Сын Адама и Евы! обратился ко мне демон. Кто дал тебе, смертный, право вмешиваться в высший суд и нарушать законы Творца? Страшно тебе?
Ой страшно! Первый раз такого страшного изгонять буду. задорно ответил я фразой из старого пошлого анекдота.
Кто дал тебе право, я спрашиваю?
Отвечать я не спешил. Страшно не было. Разве что чуть-чуть. И то скорее от непривычности таких свиданий. Обычно все проходило несколько иначе. Поэтому для начала я подрос. Когда рост на мой взгляд стал достаточным, я прервал этот процесс и ответил:
Порождение тьмы! Твои слова ложь. Я не сын Адама и Евы. Творец всего сущего через Иисуса Христа принял меня и дал мне Духа Усыновления. Я Его дитя.
Вижу! ответил демон. Но изгоняя меня, ты рушишь великие законы своего Отца. Этот человек несёт на себе печать проклятия, и я владею им по праву. И он проклят, и мать его. И отец его сейчас в аду пребывает. У тебя нет права разлучать нас.
Ну с правами ты загнул. У меня есть право. Напомнить тебе?
Я неожиданно для себя весьма ловко извлёк из пространства Книгу, открыл ее и прочёл:
Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе9. поднял на него глаза и добавил: Это Спаситель сказал! Вопросы есть? Вопросов нет!
Есть вопросы! И их много. с ухмылкой проревел демон. Эта семья, семья проклятых. И всякое наказание, которому они подвергнуты, законно. Они колдовали, убивали, крали, присваивали, хитрили, лгали, завидовали, блудили перечислял демон с видом счетовода, загибая свои пальцы с когтями.
Стоп! резко сказал я. А то тебе сейчас придётся загибать пальцы на ногах. и засмеялся, потому что представил себе эту картинку.
Демон на секунду задумался и заржал.
А-а-тставить! скомандовал я. Мы же не шутки тут шутить собрались.
Сам первый начал. обиженно засопел бес.
Ладно! Проехали! примирительно сказал я. Было. Согласен. Итак, почему не должна быть прервана череда проклятий в этом роду?
В двух родах! поправил меня демон, подняв верх два уродливых пальца, увенчанных метровыми когтями. Обе линии несут на себе проклятие.
Без разницы. с нажимом ответил я. Ты был бы прав, если не одно но. Аршак крещён! И тем самым искуплен от проклятия закона. У тебя нет прав на него.
Ах вот ты как повернул, смертный! начал заходиться от возмущения бес
Ещё раз назовёшь меня смертным, и я поселю тебя в камень где-нибудь в горах Куньлунь10. И самым большим событием в твоей жизни на ближайшие тысячу лет будет суслик, который описает тебя. Понял? с угрозой выпалил я.
Демон залупал глазами и, видно, прикинув перспективы, покорно склонил голову.
Больше не буду! Прости! проворчал он нехотя.
Вопросы есть? Вопросов нет! произнес я. Выметайся из парня. Чтобы духу твоего там не было.
А можно вопрос? спросил демон и, увидев мой кивок, проговорил: Если крещение и приятие Христа искупает от родового проклятия закона, почему твой подопечный не был освобождён в момент крещения?
Вот ты валенок! разочарованно сказал я. Этого никто не просил. Об этом никто не молился. Вспомни разговор Господа с Иезекиилем11. Что сказал Бог?: «изреки пророчество на кости сии и скажи им: «кости сухие! слушайте слово Господне!» Никто не прорёк этим людям, что они свободны от проклятия. Вот вы там всей гурьбой и веселились. Аферисты!
Вот оно что. проворчал демон.
Ты мне глупенького тут не строй. Сам все прекрасно знаешь. Истреблён народ мой будет от недостатка ведения. ответил я, цитируя Писание. И добавил: А вы, аферисты, этим пользуетесь!
Ну дык они сами знать своих прав не хотят. А с нас какой спрос? равнодушно протянул бесяра.
Так! Ты мне тут мики-баки не забивай. Выходи уже.
Так я уже! Жду твоего вердикта. покорно произнёс он.
Я в одно мгновение собрал его в комок, затянул на руку и, воздев очи ввысь, спросил у Господа:
Отче! Куда его?
И отовсюду раздался могущественный глас: Ты знаешь!
