Морис Леблан
813
Marie Émile Maurice Leblanc
813: La double vie dArsène Lupin» et «Les trois crimes dArsène Lupin»
© Световидова Н., перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Двойная жизнь Арсена Люпена
Резня
I
Господин Кессельбах замер на пороге гостиной и, схватив за руку своего секретаря, встревоженно прошептал:
Шапман, здесь опять кто-то побывал.
Да будет вам, сударь, возразил секретарь, вы только что сами открыли дверь прихожей, и пока мы завтракали в ресторане, ключ лежал у вас в кармане.
Шапман, здесь опять кто-то побывал, повторил господин Кессельбах.
Он указал на дорожную сумку, лежавшую на камине.
Взгляните, вот доказательство. Эта сумка была закрыта. А теперь уже нет.
Вы в этом уверены, сударь? спросил Шапман. Впрочем, в этой сумке нет ничего, кроме никчемных безделушек, туалетных принадлежностей
Это потому, что перед уходом я вынул оттуда свой бумажник, из предосторожности Иначе Нет, уверяю вас, Шапман, кто-то проник сюда, пока мы завтракали.
На стене висел телефонный аппарат. Он снял трубку.
Алло!.. Это господин Кессельбах Апартамент четыреста пятнадцать Да Мадемуазель, будьте любезны, соедините меня с полицейской префектурой Служба безопасности Вам ведь не нужен номер? Хорошо Спасибо Жду у аппарата.
Через минуту он продолжал:
Алло! Алло! Я хотел бы сказать несколько слов господину Ленорману, начальнику Уголовной полиции. Я звоню с его разрешения А-а, его нет на месте С кем я имею честь говорить? Господин Гурель, инспектор полиции Но мне кажется, господин Гурель, что вчера вы присутствовали на моей встрече с господином Ленорманом Так вот, сударь, то же самое повторилось сегодня. Кто-то проник в апартамент, который я занимаю. И если вы приедете сейчас же, то, возможно, на основании улик сможете обнаружить Через час или через два? Прекрасно. Попросите провести вас в апартамент четыреста пятнадцать. Еще раз спасибо.
Будучи проездом в Париже, Рудольф Кессельбах, алмазный король, как его называли, или, согласно другому прозвищу, Хозяин Мыса, мультимиллионер Рудольф Кессельбах (его состояние оценивали в более чем сто миллионов) в течение недели занимал на пятом этаже «Палас-отеля» апартамент 415, состоявший из трех комнат, из которых две самые большие гостиная и спальня располагались справа и выходили окнами на проспект, а другая, слева, предназначавшаяся секретарю Шапману, на улицу Жюде.
Еще пять комнат рядом были зарезервированы для госпожи Кессельбах, которая должна была покинуть Монте-Карло, где находилась в настоящее время, и присоединиться к своему мужу по первому его знаку.
В течение нескольких минут Рудольф Кессельбах расхаживал с озабоченным видом. Это был мужчина высокого роста, еще не старый, с хорошим цветом лица. Задумчивые глаза, нежная голубизна которых просвечивала сквозь очки в золотой оправе, придавали ему выражение мягкости и робости, контрастировавшее с энергией квадратного лба и упрямой челюстью.
Кессельбах подошел к окну: оно было закрыто. Впрочем, отсюда в комнату проникнуть невозможно. Отдельный балкон, окружавший апартамент, обрывался справа, а от балконов, выходивших на улицу Жюде, его отделяла каменная стена.
Кессельбах прошел в свою комнату: она никак не сообщалась с соседними. Он заглянул в комнату своего секретаря: дверь, ведущая в пять комнат, зарезервированных для госпожи Кессельбах, была заперта, а засов задвинут.
Я ничего не понимаю, Шапман, вот уже несколько раз я замечаю здесь вещи признайте, странные вещи. Вчера моя трость, которую переставили Позавчера кто-то, безусловно, прикасался к моим бумагам Но как такое возможно?
Это невозможно, сударь! воскликнул Шапман, чье безмятежное лицо честного человека не выразило ни малейшего беспокойства. Вы просто предполагаете, вот и все у вас нет никаких доказательств одни лишь эмоции К тому же проникнуть в этот апартамент можно только из прихожей. А вы в день своего приезда велели сделать специальный ключ, и лишь у вашего слуги Эдварда есть дубликат. Вы доверяете Эдварду?
