Где же Стража? Как раз сейчас ее небольшое вмешательство мне совсем бы не повредило!
Тут подоспел и Уэлби Делл, замаскированный под симпатичного сыщика при помощи модного заклинания, которое можно купить на черном рынке почти за бесплатно.
Я был слишком занят своей болью, чтобы обращать на что-либо внимание. Что-то с хрустом врезалось мне в коленную чашечку. Еще один мордоворот пнул меня в ребра. А потом кто-то ударил меня сзади мешком тех самых камней, тверже которых была только его голова.
33
Слышь, Учитель, этот гад вроде как пришел в себя, произнес чей-то голос; как выяснилось, он принадлежал Вернору Душило.
Я был привязан к старинному деревянному креслу с подлокотниками. Местечко было того сорта, какие бандиты обычно используют в качестве убежищ, когда начинаются военные действия. Повсюду были раскиданы соломенные матрасы. Два из них занимали Паук Уэбб и Оригинал Пипа оба еще в худшем виде, чем я.
Душило зашел мне за спину и приподнял подбородок, чтобы я мог видеть Учителя Уайта тот сидел рядом, обмякнув на стуле и до сих пор немного подтекая красным.
Появился Уэлби Делл, неся миску с водой, несколько кусков ткани и какой-то грязный комок, оказавшийся губкой. Он принялся хлопотать над лицом Учителя.
Уайт что-то промычал. Делл перевел:
Где Чодо?
Не знаю, пожал я плечами. Дома, наверное. Он не очень-то часто выходит в последнее время.
Уайт промычал снова.
Где Жнец? спросил Делл.
Харвестер Темиск не состоит со мной в переписке. Я попытался повернуть голову, чтобы понять, где крупные ребята, но Душило мне не позволил. Вам не кажется, что в пищевой цепочке вы стоите низковато для таких дел?
Уэлби Делл поморщился, очевидно, он думал в точности то же самое. Все это впоследствии могло сильно испортить им жизнь. Учитель поставил их жизни на один бросок костей.
Итак, Учитель не подсчитал голоса, прежде чем нанимать помощников со стороны и совать всех в кипяток, а также до сих пор не расплатился с ними. Скоро они устроят большую бучу, спасая свои шкуры.
Я верю тебе, Гаррет, промямлил Учитель. Я так и думал, что ты ничего не знаешь. Но ты ведь настоящий дока, когда нужно что-нибудь найти, так что тебе придется найти для меня Чодо и Жнеца.
Я постарался разработать мышцы, чтобы они были расслаблены, когда я спрыгну с кресла.
Где же этот Скелингтон? проворчал Учитель. Оригинал и Паук теперь ни на что не годятся. Этот недоносок должен был быть или он настучал на меня?
Его глаза сузились. К нему пришла новая мысль. Это было так необычно, что ему понадобилось какое-то время, чтобы свыкнуться с этим, прежде чем он спросил:
Ты не знаешь, где Скелингтон, а, Гаррет?
Я покачал головой. Это было больно.
Спроси директора Шустера.
Может, мне и не стоило особенно прыгать у меня ведь были сломаны ребра, не считая вмятины в голове.
Какой-то бред. Учитель Уайт не так глуп, чтобы вот так, ни с того ни с сего, набрасываться на меня. У него что-то было на уме.
Чертов Скелингтон! Чертов ходячий Скелингтон! Он струсил. Он донес на меня. Надо выметаться отсюда. Проклятый Скелингтон!
Способность к членораздельной речи покидала Уайта.
Бретт, Барт! Нам пора, тупицы. Вы нашли Колду? Взяли у него эту дрянь? Скормите Гаррету, быстро! Надо убираться отсюда к чертовой матери.
Толстая, как окорок, рука вцепилась мне в волосы и дернула назад. Вторая ухватила за подбородок, заставив открыть рот. Еще одна запихнула туда пучок какой-то нарезанной травы явно послужившей постелью целому поколению скунсов, прежде чем попасть в аптечный бизнес. И наконец, еще одна рука опрокинула надо мной старый бесформенный глиняный горшок с водой; бо́льшая часть пролилась на мою одежду. Те же несколько рук закрыли мне рот и зажали нос, так что я не мог дышать. Старый трюк, чтобы заставить животное проглотить лекарство.