Я знал. Честно говоря, беса было немного жаль. Но я понимал, что меня бы он не пожалел. Я вздохнул и вернулся в реальность. Все смотрели на меня.
Что-о-о-о? спросил я. Напугал кого? Орал?
Нет! Нет! Все было в рамочках. успокоила меня Глаша.
Аршак, глядя на вас, молиться начал! с улыбкой, полной умиления, проговорила Лусинэ. Отче наш читал. И еще что-то
Надеюсь, не мне молился! Аршак! Кому ты молился? спросил я.
Аршак был, как зачарованный, и ничего не отвечал. Смотрел на всех светлыми глазами и улыбался. Но это была совершенно другая улыбка.
Паша! Не переживай. успокоила меня Глафира. Он Боженьке молился. Просто смотрел на тебя.
Ну тоди12 ой! весело выпалил я и, повернувшись к Лусинэ с сынком, добавил: Ну теперь, мамаша, инструкции на ближайшие полгода.
Мы договорились, что Аршак пойдет на полгода послушником в монастырь. Пусть поработает ручками и побудет среди людей, ищущих Бога. А Лусинэ я пообещал подготовить молитву об обоих сыновьях. Потому как Глаша сказала, что реакция Матоса на освобождение Аршака будет непростой. Вообще, и она, и ее дети нуждались в системной молитве. Более того, требовалась серьезная молитва и за почившего супруга. Может быть, даже большая, чем за живых.
Мы прощались и, когда Лусинэ со своим богатырем ушли, я посмотрел на Глашу и спросил:
Как думаешь, они будут идти вперёд или через некоторое время все забудут и снова вернутся в прежнее состояние?
Иезекииль! Если ты не скажешь, то эти кости не оживут. ответила она с насмешкой.
Я хлопнул себя по лбу, потом приложил руки к груди и с благодарностью посмотрел на Глафиру.
Что бы я без тебя делал? в сердцах сказал я. Спасибо тебе огромное. после этих слов, я воздел очи к небу, а точнее в потолок и произнёс краткое исповедание о том, что Аршак целостен, сам себе хозяин, и о том, что Тот, кто в нем, больше того, кто в мире, и что нечистый не смеет прикасаться к нему.
Мы вышли из офиса. На сердце было так хорошо и радостно, что хотелось петь.
Ты, наверно, газика хочешь? спросила Глаша.
Очень! Баночку! закивал я, как китайский болванчик.
Но только диетическую. Без сахара. строго добавила Глаша.
Пофик. Лишь бы газик был, и бурбашки в нос шибали.
03. Раздайся, море
Если пожилой мужчина хорошо танцует, значит он прожил жизнь негодяя.
(Японская мудрость)
Был прекрасный субботний вечер. А чем еще заняться правоверным христианам в субботу? Особенно после того, как первая звезда засияла на небосклоне. Правильно! Паша и Глаша отправились в кино. И не в какое-нибудь двенадцать Дэ, где все гремит, и гееватые чернокожие герои спасают миры от белых мерзких цисгендерных гомофобов. Или мужественные решительные и цветные женщины, выжигая все вокруг огнём и мечом, разрушают коварные планы этого мира, который подчинили себе отвратительные белые мужчины. Нет! Мы шли в сквер Эльдара Рязанова сидеть на лавочках и смотреть «Ленин в октябре»13. И были мы не одни. С нами прибыли: термос моего фирменного чаю, четыре сэндвича с куриной грудкой, салатным листом, огурцом и майонезом (вот только не надо начинать тут свой ПП) и пачка влажных салфеток на случай аварии.
Мы с Глашей испытываем теплейшее чувство к старому кино. Можно было, конечно, скачать любой фильм и запустить его на большом экране телевизора в гостиной, но это было не то. Нам хотелось события. Благо этот прекрасный уличный кинотеатр был в паре кварталов от нашего дома. Собрать рюкзачок с перекусом и чаем было делом нескольких минут, и мы частенько отправлялись в скверик на Фрунзе к музею Рязанова, чтобы глянуть какой-нибудь старый фильм.
«Ленин в октябре»? Да хоть «Ленин на Йом-Киппур»14 или «Ленин в Атлантиде». Нам все было в радость.