Черт возьми!.. Он уже десять лет у меня служит Однако Эдвард завтракает в то же время, что и мы, а зря. Отныне он должен будет выходить только после нашего возвращения.
Шапман слегка пожал плечами. Несомненно, Хозяин Мыса со своими необъяснимыми страхами вел себя немного странно. Какому риску можно подвергнуться в отеле, особенно если не держишь на себе или около себя никаких ценностей, никакой крупной суммы?
Они услышали, как открывается дверь прихожей. Это был Эдвард.
Господин Кессельбах окликнул его.
Вы в ливрее, Эдвард? Прекрасно! Я никого сегодня не жду, Эдвард точнее, будет один визит, господина Гуреля. До тех пор оставайтесь в прихожей и следите за дверью. Нам с господином Шапманом предстоит серьезно поработать.
Серьезная работа продолжалась несколько минут, в течение которых господин Кессельбах изучил свою почту, просмотрел три или четыре письма и указал, что надо ответить. Но тут вдруг Шапман, который сидел с пером наготове, заметил, что господин Кессельбах думает о чем-то другом, а не о письмах.
Он держал между пальцев черную булавку, изогнутую в виде рыболовного крючка, и внимательно рассматривал ее.
Шапман, сказал он, посмотрите, что я нашел на столе. Очевидно, она что-то означает, эта изогнутая булавка. Вот она, улика, вещественное доказательство. И вы не можете больше утверждать, что в эту гостиную никто не проникал. Ибо, в конце-то концов, не могла же эта булавка появиться здесь сама по себе.
Разумеется, нет, отвечал секретарь, она тут появилась благодаря мне.
Как это?
Булавка прикрепляла к воротничку мой галстук. Вчера вечером я снял ее и машинально сгибал, пока вы читали.
Вам наверняка смешно, Шапман и вы правы Я не спорю, пожалуй после моей последней поездки на Мыс я стал немного странным. Дело в том, что Вы не знаете, но в моей жизни есть кое-что новое потрясающий проект вещь невероятная которую я лишь угадываю в тумане будущего, но которая, однако, вырисовывается и это будет грандиозно Ах, Шапман, вы представить себе не можете. Деньги, мне плевать на них, у меня они есть их слишком много Но это, это больше, чем деньги, это могущество, сила, власть. Если действительность соответствует тому, что я предчувствую, то я стану не только Хозяином Мыса, но и хозяином других царств Рудольф Кессельбах, сын аугсбургского жестянщика, ничем не будет уступать людям, которые до сих пор относились к нему свысока Он даже будет превосходить их, Шапман, он будет превосходить их, будьте уверены и если когда-нибудь
Умолкнув, он взглянул на Шапмана, словно пожалев, что сказал слишком много, но, увлеченный своим порывом, все-таки добавил:
Поймите, Шапман, причины моей тревоги Тут, в моей голове, есть идея, которая дорогого стоит и об этой идее, возможно, подозревают и меня выслеживают я в этом уверен
Раздался звонок.
Телефон, сказал Шапман.
А не будет ли это, случаем прошептал господин Кессельбах.
Он взял трубку.
Алло?.. Кто? Полковник?.. А-а! Ладно, да, это я Есть новости?.. Отлично В таком случае я вас жду Вы придете со своими людьми? Отлично Алло! Нет, нам не помешают я дам необходимые распоряжения Значит, это настолько серьезно?.. Повторяю вам, запрет будет категорическим мой секретарь и мой слуга будут сторожить дверь, и никто не войдет. Вы знаете дорогу, не так ли? Тогда не теряйте ни минуты.
Повесив трубку, он тут же обратился к секретарю:
Шапман, должны прийти два господина Да, два господина Эдвард приведет их
Но Господин Гурель сержант
Он придет позже, через час. И к тому же ничего страшного, если они встретятся. Велите Эдварду немедленно пойти к управляющему и предупредить о том, что меня ни для кого нет кроме полковника с его другом и господина Гуреля. Пусть запишут имена.
Шапман исполнил приказание. Вернувшись, он увидел, что господин Кессельбах держит в руке футляр, или, точнее, черный сафьяновый футлярчик, судя по виду пустой. Казалось, господин Кессельбах колеблется, словно не зная, что с ним делать. Положить его в свой карман или куда-то еще?
