Вы вернулись? Никита даже не заметил, что улыбается, отвечая Артуру.
Вчера приехали. Вот, первым делом звоню тебе.
А Саша? Как она?
Как? Не знаю. Она у себя. Дрыхнет, наверное. Ты же знаешь девчонок, они засони
Никиту потянуло признаться, что ему ничего не известно о девчонках. А откуда? У него ни одной и не было по-настоящему Так, случайности, о которых даже вспоминать неприятно: в темноте, тайком Скользко, противно, стыдно. Но тут до него дошли главные слова: «Она у себя». Они возвращали надежду
И Никита ожил, задышал полной грудью, даже соображать стал лучше, чему порадовался не только он сам, но и Логов, который, наверное, даже не догадывался, что творится у помощника в душе.
То, что Артур занимал его мысли ничуть не меньше, чем Сашка, не казалось Никите ни странным, ни уж тем более противоестественным. Он зависел от этого человека, и не только потому, что находился у него в подчинении. А почему и сам до конца не понимал Но постоянно ждал звонка от Логова, если они были не вместе, или хотя бы сообщения знака, что Артур не забыл о нем. В этой привязанности не было ничего сексуального, в подобных фантазиях Никите являлась только Сашка. Ну или другая девушка, у которой на лице были только губы.
Иногда ему приходило в голову, что они могли бы стать семьей. Ну да, странной, конечно Зато они хорошо понимали бы друг друга и поддерживали. Были бы настоящей командой. Они же все одиноки, почему бы не заполнить свою жизнь не кем попало, а самыми близкими по духу людьми? А кто кем кому приходился бы в этой семье, уже не так и важно
Но Никита знал, что кривил душой: да он с ума сошел бы от ревности, если бы им с Артуром пришлось делить Сашку! Он и сейчас-то гнал от себя любые мысли о том, чем эти двое занимаются, когда их никто не видит Хотя она постоянно подчеркивала, что Логов ей как отец, Никита не мог до конца поверить в это. Не слепая же она Какая женщина устоит, увидев такое лицо? А если смотреть на него изо дня в день? Любое сопротивление будет сломлено. Если только Может, Артур и не пытается сломить его?
Когда удавалось мыслить отстраненно, Никита и сам понимал, что в Сашку не влюбляется каждый встречный. Или вообще, только ему она и кажется необыкновенной светловолосой хрупкой феечкой из детских снов? А другие этого не замечают?
Никита незаметно скосил глаза: сейчас, запыхавшись от быстрой ходьбы и холодного воздуха, Сашка не казалась такой уж неземной. Напротив, в ней кипела жизнь, проступая красными пятнами на щеках. Она сходила с ума оттого, что Артур не выходил на связь Никите и самому страшно было даже подумать о том, что они могут лишиться Логова. Да ну, что за бред?! Как без него?
Больничные ворота уже оказались закрыты, но Сашку это не могло остановить.
Пойдем, я знаю, как пробраться, прошептала она и побежала вдоль зеленой (успокаивающий цвет?) ограды.
Когда Никита снова догнал ее, она пояснила на ходу:
Мы с девчонками пролезали в детстве между прутьями. Хотелось «на психов посмотреть» Идиотки!
Школьные подружки?
Нет, дворовые, усмехнулась она. В школе у меня как-то не заладилось
Совсем? У тебя не было подруг?
Но Саша не ответила. Поравнявшись с розовой трансформаторной будкой, нырнула за нее и легко проскользнула между металлическими прутьями ограды. Никита растерялся:
Эй, а я?
Сашка спохватилась:
Ой, ты же не пролезешь! Ну тогда Стой тут, я пойду разведаю.
Куда ты одна? испугался он. Не ходи. Я попробую через верх перебраться.
Ну конечно! Чтобы тебя вся округа увидела? Нет уж Останься здесь. И лучше отойди от ограды, а то вдруг патруль будет проезжать заграбастают еще! Я звук на телефоне выключу, чтобы не выдал меня, перезвоню, если что
Послушавшись, Никита отошел к дороге и слился со старым тополем таким толстым, что за ним его не было видно. Вглядываясь в темноту, он пытался уследить за Сашкой, но она накинула капюшон куртки, скрыв светлые волосы, и совершенно растворилась в сумерках. Сердце у него колотилось от страха за нее, а кулаки сжимались от бессилия. Сейчас ей ничем не мог помочь ни он сам, ни Логов, куда-то подевавшийся Дико как-то, что Сашка, эта маленькая девочка, отправилась спасать короля-рыцаря. Разве юным дамам такое к лицу?
