Предпочтешь остаться здесь? спрашиваю ее я. Одна, при дворе?
Моргана молчит, а потом закатывает глаза и снова откидывается на мягкую спинку кушетки.
Хорошо, отвечает она. Поеду с вами. Лучше уже встретиться с монстрами, которые знают о том, что они монстры, чем с теми, которые скрываются за масками.
Можем по дороге заглянуть в Шалот, предлагает Артур. На ночь, если твой отец примет нас.
Мой отец. Еще будучи в Камелоте, я не видела его месяцами. Я не жила с ним под одной крышей долгие годы. Он превратился для меня в незнакомца. И братья мои тоже. Они уже в том возрасте, когда люди думают о женитьбе может, у них уже и дети есть. Я пытаюсь вспомнить их лица, но у меня плохо получается.
Ты ведь король Камелота и всего Альбиона тоже, отзываюсь я. Они почтут за честь принять тебя в своем доме.
Артур, наверняка прочитав то, что я недосказала, между строк, несмело мне улыбается.
Встреча с ним пойдет тебе на пользу. Я вернулся домой, когда мой отец умер у меня даже не было шанса его узнать. А твой еще жив.
Я киваю и сосредотачиваюсь на столе и стуле. Не хочу думать об отце. Артур прав, у меня все еще есть шанс узнать его получше, построить между нами мост. Но мысли о нем заставляют меня вспоминать и о матери тоже, а тот мост я сожгла, уничтожив в процессе и ее. Артур не знал своего отца, он скучает по нему абстрактно. Но я знала свою мать, я любила и ненавидела ее, я никогда не смогу ее простить или попросить прощения, которое мне так нужно.
Ланселот молча подходит ко мне: его плечо задевает мое, хотя в комнате полно места, ему не обязательно стоять так близко. Он косится на меня, и я вижу в его глазах вопрос, на который не желаю отвечать.
Через мгновение он откашливается и переводит тему.
Поверить не могу, что ты был когда-то настолько маленьким, чтобы поместиться на этот стул, Артур, произносит он с улыбкой. Нужно их, пожалуй, убрать и найти что-нибудь более подходящее по размеру.
Артур переводит взгляд на книжную полку у шкафа, и его рука ложится на корешок одного из томов.
Это нам тоже вряд ли пригодится, вздыхает он. Едва ли я буду проводить здесь столько времени, чтобы хватило на чтение.
Он смотрит на меня, словно ищет подтверждения своим словам.
Пожалуй, соглашаюсь я. Когда ты пройдешь все испытания Мерлина, еще останутся люди, которым ты придешься не по нраву. Нужно расчистить путь к трону. У Мордреда много союзников стоит перетянуть их на нашу сторону.
Я замолкаю и провожу рукой по маленькому стулу его вырезанная из вишни спинка доходит мне бедра.
К тому же не нужно их заменять. Мои пальцы скользят по деревянному дракону, который обвивается вокруг того места, где когда-то были плечи Артура. Можем просто избавиться от них и устроить твой кабинет в другом крыле замка. Зная тебя, не сомневаюсь, что ты будешь проводить там много времени. И остальные будут видеть, как усердно ты трудишься: они наверняка будут к тебе заглядывать, чтобы убедиться в этом.
Артур фыркает и берет с полки тонкую книжицу. Отсюда слишком сложно разобрать, как она называется, но на обложке красуется выцветший от времени лев.
Я что, танцующий медведь, который исполняет трюки для толпы? В голосе Артура слышится нотка неподдельной горечи.
Ты король, мягко напоминаю ему я. Ты будешь принимать решения для своей страны и своих людей, которые, скорее всего, даже не заметят изменений, настолько незначительными они порой будут. И если придется танцевать, стараясь заверить их, что ты работаешь
То я буду танцевать, обреченно заключает он, а затем открывает книжку и пробегает глазами по первой странице. В детстве я ее очень любил.
Что это? спрашивает Ланселот и подходит к Артуру.
Тот качает головой.
Всю историю не помню что-то о львенке, который очень хотел быть ягненком.
Мне известна эта история.
И стал им, подаю голос я. Его принимает семья овец, но он взрослеет, не может бороться со своей природой и съедает их.
Моргана садится и приподнимает бровь.
Но ведь это ужасно, замечает она, хотя глаза ее сияют.