Глотай, Гаррет, приказал Учитель.
Я боролся, но о победе не могло быть и речи. Пучок травы спустился ко мне в желудок, словно комок непрожеванной пищи, царапая все по пути.
Сейчас ты ненадолго заснешь, сказал Учитель. Ты проглотил снотворное, так что у нас будет время, чтобы травы Колды успели подействовать. (Учитель слишком долго сдерживался, чтобы теперь не вывалить мне все плохие новости разом.) Когда проснешься, заметишь, что тяжело дышать. Через какое-то время тебе придется постоянно помнить о том, чтобы дышать, иначе ты перестанешь это делать. А если перестанешь дышать умрешь.
Я чувствовал, как что-то уже начало распространяться по желудку и это было совсем не счастливое тепло «Вейдеровского особого».
Предлагаю сделку. Пока будешь бодрствовать и следить за собой, с тобой не случится ничего плохого. Если заснешь умрешь, ведь во сне не сможешь помнить, что тебе нужно дышать. Приведи ко мне Чодо или Жнеца прежде, чем загнешься, и я дам тебе противоядие. Ты знаешь, мое слово крепко.
У Учителя действительно была такая репутация. Правда, она основывалась исключительно на свидетельствах тех людей, которые к этому моменту были еще живы. Тех, с кем он не стал особо церемониться, уже не было рядом, чтобы сказать свое слово.
Приятных снов, Гаррет. И не теряй понапрасну время, когда снова проснешься Эй, вы, приберите этот хлам! рявкнул Уайт. Нам пора валить отсюда.
Этот человек был идиот. Он ухватился за то, что показалось ему хорошей идеей, не продумав ее как следует. Его самый большой просчет уже вертелся на кончике моего языка, когда сонное снадобье утянуло меня в темноту.
Вопрос был такой: как я найду его, когда буду готов передать ему Чодо, даже если предположить, что мои поиски действительно увенчаются успехом?
В целом Учителя Уайта можно было считать ловким парнем. Доказательства? Он был до сих пор жив и даже дошел до среднего звена. Он оставался жив благодаря тому, что у него хватало осторожности не выказывать и следа воображения.
Но его теперешние действия предъявляли несокрушимое доказательство того, что он не обладал необходимыми качествами, чтобы быть настоящим заговорщиком.
Его неминуемо должны были убить.
И он имел хорошие шансы прихватить с собой меня.
34
Как у меня болела голова!
Это было не похмелье. Это была настоящая боль, причиненная настоящими ударами по голове и сопровождаемая болью во всех других местах.
Я сидел все в том же кресле, правда уже не привязанный. Шел дождь по-прежнему. Сырой воздух задувал в приоткрытую дверь, которая хлопала на ветру. Была середина ночи. Дождь не стал сильнее, но ветер был более холодным и яростным. Время от времени сотрясая стены, рявкал гром.
Я встал. Из-за перемены высоты тут же закружилась голова. В висках стучало. Ребра протестующе вопили. Возможно, пару звуков я издал и сам.
Света не было. Я не стал тратить время в поисках лампы, а направился к двери, контур которой как раз высветила молния. Мне было необходимо выбраться отсюда. Мне было необходимо двигаться. Я не мог допустить, чтобы меня здесь застали.
Я видел улицу, но не мог узнать места. Попытался заставить свою мысль сосредоточиться на воспоминании того, в какой части города располагалась территория Учителя Уайта. Это не помогло. Снаружи было холодно и сыро. Я был одет не по погоде. Подручные Учителя не только разоружили меня они взяли и мою куртку. Они забрали мое каменное яйцо и мой пояс. Я доберусь домой замерзшим, промокшим и несчастным если мне вообще удастся вычислить, в какую сторону идти.
Я вцепился в дверной косяк, чувствуя себя слишком слабым, чтобы двигаться. Куски затвердевшего дождя выбивали вмятины на моем лице. Обернувшись, я кинул последний взгляд на то, что мне следовало оставить за собой, и как можно скорее.
Там, внутри, были трупы. Оригинал Пипа и Паук Уэбб. Я не знал, отчего они умерли. Или как. И не собирался проверять. Оригинал по-прежнему лежал, свернувшись калачиком, на том же самом месте, вцепившись в матрас.