Он так и услышал, как Сашка фыркнула: «Нашел даму! Еще феей назови»
Ни к чему ей было знать, что именно такой Никита и видел Сашу Каверину за всеми джинсами, куртками и кроссовками, которыми она пыталась прикрыть себя настоящую. А как иначе? Нежной феечке не выжить в этом мире без защиты.
* * *
Мне было страшновато Да что там! От страха по ногам пробегала мелкая дрожь, хоть я и пыталась воображать себя этакой Маленькой Разбойницей. Уши закладывало от того, как бухало сердце, с каждой секундой становясь все больше. Казалось, оно уже занимало весь мой организм И я, бешено пульсируя, тащилась по темному больничному саду, надеясь каким-то образом отыскать Артура. А может, он вообще не здесь! Если я наткнусь на облетевшую сухую ветку, из меня брызнет кровь? Сердце ведь переполнено ею
Надо было взять с собой хотя бы нож, может, тогда я чувствовала бы себя спокойнее. Или наоборот это заставило бы меня дергаться еще больше? Разве я сумела бы пустить его в ход? Хотя что мы знаем о собственных реакциях, пока не прожили некую ситуацию на самом деле? Когда на меня нападут, мои руки затрясутся и ослабеют, как у ребенка? Или пальцы сведет судорогой ярости, я стисну нож и пырну им того, кто пытается забрать мою жизнь?
Меня вела мысль о подвалах, которые намеревался обшарить Артур. В этой больнице было два корпуса, значит, и подвалов не больше. Я решила начать с высокого здания, с верхних этажей которого просматривалась детская площадка в парке. В сумерках оно казалось серым, и никак не удавалось вспомнить, какого цвета стены на самом деле Но не желтые же! Это было бы перебором.
Я старалась ступать бесшумно, надеясь, что ни одна веточка не хрустнет под моей ногой. Вряд ли, у охранника был слух, как у дикого зверя, чтобы различить подобный звук за триста метров, но рисковать не хотелось, ведь я не была уверена, что этот дядька с пистолетом сидит в своей будке, а не прочесывает территорию. Он вполне мог вынырнуть из-за любого куста
Чем это для меня кончится, додумывать не хотелось. Убегая от липкого страха, я двигалась, как мне казалось, стремительно и легко. На самом деле все могло выглядеть иначе: то, как видишь себя ты и как тебя воспринимают окружающие, редко совпадает Обычное дело! Притаившийся охранник вполне мог думать сейчас: «Что за неуклюжее создание мечется между деревьями как слон в посудной лавке, воображая, будто никто ее не замечает?»
Чтобы скорее покончить с этим, я пустилась бегом напрямик. Скорее добраться до корпуса стационара, заглянуть в подвал, а там по результату Если Артура не окажется внутри, остается второй подвал. Не будет его и там, придется изобретать новый план. И выполнить его будет сложнее, чем тот, который был придуман на ходу. Но пока еще оставалась надежда, что делать этого не придется!
Уткнувшись в запертую дверь в подвал, вход в который на поверхности был обозначен треугольником, похожим на палатку или «погребок», я на всякий случай подергала небольшой замок. Сбить его у меня не хватило бы сил Но, может, это и не требовалось, если Артура не было внутри?
На телефоне у меня был фонарик, и я решила посветить им в небольшое окошко подвала. Если Артур там должен заметить.
«А вдруг он там, но валяется без чувств?! внезапно обожгло меня. Убийца мог оглушить его Ранить. О черт!»
Подбежав к окошку, я заметила блуждающий огонек и упала на колени, пытаясь получше рассмотреть, что внутри. В первые секунды мои глаза не различали вообще ничего, но следом я вдруг увидела кирпич в занесенной руке Мое тело среагировало мгновенно, и я отскочила от окна: там был человек, и он пытался меня убить!
Прижавшись к стене, я попыталась отдышаться и понять, что происходит. Откуда тот человек узнал обо мне? Я громко звякнула замком? Но если он был там заперт, вряд ли это и есть убийца, он же сам в ловушке Или его там запер Артур, а сам отправился за подмогой? Тогда почему его телефон вне зоны доступа?
Все эти мысли пронеслись в голове стремительно, и ни на одну я не успела найти ответа к тому моменту, когда раздался звон, от которого я опять подскочила. Вылетев из разбитого окна, кирпич неуклюже замер в траве и позвал меня: