Биомеханические устройства: импы и ауги заменяли те или иные части тел, даря своим хозяевам ни с чем не сравнимые ощущения, улучшали качество жизни, а в некоторых случаях продлевали и поддерживали саму жизнь. Так, например, импланты сателлиты головного мозга расширяли сознание, позволяли быстро анализировать поведение собеседника во время диалога и напрямую подключаться к Сети, обеспечивали прямой и постоянный контакт с кластерами Городского серверного центра. Социальный корректор нейроимплант, который подавляет свободу воли и излишнюю эмоциональность, превращал преступного маньяка в тихого, законопослушного члена общества. Другие нейроимпланты создавали прямые интерфейсы «мозг компьютер», позволяя напрямую взаимодействовать с электроникой, не пользуясь ни экраном, ни клавиатурой. Кибернетический протез руки позволял вырвать человеку сердце или разорвать шею. Аугментация печени делала орган в разы эффективнее природного аналога. Из-за этого носитель пьянел намного медленнее, что очень удобно для бармена, но очень неэкономично для алкоголика. Или, например, с помощью соответствующего импланта появлялась возможность впрыснуть в организм какой-либо гормон или стимулятор, на время сделав владельца в разы сильнее и эффективнее. Небольшая и умело установленная деталь превращала боевую аугментацию в портативный источник силы, давая заряд бодрости ценой здоровья, дар и проклятие в одном флаконе. Да и само здоровье можно подправлять какой-либо другой аугой.
Поначалу людям с импами и аугами приходилось пить блокскарин[4] дорогое патентованное лекарство, которое позволяло сжиться с имплантами. Одна беда: блокскарин требовалось принимать регулярно и пожизненно, став зависимым от препарата. Тем, кому не хватало денег на постоянную покупку, предстояло столкнуться с перспективой болезненного отторжения организмом технических улучшений. Но прошло время, и дальнейшие открытия и последующие разработки позволили обходиться без блокскарина.
Казалось бы, живи и радуйся. Но действительность оказалась несколько иной. Как только я тут поселился, сразу же осознал старую мудрость: не стоит путать туризм с эмиграцией. Это праздному путешественнику мир, в котором я теперь жил, мог казаться удивительным и необыкновенно притягательным. На самом деле он хоть и выглядел безумно красивым и трудным для понимания, в то же время был чертовски опасным, необыкновенно сложным и утилитарным до тошноты. Эта урбанистическая реальность оказалась не только прагматичной, но и насквозь жестокой.
Аугментаторы-инженеры и хирурги-аугментаторы риппердоки, как их тут называли, считались наиболее обеспеченными профессионалами. Они стали самыми ценными и востребованными членами общества наряду с инженерами-конструкторами и разработчиками прикладных программ. Например, приобретение только одного такого легендарного и культового импланта, как биомонитор, стоило 42 000 кредитов[5]. Это без учёта самой операции и последующей реабилитации. А люди обычно устанавливали себе много чего разного. В зависимости от склонности, профессии, моды и личных пристрастий.
Я пока обходился без всякого такого, но, чует моё сердце, скоро придётся вшивать себе какую-нибудь дрянь. Например, часто задумываюсь, а не поставить ли себе необыкновенно популярные глазные импланты, что недавно стали лидерами на рынке импов и ауг. «Ещё на два чувства больше» с таким слоганом продавала свой продукт фирма-производитель. Изделие, ставшее венцом их творения. Помимо хорошего зрения эти штуки обещали визуальное отображение работы других имплантов, что улучшало восприятие пользователем так называемой внешней матрицы. Снаружи искусственные глаза представляли собой маленькие круглые устройства, состоящие из основной камеры-зрачка, радужной оболочки вокруг него и множества маленьких светоотражающих панелей, образующих склеру белую оболочку глаза. С тыльной стороны несколько разъёмов и проводов. Хирурги-аугментаторы риппердоки прекрасно знали, что с ними делать и как.