Я пожимаю плечами.
Таковы большинство детских историй, насколько я помню. Море косвенных предупреждений и зловещих посланий, спрятанных за говорящими животными.
Не думаю, что я слышал эту версию. Артур листает страницы. Ты права, тут так и написано, но я помню историю, в которой все закончилось не так печально. Кажется, моя мать выдумала для меня сказку с другим концом.
Моргана тут же отводит взгляд.
Похоже на нее. Она не особо ладила с мрачностью.
За десять лет моего общения с Морганой она говорила о своей матери так мало, что я помню каждый случай. И даже тогда ее слова были недобрыми. Но на этот раз в ее голосе слышится нежность. Наверное, Артур тоже это замечает: он перестает хмуриться и ставит книгу на место, словно призрак матери, которую он почти не помнит, можно так же просто оставить позади.
Но от призраков трудно избавиться. Это я знаю как никто другой. Поэтому выпрямляюсь и одариваю Артура улыбкой.
Сегодня освойся тут. Ланселот пусть остается с тобой. Я киваю в его сторону. Мордред вроде бы доволен таким сложным испытанием Мерлина, но вдруг он решит не полагаться на случай и избавиться от тебя раз и навсегда.
Думаешь, он правда попытается убить Артура? удивляется Ланселот.
Моргана смеется.
Он сам? Да ни в жизнь. Вы его руки видели? Ни одной мозоли. Но я согласна с Элейн: нанять кого-нибудь он всегда может. Если посчитает Артура угрозой, конечно.
Артур и Ланселот переглядываются.
Поставлю-ка я стражу за дверьми, покорно сообщает Артур. Я ведь официально кровь королевской семьи. Стражи-то мне положены.
Ланселот выглядит оскорбленным.
Ты что же, думаешь, я не справлюсь с убийцами в одиночку?
Артур пожимает плечами.
Не во сне же. А ты спишь так крепко, что убийцам нужно будет вогнать в тебя меч, чтобы разбудить.
Даже Ланселот не сдерживает смеха.
А как же ты? спрашивает он меня.
Я закусываю губу.
Проверю семейную башню. Не думаю, что кто-то был там, с тех пор как
Слова застревают в горле. С тех пор как умерла моя мать. Прошло уже три года, и вести наконец добрались до Авалона в ракушках Аретузы, но я до сих пор не произносила этого вслух. Кажется, я даже не верила до конца. Мне нужно было посмотреть на опустевшую башню собственными глазами.
Я пойду с тобой. Моргана поднялась с кушетки и расправила шелковую фиолетовую юбку. На ней все еще остаются складки, но Моргане, похоже, все равно.
Ты не обязана этого делать, отвечаю я, но она наверняка уловила облегчение в моем голосе, потому что растянула губы в улыбке, взяла меня за руку и сжала ее.
Конечно, обязана, произносит она так, словно это само собой разумеется.
Мы выходим в коридор и почти сразу же налетаем на обладательницу знакомого лица. У Морганы такое же лицо, и волосы черные, и нос орлиный, и челюсть квадратная но в Моргаузе нет ни капли теплоты. Она отражение Морганы во льду. Когда Моргауза улыбается, улыбка получается острой и насмешливой. Она наверняка практиковалась перед зеркалом до тех пор, пока в ней не осталось ни капли радости.
Мне вдруг снова тринадцать, и я подпрыгиваю от каждого ее слова, словно от ударов. Резкий щипок до крови, толчок в темноте, выдранные волосы. Каждый раз, когда Моргауза задевала меня, в ее холодных глазах зажигался огонек, а губы растягивались в настоящей, пусть и хрупкой улыбке.
Я не сразу поняла, что некоторым людям просто нравится причинять боль, физическую и эмоциональную. И я не встречала никого, кто преуспел бы в этом так, как Моргауза.
Но на этот раз она на меня даже не смотрит: все ее внимание сосредоточено на сестре. И Моргана не спешит капитулировать.
Привет, Моргауза, спокойно произносит она.
Моргауза окидывает ее оценивающим взглядом как генерал, ищущий слабость в стане врага. Проходит вечность, а потом Моргауза берет Моргану за плечи и целует ее в щеки. Вокруг никого нет, но это все равно похоже на представление. Может, она считает меня зрителем, но если так, то она ошибается: я прекрасно вижу, как ее пальцы впиваются в плечи Морганы, наверняка оставляя синяки. Как ее губы даже не касаются щек. И как фальшива и холодна ее улыбка.
