Откровение, испытанное Уго на королевской верфи, еще сильнее привязало парня к земле, которая ему не принадлежала. Маир относился к своему помощнику очень хорошо, он упорно и терпеливо обучал паренька всему, что сам знал о винограде, вине и aqua vitae. И Уго получал удовольствие от своей работы; он учился любить природу, что прежде даже не приходило ему в голову. «Да, мне везет», уверенно говорил себе подмастерье. Он долго сомневался, стоит ли рассказывать Арсенде, и в конце концов решил не открывать правду: девочка не смирилась бы с его работой на евреев, а еще меньше с тем, что евреи ему нравятся. Уго давно перестал лазить на крышу монастырского дома; теперь, когда он приходил проведать сестру, они общались через зарешеченное окошко. И Арсенда всегда просила его вернуться. «Не покидай меня, братик».
И он ее не покидал. И Дольсу тоже.
Ты как-то переменился, заметила еврейка в конце сентября, за несколько дней до сбора урожая.
Дольса пришла в давильню вместе с Саулом и Астругой, чтобы помочь в подготовке к важному дню. Воспользовавшись передышкой, она подошла к Уго. Парочка оставалась на виду, в нескольких шагах от старших.
Да, согласился Уго. Он молчал до тех пор, пока не понял по лицу Дольсы, что должен сказать что-то еще. Потому что
Он кашлянул и сглотнул слюну. Дольса рассердилась:
Потому что что?
Потому что мы с тобой убежим в Королевство Гранада, чтобы жить там вместе и без тревог, выпалил он на одном дыхании.
Девушка не удержалась от смешка. Потом замолчала. Внимательно посмотрела на парня и всплеснула руками. И снова рассмеялась, на этот раз громко и заливисто. И снова смерила Уго взглядом с головы до ног.
Чего? протянула она нараспев.
Да, он это сказал! И она не стала возражать.
То, что ты слышала, произнес Уго с обезоруживающей убежденностью. Мы с тобой
Да-да-да, перебила Дольса. Ты сошел с ума.
Но
Почему это он сошел с ума?
Последний вопрос задала Аструга, незаметно подошедшая к парочке.
Дольса растерялась.
Потому что Уго сам не знал, что собирается сказать.
Аструга переводила взгляд с парня на свою дочь и уже начинала хмуриться.
Так я скажу ей, Дольса? простодушно спросил Уго, все еще раздумывая, как это сказать.
Ну конечно! сразу же подхватила девушка. Это же моя мать.
Так что же? Аструга не отступалась, остальные тоже начали собираться вокруг.
Уго кинул взгляд на виноградник, надеясь отыскать какой-нибудь выход из передряги:
Я предложил ей изготовить особое вино
Маир вопросительно вскинул брови.
Вон те лозы Уго ткнул пальцем, те, что рядом с огородом семьи Вилаторта, они дают особенный виноград может быть, из-за солнца, не такой сладкий, хотя и вызревает в то же время.
И это была правда. Парню нравился чуть горьковатый привкус этих ягод, и он действительно задумывался, не получится ли из них хорошее вино, непохожее на другие.
Верно, признал Маир. Вот только вина выйдет совсем мало.
Да хотя бы несколько кувшинов не сдавался подмастерье. Какая разница?
Но это усложнит процесс отжима
Я берусь собрать те ягоды раньше других и отдельно сложить в давильне. Тогда ничего не усложнится.
Дольса сверлила его взглядом, проклиная за упрямство. «Да все уже, внушали ее прищуренные глаза. Мы уже выпутались из этой переделки. Хватит про вино». Остальные, включая старого Саула, дожидались решения виноградаря.
Ну хорошо, согласился Маир.
Тогда пускай этот виноград топчут мои внуки Дольса и Саул, вмешался старик. Вино, которое они сделают, мы сохраним, чтобы отпраздновать их свадьбу.
Уго побледнел. Дольса опустила глаза.
Через год в сентябре, как раз к сбору урожая, Саулу исполнится восемнадцать лет, а тебе, Дольса, шестнадцать. Эти сроки установлены в трактате «Ктубот». Или я ошибаюсь? спросил Саул у своей дочери.
