С вершины овраг не показался мне таким глубоким, но находясь посередине, я уже поменял свое мнение.
Никто не устал?
Нет, всё нормально, обратно будет значительно тяжелее, сказал Сергей.
Я продолжил спуск. Стали попадаться очень большие камни, которые сверху не разглядеть.
На месте кустарника, вдоль реки росла ольха, невысокие деревья с густой листвой закрывали берега. В вершины они казались меньше. Я протиснулся между ними, спуск был закончен. За мной подошли ребята.
Как называется эта речка? поинтересовалась Марина.
У нее вроде нет названия, ответил Коля, все называют ее просто овраг.
Не романтично.
Знаете, я здесь никогда не был, если бы Миха не рассказал и не позвал, то, наверное, я никогда сюда не собрался, Серега хлопнул меня по плечу, спасибо за идею.
Я потрогал воду. Достаточно прохладная для этого времени года.
Холодная, произнес я вслух.
Наверное, сюда мало солнца попадает, предположила Настя.
Скорее всего.
Направление неторопливого течения на глаз было не определить. Я плюнул в воду. Слюна поплыла направо.
Интересно, а она глубокая, спросила Настя.
Сергей начал отламывать прут от ольхи. Закончив, он протянул Насте.
Попробуй, проверь.
Нет уж, сам проверяй.
Сережа подошёл к воде, наступил на камень, торчащий из нее, и стал опускать ветку в темную воду. На гладкой поверхности отражались склоненные деревья, наши лица, но дно не виднелось. Палка опустилась на полметра.
Не такая уж глубокая.
В ширину речка не превышала пяти метров, поэтому ее называли даже не рекой, а просто ручьем.
А давайте своё название дадим этой реке? предложила Марина.
В принципе, прикольно. Какие варианты?
Варианты посыпались ото всех.
«Говнотечка, Болотная, Тёмная, Просто Ручей».
Не, это как-то неинтересно, произнес Серый, давайте подумаем на досуге и выберем самое интересное. И если все согласятся, то тогда дадим ей это имя. Но только, чтобы все согласились. Проведем голосование.
Договорились, пусть каждый дома несколько названий придумает, а потом проголосуем.
Никто не был против такого варианта.
Налево речка уходила далеко. Гора там еще выше поднималась, и овраг становился глубже. В противоположном направлении в некотором отдалении река делала изгиб, рассмотреть за него не было возможности.
Что, Мих, ты свое желание выполнил? Мы тебе помогли, идем назад?
Может быть, туда сходим?
Я указал в направлении, где гора становилась выше.
Уверен, что хочешь?
Ну, если вы меня поддержите?
Мне почему-то казалось, что мы первые, кто спустился сюда за много лет.
В выбранном мной направлении по склону росло намного больше деревьев, они были выше, и поэтому речка скрывалась в тени.
Там жутковато, сказала Настя.
И мне не нравится, подтвердила Марина.
Если не хотите не пойдем, ответил я.
Ну, девчонок одних мы здесь оставить не сможем, если они не пойдут, придётся идти наверх. Без обид, высказался Коля.
Девочки, пойдёте или нет?
Нет, отказались они хором.
Ладно, полезли наверх, сказал Сергей.
Я еще раз глянул на поворот в тени деревьев. Там действительно все было мрачно, но очень хотелось оказаться там, где давно никто не появлялся.
Наша процессия начала подниматься наверх. Я шел замыкающим. Путь наверх действительно оказался намного сложнее, и девочкам пришлось помогать.
Встреча в отделении.
Я стоял на том самом обрыве. Внизу все так же протекала речка или ручей. Как же мы тогда называли ее? Этого я, пока, не вспомнил. Снизу за это время выросло еще больше кустарника. Выше по склону деревьев стало также больше.
Я вспомнил наш первый спуск. Нас было пятеро тогда. Обязательно нужно будет найти друзей и узнать, почему я уехал из этого города.
Желание спуститься возникло сразу, как только я взглянул вниз. Спуститься и пройтись туда, где всё было так мрачно от густых деревьев. Но не сейчас, сначала я найду дом. Развернувшись, я пошел по дороге вдоль оврага.
