Я доктор-майор Фиоре, начинает речь тип на трибуне. Вместе с профессором-полковником Юрдоном я разработал протокол нашего эксперимента и нахожусь здесь, чтобы объяснить вам, чего мы пытаемся достичь, хотя не ждите от меня разъяснений по вопросам, которые могут повлиять на ваше поведение в экспериментальной среде. Рассчитываю на понимание. Он улыбается, будто только что пошутил. Итак, первые темные века. Когда он собирается изречь что-то, кажущееся ему важным, выпячивает грудь и делает глубокий вдох. Первые темные века длились около трех гигасекунд, по сравнению с семью гигасекундами, ушедшими на Войну Правок. Но в перспективе они заняли почти половину эры Техноускорения, так называемый конец двадцатого начало двадцать первого века по исторической хроношкале. Если мы проследим исторические записи от дотехнологической эры до первого темного века, то обнаружим, что наблюдаем за людьми, которые жили как обезьяны с технологической поддержкой. Этакие нетипично умные приматы со сложными механическими инструментами, но в основном не изменившиеся с момента появления вида. Затем, когда мы смотрим на тех, кто вышел из первого темного века, обнаруживаем, что наблюдаем за людьми, похожими на нас, поскольку мы живем в современную эпоху эру эмоциональных машин, как назвал ее один шаман темного века. В исторических записях есть пробел, который переходит прямо от угольных чернил на спрессованных из древесины листах к алмазным процессорам, и где-то в этом промежутке затерялся генезис постчеловеческого состояния.
Большой Парень что-то бормочет себе под нос. Мне требуется мгновение, чтобы прочесть по губам: экий напыщенный болван. Я подавляю смешок все-таки болван, может, и напыщенный, но следующую десятую долю гигасекунды мое будущее окажется в его руках. Сто́ит послушать, что он там говорит.
Мы знаем, почему наступил темный век, продолжает Фиоре. Наши предки позволили своим архитектурам хранения и обработки данных бесконтрольно распространяться, а они, как правило, выбрасывали старые технологии вместо того, чтобы их виртуализировать. По соображениям коммерческой выгоды некоторые из крупнейших компаний намеренно создали несовместимые информационные форматы и заперли в них огромное количество полезного материала, так что, когда новые архитектуры заменили старые, данные стали недоступны. Это особенно сильно сказалось на нашей осведомленности о домашнем укладе второй половины темного века. На ранних стадиях у нас в достатке видеоинформации, заснятой любителями и энтузиастами. Они использовали штуку, называемую кинокамерой, которая снимала изображения на фотохимической среде и делала их доступными невооруженному глазу. Но потом появился новый носитель магнитная лента, подверженная легкой порче, а далее они перешли на цифровое хранение, что не сыграло нам на руку, ибо по в высшей степени неясной причине все эти данные наглухо зашифрованы. То же с аудиозаписями и текстовыми сообщениями. По иронии судьбы, мы знаем гораздо больше об их культуре в начале темного века, примерно в 1950 году по старому стилю, чем о конце темного века, который пришелся ориентировочно на 2040 год.
Фиоре делает паузу. Несколько человек позади меня тихо бормочут. Он выглядит немного раздраженным из-за того, что люди не ловят жадно каждое его слово. Что до меня, я им очарована, но ведь я когда-то была историком, хотя и изучала совсем другое.
Вы дадите мне закончить? резко спрашивает Фиоре, таращась на женщину в ряду позади меня.
Только если ты скажешь, какое это имеет к нам отношение, нагло отвечает она.