Прошло столько времени, дорогая сестрица, но ты выглядишь Моргауза выдерживает паузу и оглядывает Моргану с ног до головы.
Она подмечает дикие, неуложенные волосы, созвездия веснушек на щеках и носу, платье, обнажающее плечи и добрую часть груди, и вытоптанные муслиновые тапочки. Моргауза приподнимает бровь, и улыбка ее становится еще шире.
Хорошо, заканчивает она, и в этом безо-бидном слове кроется океан оскорблений.
Моргауза обучена языку двора: она говорит одно, но ее жертва слышит другое. Я так часто была ее целью, что научилась все прекрасно понимать. В отличие от Морганы. Она покинула Камелот совсем юной и оставалась на Авалоне слишком долго. Она видит, что Моргауза ощетинилась зубцами, но не знает, как отбить их так же изящно. Зато она умеет говорить в лоб. Это эффективно, но причиняет больше урона ей самой, чем кому-то еще. Она открывает рот, и я почти вижу жестокие слова, готовые оттуда излиться. Моргауза только этого и ждет, желая рассказать всему двору, какая дикая у нее сестра, и Артур, должно быть, такой же, ведь его растили фейри. Она наверняка использует это, чтобы расколоть броню Артура еще до того, как он сможет пройти испытания Мерлина. И я делаю шаг на линию огня.
Тебе идет супружество, Моргауза. Я хищно улыбаюсь. Должна признаться не думала, что бастард короля отыщет себе такую высокородную жену, но с твоей стороны было очень благородно предложить свою кандидатуру. Партий получше не представилось?
Я сдвигаю брови в притворном беспокойстве.
Моргауза моргает, не в силах отыскать слов. Мне хочется хорошенько насладиться выражением ее лица, но я продолжаю.
А это платье добавляю я, оглядывая ее темно-зеленое бархатное одеяние с рукавами-трубами и расшитым золотом корсажем.
Она была в нем на коронации своего мужа и наверняка долго подбирала наряд для такого случая. В конце концов, если Мордред станет королем, она воспарит вместе с ним. Ей нужно одеваться как королеве. Это прекрасное платье других у Моргаузы не бывает, но тем проще отыскать ее сомнения и надавить.
Оно, ну такое смелое, не правда ли? спрашиваю я с улыбкой.
Моргауза смотрит на меня так, словно учуяла какой-то странный запах и теперь не может определить его источник.
Безумная Элейн. Голос ее сладок, как сироп. Я почти тебя не узнала. Неужели ты все еще играешь в тень моей сестры? Хотя чему я удивляюсь? Вы ведь с ней так похожи.
Я отвечаю такой же сахарной улыбкой.
Ты ведь не Артура ищешь, правда? Я встаю между ней и дверью его комнаты. Боюсь, он занят, но если хочешь с ним увидеться, то, уверена, мы сможем найти для тебя подходящее время. Приходи завтра ко мне в башню, посмотрим, что я смогу сделать.
Улыбка сползает с лица Моргаузы, как масло с горячей сковороды.
Он мой брат. Почему я не могу увидеть его прямо сейчас?
Я театрально цокаю языком, хотя внутри все ликует. Конечно, я считала ее опасной, но Моргауза, как и Мордред, не будут делать грязную работу сами. И я уверена: при встрече Артур обнимет ее и будет говорить с ней по-доброму. Но я все равно преграждаю ей путь. Есть в этом что-то: обладать силой, которой прежде тебя душили.
Мне так жаль. Но он и вправду очень занят. И к тому же скорбит. Сегодня никак не получится, но если ты придешь завтра
А каким правом обладаешь ты? прерывает Моргауза меня, и голос ее переходит на октаву выше. С чего ты не даешь мне пройти к брату?
Я сохраняю спокойствие, хотя мне очень хочется рассмеяться прямо ей в лицо. Зато Моргана не сдерживается, и улыбка ее становится почти злой.
Дорогая сестрица. Она берет меня за локоть. Разве ты не знаешь, с кем говоришь? С леди Элейн Шалот, ближайшим советником Артура. Он безоговорочно доверяет ее суждениям, и если ты попытаешься ее обойти что ж, я бы не стала этого делать.
