Дани Редд
Арктический клуб любителей карри
DANI REDD
THE ARCTIC CURRY CLUB
Copyright © Dani Redd, 2021
This edition published by arrangement with Diamond Kahn & Woods Literary Agency and The Van Lear Agency LLC
© Виноградова М., перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке. ООО «Эвербук», Издательство «Дом Историй», 2023
Часть первая
1
Самолет летел и летел все дальше на север. Я перегнулась через Райана, чтобы выглянуть в окно.
Да не на что там смотреть темно уже, чуть извиняющимся тоном проговорил он.
Я прижалась лицом к стеклу (не слишком сильно, потому что опасалась, как бы оно не треснуло) и, прищурившись, вгляделась в слабые очертания облаков внизу.
Интересно, а северное сияние мы увидим?
Райан улыбнулся.
Поедем кататься на снегоходах и отыщем, обязательно.
А вдруг у меня не получится на снегоходе?
Райан сжал мою руку.
Ну конечно, получится. Это проще простого как на квадроцикле, вот и все.
На квадроцикле я тоже никогда не ездила, но не стала сейчас уточнять. Райан считает, я часто к себе несправедлива, а мне хотелось проявить себя с лучшей стороны в нашем Большом Приключении. Он так упорно трудился, чтобы получить эту позицию, не стану же я все портить ему нытьем.
Прямо не терпится заценить тамошние рестораны, сказала я. При одном есть собственная теплица с уймой растений. А подают в нем китовое мясо и оленину.
Вот в первые же выходные и сходим!
Я собиралась ответить, но меня прервал громкоговоритель:
Мы начинаем снижение к Лонгйиру. Пожалуйста, вернитесь на места и пристегните ремни безопасности.
Странное обрывающееся чувство у меня в животе объяснялось не только резкой потерей высоты.
Когда Райан сообщил, что ему предложили стажировку по наблюдению за полярными медведями в самом близком к Северному полюсу городе мира, я засмеялась. Но он не шутил он показал мне имейл и сказал: а здорово было бы, если б я поехала с ним. Я представила, как мы с ним жмемся друг к другу в задымленной хибарке, убиваем дубинками тюленей на завтрак и, потихоньку сходя с ума от отсутствия других собеседников, начинаем поедать собственные башмаки. В ответ он заверил меня, что Лонгйир настоящий маленький городок с супермаркетом, отелями, пабами и ресторанами. Мало-помалу идея перестала казаться такой уж безумной.
Разумеется, жизнь полна примеров, когда ожидания не совпадают с реальностью. Взять хоть платья, которые заказываешь онлайн, увидев на модели гораздо стройнее тебя. Или попытки испечь выпендрежный торт по неопробованному рецепту. Или вот коммунизм
Майя? Все в порядке?
Райан встревоженно смотрел на меня.
Я заставила себя улыбнуться.
Ага. В полном порядке. Совершеннейшем.
Я же вижу, ты нервничаешь. Что абсолютно понятно. Если тебе от этого будет легче, знай: мне тоже очень не по себе.
Тебе?
Ну да. Тащу свою шикарную девушку в самый северный город мира и не хочу, чтобы она пожалела, что поехала. А еще начинаю новую работу и боюсь оказаться неопытнее всех.
Ты отлично справишься! Им с тобой повезло, заверила я.
А мне повезло, что ты согласилась со мной поехать.
Он протянул руку, и я положила голову ему на плечо. Задница у меня такая объемная, что сидя мы с ним получаемся почти одного роста, так что в этой позе у меня слегка болит шея зато он такой теплый и крепкий, что я сразу почувствовала себя уверенней.
Шасси ударились об асфальт, самолет затрясся и постепенно остановился. Значки «пристегните ремни» погасли, мы поднялись и подхватили свои вещи. Передо мной в очереди стояло семейство с двумя детьми, и оба ныли.
Будет очень весело, усталым голосом сказала мама.
«Весело» одно из самых обманчивых слов английского языка. Оно включает в себя мини-гольф, корпоративные выезды и вечеринки, на которых ты стоишь в углу, в ушах у тебя звенит, а ты гадаешь, когда будет социально приемлемо уйти.
