Всего через мгновенье пара изысканных блюд в роскошных серебристых посудах возникла на белоснежной плетеной скатерти прямо перед Сарджертом. Предварительно мнимые силуэты посуды появились в глазах мужчины, хотя он имел возможность наблюдать за сценой не из своих глаз, а как бы со стороны незримого третьего лица.
А какой тогда в этом вообще смысл, Гилберт? Ведь можно вообще никуда не ходить и наслаждаться одиночеством без каких-либо последствий на протяжении целой вечности, мысленно возразил цифровому помощнику Ролан, одновременно с этим словно искусный чревовещатель приступив к приему пищи, внимательный слуга уже наполнил стеклянный бокал хозяина красным вином.
Тонкая ножка бокала упиралась в поверхность стола конусообразным наконечником, будто бы хрусталь был неотъемлемой частью стола и выдувался вместе с мебелью.
Лишь по одному вашему слову персональный искусственный интеллект мгновенно создаст интересный только для вас объемный кинофильм, книгу любой сложности, музыкальное произведение различных эпох развития искусства. В его силах подготовить план путешествия по выставкам, музеям, театрам, игорным домам и развлекательным центрам, а так же подобрать вам идеальную компанию, в которой вы не будете чувствовать себя лишним, и вам не будет скучно. А ваша работа будет выполнена за вас, если вы только этого пожелаете, с сияющей улыбкой продавца огласил предложение Гилберт, ни разу не солгав и не утаив правды, словно он по своей прихоти был готов подарить хозяину билет в царство райского блаженства.
Бестелесный слуга во фраке грациозным жестом с легкой нотой самообожания оправил изящное жабо на шее и следом осушил собственный бокал с мнимым вином, чем даже заставил немногословного Сарджерта в форменном наряде, наблюдающего за сценой перед собой, искренне и по-доброму усмехнулся.
Я высоко ценю твою заботу, мой цифровой друг, но, кажется, прощу об одном неизменно, учтиво заверил Гилберта Ролан. Перестань. Ролан в красном кителе с двумя рядами золотых пуговиц отложил остатки изысканного блюда в сторону, те, ожидаемо, исчезли со стола, и продолжил свою речь вслух после короткой паузы: Полагаю, бессмертие позволит мне испробовать все в таком количестве, в котором я посчитаю нужным.
Галантный официант с манерным видом отстранился от стола и обернулся к прозрачной стене окна, откуда в залы свозь тонкое стекло проникал прохладный ветерок. Гилберт оправил лацканы ненастоящего фрака, что из черного обратился в элегантный клетчатый красный цвет: слуга был идеальным отражением разума самого Ролана, поэтому порой он понимал героя многим лучше, чем он сам.
В это мгновенье Сарджерт без явной причины посчитал, что терпеливый Гилберт по какой-то причине решил завесить окна шторами раньше времени, поэтому усилием мысли воспрепятствовал этому действу. Мнимый помощник хотел возразить, однако, к удивлению обоих, был прерван показавшимся всего на долю секунды за окном размытым силуэтом тела, что падало откуда-то с верхних этажей монолитного небоскреба. Таинственная фигура упала навзничь с белокаменной бетонной громады, Сарджерт безошибочно определил в нем человека в расстегнутом бирюзовом плаще, руки его были обращены куда-то вверх, словно он с детской наивностью полагал взмыть к небу, подобно птице, сделав шаг в пропасть.
Все произошло столь стремительно, но герой успел запечатлеть его молодое умиротворенное лицо, обращенное прямо на собеседников, хотя пустые глаза незнакомца скорее смотрели куда-то сквозь них. Через широкое стекло, пропускающее ветер, не просочилось ни звука.
Совершенно определенно этот человек был самоубийцей, должно быть, он почти наверняка прожил многие сотни или тысячи лет, пронеслось безынтересно в мыслях Ролана, казалось, ему передалось внутреннее спокойствие и смирение распрощавшегося с жизнью незнакомца.
Мнимый помощник обреченного за прошедшее время падения уже успел распорядиться, чтобы участки компьютеризированного мозга хозяина при помощи нейростимуляторов выработали достаточное количество псевдогормонов и наполнили последние мгновенья его жизни суррогатным блаженством.
Гилберт, находясь у самого края комнаты, через прозрачную стену своими бездонно синими океанами глаз смог разглядеть отчетливо кроваво-красное пятно на стеклянной поверхности купола далеко внизу, к тому моменту на место трагедии уже отправился медицинский борт. Бригада врачей-андроидов скопирует все воспоминания мертвеца до момента самоубийства, прежде чем уничтожить тело, от чего будет некорректным назвать это смертью, ведь любой, кто откажется принимать произошедшее, может воскресить копию умершего или просто стереть все воспоминания о нем.