Глаза Моргаузы метают молнии. Кажется, она в самом деле планирует обойти меня и прорваться в комнату Артура. Но, сделай она так, история эта разлетится по дворцу, а она не хочет таких слухов. Вместо этого она улыбается, но улыбка эта хрупка, как паутинные трещинки на холодном стекле.
Что ж, хорошо. Моргауза склоняет голову, и ее полные ярости глаза останавливаются на мне. Мы поговорим завтра.
Но, прежде чем уйти, она замирает и окидывает меня взглядом.
Как радостно видеть тебя снова, Элейн. Голос ее опять сочится патокой. Власть тебе не идет, но не волнуйся, надолго она у тебя не задержится. Когда ты окажешься при моем дворе, я прослежу, чтобы к тебе отнеслись по справедливости.
Угроза повисает в воздухе, а Моргауза уходит. И я напоминаю себе, что ее слова пусты. Артур обязательно пройдет все испытания Мерлина. Он обязан. Но ничто не высечено в камне даже бесчисленные видения, в которых Артур надевает корону. Он может оступиться. И если он оступится, на трон взойдет Мордред. Но, что хуже, Моргауза станет его королевой.
13
Все внутри башни покрыто толстым слоем пыли, и кажется, что она тонет в бледном серебряном свете. Призрак здания, в котором обитает еще парочка призраков. Здесь никого не было с тех пор, как я сбежала: наверное, последним приходил отец, который приехал из Шалота за матерью. Прадед Артура подарил башню моему прадеду, когда замок еще строился, и с тех самых пор там и жила моя семья. Отец и братья могли бы остаться здесь, если бы захотели появиться при дворе, но, кажется, теперь это место их пугает. Слишком много призраков. Я и сама не хочу здесь оставаться.
В башне практически ничего не изменилось: бархатные шторы все еще закрыты, на столе стоит чайный набор, подушки на диване смяты там часто сидела мама.
Я могу представить ее там и сейчас: в накинутом до горла пледе, критикующей мои наряды, мою прическу, мою фигуру и то, как я стою. Она бы обвинила меня и в том, что я недостаточна высокая для своего возраста. Мои видения обретают форму через ткацкий станок, видения Нимуэ в гадальной чаше, а видения моей матери превращались в слова, значение которых было туманным. Ни один провидец не похож на другого. Нимуэ объяснила: пройди моя мать обучение, и эти образы не поглотили бы ее без остатка, она смогла бы с ними совладать. Каждый раз, когда матери являлось будущее, оно отнимало у нее часть рассудка. Я поняла это в ту ночь, когда она пыталась напоить меня лекарством: она превратилась в незнакомку с лицом моей матери, и руки ее причиняли боль, а не успокоение.
Бойся, бойся прекрасных трех дев, бормотала она, когда рука ее сжимала мне горло. На пальцах их кровь, а в воздухе гнев.
Я касаюсь шеи у меня вдруг перехватывает дыхание, словно мама дотянулась до меня даже с той стороны.
Эл, ты в порядке? вопрос Морганы возвращает меня в настоящее.
Она прогуливается по гостиной, стирая пыль с окон: пальцы ее почти черны от грязи.
В порядке, отвечаю я с улыбкой, которая никого не обманет.
Тебе бы сюда служанку, произносит Моргана. Но лучше тебе здесь вообще одной не оставаться. Слишком большое помещение. И слишком пустое.
Напрашиваешься ко мне в соседки?
Моргана приподнимает уголки губ.
Королевское крыло слишком душное. Да и населено в основном дураками с фальшивыми улыбками, которые наверняка буду галдеть о моей скорой кончине. Я предпочитаю разделить с тобой одиночество.
Пойдут толки.
Ровно то же самое сказала бы и моя мать, будь она здесь. Но я не говорю это с пренебрежением или желая отказать. Я просто озвучиваю факт.
Моргана пожимает плечами.
Люди всегда говорят. Если б ты жила здесь одна, они бы тоже не умолкали. Им только дай повод.
И с этим я спорить не могу. И потому я киваю, подхожу к раздутому дивану с кучей подушек и одеял, которых матери никогда не хватало. Силуэт ее тела все еще отлично виден, словно она поднялась всего секунду назад, желая налить себе чашечку чая, и вернется в любой момент и начнет ругать меня за то, что я сутулюсь.