Наконец, он подошел к камину и бросил кожаный футляр в свою дорожную сумку.
Покончим с почтой, Шапман. У нас десять минут. Ах, письмо от госпожи Кессельбах! Как случилось, что вы не сообщили мне о нем, Шапман? Вы что, не узнали почерк?
Он не скрывал волнения, которое испытывал, касаясь этого листка бумаги жена держала его в своих руках, он хранит ее тайные мысли. Господин Кессельбах вдохнул его аромат и, распечатав, вполголоса прочитал сообщение, так что Шапман услышал обрывки:
«Немного устала Я не выхожу из своей комнаты я скучаю Когда я смогу присоединиться к вам? С нетерпением жду вашей телеграммы»
Вы телеграфировали сегодня утром, Шапман? Значит, госпожа Кессельбах будет здесь в среду. Завтра.
Господин Кессельбах казался обрадованным, словно тяжесть его дел внезапно стала легче и он избавился от всякой тревоги. Он потер руки и с облегчением вздохнул, как человек сильный, уверенный в успехе, как счастливый человек, который владел счастьем и был в состоянии защитить себя.
Звонят, Шапман, звонили в прихожей. Пойдите, посмотрите.
Но вошел Эдвард, сказав:
Двое господ ожидают господина. Это
Я знаю. Они там, в прихожей?
Да, господин.
Заприте снова дверь в прихожую и больше не открывайте Исключение нужно будет сделать только для господина Гуреля, инспектора Уголовной полиции. А вы, Шапман, ступайте к этим господам и скажите им, что сначала я хотел бы поговорить с полковником, с ним одним.
Эдвард и Шапман вышли, закрыв за собой дверь в гостиную. Рудольф Кессельбах направился к окну и прислонился к стеклу лбом.
Там, снаружи, экипажи и автомобили катили по двум параллельным дорожкам, которые разделяла двойная линия безопасности. В лучах весеннего солнца сверкали медь и лак. На деревьях появлялась первая зелень, и почки каштанов начинали раскрывать свои листики.
Какого черта там делает Шапман? прошептал Кессельбах. Почему так долго?..
Он взял со стола сигарету и, закурив, несколько раз затянулся. Но тут вдруг у него вырвался слабый крик. Рядом с ним стоял незнакомец.
Господин Кессельбах на шаг отступил.
Кто вы?
Мужчина он был прилично, скорее даже элегантно одет, с черными волосами и усами, с жестким взглядом усмехнулся:
Кто я? Ну конечно, полковник
Да нет, тот, кого я так называю, тот, кто пишет мне под этим именем по договоренности это не вы.
Я, я А тот был всего лишь Послушайте, любезный господин, все это не имеет никакого значения. Главное, чтобы я был я. И клянусь вам, что так оно и есть.
Но позвольте, сударь, ваше имя?
Полковник до нового распоряжения.
Господина Кессельбаха охватывал всевозрастающий страх. Кем был этот человек? Что ему было нужно?
Он позвал:
Шапман!
Что за странная идея кого-то звать! Моего общества вам недостаточно?
Шапман! повторил Кессельбах. Шапман! Эдвард!
Шапман! Эдвард! произнес в свою очередь незнакомец. Чем вы там заняты, друзья? Вас требуют.
Сударь, я прошу вас, я приказываю вам пропустить меня.
Но, любезный господин, кто вам в этом мешает?
Мужчина вежливо отстранился. Господин Кессельбах подошел к двери, открыл ее и сразу отскочил назад. Там находился другой незнакомец с пистолетом в руке.
Кессельбах пробормотал:
Эдвард Шап
Он замолчал, увидев в углу прихожей своего секретаря и слугу те лежали рядом связанные, с кляпом во рту.
Несмотря на свою беспокойную, впечатлительную натуру, Кессельбах был отважен, и ощущение определенной опасности, вместо того чтобы сразить его, вернуло ему и силы, и энергию.
По-прежнему изображая остолбенение и ужас, он осторожно отступил к камину и прижался к стене. Палец его искал электрический звонок. Нашел его и с усилием нажал на кнопку.
И что дальше? произнес незнакомец.
