Дело в том, что наши умные садоводы тратят свое время. Они улучшают хризантему. Если им удается вывести новый сорт и назвать его своим именем, они счастливы. Они тратят свою энергию на то, чтобы заставить примулы вырасти больше. Они хотели бы иметь черные тюльпаны и синие розы. Пока что их работа носит лишь эстетический характер и бесполезна. Когда они улучшают наши овощи для стола, у них получается лучше, но даже в этом случае они упускают свою грандиозную возможность. Их грандиозный шанс заключается в открытии и создании в сотрудничестве с Природой письменного дерева. Природа уже практически сказала: "Я готова начать. Я сама сделала один или два небольших шага в этом направлении. Все, что вам нужно сделать, это улучшить и объединить, как вы уже улучшали и объединяли в других случаях".
Письменное дерево будущего будет примерно таким же, как и пальма. На вершине будет находиться пучок острых шипов, которые можно легко превратить в ручки. Вокруг основания этого пучка будут располагаться огромные гроздья бумажных стручков, на небольшом расстоянии напоминающие большие гроздья бананов. Стручки, конечно, необходимы для того, чтобы бумага оставалась чистой и сухой. Природа уже использовала этот прием в случае с фасолью и горохом и вполне может использовать его снова.
Под бумажными стручками из ствола вырастут три маленькие тыквы. Каждая из них будет содержать разные чернила. Несомненно, власти прикрепят к этим тыквам этикетки, чтобы вы могли знать, какие чернила вы используете: черные, красные или копировальные. Под тыквами, из одного небольшого места в стволе, будет медленно выделяться лучшая камедь. Остальная часть дерева будет представлять собой обычный ствол, обильно утыканный колючками, чтобы маленькие мальчики не могли на него забраться. Высота дерева будет составлять семь или восемь футов. Дерево будет специально приспособлено для выращивания в городах, так как его нужно будет посадить по одному возле каждого почтового ящика.
Это существенно изменит и, я думаю, украсит внешний вид нашего, скажем, Бродвея, а также значительно повысит удобство. Вы можете подойти к дереву и сорвать шип и стручок. Открыв стручок, вы обнаружите два или, если он большой, три листа белой бумаги. Вы окунаете шип в одну из тыкв, пишете письмо на одном из листов, складываете его внутрь другого, скрепляете все это камедью, получаете марку в автомате "пять центов в щель", стоящем неподалеку, и счастливый и радостный отправляетесь в путь.
Но дерево пригодится не только для удобства тех, кто вдруг вспомнил, что ему нужно написать письмо. Наверное, все вдумчивые люди задумывались о том, какое огромное количество литературной утечки происходит в настоящее время. Поэт идет по одинокой проселочной дороге, и вдруг его осеняет идея. У него нет ни блокнота, ни даже обратной стороны конверта. А если бы и была, то у него не было бы карандаша. Он делает все возможное, чтобы зафиксировать замысел в своем сознании, но идеи вещь неуловимая, и к тому времени, как он добрался до дома, вдохновение исчезло, и мир остался без хорошего годного сонета. Я думаю, что справедливо считать, что по крайней мере пятьсот пригодных для публикации стихотворений теряются таким образом каждый год из-за отсутствия письменного дерева. Предположим, что эти стихи будут продаваться редакторам журналов по два доллара за штуку. Это означает денежные потери в размере одной тысячи долларов в год.
Романы приносят больше, чем стихи, пьесы больше, чем романы, и как часто пьеса или роман пропадали из-за того, что в тот момент, когда автору приходил в голову сюжет, он не успевал его записать. Несомненно, тысячи долларов, а может быть, и миллионы, ежегодно пропадают впустую из-за отсутствия дерева для письма.
Интересны будут и те картины, которые можно будет наблюдать в крупных литературных центрах, когда письменное дерево перестанет быть мечтой, а станет реальностью. Предположим, например, что огромная знаменитость лежит больной, и в четыре часа дня вечерние газеты сообщают, что жизнь его под угрозой. Каждый мелкий поэт бросил бы только что купленный экземпляр газеты, кинулся бы к ближайшему дереву и принялся за работу над стихами "В память о нем". А какой шанс был бы у фотографа сделать интересные снимки! На одном дереве, возможно, "Дули" и мистер Ричард Хардинг Дэвис делят между собой плоды одного и того же бумажного стручка, на другом мистер Холл Кейн и мистер Эндрю Лэнг обмениваются ручками, на третьем мистер Редьярд Киплинг и мистер Клемент Скотт макают в одну и ту же тыкву, на четвертом мисс Мари Корелли благодарит критиков за их прекрасные советы.
Почти невероятно, что на момент написания этой книги до нас еще не дошло ни одного экземпляра письменного дерева. Природа позаботилась о дикаре. Она дала ему хлебное дерево, и следует помнить, что водяное дерево спасло жизнь месье де Ружмона. Цивилизация все еще ждет своего следующего шага. Цивилизация должна иметь то, что она хочет, в тот момент, когда она этого хочет. Именно по этой причине на перроне вокзала в три часа ночи можно купить упаковку ананасовых конфет и надушить свой носовой платок настоящей лавандовой водой. Именно по этой причине любому, кто захочет подкрепиться горячим кофе и печеньем, достаточно подойти к ближайшему патентованному фонарному столбу. Но наши неуклюжие и механистические усилия должны быть поддержаны природой. И если только садовод воспользуется ее подсказками и окажет помощь, то в скором времени письменное дерево станет привычным для нас.