Я выбрался под дождь и с трудом зашагал вперед. Дошел до перекрестка. Его вид не сказал мне ничего. По-прежнему предполагая, что нахожусь где-то на участке Учителя, я свернул налево, поскольку этот путь вел в гору. С более высокой точки я мог при следующей вспышке молнии обнаружить какой-нибудь ориентир.
Дрожь била меня с ног до головы.
Еще через два квартала я наконец понял, где нахожусь. Я шел не в том направлении. Четыре квартала вниз Споткнулся! Еще раз споткнулся. И вот наконец я был в знакомом переулке, и он вывел меня на известную всем улицу. Еще два квартала к востоку и я вышел на дорогу, которая должна была привести меня домой.
Однако голова так и не прояснилась. У меня было серьезное сотрясение мозга. И большие проблемы с дыханием.
35
Совсем рядом со мной находился кто-то, на чье дыхание могли бы слетаться мухи Потом я понял, что этот вонючий рот поддерживает мне жизнь, делая искусственное дыхание.
А потом я оказался дома в кресле, в комнате Покойника. Не имея никакого понятия, как я сюда попал.
В кресле. Снова Едва способный соображать. В окружении других кресел, занятых людьми, пожалуй, даже еще в худшем состоянии, чем я. Покойник держал их под контролем. Я почувствовал его хватку и на себе и тут же вознегодовал, пока до меня не дошло, что я до сих пор жив лишь потому, что Весельчак работает за меня моими легкими.
Компания, собравшаяся у Покойника, включала Скелингтона, еще более скелетоподобного, чем когда-либо, Джона Растяжку, сидевшего в кресле сестры, Плоскомордого, Торнаду и Прилипалу. Ион Сальватор пылал от смущения, находясь умом к уму со знаменитым Покойником. Ах да, и еще там были три парня, работавшие то ли на Тупа, то ли на Шустера, они валялись в углу.
«Расслабься, Гаррет. Я должен без помех исследовать твои воспоминания».
Я не стал возражать, поскольку был сконцентрирован на дыхании. Ага! Вот и горячий суп, а также пунш! Вот и Синдж с котенком, который демонстрировал, что ему нечего делать в комнате Покойника. Синдж положила разбойника ко мне на колени. Его выгнутая спинка тут же расслабилась, шерсть улеглась. Он замурлыкал. Меня наполнили спокойствие и оптимизм.
Торнада и Ион Сальватор поднялись с места и направились к двери, очевидно получив задание. Плоскомордый покинул нас вскоре после них. Потом появился Дин. Он сказал, что дождь ослабел настолько, что пикси могли бы летать, если это кому-нибудь нужно.
Он вышел и сразу же вернулся с пуншем для моей второй руки.
Я почувствовал себя веселее. Мой желудок был наполнен, пунш согревал меня изнутри, а Синдж извне хлопотала над моими вмятинами и трещинами.
Поосторожнее с ребрами! предостерег я.
Сотрясение, кажется, куда-то пропало.
Мешок с костями снял с меня всю боль. Синдж вряд ли можно было назвать легкокрылым соловьем: она тыкала, пихала, копала и скребла, где только могла дотянуться.
На этот раз ничего не сломано. Сними-ка рубашку, нужно посмотреть, насколько серьезны ушибы.
Люди Морли стояли рядом, нервно переглядываясь и явно желая оказаться где-нибудь подальше. Кто-то хихикнул; массивная фигура Рохли показала резкий жест. После этого остальные держали эмоции при себе.
Я сосредоточил мысль, желая узнать, что они здесь делают.
«Все будет закончено настолько быстро, насколько возможно. Я должен внедрить в того из них, которого зовут Рохля, ложные воспоминания чтобы он смог донести информацию до мистера Дотса, не осознавая, что вступал со мной в контакт».
Но что случилось со мной?
Мой мозг наполнился чуждыми образами.
Один из парней Морли обнаружил меня по пути на работу. Он опаздывал, виной чему была некая женщина. Замужняя и ее мужем был совсем не этот парень. Он бы вообще не заметил меня, если бы ему не показал на меня какой-то уличный мальчишка. Придя в «Пальмы», парень рассказал Морли, что его друг Гаррет, весь в крови, валяется под дождем в придорожной канаве.
