли оборону в деревне (ну, как смогли), но вблизи, когда разглядели друг друга один из них оказался как раз из этой самой деревни, нашлись и другие знакомые, и народ еще с взаимным недоверием, но все же обменялся свежими новостями, безбожно привирая при этом с обеих сторон, конечно А тут подоспел и дозор из Гридиных ребят, но, разобравшись, что боя нет, тревогу поднимать не стали, а полностью разъяснили пришедшим ситуацию.
По словам вернувшихся ополченцев, их осталась пятая часть от того, что с осени собрали в этих местах и отправили на подмогу тевтонцам. Еще столько же, с более тяжелыми ранами, отлеживалось в двух монастырях, которые принимали на обратном пути раненых и лечили их, ну, как могли дошедшие к возможности выздоровления большого числа оставшихся тяжелых относились скептически, говоря словами 21 века. Из остальных трех пятых, если и выжил кто, отделившись от основной части (а такое могло произойти в добром десятке случаев, как еще на марше, так и после любой из схваток), то единицы, и когда они смогут добраться до своих деревень бог весть, а большинство не вернутся уже никогда По дороге туда они, конечно, были под плотным орденским контролем, во время боев тоже, а вот на обратном пути еще после Риги их сопровождал всего один немолодой орденский боец, вроде сержанта, специально поставленный для таких вот ополченцев, доведший их до Пернова, а там, видя, что они застряли из-за метелей, велевший им дальше добираться самим и уехавший куда-то обратно, к себе. Правда, их кормили в орденских же дворах, замках и монастырях по пути, но держали впроголодь, и сейчас они пришли с малым остатком сухарей, да луковичек еще было несколько
Как оказалось, это была обычная практика для орденского ополчения после окончания боевых действий рыцари уедут на своих конях, воины уйдут отрядами, ну, кто выживет, и только ополчение тащится последним, хотя, если действия военные в этот раз были более удачными, то и обратно ополченцев приводил представитель той комтурии, с которой их и собирали. Сейчас же и орденцы в Пернове, и неизвестный сержант никак не связали их появление из Риги (то есть с юга) с какими-то проблемами на севере, а слухи, как рассказали чуток подкормленные ополченцы, ходили по Ливонии уже разные. Особенно наслушались они за время вынужденного сидения в Пернове И про наставшие последние дни Ордена, и про огонь небесный, за грехи их сжигающий Понятно, что говорилось это только между своими, с оглядкой, не слышат ли лишние уши, но говорилось. А тут как раз уже сельчане рассказывают, что все это правда, да не вся, а на самом-то деле! И полились песни и сказки. И про свободу от холопства, и про суд над орденцами, и про розданное оружие (получше даже, чем ополченцам самим дали).
3
Гридины дозорные (по взаимной договоренности Степана, Гриди и Семена на день пути по реке ездили конные, а дальше забегали лыжники, и уже по берегам, тайно), разобравшись, что за люди пришли, часть слухов подтвердили, а насчет основного сказали, что сопроводят к самому князю, с ним, мол, и будете договариваться. Дали день отдохнуть да помыться, и повели к замку. А там и конный дозор по реке подъехал, в общем, придя в сам замок, ополченцы уже верили всем рассказам. Знамя малое, над воротами висящее, цвета крови, стало, пожалуй, для них последней каплей. Князь, встретивший их во дворе, был строг, но добр подтвердил освобождение от холопской доли, свободу уйти, кто желает, и предложение вступить в его отряд, если у кого, наоборот, долги к Ордену есть, будут они остальную землю Ливонскую от орденцев освобождать. Посмотрел их копья, хмыкнул, пообещал дать настоящее оружие и броню, сказал, что опытные воины, за свою теперь(!) землю стоящие, им всегда нужны, в общем, в очередной раз сработал князем на все 100%.
Кое-что добавили Ефим и старец. Если слова Ефима были привычны, хоть и толковал он Писание против ливонцев, а не как их патеры, то старец всех озадачил. Его чуждость в одежде, пять сот лет, через которые его закинуло, рассказ самыми простыми словами, перемежающимися с совершенно непонятными, о тяжелом будущем этих земель от всего этого веяло чем-то нездешним, да и внешность у старца была соответствующей. В отряд согласились вступить почти все, но князь дал неделю сходить к своим, а чтоб идти было веселее еще раз пропустили всех через замковую баню, осмотр травницы (кое-кого Милана оставила на пару дней, подлечить), да дали понемногу продуктов из замковых же запасов Так отряд в нужное время прирос людьми, ну, а уж как встретили своих в деревнях, да как приняли новости об этом решении князя говорить не надо Вышло, что через неделю вместе с этими мужиками пришли еще желающие в отряд вступить.
Надо сказать, случилось это вовремя, потому как Гриде надоело гонять своих по пустым лесам, дожидаясь орденцев, когда (и куда) те захотят пойти. Он со своими людьми придумал другое: на лыжах, в своих белых накидках, они набили потайные дорожки вдоль тракта Ревель-Дерпт, используя леса, перелески, заросли кустов, в общем, те места, где зимой вообще никто из местных не ходил. Разумеется, для этого он до того уточнял у местных, где что есть, потому как были тут и болота, и овраги, и сплошной мордохлыст из молодого леса, то есть места, где пройти не было физической возможности. Получилось у него, с его людьми, три маршрута таких, тайных: один спрямлял извивы реки Пярну, позволяя быстро пробежаться на лыжах довольно далеко вдоль нее, периодически выглядывая на реку и проверяя, какое там движение есть, второй выходил из холмов на севере и позволял дойти по перелескам в сторону Ревеля до того самого тройного перекрестка, где у Гриди же стычка с орденцами была, и отслеживать там, куда и кто ездит, а третьим был довольно долгий маршрут, как бы не на 20 верст, на юг, вдоль тракта на Дерпт, с заходом в две деревни. По первости, понаблюдав, что орденцев там нет, разведчики и в те деревеньки зашли, приняли их сперва настороженно слухи-то среди крестьян разные ходили, а ушедшее (и не вернувшееся) войско с комтурами и вообще мимо них проходило (и не вернулось, да), но после их рассказов, что на самом деле у них на севере делается, ситуация поменялась. Первая из этих деревень, если от их земель считать, была совсем мелкой, вторая крупнее. И именно оттуда принесли они весть, что, похоже, решил Орден еще раз их пощупать, накапливает для этого силы, и кое-какие войска уже начали выходить и пока останавливаются в той самой дальней деревне, и ждут туда еще бойцов, так что скоро надо ждать их на южной засеке.