Ты не должен ходить по городу с оружием, не отступал мальчик.
Это самая мелкая из моих проблем, дружок. Для начала мне требуется раздобыть арбалет и несколько стрел. И надеяться, что человек, у которого я достану оружие, не догадается, для чего оно мне понадобилось, и не донесет на меня.
Уго помолчал несколько секунд. Потом нахально окинул юношу взглядом с ног до головы, и Бернат показался ему еще более худеньким. Такому книгочею с арбалетом точно не управиться.
Чего пялишься?
Уго снова посмотрел на море, и взгляд его потерялся в потемневших волнах. «Ну, раз он говорит, что сумеет» допустил мальчик. Он вспомнил, как ласково обходился с ним мисер Арнау Арнау помог всей его семье. Воспоминание о Рожере Пуче и о трепке, полученной возле эшафота, развеяло последние сомнения. Мисер Арнау заслуживает отмщения.
Я могу достать для тебя лучший арбалет в Барселоне, предложил Уго. И сохраню в тайне все твои замыслы.
Ты сможешь?..
Ну я же сказал.
Когда?
Уго посмотрел на небо. До рассвета оставалось несколько часов.
Прямо сейчас.
Зачем ждать?
Таков был ответ Берната на вопрос Уго, когда в руках у юноши оказался великолепный арбалет, предназначенный для солдат, которые выходят в море вместе с армадой, один из тех, что хранились на складе королевской верфи, куда Уго снова проник, задавшись целью вооружить старшего товарища. Мальчик выбрал наилучший, как ему показалось, арбалет: не самый большой, зато очень крепкий. Сложнее выбрать стрелы, поскольку на складе хранились самые разные: тонкие и потяжелее, с оперением и без, с коническим и пирамидальным острием, трехгранные и четырехгранные Собаки поскуливали, чувствуя растерянность мальчика. «Ну так я и наберу всяких, заявил он четвероногим сторожам, подыскивая мешок. Неужели проще выбрать арбалет, чем подходящие стрелы?»
Но ведь тебе нужно подготовиться? изумился Уго, вспомнив дни, когда сам изучал каждодневные передвижения Лысого Пса.
У меня уже все продумано: я прячусь за каким-нибудь углом поблизости от Малого дворца, где живет граф при короле, а потом, как только Наварклес выходит, вставляю стрелу и стреляю ему в сердце или в горло. Бернат показал, как он будет это делать, и, когда воображаемая стрела попала в цель, у юноши заблестели глаза. Просто, правда? У меня было много недель, чтобы обдумать месть. Не хватало только арбалета, и вот благодаря тебе Уго, я хочу сказать тебе
«Вставляю стрелу и стреляю». Он что, сумасшедший?
А потом? испуганно спросил мальчик. Как ты скроешься?
Вот об этом я и хотел тебе сказать: я не знаю, что будет дальше. Так что, если хочешь покончить с ремеслом кошатника, отправляйся в еврейский квартал и спроси Жусефа Крескаса. Скажешь, что пришел от меня. Он надежный друг
Он еврей?
Он хороший человек.
Уго замотал головой, не желая даже думать о помощи еврея.
Но все-таки, как ты скроешься? Это будет непросто.
Единственная моя цель расквитаться за отца.
Ну если так, кому-то придется расквитаться за тебя.
Я говорил тебе, что ты наглец?
Говорил. Сразу же, как только мы познакомились.
Парни переглянулись. Они снова сидели на берегу, неподалеку от королевской верфи. Солнце уже заливало светом город и пляж.
Батюшка слишком милостиво обошелся с семейством Пуч, нарушил молчание Бернат. Если бы он уничтожил их всех до единого, ничего подобного бы и не случилось.
Как это связано с тем, что ты не будешь убегать?
Я не хочу попадаться им в руки, но я точно не упущу свой единственный шанс из-за излишних предосторожностей.
Бернат поднялся и собрался уходить, спрятав арбалет и стрелы в пеньковом мешке за спиной. Подумав, он остановился:
Спасибо тебе, Уго. От меня, от моей матери и от моего отца.