Пум
Арчибальд Мозли Дамстратер был не слишком тактичен с детьми, хотя и был предан им. Он приходил в уютный детский сад и усердно работал в течение получаса; к концу этого времени дети были недовольные, или сонные, или несчастные, или все сразу. Естественным следствием этого было то, что родители и няни не особенно поощряли Дамстратера. Он хотел как лучше, но его шутки пугали их, его истории надоедали им, а от его сладостей они заболевали. Если в гостях он выражал желание посетить детскую, его отправляли в сад или на конюшню. Однако его преданность была совершенно искренней, и среди тех, кому должны были принести пользу предложенные им "Следующих шагах природы", он не забывал о детях. Об этом свидетельствует его любопытная и поучительная статья о пуме животном, предназначенном исключительно для их забавы и удовольствия.
*****
Многие, наверное, заметили, что в настоящее время нет ни одного животного, которое бы полностью устраивало детей в качестве домашнего питомца. Собака лает и пугает ребенка, она может даже укусить. Даже если она настолько добродушна, что позволяет наряжать себя в то, что можно взять из кукольного гардероба, она делает это скорее с покорностью, чем с радушием. Кошка либо летаргичная, либо опасная. Кролик слишком глуп. Канарейка слишком хрупкая и часто ломается, когда ребенок ее гладит; а у ребенка должно быть что-то, что он может погладить. Даже если бы канарейка была более крепко сложена, я не думаю, что она была бы вполне удовлетворительной, потому что ее рацион слишком ограничен. Ребенку нужен свободно питающийся питомец. Первый вопрос ребенка, когда ему дают нового питомца, всегда звучит так: "Что он будет есть?".
На самом деле ребенку нужен пум интересное маленькое животное из рода кошачьих, которое, как можно ожидать, будет вскоре выведено природой. Он называется так потому, что слово "пум" очень легко произносится, а также потому, что в нем содержится лишь намек на слово "кот". Его мех длинный и красивый, его можно свободно дергать, не причиняя ему вреда. В отличие от длинношерстного кролика, он сам осуществляет свой туалет и содержит свою шерсть в идеальном порядке. У него нет когтей; его лапы заканчиваются мягкими шерстяными культями, как ноги игрушечного барашка, который пищит, когда его сжимаешь.
У пума необыкновенно милая улыбка и яркие, живые глаза. Глаза меняют цвет изо дня в день, что придает ему очарование разнообразия и дает отцу ребенка возможность сделать ставку на что-то новенькое. По размеру он меньше обычной кошки, а повадки у него такие же, как у котенка. Пумы могут быть любого цвета или сочетания цветов. Цвета могут быть в виде равномерных полос, как у зебры или неаполитанского льда, или могут быть распределены неравномерно, как чернильные пятна на скатерти в школьном классе. Группа из двадцати или тридцати пум в детской комнате будет представлять собой яркое цветовое пятно.
Часто можно видеть, как маленький ребенок страдает и мучается из-за того, что фокстерьер отказывается съесть предложенную конфету. Теперь в пуме нет ничего подобного; при одном единственном условии и только при одном пум будет есть все. Ничто не вредно для него, и на него не действует яд. Условие только одно пища должна быть ему предложена. Он и не подумает брать то, что ему не предлагают.
Вы можете закрыть пума в столовой, где стол уставлен всевозможными деликатесами, и вы будете в полной безопасности. Подобно тому, как покойный Джордж Вашингтон обнаружил в Нью-Йорке, что, несмотря на все его умение говорить неправду, он как пум оказывается неспособным к воровству. Это физиологическое свойство; в его конституции есть что-то, что удерживает его от холодной куропатки, если только его не пригласили. Он даже не страдает от искушения.
Но если предлагается еда, это имеет решающее значение. Если, например, молодой хозяин или хозяйка наливают в блюдце немного щавелевой или уксусной кислоты и приглашают пума пойти, как говорится, в гости, то пум сразу же с удовольствием все поглощает. В любом другом случае он бы умер, но пум не является рабом народных предрассудков о ядах.
И здесь можно добавить, что возможности для выражения восторга у пума необычайно полны и богаты. Когда он доволен, он виляет хвостом, мурлычет и многозначительно улыбается. Также у пума нет никаких ограничений по количеству. Ребенок, которому запрещают давать пони больше шести кусков сахара, испытывает примерно те же чувства, что и художник, которого заставляют делать наспех и второпях скомканную работу. Он или она чувствует, что работа сделана не до конца. Но пум будет продолжать есть до тех пор, пока ребенок не захочет поиграть в другую игру. Попомните мои слова, когда природа создаст животное исключительно для использования детьми, она уделит особое внимание вопросу питания.