Слуга в безупречном наряде посчитал, что ему не удастся скрыть случившееся от глаз своего хозяина, мысли которого он уже прочитал, и отреагировал не сразу, сказав вслух с наигранным возмущением:
Какой ужас, с какой целью можно прекращать собственную жизнь?
Гилберт, прошу, вызови для меня рояль в гостиную комнату, отдал распоряжение Сарджерт, обделив вниманием самоубийцу и комментарий помощника, поскольку подобное происходило довольно часто, от чего герой старался упорно не задумываться над тем, что с ним в конце сделает бессмертие.
Когда с завтраком было закончено, фигура Ролана в форменном кителе цвета закатного зарева показалась в просторной гостиной, роскошные интерьеры которой были выполнены преимущественно в темно-золотых тонах, добавляя комнате некоторой таинственности. Гилберт уже неоднократно признавался хозяину, что апартаменты, выполненные по заказу последнего в стиле умеренного барокко, порой можно было спутать с картиной галерей, устроенной в залах дворца западноевропейского монарха времен позднего возрождения.
Сарджерт вполне обыденно приблизился к концертному роялю с изящными ножками, воссозданного посреди гостиной усилием мысли слуги, внимательный Гилберт, чьи светлые волосы неторопливо извивались в прикосновениях мнимого ветра, уже поднимал крышку громадного музыкального инструмента.
Форменный китель, уплотненный подкладкой в плечах, теперь повис в воздухе возле инструмента, а Ролан в нательном костюме, обратившимся в простую шелковую рубашку, положил пальцы на клавиши и ногой прикоснулся к одной из трех золотистых педалей рояля.
Курс обучения игре на клавишно-струнных музыкальных инструментах. Урок номер три, торжественно огласил механически помощник и, приблизившись к хозяину, добавил после короткой паузы полушепотом с некоторым наслаждением: Последний.
Мимо широкого окна гостиной на некотором удалении пронесся на огромной скорости заостренный медицинский борт, облик которого напоминал нечто среднее между вертолетом и ракетой, герой оставил это наблюдение без внимания, сосредоточившись на предстоящем уроке.
Помощник в элегантном наряде, наконец, приступил к операции, соединив струны мыслей головного мозга хозяина с вездесущим ноополем, где в закодированном виде множилась безмерно информация и матрицы личностей каждого человека в отдельности. Иными словами, Гилберт являлся аватаром своего хозяина в океане цифровых множеств, чьи сложнейшие сети оставались попросту непостижимыми людскому восприятию, которому на систематизацию лабиринта ноополя не хватит и всей вечности, ведь незримые потоки информации во всех своих множествах могут считаться пятым измерением.
Немногословный Сарджерт лишь почувствовал нечто странное в области затылка, будто бы его голова наполнилась чем-то теплым, словно бы искусный Гилберт в это время загрузил только одну струной мыслей его расширенного вычислительными мощностями квектопроцессоров мозга. Весь процесс передачи колоссального объема информации занимал всего десятую долю мгновения, после чего пальцы Ролана инстинктивно забегали по клавишам инструмента, высекая бессвязные звуки, что через минуту стали больше походить на мелодию. Тело героя вздрогнуло, почувствовав ранее незримую связь ритма и движений пальцев, обрывки мелодий сразу сложились в большие целостные произведения. Конечности Сарджерта помнили многие тысячи музыкальных шедевров, дошедших до настоящего времени через века.
Полупрозрачный слуга позади Ролана улыбнулся, проследив, с каким упоением в разуме хозяина находит свое отражение каждый новый звук. Так продолжалось следующие двадцать минут, Сарджерт даже не успел заметить, насколько быстро прошло время.
Согласно отчету ваш навык теперь не уступает великим классикам старого мира, заверил Гилберт, когда фигура Ролана, наконец, застыла на месте, а из-под крышки громадного музыкального инструмента вырвался последний звук. Поздравляю вас от своего чистого мнимого сердца, ведь теперь вы настоящий профессионал или даже маэстро, как вам будет угодно.
Полагаю, что на этом урок окончен? спросил у слуги Сарджерт, впечатленный случившимся с ним перевоплощением, он не мог поставить себя в один ряд с гениями довоенного мира, но определенно подобрался очень близко всего за пару часов.
Все верно, мой господин, огласил с торжественным видом Гилберт, учтиво протянув в руки хозяина форменный красный китель, широкий рояль стоял на четырех тонких винтажных ножках, что так подходили к интерьерам гостиной.
Знаешь, Гилберт, думаю, что тебе более не следует растворять рояль, принял решение Сарджерт, обнаружив восхищенно, насколько громоздкий музыкальный инструмент подходит интерьерам малой гостиной.
Манерный слуга приятной наружности одобрительно кивнул головой и растаял на глазах, оставив героя в одиночестве. Широкие окна в арочных пролетах в один миг по давнему распоряжению Ролана дополнили собранные изящно черными подхватами шторы из благородных тканей, подолы их вместе с прекрасными тюлями тормошил нежно свежий ветерок.