Мы кусали вкуснейшие бутерброды, прихлебывали терпкий крепкий чай, благоухающий грейпфрутом, бадьяном, корицей и сушеными цукатами. Глаша изредка спрашивала о неизвестных ей личностях, героях фильма. Понятное дело, в ее школьные годы о Ленине и о революции уже не рассказывали. Учебники, писанные птенцами Джорджа Сороса15, рассказывали совсем другую историю. Унизительную и чужую.
А кто это с бородкой в военном френче? спросила Глаша.
Дзержинский. Феликс Эдмундович. ответил я, стараясь не сильно отвлекаться от сюжетной линии. Очень серьёзный дядька.
Хороший? спросила Глаша, заглядывая мне в глаза.
Ты знаешь, тут однозначного ответа быть не может. Одно время он активно поддерживал Троцкого
Это того, что ледорубом?
Да! Но потом изменил свое мнение. Был на очень серьезных государственных постах. Более всего известен как создатель будущего КГБ. Но на мой взгляд, сказал я, задумавшись: Много важнее, что Дзержинский инициировал борьбу с детской беспризорностью. А беспризорников после Первой Мировой войны, революции и Гражданской войны было несметное множество. И шанса обрести человеческую жизнь у них почти не было. А советская власть взялась за их социализацию и, ты знаешь, на мой взгляд сделала невозможное.
Надо же. Расскажешь мне потом поподробнее? спросила Глафира. Ее всегда волновали вопросы, связанные с детьми и их воспитанием.
Фильм кончился, Зимний взят, Ленин сообщил, что «Геволюция свегшилась», и мы медленно побрели домой, обсуждая увиденное. Глаша попросила меня рассказать подробнее о беспризорниках, Дзержинском и о том, как Россия с этим справилась.
Я, напрягая память и выуживая из ее глубин воспоминания, рассказывал о детских домах, о том, как беспризорников вылавливали и загоняли в них. О самоотверженных людях, которые посвящали свою жизнь перелицовыванию погибающих душ. Ведь эти дети росли, формируя понятия добра и зла, опираясь только на свой далеко не счастливый опыт. Они никому не верили, и благие порывы советской власти сталкивались с их отчаянным сопротивлением. Я вспомнил «Республику ШКИД»16, Макаренко17, Сухомлинского18 и, конечно, Дзержинского.
Понимаешь, Глашенька, дети получили шанс. Возможность стать человеками. Не все воспользовались этим. Но многие получили настоящую путевку в жизнь. И использовали её на все сто.
Здорово! Радостно очень. Глаша посмотрела на меня и спросила: А почему сейчас, когда есть все возможности, ни учиться, ни развиваться, ни достигать чего-то значимого не хотят?
Расслабились! Это свойство неразвитых личностей с одной стороны, а с другой тех, кто не являются человеками. Человекообразные. И те и те при первой возможности избирают путь пуза, путь потребителей. заключил я и добавил: Они слились в едином порыве потреблять, не напрягаясь. Потребление как смысл бытия. И если человекообразные иначе просто не могут, то людям, наделённым душой, но душой несовершенной, очень притягательна философия потребительства. Соблазнительно же, не напрягаясь, ничего не производя, жить всласть. Более того, такова идеология этого мира. И крайне сложно ей противиться. Потому как, что?
Что? как эхо повторила Глаша.
Дерьмо полезно. Миллиарды мух не могут ошибаться. со смехом ответил я. Точно такой же механизм используется инфернальными паразитами для распространения идей однополой любви и прочих извращений. Поди разберись что есть зло, а что добро, когда это много лет как норма бытия.
Ну так-то да огорчённо протянула Глаша на самарский манер.
Мы еще немного обсудили похождения Ильича в октябре семнадцатого и зашли выпить кофе в одну милую кондитерскую. Как только сделали заказ и разместились у окошка, мой телефон вздрогнул от короткого жужжания. Пришла смс от одного нудного клиента. Он записался около месяца назад и каждую неделю писал смс с одним и тем же вопросом: «Моя очередь не подошла?» Я, сдерживая ехидство, копипастил свой предыдущий ответ «Срок ожидания приема три месяца».
Удивительный человек, этот Виктор! сказал я Глаше в ответ на ее вопросительный взгляд. Месяц назад записывался и уже, наверное, раз пятый устраивает чат-террор мне. Сейчас будет писать, что он имеет все основания для внеочередного приема.