Устройства настраивались под любой вкус. Красные глаза, синие склеры, зрачки в форме узких щелей всё доступно в фирменном магазине, а также в специализированных амбулаториях. За такие дополнения полагалось платить: при покупке базовой модели имелся выбор между лишь восемью цветами радужной оболочки, а сам глаз оставался полностью белым. Персонализация стоила пару тысяч кредитов, в зависимости от экстравагантности и сложности. Ну и, разумеется, с собственными биологическими глазами приходилось прощаться навсегда.
Если допустить, что мне всё-таки придётся преодолеть органическую неприязнь и вставить себе ещё что-то полезное в качестве дополнения к организму, то хотелось бы приобрести мозговой имплант за Cr28 000. Он увеличил бы объём моей памяти, ускорил бы реакцию, повысил бы скорость чтения и быстроту обработки информации. Позволил бы глубоко входить в Сеть без дополнительных устройств. Полезная штука.
Вопреки названию сам такой нейроимплант, основную его часть, помещали вовсе не в мозг, не в голову, а под правое плечо, за грудную мышцу, откуда соединяли с мозгом серией тончайших проводников. Имплант оставался практически незаметен. Если смотреть на человека без одежды, невозможно понять, что у него установлен такой имп.
Только не мог я позволить себе такие крутые нейроимпланты. Пока, во всяком случае, не мог.
Вот в общих чертах и всё, что следовало бы знать обо мне, о Городе, где я жил, и мире, в котором Город находился. Остальное по мере суровой необходимости.
Глава 3
Кафе «бутылка воды»
Кафе «Бутылка воды» Bottle of Water считалось зоной мира и спокойствия. Это был скорее бар, чем кафе, но утром и днём заведение работало в режиме кафе. Какие-либо разборки и драки во все дни, кроме пятницы, тут категорически запрещались, что меня сейчас вполне устраивало. Сегодня народу здесь оказалось удивительно мало. Парочка накачанных типов с круто навороченными имплантами. Таких устройств я пока ещё не встречал. Оба парня явно из банды «Звери», одного я даже видел на каком-то турнире, и, кажется, его звали Боб. Точно Боб. За другим столиком сидели две девицы, по виду обе из банды «Ящерицы». Похожи, во всяком случае. Ещё несколько человек, не столь ярких и колоритных, но внешность обманчива, особенно здесь и тем более днём.
Здешнего бармена я знал давно и хорошо. Глэд Дире крепко накачанный мужик с двумя объективами, вживлёнными в лобные пазухи. Зачем нужна такая дополнительная пара глаз, я сначала понять не мог. Как-то потом, в минуту нетрезвой откровенности, Глэд поведал мне, что такие устройства позволяют замечать то, что обычные глаза увидеть не в состоянии. Ну, не знаю, может быть. Внутрь своего тела он тоже напихал множество всякого электронного дерьма, о чём свидетельствовали многочисленные едва заметные шрамы на руках и лице. При его работе приходилось ожидать всего.
Привет, Глэд! поздоровался я. Как дела?
Привет, привет. Всё норм. Тебе, как всегда, воду? с лёгким презрением спросил бармен. Сегодня ледниковая есть.
Я согласился. Глэд снял с полки холодильника бутылку ледниковой воды и перекинул мне.
Что-то ты совсем невесёлый стал, заметил он. Выглядишь как дерьмо. Случилось что?
Да так, неопределённо повертел рукой я, всё в порядке. Работа заела. Начальство задёргало.