Нет, отец, вы не ошибаетесь, ответила Аструга. К этой дате свадьбу и приурочим. Мы уже многое приготовили для праздника, но идея с особым вином для стола кажется мне превосходной. Будем надеяться, Уго, у тебя все получится. Спасибо тебе за задумку.
Уго в ответ только приложил козырьком руку ко лбу и отвернулся к лозам, как будто изучая их издалека. Паренек молился про себя, чтобы никто к нему не подошел и не увидел текущие по щекам слезы, чтобы никто не заметил, как сотрясается его тело, не услышал сдавленных рыданий.
Пойду сорву несколько ягод вам на пробу, сумел произнести бедолага, а потом припустил к винограднику, подальше от них от всех.
Уго стоял на самом краю надела, там, где он граничил с огородом Вилаторты. Он собирал те самые ягоды, соком которых Дольса отпразднует свое замужество. Парень раздавил ногой упавшую гроздь, горюя о жестокости своей любимой. Выходит замуж! Маир рассказал, что в семье обо всем договорились, еще когда дети были маленькие, еще до того, как три года назад Мар, крепко держа Уго за руку, впервые привела его в еврейский квартал. И за все это время Дольса ему ничего не сказала! Она выходит за Саула, своего двоюродного брата, старшего сына Жакоба. Уго познакомился с ним еще на барселонской распродаже. И до сего времени очень хорошо к нему относился. Уго затряс головой, стараясь вытрясти всю боль. Да, он соберет этот виноград. Он соберет столько, сколько потребуется, таков его долг перед Маиром, а потом исчезнет без следа. С Дольсой он больше не разговаривал. Может быть, из-за грядущей свадьбы она и была так непостоянна; из-за свадьбы отстранялась от него и гнала от себя. Дело вовсе не в том, что он христианин, а в том, что она помолвлена. Да, он уйдет. Уго принял это решение в бессонные ночи, наполненные иногда слезами, иногда проклятьями. У него есть золотой флорин и еще несколько монет, заработанных на виноградниках. Он отправится искать Берната в Севилью или в Картахену ведь Наварро говорил, что сын Арнау обретается там.
Уго поднялся ни свет ни заря, чтобы приступить к сбору на этом участке и оборвать все подчистую, как и обещал Маиру. Юноша посмотрел на раздавленную гроздь. Он уже собирался оставить ее лежать на земле, но передумал и решил тоже бросить в корзину, потому что, убеждал себя Уго, ему совершенно не важно, каким получится это вино. Он обобрал виноград примерно с четверти участка, а солнце просыпалось с большой неохотой, как будто в этот день не желало ничего освещать. А потом Уго увидел, что к давильне подходит Маир. И вместе с ним кто-то еще Юноша прищурился, сделал из ладони козырек и напряг зрение. Да, это Дольса. Что ей делать на винограднике в такую рань? Маир издали помахал своему подмастерью. Уго через силу махнул в ответ; Дольса шла в его сторону. Парень не сдвинулся с места, не убрал правую руку ото лба и смотрел на ее приближение бездумно и молча.
А Дольса остановилась возле корзины с виноградом и погрузила руки в ягоды.
Выбирай! неожиданно предложила она, выставив вперед два сжатых кулака.
Оставь меня в покое! Почему ты мне ничего не сказала?
Я тут совершенно ни при чем. Обо всем условились матушка, дядя и дедушка. Я была всего лишь маленькой девочкой.
Но ты выходишь замуж!
Дольса замолчала. А потом, как будто речь шла о самом важном, повторила:
Выбирай.
Уго вгляделся в ее лицо: на нем сейчас не было той суровости, от которой он столько мучился.
Ну пожалуйста, взмолилась Дольса.
Левая, уступил он.
Вместо того чтобы разжать пальцы, Дольса сдавила виноградины в кулаке так, что брызнул сок. А потом поднесла ладонь ко рту Уго:
Я хочу, чтобы ты стал первым мужчиной, который отведает сока этих ягод, раз уж ты их выбрал.
Не поворачивая головы, Уго скосил глаза в сторону давильни. Маир, по всей вероятности, работал внутри: ему нужно было многое подготовить. И тогда юноша слизал красный сок, стекавший по пальцам Дольсы.