Значит, поняв, что не смогу дойти до дому, я пытался добраться до «Пальм». А потом пришли спасатели и вытащили меня.
«Ну вот».
Рохля и его ребята вышли из комнаты, двигаясь как зомби. Дин пошел проследить, чтобы они все благополучно выбрались из дома.
Я вспомнил ту ужасную вонь из чьего-то рта. И решил никогда никому не рассказывать о сделанном мне искусственном дыхании.
У Рохли всегда были проблемы с зубами.
«Я нахожусь в затруднении».
Вот как? А где это место где-нибудь поблизости от Йимбера? Эй, Дин, как насчет еще одного пунша?
Когда-нибудь я принесу извинения Максу Вейдеру. Как ни редко это бывает, но иногда пиво не лучший выбор.
Мельком взглянув на Покойника, Дин заявил:
Вы получите еще один. После этого напитков больше не будет.
Итак, в чем же затруднение?
«Я должен повидать полковника Тупа или Дила Шустера. Мне необходима их помощь, чтобы заглянуть в умы слуг А-Лафа».
В таком случае ты поторопился отпустить Рохлю. Он с его командой могли бы пустить слух о том, как принесли меня домой, и как по мне было непохоже, что я долго протяну, и как ты не проснулся, чтобы прийти на помощь Или пошли вон ту кучу стражников, что валяются там в углу.
Передняя стена дома содрогнулась от массированного приземления пикси.
«Я еще могу исправить этот просчет. Дин! Отнеси несколько монет к входной двери в знак нашей благодарности людям мистера Дотса А теперь, Гаррет, пусть мисс Пулар проводит тебя до постели. Тебе не о чем беспокоиться. Как ты и предположил, Учитель Уайт допустил крупную ошибку».
Иногда даже странно, как только человек может быть таким тупым.
«Не стоит недооценивать возможности глупцов, проживающих в этом городе. Тем не менее заглянуть в ум мистера Уайта может оказаться интересным».
Я хотел спросить, что поведал ему Скелингтон, но Синдж не дала мне на это времени.
«Гаррет, я буду знать, где тебя найти. Дин, открой, пожалуйста, дверь».
36
Я спал как дитя благодаря моему партнеру: один из его меньших умов поддерживал мое дыхание. Ядовитое зелье вызывало сон, почти настолько же глубокий, как кома. На протяжении ночи, без моего ведома, ко мне приходили гости. Среди них был травник, он назвал зелье, которым меня опоили, но не знал другого противоядия, кроме удачи, времени и большого количества воды. Он был изумлен тем, что я до сих пор жив, удача, похоже, была на моей стороне. Скелингтон знал, что Учитель Уайт раздобыл сонное зелье от некоего типа по имени Колда. Он был уверен, что противоядие существовало, и думал, что у Колды оно есть.
Кроме того, ко мне приходили ведьма и целитель из тех, что лечат наложением рук. Ни та ни другой не принесли мне непосредственного облегчения. Оба согласились, что мне следует пить воду галлонами. Мешок с костями сумел где-то раздобыть ведьму, хотя я не смог ее найти. Он так и не объяснил, как ему это удалось.
Явились и другие, прослышав о моем пошатнувшемся здоровье, но они подождали до рассвета. Все, кроме Тинни Тейт. Она нашла в себе силы отбросить претензии и обиды в момент, когда жизнь подошла к острому краю. Я проснулся лишь настолько, чтобы успеть сказать: «Иногда сны становятся явью».
Тинни Тейт совершенно невероятное рыжеволосое существо. Все превосходные степени здесь уместны. Она свет моей жизни, когда не является ее тьмой и мраком. В некоторых отношениях она золотой стандарт женщины, в некоторых источник всяческой неразберихи и сумятицы. Проблема Тинни в том, что она знает, чего ей надо, не больше, чем я. Но в отличие от меня, она никогда не признает этого.
Она была здесь, о чем еще можно мечтать? У нее был абсолютно убитый вид пока она не поняла, что я проснулся, и тогда сразу напустила на себя суровость.
Когда ты так делаешь, у тебя проступают веснушки.
Ты невыносим даже на смертном одре!