О, я скажу. Фиоре снова набирает полную грудь воздуха и расправляет плечи. Вам предстоит жить в темные века смоделированной американо-европейской культуре, подобной той, что существовала в период с 1950 по 2040 год, выплевывает он. Я пытаюсь донести до вас, что вы все будете погружены в нашу лучшую реконструкцию среды по доступным источникам. Эксперимент имеет социологическую и психологическую направленность то есть мы будем наблюдать за тем, как вы друг с другом уживаетесь и взаимодействуете. Вы получаете очки за жизнь в роли, что означает подчинение основным правилам общества, и теряете их за выход из роли. Ваш индивидуальный результат влияет на успех всей группы круговая порука в чистом виде. Ваша группа числом в десять человек одна из двадцати, которые интегрируются в среду в ближайшее время, будет встречаться на собраниях раз в интервал по так называемым воскресеньям, в районном центре, называемом Церковью Назарета, и обсуждать то, что выучили. Чтобы симуляция работала лучше, в ней много неписей [6] просто устроенных зомби, контролируемых свыше. Вы будете чаще контактировать с ними, чем с другими реальными участниками эксперимента. Вся окружающая среда размещена в серии жилых сегментов, соединенных воротами, и создает иллюзию географической непрерывности, как на поверхности традиционной планеты. Он немного успокаивается. Есть вопросы?
Каковы основные правила сообщества? спрашивает темнокожий мужчина в светлом костюме из задних рядов. Похоже, он озадачен.
Вы их сразу узнаете. Они в значительной степени обусловлены экологическими ограничениями. Если потребуются разъяснения, мы все сообщим вам через сетевой канал или одного из зомби. Теперь голос Фиоре звучит еще более самодовольно.
И что мы там будем делать? спрашивает рыжеволосая штучка, сидящая в одном ряду со мной. Голос у нее слегка настороженный или мне так кажется. Не только же правила соблюдать, верно? Вы нас туда надолго отправляете, как ни крути.
Нет, соблюдения правил вполне достаточно. Фиоре натянуто улыбается. Среда, в которой вы вот-вот заживете, формальное, подчиненное строгим ритуалам общество, с большим вниманием к личным отношениям и социальному статусу, где определяющим фактором зачастую может выступать чистейшая генетическая лотерея. Ключевой ячейкой в этом обществе является так называемая нуклеарная семья. Это гетероморфная структура, основанная на мужчине и женщине, живущих в тесном помещении. Обычно один из них занимается полуритуальным трудом, чтобы добыть деньги, а другой выполняет социальные и домашние дела, воспитывает детей. Ожидается, что вы будете вписываться в данный тип общества, хотя воспитание детей, очевидно, не является принудительным. Мы заинтересованы в изучении стабильности таких отношений. В ваших планшетах вы найдете копии нескольких книг, переживших темные века.
Хорошо. Итак, мы формируем эти, э-э-э, нуклеарные семьи, обращается к Фиоре дама с заднего ряда. И что дальше?
Фиоре пожимает плечами.
Ничего особенного. Его вдруг явно посещает какое-то прозрение. Вообще-то вру особенность есть. Вы будете учиться жить с медицинскими ограничениями темных веков! Зарубите это на носу! Вы можете погибнуть в ходе несчастного случая. Или, что еще хуже, получить травму, делающую вас недееспособным. Вы не сможете получить доступ к ассемблерам во время эксперимента, поэтому не сто́ит пытаться модифицировать свое тело, так как существовавшие в то время медицинские технологии лютый примитив. С этого момента вы также не сможете получить доступ к своим модемам.
Я пытаюсь проверить его слова на вшивость. Модем не отвечает, и я нервно задаюсь вопросом, не оглохла ли, а потом понимаю, что Фиоре ни словом не лжет! Здесь нет сети.
Теперь они нужны только для сообщения вам социального рейтинга и ни для каких других целей. Здесь есть в наличии примитивная диалоговая сеть между проводными терминалами, но от вас не ждут, что вы будете ее использовать. Фиоре довольно разводит руками. А теперь обещанный фуршет. Предлагаю вам познакомиться, затем каждый выберет себе партнера и войдет в эту дверь, он указывает на дверь по другую сторону белой стены, которая приведет вас в ваше основное место жительства. Не забудьте взять свои планшеты и прочесть краткое руководство по обществу темных веков. Он быстро оглядывает комнату. Если больше нет вопросов, я пойду.
Сзади поднимается пара рук, но, прежде чем кто-нибудь успевает окликнуть его, он поворачивается и ныряет в дверь, из которой вначале вышел. Я смотрю на рыжую в одном ряду со мной.
Быстренько отбарабанил, говорит она. Что теперь?