Другой сильной стороной будет интеллект пума. Он будет действительно умным; как правило, животное, интеллектом которого хвастается его хозяин, просто выставило себя на посмешище. Известен случай с терьером, принадлежащим джентльмену, живущему в Нью-Йорке, который был продан даме, проживающей в Трентоне. Собака отправляется по железной дороге и доставляется в хорошем состоянии, за исключением разумного физического и морального воздействия и повреждения от переезда.
На следующий день собака снова оказывается в Нью-Йорке, в доме прежнего владельца, проделав обратный путь пешком, руководствуясь отчасти тем, что она могла видеть окрестности, заглядывая в щели корзины и окна багажного вагона, а отчасти своим чудесным обонянием. Затем люди пишут письма в газеты об этой собаке, и ее восхваляют таким образом, который был бы очень вреден для нее, если бы она могла это понять.
Конечно, собака на самом деле глупа, она не понимает, что ее положение не позволяет ей воспользоваться правом выбора, и не имеет представления о самых элементарных принципах честной торговли. Если бы человек повел себя подобным образом, его бы посадили в тюрьму и не поднимали бы шума. Глупую собаку снова упаковывают и снова отправляют в Трентон, а за перевозку приходится платить дважды.
А вот с пумом такой ерунды не случится. Когда вы продаете пума, он прекрасно понимает, что его продали, и не мечтает вернуться обратно. Если чек вернется, то и пум может вернуться, но не иначе. Когда вы продаете пум, он прекрасно понимает, что продан, и ведет себя соответственно.
Не то чтобы ему не хватало привязанности, сомневаюсь, что какое-либо животное может быть так привязано, как хороший пум, но его привязанность сдерживается разумом и смирением, которое приходит от полного понимания ситуации. Когда с ним закончили заниматься в одном питомнике, он вполне готов позволить другому заняться им. Он знает свое место. Он ласков, но не придирчив.
Его послушание, а он очень послушен, ни в коем случае не является беспричинным послушанием собаки. Человек кладет трость стоимостью пять центов, велит собаке следить за ней и уходит. Ему нужно встретиться с другим человеком по поводу канарейки, и он забывает об этой палке и собаке. Каковы последствия? Собака, стоимостью пять долларов, продолжает следить за этой жалкой палкой, пока не умрет от голода, а ее хозяин, вот в чем абсурд, становится очень гордым и пишет письма в газету.
В подобном случае вы можете полностью положиться на пума. Если вы скажете пуму следить за вашей тростью, он будет следить за ней в течение разумного времени, но когда он поймет, что вы забыли о ней (вот где умная собака ошибается), он не станет тратить деньги, которые вы потратили на него, умирая от голода. Он просто берет палку в пасть, бежит с ней в полицейский участок и оставляет ее там.
Такое разумное и разборчивое послушание абсолютно необходимо для питомца, предназначенного для воспитания в детской комнате. Многие приказы, которые дети отдают своим питомцам, не должны выполняться. Для семилетнего Томми было бы бесполезно приказать пуму укусить гувернантку. Пум только покачает головой, вздохнет и уйдет со всеми признаками разочарования. Как говорится в рекламе, смотрите, что вы экономите.
У меня нет ни малейших сомнений в том, что если бы удалось собрать статистику о сумме, которая ежегодно тратится на лечение гувернанток, мы были бы удивлены. Хотя пум задуман природой как домашнее животное для детской комнаты и не более того, я не удивлюсь, если окажется, что у многих взрослых он полностью вытеснил собаку, просто на основании своего более высокого интеллекта.
Будьте начеку. Будьте готовы к этому.
Хамелеоника
Одним из наиболее заметных недостатков моего друга Дамструтера была необычайная бедность его фантазии. Единственное оправдание, которое он использовал в тех случаях, когда нужно было от чего-то увильнуть, было предлогом недомогания; и этим предлогом он злоупотреблял и перебарщивал самым нелепым образом. Хуже всего было, когда он, пренебрегши приглашением, написал хозяйке, что ему помешала оспа. Не лучше было и то, что он встретил ее на Пятой авеню на следующий день и решил, что все уладил, сказав, что приступ был легким, а выздоровление быстрым. Еще хуже был его отказ от приглашения на ужин 21-го числа, до которого оставалось три недели, на том основании, что в этот день он будет страдать невралгией. Но нет! При всем желании отдать Дамструтеру должное, следует признать, что он не очень хорошо справлялся с такими делами. Возможно, именно этот его маленький недостаток натолкнул его на мысль об очень любопытном препарате Хамелеоника, о котором он здесь дает нам некоторое представление.
*****
Я не очень хорошо разбираюсь в естественной истории, но полагаю, что не ошибусь, если скажу, что хамелеон это небольшое маленькое существо из змеиного племени, обитающее в джунглях и примечательное, прежде всего, тем, что легко меняет свой цвет в зависимости от окружающей обстановки. На траве он становится зеленым, на стволе дерева коричневым, а в угольном ящике черным; таким образом он ускользает от зорких глаз своих преследователей, которые охотятся за ним с большим рвением, чтобы продать его за ту цену, которую за него заплатят.