***
С каждой секундой монолитные небоскребы из зеркал, стекла, мрамора и бетона вокруг поднимались все выше, иллюзорно устремляясь к чистому голубому небу, а грандиозный горизонт прозрачного купола напротив неумолимо приближался, бесконечные ряды стеклянных многоугольников становились все отчетливее. Совсем неподалеку от них на огромных скоростях проносились невероятные летающие автомобили, в которых лишь отдаленно проглядывался их древний прообраз, и грузовые дирижабли с рядами широких полупрозрачных парусных крыльев, от чего они становились похожи на земных бабочек. Некоторые воздушные суда с поднятыми парусами могли перемешаться по невидимым магистралям, созданным искусственным ветром прямо над куполом города. Ролан также знал, что любой маневр каждого транспортного средства, равно как и вся остальная жизнь мегаполиса, строго подчинялось воле главной вычислительной машины, сокрытой где-то в чреве бесчисленных подземных горизонтов. Сложно было даже представить, какая страшная трагедия постигнет горожан, если великий алгоритм по какой-либо причине выйдет из строя, но этого не могло произойти, ведь его работа дублировалась перманентно из вычислительных центров множества других городов или резервных станций на орбите планеты, что были объединены в один разумный организм незримыми сетями ноополя.
Было странно увидеть искреннюю улыбку на лице Гилберта, когда из-под крышки гроба стало выходить нечто сносное, вспомнил вдруг недавний эпизод одинокий Сарджерт, облокотившись на строгие хромированные перила, протянувшиеся по всему периметру лифтового зала. Неужели он сначала, в действительности, усомнился в успехе, словно бы этот успех не был предопределен естественным ходом вещей нового мира? Порой мне кажется, что я совсем позабыл это пьянящее чувство азарта от незнания результата случайного процесса, но задумывался ли над этим хоть кто-то еще кроме меня? размышлял пассажир в форменном красном кителе, чья одинокая фигура испускала тень на блестящий свежим лаком паркет капсулы.
Продолговатое помещение лифта, способного перемещаться во всех плоскостях по контуру здания, окружило по всей длине вдоль рядов изящных мраморных колонн прозрачной стеной тонкого стекла. Спуск на всем его протяжении был совершенно бесшумным.
Быть может, перманентный золотой век изобилия человечества под бескорыстной опекой машин сделал мысль о непредопределенности невозможной? Просыпаясь по ночам, незнающие нужны и хлопот люди никогда не задумывались над тем, что им не хватает чистого азарта, а если и задумывались, заражаясь этой простой идеей, то улетали к далеким звездам, объяснился и оставил всякие тревоги герой.
Лифт совершенно бесшумно мчался по фасаду белокаменного монолита, что не заканчивался даже у подножья, уходя далеко вниз, к грандиозным подземным горизонтам белого города, что освещались светом искусственного солнца на неотличимом от оригинала живописном небе, где среди редких облаков высоко летали птицы, долгими вечерами наслаждаясь закатным заревом.
Одинокий пассажир запечатлел, как скользящая по поверхности исполинского небоскреба капсула лифта преодолела стеклянный горизонт, а взгляду Сарджерта предстал во всем своем великолепии по-настоящему удивительный зеленый холст на чистом белом фоне. Кроны причудливых деревьев, цветущие аллеи и парки терялись среди серебрящихся в лучах восходящего солнца зеркал на фасадах белокаменных домов, напоминающих скорее храмы античности. Каждый из них можно было на протяжении целой вечности рассматривать в отдельности, ведь в громадных памятниках золотого века цивилизации были воплощены самые смелые архитектурные решения, разнящиеся между собой до невозможности.
В какой-то момент путешествия скоростной лифт незаметно для Ролана сменил направление и, удалившись от стен небоскреба, накренился, повторяя угловатую конструкцию величественного фасада, однако капсула продолжала находиться в горизонтальном положении благодаря системе гироскопов, от чего любой даже самый неожиданный маневр никак не мог потревожить пассажиров в их вертикальном путешествии.
Наконец, лифт промчался мимо величественной колоннады и замер, достигнув пункта назначения внутри исполинского сооружения, и Сарджерт в форменном наряде оказался посреди величественного мраморного холла, своим убранством напоминающего скорее интерьеры роскошных дворцов древних европейских монархов. Лучистый свет проникал в помещение через широкие витражные окна, на переливающихся палитрой красок стеклах которых был изображен библейский сюжет.
Полагаю, во времена, когда у вещей была какая-то цена, строительство подобного сооружения обошлось бы в колоссальное состояние, подумал Сарджерт, миновав целый ряд неописуемо прекрасных скульптур, вылитых и выточенных из чистого золота и серебра, что возвышались из прямоугольного фонтана.