Я должна вам ещё кое-в чём признаться. как в омут с головой бросилась "в бой".
Что ещё? настороженно посмотрел на меня старший.
Остальные тоже прервали начавшееся, было, бурное обсуждение новых перспектив и возможностей.
Я там не одна.
Как не одна? озадаченно наморщил лоб вожак, Быть не может! И как я проглядел? он широким шагом направился к повозке.
Она умница и красавица, и тоже поёт. зачастила я, пытаясь в минимальный срок выдать максимум аргументов в пользу Авроры.
Нужно было срочно что-то сделать, чтобы не дать Барагунду шанса передумать. А он явно не ожидал подобного поворота. Но что?! Я набрала в лёгкие воздуха
У любви, как у пташки крылья,
Её нельзя-а ни-и-как поймать! вздёрнув подбородок и лихо подобрав подол чьей-то потрёпанной юбки, перепавшей мне из злополучного подвала, запела голосом самой известной и признанной Кармен всех времён и народов, -
Тщетны были бы все усилья,
Но крыльев ей на-ам не связать
Нет, ну а что прикажете делать? Только сражать вокальными данными. Кажется, у меня получалось. И с репертуаром прям угадала. Хабанера звучала не только в тему, но и всяко интереснее, чем вот тот их собственный перл про "я вся горю".
Барагунд споткнулся на полдороги, развернулся и смотрел на меня круглыми глазами. Лицо его расправлялось, расцветало на глазах.
Лю-у-у-бо-овь! Лю-у-у-бо-овь! от всего сердца заливалась я, Лю-у-бо-овь! Лю-бовь! поставила точку и крикнула напарнице, Аврора, выходи!
Со спины неожиданно послышались жидкие аплодисменты. Ким, Бриенна и Фокс (как потом представили парня) стояли примерно с тем же выражением физиономий, что и у главного, и ошарашенно хлопали в ладоши.
А я поняла, что купила их сейчас всех. И надо ковать, как говорится, железо, не отходя от кассы. Подруга же моя, как на грех, ковырялась целую долгую минуту, громко пыхтя и раскачивая кибитку. Правильно, ей-то никто не догадался подать руку. Наконец, перепуганная девушка выпуталась из шторок и собственного балахона и, поправляя волосы, робко замерла на всеобщем обозрении.
Без неё не поеду. решительно заявила я и замолчала.
Ай ло-овкая! с каким-то даже восхищённым одобрением протянул старший, прищурившись на меня из-под дремучих бровей. Сразу и не разобрать было, к чему больше относятся вот эти интонации к тому, как я выкрутилась, или к голосу. Ну, что вы скажете? обратился уже к своим соратникам, и, вдруг, расхохотался.
От души так, радостно, громко.
Я ничего не могла понять.
Ну что, берём? тем временем продолжил он, Вижу, что берём!