А еще я хочу, чтобы ты стал первым мужчиной, который мной овладеет.
Дольса давила ему на плечи, пока Уго не уступил и не опустился на колени. Девушка опустилась рядом, задрала подол его рубахи, спустила штаны и погладила его восставший член. Уго задрожал. По телу его пробежала сладостная волна. Дольса отодвинула острые камни, легла на спину, потянула наверх свою рубашку, заголив лобок, покрытый курчавыми каштановыми волосками, и притянула Уго к себе. Девушке пришлось помочь ему рукой. Уго шумно дышал и яростно наваливался сверху. Дольса заставила себя не думать о боли внутри. «Я тебя люблю», раз за разом повторял Уго. Дольса молчала. Боль утихла, и девушка уже сама начала двигаться в ритме лихорадочных рывков, когда Уго достиг оргазма и выплеснулся в экстазе. Дольса разом почувствовала себя и опустошенной, и наполненной им.
Я тебя люблю, еще раз повторил Уго, потный, пыхтящий, всем весом придавивший девушку к земле.
Дольса ничего не ответила. И тишина неожиданно напомнила любовникам, где они находятся.
Вставай! поторопила Дольса. Только сперва оденься, ради всего святого! прошипела она растерявшемуся парню.
Уго подчинился. Он выпрямился и огляделся по сторонам.
Маира не видно, успокоил он подругу.
Дольса тоже встала.
Я залепетал Уго.
У меня много дел, отрезала Дольса.
8
Есть такие фелюги, они каботажем ходят из Барселоны в основном в Валенсию, но могут заходить и дальше.
Уго знал, о чем идет речь. Суденышки с малой осадкой, с косым парусом, как правило, двенадцативесельные, фелюги были приспособлены для мелкой торговли, а еще, хотя места на них было немного, на борт принимали и пассажиров двух-трех, в крайнем случае могли взять и четверых.
Твоего золотого флорина будет более чем достаточно, чтобы они взялись тебя перевезти. А оттуда до Картахены
Уго сам пришел на королевскую верфь и попросил позвать Жоана Наварро, чтобы тот подсказал, как ему отправиться на поиски Берната. Суматоха вокруг сицилийской армады так и не утихала. А теперь Уго должен был сказать правду.
А на двоих? перебил он Жоана. Золотого флорина хватит на двух пассажиров?
Наварро хитро прищурился:
Я ее знаю?
Нет. Уго энергично замотал головой. На двоих хватит?
Надеюсь, парень, ты не замыслил никаких сумасбродств.
Сумасбродств Точно так же высказалась и Дольса в тот день, когда Уго заговорил с ней о побеге. «Ты сошел с ума» вот что она сказала. Однако потом сменила гнев на милость, и они занялись любовью. Да разве вся жизнь Уго не превратилась в одно большое сумасбродство? Виноград они собирали молча. Уго несколько раз пытался заговорить с Дольсой. «Молчи! Ничего мне не говори! велела она. И не смотри на меня!» прикрикнула девушка, заметив взгляд парня, прикованный к ее грязному, липкому лицу, манящему мух. И Уго не смел говорить. Не смел насладиться созерцанием пока не пришло время давить виноград. Саул и вся его семья праздновали сбор нового урожая и хором подбадривали Дольсу и младшего Саула, которые плясали на виноградных гроздьях, держась за свисающие с потолка веревки. В ответ на улыбки своего жениха девушка тоже вымученно улыбалась, она изображала смех, слыша выкрики и хлопки Аструги и ликование всей семьи. Уго смотрел на эту похотливую пляску. Жених и невеста давили сок из ягод это были его ягоды, а вино из них украсит стол на их свадьбе! А потом Уго заметил слезинку, текущую по щеке девушки. Дольса смотрела на него! Она отпустила веревку и провела ладонью по лицу. Сделала вид, что поскользнулась, и нервно хохотнула.