Я бросаю взгляд на Большого Парня.
Что думаешь по этому поводу?
Он встает.
Я думаю, мы должны сделать так, как он сказал, и поесть, медленно говорит он. И поговорить. Я Сэм. Как тебя зовут?
Я Р-Рив, говорю я, запинаясь на имени, которое, если верить планшету, должна использовать. А ты, добавляю я, глядя на рыжую, ты у нас?..
Ты можешь звать меня Алисой. Она встает. Пошли. Давайте посмотрим, кто еще здесь есть, и познакомимся с ними поближе.
* * *
Во второй комнате есть два длинных стола, заваленных тарелками с холодными закусками, фруктами, сыром сильно пахнущей застывшей субстанцией, сделанной из чего-то сброженного, что я не узнаю, и уставленных бокалами вина. Нас десять человек, пять мужчин и пять женщин. Мы разбились на группы по обе стороны комнаты. Помимо рыжеволосой Алисы, есть Энджи (темная кожа, вьющиеся волосы), Джен (пухлое розовое лицо и светлые волосы, даже более пышные, чем у меня) и Касс (прямые черные волосы, бледная донельзя кожа, мрачное выражение глаз). Все мы чувствуем себя слегка неуютно, наши движения нервные и прерывистые; все ерзаем в своих новых телах в некрасивой одежде. На мужской половине Сэм (его я уже встречала), Крис (черный с задних рядов), Эл, Фэр и Майк. Я пытаюсь отличить их по цвету костюмов и галстуков, но это трудно сделать короткие волосы придают им вид однотипных дронов. Должно быть, Фиоре изучает предельно конформистскую эпоху, подумала я.
Итак. Алиса оглядывает нашу маленькую группу и улыбается, затем берет кусок сыра с тарелки из целлюлозы и задумчиво его грызет. Что мы делаем?
Энджи достает планшет из небольшой сумки, висящей на плече. Если нечто похожее и было в моей комнате, я не заметила. Так, нужно быть внимательнее.
Вот список для чтения, говорит она, осторожно постукивая пальцем по экрану. Я смотрю через ее плечо на скользящие изображения страниц древних документов. О, и еще тут странное словечко «жена». Что такое «жена»?
Думаю, я знаю, говорит Касс. Это что-то связанное с этой, как ее, семьей. Когда партнеров всего двое и они связаны морфологически, женщина является женой, а мужчина мужем. Половая традиция как у ледяных упырей.
Нельзя говорить о внешнем мире, обеспокоенно замечает Джен.
Но тогда у нас не будет эталонной меры для всего, что мы попытаемся понять о мире эксперимента, верно? говорю я, не глядя на Касс.
Кей, ты ли это? Возможно, просто совпадение то, что она знает о ледяных упырях. Около двух гигасекунд назад, когда только-только открылся факт их существования, они произвели нехилый фурор. Но возможен и другой расклад: враги узнали про Кей и послали за мной охотника за головами, в качестве наживок вооруженного всеми знаниями, какие можно было достать из ее головы
Интересно, откуда у них эти книги, говорю я. Здесь есть только даты выпуска и примерный тираж. Можно заключить, что они были более-менее популярными. Но точно ли в них описана социальная система другой вопрос.
Какая разница? небрежно бросает Джен. Подхватывая бокал, она плещет в него вином соломенного цвета из стеклянного графина. Дайте мне мужа, а уж в детальках я сама разберусь. Усмехнувшись, она залпом выпивает вино.
Смотрите-ка, Касс хмурится, у них за один день считается двадцать четыре часа, а не двадцать семь. Вот лентяи. И еще у дней есть названия сегодня, получается, у нас четверг четвертый по счету. О, недели оговорены! Неделя это семь дней, мы должны встретиться в первый из них, то есть через 250 килосеку гм, дней от сегодняшней даты.
И что? Джен наливает себе вина.
Касс задумывается.