Не отвечая, господин Кессельбах продолжал жать на кнопку.
И что дальше? Вы надеетесь, что кто-то придет? Или весь отель всполошится из-за того, что вы жмете на кнопку звонка?.. Но, бедный мой господин, обернитесь, и вы увидите, что провод перерезан.
Господин Кессельбах живо обернулся, будто желая в этом удостовериться, а на самом деле молниеносным движением завладел дорожной сумкой, запустил в нее руку, выхватил револьвер, направил его на мужчину и спустил курок.
Черт возьми, произнес тот, так вы заряжаете свое оружие воздухом и отсутствием звука?
Курок щелкнул второй раз, потом третий, выстрела не последовало.
Еще три выстрела, король Мыса. Я не успокоюсь, пока не получу все шесть пуль в свою шкуру. Как! Вы отказываетесь? Жаль мишень была завидная!
Схватив за спинку стул, незнакомец повертел его и уселся на нем верхом, указав господину Кессельбаху на кресло:
Соблаговолите сесть, любезный господин, и чувствуйте себя как дома. Сигарету? Лично мне не надо. Я предпочитаю сигары.
На столе как раз стояла коробка с сигарами. Он выбрал Upmann светлого табака хорошей обработки и, закурив ее, поклонился:
Благодарю вас. Сигара восхитительная. А теперь побеседуем, вы не против?
Рудольф Кессельбах с изумлением слушал. Кто этот странный тип? Глядя на него, столь миролюбивого и разговорчивого, он понемногу успокаивался и начинал верить, что ситуация сможет разрешиться без насилия и грубости. Он достал из кармана бумажник, открыл его, вынул внушительную пачку банкнот и спросил:
Сколько?
Гость с ошеломленным видом взглянул на него, словно с трудом понимая. Потом, через несколько мгновений позвал:
Марко!
Вошел мужчина с пистолетом.
Марко, господин любезно предлагает взять несколько таких бумажек для твоей подружки. Бери, Марко.
Держа нацеленный пистолет в правой руке, Марко протянул левую руку, взял банкноты и удалился.
Уладив этот вопрос согласно вашему желанию, продолжал незнакомец, приступим к цели моего визита. Я буду краток и точен. Мне нужны две вещи. Прежде всего, футлярчик черного сафьяна, который вы обычно носите на себе. Затем эбеновая шкатулка, которая еще вчера находилась в дорожной сумке. Начнем по порядку. Сафьяновый футляр?
Я его сжег.
Незнакомец нахмурился. Должно быть, ему вспомнились славные времена, когда существовали безотказные способы заставить говорить тех, кто не желал этого делать.
Ладно. Проверим это. А эбеновая шкатулка?
Сожжена.
А-а! проворчал гость. Вы издеваетесь надо мной, милый человек.
Незнакомец безжалостно вывернул господину Кессельбаху руку.
Вчера, Рудольф Кессельбах, вчера вы вошли в «Лионский кредит» на бульваре Итальянцев, спрятав под своим плащом сверток. Вы арендовали сейф Уточним: сейф номер шестнадцать, ряд девятый. Расписавшись и заплатив, вы спустились в подвал, а когда вернулись, свертка при вас не было. Это верно?
Абсолютно.
Итак, шкатулка и футляр в банке.
Нет.
Отдайте мне ключ от вашего сейфа.
Нет.
Марко!
Прибежал Марко.
Приступай, Марко. Четвертной узел.
Не успев хоть как-то защититься, Рудольф Кессельбах оказался опутан веревками, которые больно сдавили его тело, едва он собрался отбиться. Руки его были стянуты за спиной, торс привязан к креслу, а ноги спеленуты, словно у какой-нибудь мумии.
Ищи, Марко.
Через две минуты недолгих поисков Марко вручил своему шефу плоский никелированный ключик с номерами 16 и 9.
Прекрасно. Сафьянового футляра нет?
Нет, патрон.
Он в сейфе. Господин Кессельбах, соблаговолите назвать мне тайный шифр.
Нет.
Вы отказываетесь?
Да.
Марко?
Патрон?
Приложи дуло твоего револьвера к виску господина.
Готово.
Положи палец на курок.
Готово.
Ну что, старина Кессельбах, ты решился заговорить?