Я подожду тебя здесь, солгал мальчик.
Послушай моего совета и ступай к еврею.
Малый дворец, пристроенный к старой городской стене, располагался недалеко от побережья. Он также был известен под названием Дворец королевы, поскольку король Педро Третий когда-то подарил его своей третьей супруге, Леонор Сицилийской, матери короля Хуана. Это был целый комплекс больших и малых зданий, включавший церковь, несколько садов, круглую башню на углу и зоосад, за которым традиционно присматривали евреи. Сюда, в Малый дворец, перебралась королевская семья, оставив Большой с его пышным залом Тинель для проведения торжественных церемоний.
Насколько сложно оказалось для Берната спрятаться на узких извилистых улицах внутри римских стен, настолько же сложно для Уго было не терять его из виду: Бернат не мог нигде задерживаться, чтобы не вызвать подозрения у солдат и альгвасилов; Уго раз за разом терял след своего нового товарища в уличной толпе. По барселонским улицам и без того было трудно ходить, поскольку товары из мастерских и лавок выставлялись наружу, а в июне 1387 года толчея значительно усилилась, и не только потому, что в город прибыл и там проживал двор короля Хуана, но еще и из-за созванного королем совета: Хуан желал прояснить вопрос, какому папе должно повиноваться авиньонскому Клименту Седьмому или же римскому Урбану Шестому. Раскол в Западной церкви длился уже восемь лет, и единственным христианским монархом, не принявшим чью-либо сторону, являлся Педро Церемонный, который поддерживал то одного, то другого папу, исходя из собственных интересов. Однако, несмотря на этот хитрый курс, в своем завещании Педро под угрозой проклятия распорядился, чтобы сын созвал церковных иерархов и ученых мужей и они вместе решили, кто же является законным папой.
Вот почему между Уго и Бернатом помимо горожан и придворных толклась целая армия священников и юристов, собравшихся на совет со всего королевства, вместе со слугами и рабами. Среди этой суматохи, среди чужих запахов и прикосновений Уго, без успокоительного шелеста волн и уверенных речей Берната, начинал понимать, что план совершенно безрассуден. Как он зарядит арбалет в такой давке? Да, Бернат сумеет вытащить оружие из мешка, вот только потом ему придется положить его на землю, чтобы вытащить и стрелу. Зарядить, прицелиться и выстрелить. Да это просто безумие!
Уго снова потерял товарища из виду на Львином спуске, где люди стеснились перед входом в Малый дворец. Мальчика успокоило, что среди собравшихся нет графа де Наварклес, но он тут же задался вопросом: что же в этом хорошего? Да разве они с Бернатом не собирались отомстить? А потом Уго увидел младшего Эстаньола на спуске Эссе-Хомо. Бернат с мешком за спиной проталкивался сквозь толпу; продвигаясь от двери к двери, он обходил дворец по кругу, готовясь к появлению Первого капитана и к суматохе, которая начнется после его выхода.
Известно было, что граф находится во дворце, рядом с королем, который снова занемог, но в тот день Наварклес так и не вышел. Бернат отказался от своего намерения, когда солнце начало садиться, а горожане расходились по домам. Он решил спрятать арбалет в лодке Уго, от которой с каждым днем оставалось все меньше.
Если моя матушка найдет арбалет, она мне не позволит отомстить Пучу, пояснил Бернат.
Кто тебе не позволит, так это солдаты, скептически уточнил Уго. Тебя наверняка уже запомнили даже камни на фасаде дворца, тебя и твой мешок, ты сегодня столько раз проходил мимо!
Тогда им еще больше надоело смотреть, как за мной увивается какой-то наглый сопляк, раздраженно ответил Бернат.
Ну уж нет, наглым меня не назовешь. Лучше уж скажи «любопытный». Я просто хочу посмотреть, как тебе удастся вытащить арбалет из мешка, вставить стрелу
Хочешь посмотреть?
и все это так, чтобы на тебя не навалились солдаты
Ну так и смотри.