Не успел я договорить, как телефон снова зажужжал Пока мы ждали свой заказ, пироженки и кофе, я вступил в переписку. Конечно, я мог его попросту вежливо отфутболить и, возможно, даже заблокировать, но почему-то не делал этого. Глаша говорила, что я всегда терпимее отношусь в мужчинам-клиентам, чем к женщинам. Возможно. Не знаю, но этого наглого типа я не стал блокировать. Переписка шла полным ходом. Глаша искоса поглядывала то на меня, то на экран телефона и улыбалась.
В: Я же написал, что мне надо срочно.
Я: Этого недостаточно для срочного приема.
В: Мне действительно надо срочно. Пойдите навстречу, пожалуйста.
Я: Почему?
В: Что почему?
Я: Почему я должен раздвинуть очередь, отказать кому-то и пропустить Вас раньше тех, кто терпеливо ждет своей очереди?
Прошло пять минут.
В: У Вас на сайте в правилах написано о причинах для срочного приема. Моя ситуация там есть.
Я: Там еще написано, что ее надо описать.
В: Я написал.
Я: Вы просто написали, что надо срочно, и Вам удобно в выходной в час дня.
Я хорошо помнил это письмо, полное чванливости и самоутверждения. Обычно просьбы, написанные в такой форме, уходят в корзину без разговоров, а телефон кидается в особый список, но в этом случае меня что-то останавливало.
В: А этого мало? Раз человек просит, значит нуждается. Значит, у него серьезные проблемы.
Я: Верю. Но к нам все приходят с проблемами.
В: Я не хочу вам писать о своих проблемах заранее. Я хочу проверить ваши способности. Вы их должны доказать.
Я: Мы должны? Вам? Что и сколько?
В: А как вы хотели?
Я: Вам лучше поискать других специалистов. Мы не сможем вам помочь. Всего Вам доброго.
В: Понятно. Вы аферисты. Бог вам судья.
Прошло пять минут.
В: Простите. Я просто в замешательстве. Я не хотел вас обидеть. Не удаляйте меня из очереди, пожалуйста.
Я: Все на усмотрение Глафиры.
Принесли кофе и пироженки.
Вот зачем ты с ним переписываешься? спросила Глаша насмешливо. За стеной самовлюблённости и ханжества никого не слышно. Он тебя не понимает. Ты только злишь его заключила Глафира.
Да понимаю, недовольно проворчал я, стесняясь собственной бесхарактерности. Вот честно, не знаю, почему с ним переписываюсь. Ты же меня знаешь, в одной руке топор, в другой шашка. Хрясь-бжжжик и досвидос. А тут просто мямля какой-то. Может, Боженька что-то хочет для этого муд
Глаша резко посмотрела на меня.
чудака, я имел в виду. и добавил тихо: Только на букву «М».
Глаша погрозила мне пальцем.
Не сквернословь. И не опускайся. Не к лицу это тебе и не к статусу. сопроводила жест моя напарница. Ты Божий человек, и не пристало тебе оскорблять кого бы то ни было. Не ходи на поводу у бесов.
Она была права. Спорить и оправдываться смысла не было.
Господи, прости меня. За то, что поддался раздражению и осудил человека. Во Имя Иисуса Христа! покаялся я.
Глаша посмотрела на меня и, чувствовалось, что сердце ее начало размягчаться. Я взял ложечку, отломил кусочек пироженки и протянул Глаше.
Попробуй мою. А я твою попробую. Если ты не против?
Мир был восстановлен, и жизнь вошла в привычное русло. Я для себя определил, что Виктора удалять из списка не стану, а когда придёт очередь, отдам решение на Глашино усмотрение.
Глаша после краткой задумчивости усмотрела. Когда подошла очередь, Виктор был записан, и время было назначено. При записи он, испытывая мое терпение, немного покапризничал, выбирая время и день приема. Попытался предупредить, что может задержаться. Но все его попытки установить свои правила были основательно разрушены и нивелированы моей непробиваемостью. Он меня откровенно раздражал, но я терпел Спросите почему? Не знаю. Ответ на этот вопрос лежал где-то вне моей юрисдикции. Но самое удивительное, что Виктор мою сдержанность и терпеливость воспринимал как должное. Было понятно, что в его мире иначе не может быть.