Если мы будем играть семьями, то, наверное, нужно разбиться на пары и разойтись по квартирам, которые нам дали. Немного узнать друг друга и выяснить, что мы на самом деле должны здесь делать. Кроме того, надо посмотреть, есть ли толк от наших мужчин, а то ведь всякое бывает
Никто тебя за язык не тянул. Ухмыльнувшись, Джен уходит с бокалом в руке к группе представителей противоположного пола, собравшейся в другом конце комнаты. Энджи крутит-вертит планшет и выглядит самой неуверенной. Алиса уплетает сыр. А меня тошнит от одного взгляда на эту фигню вкус у нее отвратный.
Я не привыкла с кем-то жить, медленно выговариваю я.
В этом нет ничего плохого. Касс кивает. Я тоже думаю, что способ объединения в пары очень уж форсированный и отдает произволом.
Алиса кладет руку ей на плечо, успокаивая.
У отношений полов в правилах нет четких рамок, говорит она. Если ты выбрала мужа и не поладила с ним, можешь махнуться на другого на этом церковном собрании.
Наверное, это хорошо. Касс отступает в сторонку и нервно разглядывает толпу мужчин и Джен, громко смеющуюся, когда сразу двое пытаются налить ей в бокал еще вина. Наверное.
Алиса выглядит недовольной.
Хочу узнать, что у них там за сговор. Она идет за Джен, а я остаюсь с Касс и с Энджи. Последняя, погрузившись в себя, поспешно пролистывает какой-то текст на своем планшете. Первая чем-то явно встревожена.
Расслабься. Думаю, у них все должно быть сносно, машинально говорю я.
Чуть вздрагивая, Касс обнимает себя за плечи.
А что, может быть иначе? спрашивает она с опаской.
Да не, не думаю. Я тщательно выбираю слова. Эксперимент-то контролируемый, если прочтешь согласие, узнаешь, что в основных правах нам никто не отказывает. Если что-то пойдет по наклонной, дирекция обязана вмешаться.
Фу, ну и хорошо, выдыхает Касс.
Я внимательно смотрю на нее.
Слушайте, нам каждой надо выбрать мужа, указывает Энджи. У последней не останется выбора придется забирать всеми отвергнутого по какой бы то ни было причине. Она настороженно переводит взгляд с меня на Касс. Я пошла.
Я отворачиваюсь от нее и смотрю на Касс.
Ты говорила про ледяных упырей
Забудь. Она прерывает меня резким жестом. Может, Джен и права. Ее голос отчего-то звучит подавленно.
Знаешь еще кого-нибудь из участников? наугад спрашиваю я, а потом жалею, что у меня сорвалось это с языка.
Касс хмуро смотрит на меня.
Очевидно, что нет, иначе они не допустили бы меня к участию. Затем она отводит взгляд, медленно и многозначительно. Я прослеживаю за его направлением. В одном углу из потолка проступает незаметная черная полусфера. Она расправляет плечи. Так что всем нам придется знакомиться с нуля.
Если ты беспокоишься о последствиях парных отношений, я не понимаю, почему бы мы не могли пожить в одной квартире пару дней, предлагаю я. Сердце колотится, а ладони становятся липкими. Ты действительно Кей, Касс? Я почти уверена, что так и есть, но она скупа на слова, осторожничает. Если я начну задавать слишком наводящие вопросы, рискую засветить свою личность врагу, охотнику если таковой здесь взаправду есть.
Не думаю, что это дозволено правилами, осторожно говорит она, кротко кивает в мою сторону, затем на остальных, к этому моменту весьма оживленно болтающих. Может, пойдем и посмотрим, с кем они нас свели?
На другом конце комнаты выясняется, что Джен худо-бедно растопила лед, устроив всем мужчинам минисоревнование в демонстрации своих достоинств: они поочередно наливали вино в бокал и как можно более элегантно подавали ей. Излишне говорить, что она вонючая пьяница, но хотя бы веселая. Похоже, ее выбор Крис-с-заднего-ряда; жертва немного смущена ее выходками, но Алиса и Энджи отрезали пути к отступлению, плотно занявшись остальными. Большой Парень Сэм напряженно стоит, прислонившись спиной к стене, и выглядит почти таким же встревоженным, как и Касс. Оглядываю его, мысленно пожимаю плечами и подхожу, минуя самоорганизовавшуюся свиту Джен.