Вот и дети на него не купились. Заныли, что хотят в Диснейленд. Нашли, куда хотеть!
Я продвигалась вслед за семейством к переднему выходу, пытаясь вспомнить фотографии Лонгйира, которые видела в Сети. Разноцветные деревянные домики на фоне снежных гор. Громады айсбергов и синие тени под ними. Северное сияние, раскинувшееся по небу зелеными и фиолетовыми лентами. Кружки с горячим шоколадом перед ярко пылающим огнем. Но все картинки Арктики, что я рисовала себе в голове, рассыпались, стоило мне лишь выйти из самолета.
Холод ударил меня по лицу, точно пощечина, чуть ноги не подкосились. А еще кругом было темно, совершенно темно, хотя всего три часа дня. Я застыла и в прямом, и в переносном смысле.
Детка? Мы всех задерживаем.
В голосе Райана сквозило смущение очередь позади уже начала пассивно-агрессивно ворчать на нескольких языках. Однако назад пути не было я сделала выбор в тот миг, когда зашла в самолет.
Я заставила себя двинуться вниз по трапу. Холод пробил мой пуховик в считаные секунды. Он обдирал лицо. Ноздри изнутри словно исполосовало крохотными лезвиями. У каждой страны свой запах обычно это первое, что замечаешь, выходя из самолета. Англия пахнет дождем и бетоном, горьковато, но свежо. Когда я в прошлом году ездила в Дубай, тамошний воздух, болотистый и влажный, был пропитан выхлопными парами и растительной сыростью. Но здесь я вообще запахов не различала.
Когда мы спустились, Райан обнял меня за плечи.
Чертовски холодно, а? Надо было балаклавы надевать.
Я не могу надеть балаклаву в самолет. Меня арестуют, сказала я.
Лицо у меня занемело, словно покрылось толстым слоем инея. Я бы не удивилась, если бы так оно и было.
Пойдем скорее внутрь.
Под ногами хрустело несколько дюймов снега. Рабочие в комбинезонах разгружали багаж. Другие в каких-то машинах окружили самолет и чем-то его поливали, наверное антиобледенителем.
Я посмотрела за самолет, надеясь разглядеть окрестный пейзаж, но увидела лишь темноту. Тогда я переключилась на освещенное здание терминала впереди. Через стеклянную дверь виднелись другие пассажиры (в основном бородатые белые мужчины) в дутых куртках и тяжелых сапогах, толпящиеся вокруг единственного багажного конвейера.
Когда мы прошли через автоматические двери, температура поднялась так резко, что я застонала вслух от облегчения.
Ух ты! Крепко пробрало, а, сказал Райан.
Не говори!
Мы посмотрели друг на друга. Щеки у него покраснели, глаза слезились от холода, но он улыбался. Я невольно улыбнулась в ответ. А потом мы оба засмеялись, сама не знаю почему. Наверное, от облегчения, что оказались в тепле а может, и легкая истерика с моей стороны. (Ну типа, что, черт возьми, мы тут делаем, ну правда же?) И все-таки во всем этом мы были вместе.
2
У выхода из терминала пассажиров ждал автобус до Лонгйира. Я поспешно забралась внутрь, предоставив Райану запихивать наши чемоданы в багажное отделение. Со своего места у окна я видела, как он помогает двум тщедушным, закутанным с ног до головы фигуркам управиться с их багажом, а потом еще чуть задерживается, чтобы обменяться с ними парой слов. Он умел завязать разговор с каждым встречным. Я всегда завидовала ему в этом, потому что сама-то не могла и слова сказать, не думая, что любой мой собеседник а) пытается отгадать мою этническую принадлежность, б) хочет, чтобы его оставили в покое, в) считает меня страшно скучной, г) все вышеперечисленное сразу.
Эй, место свободно?
Я подняла голову и увидела в проходе Райана.
Запаролено.
Пищик.
К вашим услугам.
«Пищик» было одним из слов нашего «лексикона для внутреннего употребления», как выражалась Нина. Нина моя лучшая подруга, у нее степень по общественным наукам, отсюда и манера изъясняться. Благодаря ей и Райану последние пару лет я общалась практически с одними аспирантами, что, надо сказать, слегка пугает, если сама ты никогда не училась в «приличном университете».