и не накостыляли тебе, прежде чем поведут
Тут Уго замолчал. Бернат за это время успел поставить свою котомку на песок и, не доставая арбалета, помогая себе зубами, натягивал тетиву. Оружие так и не появилось на виду, когда Бернат выпустил стрелу в один из стоящих на берегу кораблей. Стрела прошла через конопляное полотно, даже не разорвав его, а лишь проделав маленькую дырочку, просвистела в воздухе и глубоко вошла в борт намеченного Бернатом судна.
И учти: там расстояние будет меньше. Я не промахнусь.
«А ведь это возможно, признал Уго. У него может получиться».
Поздравляю.
Поздравишь, когда я убью этого сукина сына.
Следующий день начался похоже на вчерашний: яркое солнце, теплынь, горожане на улицах, среди них много рыцарей и придворных, а еще больше священников и их слуг. Для Уго переменилось лишь одно обстоятельство: он решил покончить с кошачьим промыслом и не отозвался на вызов Ансельма, который за ним посылал. Мальчик предчувствовал, что жизнь его вскоре переменится. Его влекла за собой фигура Берната с мешком за плечами. Умный парень. И у него в достатке решительности и ловкости. Осталось только узнать, хватит ли ему отваги.
День тянулся точно так же, как и вчерашний: люди то и дело входили и выходили из дворца, однако ничто не предвещало, что появится граф де Наварклес. Когда дело близилось к полудню, Уго совсем заскучал, позабыл про свои обиды и рассеянно разглядывал людей перед дворцом, одетых то пышно, то буднично, перехватывал обрывки разговоров, то подпирая стену, то протискиваясь между собеседниками. А потом мальчику почудилось, что он видит Лысого Пса, идущего с берега по Львиному спуску. Уго не придал этому значения, но вот их взгляды встретились, и мальчик даже издали заметил лихорадочный блеск в глазах лысого. Жоан Амат решительно направлялся в его сторону, с каждым шагом лицо его все больше хмурилось. Что бы ни было причиной его раздражения, Уго совсем не желал этой встречи, поэтому резко развернулся и поспешил прочь. Добраться бы до спуска Эссе-Хомо, а оттуда И вдруг он заметил приятелей Лысого Пса. Они двигались вниз по Львиному спуску и тоже его заметили. Уго обернулся уж не ловушка ли это? Да, так оно и есть! Вместе с лысым шагали еще двое. У Амата было достаточно времени, чтобы выследить жертву, обложить и «Вот идиот!» обругал себя Уго.
Ну и куда ты собрался? Жоан Амат с двумя дружками перегородили мальчику дорогу, устроив затор на и без того запруженной улице.
Разве у нас не мир?
Лысый издевательски фыркнул:
У нас был бы мир, если бы топорик и правда принадлежал твоему отцу.
Что?
Это собственность короля!
Я не знал попробовал отвертеться Уго. Мой отец
На рукоятке вырезан крест святого Георгия. Что тут можно не знать?
Я думал
Уго никак не рассчитывал, что Амат начнет бахвалиться топориком на всех углах. Молва разлетелась, и вот кто-то (возможно, мастер или чиновник с верфей, слышавший брань Жоана Наварро при очередной проверке склада) заявил на парня. Помощник управляющего отказался принимать на веру объяснения Амата, а тот быстро перестал хорохориться и свалил вину на другого, мальчонку в на редкость хороших сандалиях он якобы и отдал Амату топорик. «А почему этот малец отдал тебе такую ценную вещь?» Жоан Амат, видимо, пробормотал какое-то невразумительное оправдание, а вот Наварро для себя запомнил: «Хорошие сандалии». Кто это может быть, если не Уго? Помощник управляющего сделал все, чтобы замять это дело, а спустя недолгое время ему пришлось тормозить ход нового расследования, когда обнаружилась недостача арбалета. Жоан, скрипя зубами, пообещал себе, что третьего раза не допустит. Первое дело о краже завершилось возвращением топорика и штрафом, который отец Лысого Пса выплатил из своего кармана, а потом сполна рассчитался с сыном, пустив в ход тумаки и плетку.