Спустя километр, может меньше она стала расходиться с оврагом или с так называемой «Набережной». Сначала дома встречались только по левую руку, но когда овраг ушел вправо, дома появились и с противоположной стороны улицы. Как сказала старушка на вокзале: «После поворота у «Набережной», иди примерно ещё минут сорок.
Я начал узнавать эту улицу. Да, несомненно, она изменилась, но память рисовала забытые картинки. Видимо старушка рассчитывала время своим шагом, но я шёл быстрее, и ушло на дорогу меньше времени.
В то время, когда я здесь рос, дорога не была покрыта асфальтом, старая брусчатка. Не очень ровная, знакомая мне с детства. Сейчас дорога в ровном покрытии напоминала о проведенных не тут годах.
Домов я не узнавал. За глухими заборами, они словно скрывали свое прошлое. Старые деревянные заборы всплыли в моей памяти.
Узнаю ли я свой дом? думал я.
Название улицы сменилось, но номера домов, как мне думалось, остались прежними. Я оказался прав. Дом я вспомнил, незадолго до того, как подошел к нему. С высокими окнами и не обшитыми стенами. Сердце замерло, когда я понял что, подхожу к тому самому месту. Забор отсутствовал. Оставались несколько покосившихся столбов, едва выглядывающих из-за зарослей репейника. От штакетника не осталось и следа. Участок выглядел как давно некошеное поле. Серая, прошлогодняя трава, колючки, борщевик.
Сквозь них выглядывал, гордо подняв окна, мой старый дом. Он ничуть не постарел, может быть стало немного больше грусти в его глазах. Он смотрел на обновившиеся дома напротив. Он все еще жил той старой жизнью. Той, когда мы ещё не уехали.
Ну, здравствуй дом, шепотом произнес я. Сердце сжималось, в горле стоял комок. Но это был комок счастья.
Окна не выбиты очень хорошо, шифер на крыше не сполз, что тоже радовало. Опустив закатанные рукава рубашки, чтобы не наколоть руки жесткой травой, приминая ее ботинками, я начал пробираться ко входу. Четыре окна на лицевой части дома наблюдали за мной.
Я протоптал тропу к веранде, пристроенной слева с когда-то существовавшей высокой лестницей. Она не выжила. Ее останки лежали внизу. Замок оказался очень высоко. Я огляделся вокруг, в поисках того, на что можно было бы встать, но ничего не нашёл. Обход вокруг дома, в надежде найти какую-либо старую лестницу или бочку ничего не дал. Еще одна дверь в задней части дома отпереть не удалось, она оказалась заколоченной гвоздями. Я ударил в нее несколько раз в попытке выбить.
В соседнем доме приподнялась занавеска, кто-то посмотрел на меня и снова ее закрыл.
Здравствуйте, крикнул я, в надежде попросить помощи у соседей, но они не выглянули снова.
Я почти выбрался из густой травы, в надежде постучать в соседние ворота, когда услышал подъезжающий автомобиль. Знакомый звук двигателя «Жигулей». Милицейский автомобиль остановился напротив нашего участка. Два сотрудника неторопливо выбрались из него.
Добрый день! они не выглядели доброжелательно.
И вам добрый.
Вы в каких целях по участку ходите? Предъявите, пожалуйста, ваши документы.
Видимо сосед или соседка вызвала милицию. Логично.
Я улыбнулся своими мыслями, доставая документы из сумки.
Что вас так радует? спросил один из стражей закона.
Внимательные соседи у меня.
Он взял мой паспорт. Посмотрел на фамилию, прописку. И спросил.
Вы не из нашего города?
Нет. Приехал только сегодня.
А где остановились?
Ещё не остановился, но планировал здесь.
А по какому праву?
Это мой дом. Я здесь родился.
И как давно вы отсюда уехали?
В двенадцать лет.
И что же, не возвращались?
Первый раз.
Нам придётся вас задержать, до выяснения обстоятельств.