Райан с трудом запихнул свою громоздкую куртку в маленькое багажное отделение над головой и сел.
Я только что говорил с парой, прилетевшей аж из Таиланда. Дочку навещают. Похоже, тут полно народа из Таиланда.
Ага, сотни две. Примерно десять процентов населения, сказала я.
Ты уже изучила вопрос.
Я кивнула.
Ты же знаешь, как меня возбуждает, когда ты это делаешь.
Голова у меня полна обрывков бесполезной информации. В разных викторинах я сильна хотя ищу информацию вовсе не для викторин. Мне нравится весомость фактов, глубокое удовлетворение, которое испытываешь, вспомнив что-то, прочитанное много лет назад. Особенно учитывая, сколько всего я накрепко позабыла.
Динамики автобуса затрещали, и водитель поднялся с места. Он был похож на Санта-Клауса в стиле хеви-метал.
Добро пожаловать в Лонгйир, самый северный город в мире, расположенный на острове Шпицберген. Надеюсь, вы любите темноту и холод, потому что и того и другого тут вдосталь. И, разумеется, белых медведей. Ни за что не выходите за пределы города без вооруженного сопровождения. А теперь, пожалуйста, пристегните ремни и не расстегивайте их все время поездки.
Автобус медленно покатил от аэропорта.
Я спрошу, можно ли тебе посещать университетские тренировки по стрельбе, сказал Райан.
Не стоит меня сама мысль стрелять из ружья пугает.
Ну да, но из города без ружья выходить запрещено.
Вряд ли я отправлюсь куда-то во льды сама по себе посреди зимы, резонно указала я. И вообще, меня будешь защищать ты.
Ну разумеется. Слушай, а я тебе рассказывал, что папа брал меня маленького с собой на охоту?
Не-а.
А он брал. На оленей, уток, опоссумов Кто подвернется. На природе он чувствовал себя в своей стихии. Только там я и видел его хотя бы приблизительно счастливым.
Мой папа был больше по части походов в кино с попкорном.
Оно и видно.
В голосе Райана звучала тоскливая нотка. Его папа ушел из семьи, когда ему было тринадцать, бросил их с мамой и братом. Мы оба росли в семье с одним родителем именно это, среди всего прочего, нас изначально и сблизило.
Встретились мы так: я работала в университетском отделе по трудоустройству и карьере (ирония судьбы, учитывая, с каким треском я провалила собственную карьеру), а Райан был самым симпатичным из горстки аспирантов, пришедших послушать мой доклад о том, как сохранить оптимальный баланс между работой и личной жизнью во время написания диссертации. Помню, я еще подумала: тоскливо, наверное, живется этим аспирантам, раз они все так хохочут над моими шутками и дурацкими иллюстрациями из мультиков.
Через неделю он записался на индивидуальную консультацию. После этого я так и продолжала периодически с ним где-нибудь сталкиваться. То во время вылазки за кофе. То за ланчем. Потом в студенческом баре, куда мы с Ниной экспромтом заглянули после работы выпить джина с тоником. Он присоединился к нам, и вечер закончился чрезмерно пылким поцелуем с привкусом джина.
Признаю не самая волнующая история знакомства, особенно по сравнению с моими родителями. Они встретились, когда папа работал в Индии. Он совершенно потерял голову из-за мамы и рассорился со своей консервативной (то есть расистской) семьей, чтобы остаться там с ней. Мамино семейство тоже было не в восторге он их много месяцев уламывал. Но хотя роман моих родителей и звучит сюжетом для кино, меня совершенно устраивали мои лишенные драматизма отношения.
В те дни было чертовски сложно вообще кого-нибудь найти, а новомодные приложения для поиска партнера, по ощущениям, все только усложняли. Дело в том, что у мужчин появилась иллюзия бесконечного выбора. Мне казалось, они вечно оборачиваются через плечо не подвернется ли кандидатура получше. А вот свидания с Райаном тяжким трудом никогда не ощущались, а поскольку он переехал в Англию из Новой Зеландии, я стала его консультантом по всему британскому (по типу «Что такое жаба в норке, черт возьми?» или «Почему у вас всех такой пунктик, кто в какую школу ходил?»). Приятная перемена после простодушных белых мальчиков, жаждущих узнать побольше о моей «родной культуре». Тьфу!