Они убегут. Ну конечно, они убегут. Они должны это сделать. После сбора винограда Дольса не изменила своего отношения к Уго: пылкость ее перемежалась с задумчивостью, а часто и с ледяной неприступностью. Девушка не разрешала ему даже упоминать о случившемся на дедовском винограднике, возле границы с огородом Вилаторты. Дольса проявляла такое упорство, что у Уго возникли подозрения: неужели она считает происшедшее ошибкой, случайной вспышкой, следствием чего? Уго вопрошал себя, что могло подтолкнуть Дольсу, почему она ему отдалась, почему дала испить сока тех ягод? «Я хочу, чтобы ты стал первым мужчиной, который мной овладеет». Влюбленный больше не преследовал девушку с прежним пылом, чтобы не бередить рану, которая в присутствии Дольсы раскрывалась сильнее.
Ты больше меня не любишь? неожиданно спросила Дольса, когда они случайно встретились в доме Саула.
Уго оторопел:
Нет Да! Я хотел сказать, что да. Конечно я тебя люблю! Но я подумал, что ты
Что ты подумал?
Я
Каждое слово давалось ему с трудом.
Дольса отвела парня в погреб и закрыла дверцу. В темноте любовники спрятались за бочками, и там Дольса его раздела. А потом разделась сама, схватила руки Уго, и направляла по изгибам своего тела, и тяжело дышала, и целовала его, и сдерживала стоны, когда пальцы Уго добирались до точки ее наслаждения. «Здесь, выдыхала она и давала его рукам свободу. Продолжай Не останавливайся». Дольса кусалась и царапалась. Она достигла оргазма даже прежде, чем распростерлась на полу и забилась в конвульсиях, стараясь продлить эти мгновения. «Не торопись», шептала она. Повитуха вспоминала советы, которыми Аструга наставляла пришедших к ней евреек и некоторых христианок, пользовавшихся ее доверием. Слушая эти советы, Дольса и Рехина не могли удержаться от улыбочек «Тебе тоже должно быть приятно, убеждала Аструга. Женское наслаждение необходимо для выработки у нее семени. Зачатие возможно только при встрече женского семени с мужским. И если мы не получаем наслаждения, то и зачатия не происходит». Именно этим сейчас и занималась Дольса: отдавалась на волю женскому наслаждению. Ее накрыла волна оргазма. А потом оргазм подкатил и к Уго, и Дольсе пришлось зажимать ему рот, чтобы стоны не разнеслись над погребом.
Я тоже тебя люблю, призналась Дольса ровно в тот момент, когда Уго снова пытался в нее проникнуть.
Уго застыл:
Что ты сказала?
Пошли отсюда быстрее, не то нас хватятся.
Уго, словно не слыша, вновь принялся ее целовать лицо, губы, груди, снова лицо и опять
Хватит! отпихнула его Дольса.
У них не оставалось иной возможности, кроме побега. Они соединялись еще несколько раз; опасность быть обнаруженными еще больше возбуждала любовников, а опасность забеременеть контролировалась самой Дольсой, хорошо разбиравшейся в женских делах.
Уго рассказал ей о Гранаде, открыл свой план. В Гранаде он станет иудеем, там нет инквизиции и никому не будет до этого дела. Дольса выслушала не перебивая, и не стала возражать, как раньше, и не честила его наивным сумасбродом за мечты об их совместной жизни в мусульманском королевстве.
А в другой раз Уго рассказал о фелюге, которая сможет их доставить туда. «Я переговорил с капитаном, упорно продолжил он эту тему через месяц, когда фелюга вернулась в Барселону. Ему хватит моего золотого флорина». Время летело, и свадьба с младшим Саулом неуклонно приближалась. «Мне достоверно подтвердили, что в Гранаде живут евреи. Чтобы их отличали от мусульман, они обязаны носить желтые шапки. А христиан там нет», пересказывал Уго. Однако наступил уже новый год, а Дольса по-прежнему хранила молчание. «В Гранаде много возделанной земли, а я разбираюсь в винограде. Маир меня всему обучил. Я найду работу, а ты ты и сейчас уже опытная повитуха». Когда они занимались любовью, в Дольсе просыпалась лихорадочная страсть, как будто каждый раз был последним. «На лодке мы смогли бы добраться до места, которое называется Аликанте, это рядом с Королевством Мурсия. Мне говорили, что оттуда недалеко до Картахены. У меня есть хороший друг»