У меня не было с собой документов на дом, прописан я был в совсем другом месте. Мне пришлось проехать в отделение. Для сотрудников это было скорее выполнение плана, чем особая необходимость задерживать меня.
В отделении, в ожидании проверки правоты моих слов, мое внимание привлекла доска объявлений. На ней, в большинстве случаев, висели не разыскиваемые преступники, а дети и подростки. Всего семь человек. Интересно, за какой это период пропало столько детей? Под каждой фотографией была информация, которая сообщала, о некоторых приметах и когда пропал ребёнок.
Дети с фотографий пропали за восемь месяцев. Семь детей за восемь месяцев!? Не многовато ли для такого маленького городка? С другой стороны я никогда не был в милицейских участках в своём городе, и возможно, там это число много больше, но всё равно эта цифра немного озадачила меня.
Когда в небольшую приемную ввели пьяного человека, который шумел и что-то пытался объяснить сопровождающим, мне пришлось прижаться к стене, чтобы его спокойно смогли провести. Пьяный энергично жестикулировал, пытаясь объяснить милиционерам, что видел что-то неестественное.
Вы понимаете, заплетающимся голосом пытался он достучаться до патрульных, он просто висел в воздухе, вращался, падал на землю, с него слетали куски одежды вместе с мясом, кровь повсюду.
Да, мы поняли, посиди здесь, милиционер посадил выпившего человека на стул недалеко от выхода и пристегнул наручниками к батарее отопления.
Веди себя спокойно, тебе же лучше будет.
Выпивший затих, он не казался неадекватным, всего-лишь удивленным и напуганным.
Мутными глазами он поводил вокруг и его взгляд остановился на мне.
Добрый день, они мне не верят, но я, в самом деле, видел, они утверждают что я Белая горячка короче. Но это не так, там что-то происходит. Происходило, когда я там был. Я все-все видел.
Михаилу не хотелось разговаривать с пьяным, но стало интересно.
Что же вы видели?
Вы здесь живёте? Знаете новый мост через каньон? выпивший вопросительно посмотрел на меня.
Не совсем, и тут я вспомнил. Память вернула мне небольшое воспоминание. Это мы назвали овраг каньоном. Как видно прижилось название. Реку назвали Колорадо. Я улыбнулся.
Вы совсем тут живёте и не совсем знаете? снова спросил выпивший.
Я не совсем понял фразу.
Оба случая верны, ответил я, кстати, как зовут вас?
Александр.
Он глубоко вздохнул, и продолжим свой рассказ.
Я искал своего ребёнка. Дочку. Ее зовут Катя. Не пришла после школы домой. А у меня сегодня выходной, с утра выпил, как бы извиняясь, сказал Александр.
В принципе он был в довольно сильном подпитии, но рассуждал довольно адекватно.
Мы живём с той стороны каньона, до дома пешком минут сорок. Я пришел в школу через два часа после окончания занятий. Учительница сказала, что в школе уже никого нет. Я прошёл в библиотеку, но и там детей уже не было. У меня нет телефонов ее друзей и родителей. С другой стороны самая лучшая подруга живет в соседнем доме, и может быть, просто возвращаясь назад, она пошла к ней? Маша всегда заходила домой после школы, прежде чем уйти в гости, оставляла сумку, он икнул, У подруги дома ее тоже не отказалась. Я хотел узнать, не знает ли та, где может находиться Катя. Она ответила, что нет, но как-то странно замялась. Я пообщался с Катиной мамой, и она пошла, поговорить к Кате сама. Когда она вышла, то рассказала мне странную историю. Якобы дети в каньон ходят смотреть призраков. Я, конечно, не верю в призраков, но детям такое может прийти в голову. Я дошёл до моста, чтобы посмотреть вниз. Ничего не было видно кроме реки, но я услышал крики. Вы же знаете большой ручей? Колорадо? Кто-то его когда-то так назвал.
Это мы назвали, снова про себя подумал я, ощутив некое чувство гордости.
Там около моста спускаться вниз сложно, продолжил Александр, очень крутые склоны, а сверху ничего не видно. Ну и я решил спуститься чуть подальше. Я шёл вдоль оврага в поисках места для спуска. Около моста склоны оврага сильно заросли. Около километра я шёл, и везде очень крутой спуск. Шел пока не нашел подходящее место, по которому мне удалось спуститься. И оттуда было видно всю местность под мостом. Там какой-то вход в туннель. Около него останки старого моста. Так вот на этом мосту я то и увидел, он на секунду прервался и несколько раз неуклюже перекрестился.
Подростка я увидел. Тот лежал, живой или мертвый не разобрать. Потом его что-то подкинуло, повернуло в воздухе, но вокруг никого не было. Даю Вам честное слово никого не было. Несколько раз от него что-то оторвалось, а потом его затащило в тоннель.
Ну, где этот с белой горячкой? к нам вышел милиционер.
Этот вам не поверит, шепотом сказал я Александру.
Его увели. Я остался стоять в раздумьях и смотреть на фотографии пропавших детей. Затем подошел к окошку приёмной и спросил.
Не подскажете, как зовут этого человека и где он живет?
Пока сам не знаю, ответил сотрудник, если хотите, ждите, а сами вы в принципе можете идти.
А вы меня обратно не отвезете? Я ж не сам сюда пришел.
Дежурный посмотрел на меня таким красноречивым взглядом, что я отчетливо прочитал: «Совсем что ли дурак? Пешком иди». И еще несколько нецензурных слов. А еще говорят, что разговора на зрительном уровне не может быть.
Я вышел на улицу и направился в сторону дома.
Пес.
Красота помогает жить. Красивому всегда проще найти общий язык с другими, устроится в жизни, найти спутника. Его с бОльшим удовольствием принимают в компанию. Да, конечно, я не буду утверждать, что это аксиома, зависит от многих факторов, но по большому счету чаще так и происходит. И спорить с тем, что внешне красивому человеку проще живется, думаю, никто не будет.
В животном мире, возможно, это не играет такой уж большой роли. Тут альбиносы часто являются изгоями. Просто они другие, а не некрасивые. А вот внешность с точки зрения красоты не играет такой большой роли.
Этому псу досталось от жизни. Он был страшен. Длинные лапы, тощее тело, большая морда и грязная лохматая шерсть, забитая репейником и блохами, которых он просто уже не мог выкусать. У него никогда не было своего дома, а правая задняя лапа была короче левой. Будучи щенком, он попал под поезд. Хвост сломан, и его половина изгибалась под почти прямым углом в сторону. Ну и как полагается, до полного уничтожения его самоуверенности судьба не решалась осчастливить его хозяином.
Может быть, когда-то он об этом мечтал, надеялся, что сможет иметь свою будку, что иногда его будут чесать за ухом, а, может быть, даже будет ходить с хозяином в лес, но этого так и не случилось. Зимой и летом он был один. За свои три года, а он еще был полон сил, его только унижали. Принимая отношение, с которым люди обращались к нему, пес должен был озлобиться, возненавидеть всех. Но нет, какая-то жалкая искра надежды порхала в его душе. Слабая надежда, что когда-нибудь, кто-нибудь возьмет, и полюбит его.
Пес не понимал этого слова. Он считал, что если ему скажут ласковые слова и погладят по голове, то его жизнь будет полна счастья. Но пока такого не случилась, взрослые только кричали на него, когда тот проходил мимо, а вот дети Эти паскудники были еще теми скотами. Хвост поломали именно они.
Как-то подозвали его, а пес был рад, что нашел друзей и даже когда один схватил его за хвост, пес только повернулся посмотреть. Он не хотел кусать, даже не возникло такой мысли, а после кто-то со всей силы палкой ударил по натянутому хвосту. Как же это было больно, хотя больше обиды. Он плакал, слезы текли из глаз.
Хвост зажил и болел всего пару дней, не зря говорят: «Заживет, как на собаке». А вот обида осталось. Пес не раз видел этих детей и даже простил их. Возможно, если они снова поманят его, то он снова пойдет. Но такого больше не повторялось. Им было просто весело кидать в него камни. Пес даже не мог сосчитать сколько раз камни оставляли синяки на его худом теле.