Как-то ты притихла. Все в порядке? спросил Райан.
Как раз о тебе и думала.
Как мило. Рада, что мы съезжаемся?
Еще бы.
Жаль, что мы в квартире не одни будем. Но глупо было бы отказаться от жилья, спонсируемого университетом. Не думаю, что тут очень уж много других вариантов.
Не переживай. Спать же мы будем не в общей спальне.
А вот в сауну, может, придется вместе ходить. Она там в подвале.
А что, туда надо ходить прямо голыми?
Бог весть. Пошлю тебя первой проверить.
Все потом кошмаров не оберутся.
Детка! Ты же знаешь, я не люблю, когда ты так о себе отзываешься. У тебя роскошная фигура.
Гм.
Ростом я пять футов три дюйма, а по форме напоминаю грушу. Райану моя задница нравилась, но покупка брюк для меня всегда была кошмаром: задний край оттопыривается, а в бедрах узко. Сам Райан в подростковые годы был пухловат, но в двадцать с небольшим потерял лишний вес и превратился почти в качка. Единственным напоминанием о прежней пухлости остались лишь растяжки на животе и ягодицах и он никак не понимал, отчего я их так любила.
Сейчас толком не разглядеть, темно, но вот тот голубоватый огонек слева отмечает расположение всемирного семенохранилища, объявил водитель по громкой связи. Со всего света туда присылают семена, чтобы уберечь от природных и гуманитарных катастроф.
Я прижалась лбом к стеклу и вгляделась в темноту. Но только и увидела, что мерцающий голубой огонек вдалеке.
Печально как, что нам вообще нужны такие штуки, да? спросил Райан.
Ага.
Это у нас тоже было общим ощущение, что мы живем в антиутопии. Мы часто говорили, что надо что-нибудь делать по этому поводу, но, несмотря на все наши благие намерения, от мяса пока так и не отказались.
Мы въехали в город. Я разглядела освещенные прожекторами здания. Никаких дорог между ними не было лишь снежная целина, расчерченная чернильно-черными тенями, да высокие снежные заносы у стен. До меня вдруг дошло, что толком мы города не увидим до марта, когда над горизонтом снова покажется солнце, знаменующее конец полярной зимы. А вот теперь и в самом деле антиутопия. Хорошо еще, жить нам предстоит не в продуваемой сквозняками хижине среди мглы и льдов. Нас поселят в квартире с двумя другими научными сотрудниками. Я видела фотографии, на них все выглядело вполне удобно, хоть и немного казенно. Не беда, легко исправить цветным постельным бельем и постерами, которые я привезла с собой. А на кухне я расставлю аккуратными рядами баночки специй и буду готовить, пока стекла не запотеют. Как бы темно ни было снаружи, внутри нам будет уютно как дома.
3
Пока мы пробирались по сугробам вслед за нашим новым соседом Бьорном, пригласившим нас в паб, я крепко цеплялась за руку Райана. Обычно я к нему не липла, но очень уж не хотелось в первый же вечер кувыркнуться кормой вверх и опозориться перед всеми. У нас в Норвиче это стало бы совершенно ненапряжной прогулкой, но при минус двадцати по Цельсию поход куда бы то ни было ощущался для меня эпической миссией. Я натянула поверх всего теплый комбинезон и даже балаклаву надела, уверенная, что, если попробую ее снять, тут же обморожу лицо. Хотя Бьорн, как я заметила, свою балаклаву закатал наверх, чтобы удобнее было разговаривать. Похоже, тестостерон придает морозоустойчивости.
Это вот наша главная улица, сообщил он.
Улица тонула под несколькими футами снега, и понять, что она и правда тут, помогали только торчащие из сугробов фонари и два параллельных ряда темных витрин. В одной из них за стеклом маячила огромная белая фигура.