Эта взбучка до сих пор пылала в памяти Амата, и вот теперь он наконец-то заполучил в свои руки ее виновника перепуганного и загнанного в угол.
Я замямлил Уго.
Дальнейшие оправдания оборвала затрещина. А потом дружки Амата сомкнули круг, закрывая от посторонних удары, которыми Амат осыпал Уго. Мальчик поначалу защищался и давал сдачи, он привык драться с мальчишками на верфи, однако после третьего удара просто прикрывал лицо и голову.
Дети, прекратите! вмешалась какая-то женщина.
Ступайте играть в другое место! прикрикнул писарь, которому тоже пришлось обходить плотную группу.
Третий прохожий тоже хотел прикрикнуть, но тут в тесный круг ворвался Бернат и принялся работать кулаками.
Что вы творите! кричал он. Оставьте его в покое!
Опомнившись от изумления, друзья лысого накинулись и на Берната. Круг сделался шире. Прохожие останавливались, кто-то ругался, кто-то пытался вмешаться, отчего сумятица только возрастала. Заплечный мешок Берната долго не продержался после особенно резкого рывка ткань порвалась, и арбалет со стрелами вывалился на землю как раз в тот момент, когда для наведения порядка подоспели солдаты.
Зеваки и драчуны сразу же отшатнулись от арбалета со стрелами, как будто на них лежало проклятие. Лысый Пес и его шатия бросились прочь даже раньше, чем оружие коснулось земли, пихаясь локтями и просачиваясь сквозь толпу. На месте остались только Бернат, застывший при виде оружия, которое должно было послужить его возмездию, и Уго, прижавшийся к стене, задыхающийся и дрожащий, с кровью на губе и рассеченной бровью.
Чей это арбалет? вопросил солдат.
Бернат промолчал. Кто-то выскочил вперед:
Его, его! (Собравшиеся вокруг закивали.) В мешке у него лежал.
Взять парня, распорядился солдат. А этот? добавил он, указывая на Уго.
Этот вообще ни при чем, заступилась немолодая женщина. Его тут избивали
Женщина огляделась по сторонам, но ни Жоана Амата, ни его шайки поблизости уже не было.
Улепетнули.
Так оно и было, подтвердил из толпы священник. Еще и меня толкнули.
Обвинение в адрес Берната было поддержано многими, и объяснения насчет Уго тоже, хотя лишь та женщина поняла, что на самом деле происходило внутри кружка ребятни.
Ну ладно, принял решение солдат. Этого отведите в дворцовую тюрьму. А ты, он перевел взгляд на Уго, не стой тут столбом.
5
Мар крепко держала его и тянула за собой, как маленького несмышленыша. Уго больше не осмеливался вырываться, так крепко держала его эта рука, пусть худая и костистая. Да, вначале он попытался по пути с площади Блат к еврейскому кварталу, но женщина его выбранила и еще крепче сдавила запястье, ведь она была гораздо моложе Арнау, за которого вышла замуж, несмотря на разницу в двадцать лет. Двигаясь таким образом, они добрались до площади Сант-Жауме.
Пройдя еврейский квартал и спуск Презó, они оказались на площади Блат. Уго встретился с вдовой Арнау возле тюрьмы барселонского викария: женщина принесла еду для своего сына, чтобы он не умер с голоду. Мар расплакалась, увидев синяки, которые Бернат безуспешно пытался скрыть от матери, парня в тюрьме пытали, и Мар дала альгвасилу два суэльдо, умоляя обходиться с Бернатом помягче. Женщина знала, что впредь не сможет давать стражникам много денег, потому что Бойшадос, бывший компаньон Арнау, разразился бранью, когда ему доложили о приходе вдовы.
Торговец даже не позволил ей пройти в дом:
Твой сын признался, что хотел убить графа де Наварклес
Его пытали! Он бы никогда
Бойшадос вообще не стал ее слушать:
Он собирался убить не кого-нибудь там, а самого Первого капитана нашего короля! Купец выпалил это скороговоркой, но тихо, стоя на пороге своего дома и озираясь по сторонам.
Нет!
Он что, свихнулся?