Глэд кивнул и занялся своей аппаратурой, а я выбрал любимое место в дальнем углу. Среди постоянных посетителей столик почему-то пользовался весьма дурной репутацией, и занимали его лишь в последнюю очередь. Поговаривали, что он самый несчастливый в кафе. Но мне на такие суеверия было наплевать. У меня тут планировался даже не ланч, а, скорее, уже обед. У нас обедали все по-разному. Кто-то ходил в кафе на бизнес-ланч, где не всегда удавалось найти оптимальное сочетание цены, безопасности и размера порции. Кто-то посылал сообщение в ближайший ларёк или заказывал пиццу, которую доставлял дрон. Но кое-кто предпочитал свою, домашнюю еду, поэтому приносил с собой. Во многих офисах имелись небольшие кухни или просто отдельные комнаты типа нашего конференц-кафе, в котором всегда ждали столики и разная нехитрая кухонная электроника.
Bottle of Water обычное городское заведение, рассчитанное на среднего горожанина с нормальными жизненными запросами. Ничего особенного. Само понятие нормальности давно уже устарело, и сейчас больше говорят о среднестатистическом или медианном значении того или иного качества. Это может быть что угодно. Возраст, зарплата, налог, сексуальные пристрастия или предпочтения в еде. У всего есть свои средние значения. Кафе делало ставку именно на медианные предпочтения. То, что нужно среднестатистическому посетителю. Выбор примерно такой: синтетическое белковое мясо с гарниром, иногда в панировке, на гарнир рис или овощной салат, иногда картошка или паста, для заправки оливковое масло, идентичное натуральному, на десерт фрукты. Самые популярные бананы, яблоки или апельсины. Наркотики, допинги и всевозможные стимуляторы находились тут под строжайшим запретом. Разрешался только обычный алкоголь, да и то лишь в умеренных дозах. Зона мира как-никак. Зона спокойствия. Запрещалось курить.
Под традиционным ланчем прежде всегда понимались бургеры с чипсами и теми же фруктами. Сейчас стали осознанно относиться к здоровью и питанию, кола давно вышла из моды. На столах всё чаще высокоочищенная вода без газа да морепродукты, салаты и фрукты. Я не стал выбиваться из общей схемы и заказал пару бургеров, большой стакан апельсинового сока, а также тарелку морского салата с ламинарией, кукумарией и креветочным мясом.
Вот ты где, сзади послышался знакомый насмешливый голос. Так и знала, что тут тебя встречу.
Я повернулся. Прямо за моей спиной стояла эффектная брюнетка Лин Чжуан, наш третий модератор по незаконным проникновениям. Мы с ней, что называется, были в отношениях, причём в очень хороших и длительных. Работали в одном домене, только вот графики наши частенько не совпадали.
Что, Скиннер проболтался? спросил я после того, как прожевал и проглотил кусок бургера.
Увидев Лин, бармен за стойкой сразу же занервничал, ускорился и принялся интенсивно убирать бьющуюся посуду вместе с другим хрупким оборудованием.
А то кто ж? хмыкнула девушка и выложила на столик небольшое устройство, напоминающее старомодный коммуникатор. Лин уселась на свободный стул, подпёрла кулачком подбородочек и уставилась на меня. Скиннер, конечно. Даже не проболтался, а указал, где и когда тебя искать. Рекомендовал срочно поговорить о совместной работе.
Левая рука Лин была кибернетическим протезом. В точности повторяла по форме потерянную руку и состояла из разных сортов углепластика, прозрачного поликарбоната, сайентпласта, металла и какого-то мягкого материала на суставах, подушечках пальцев и ладони. Сквозь искусственную кожу просвечивали многочисленные детальки, сверкали проводочки и пробегали голубоватые огоньки. Сенсорика, по словам девушки, была идеальной и превосходила исходный аналог. Протез, казалось, нисколько не тяготил Лин, она никогда не снимала его, сжилась с ним и гордилась этой аугой. Вообще меня всегда удивляло, откуда в такой изящной, миниатюрной, красивой девушке столько упорства, энергии, оптимизма и внутренней силы. Лично видел, как Лин собственными руками переломила шею одному неслабому бандиту, а другому, в той же битве, одним движением вырвала глаз.
Я к нему график дежурств утрясать пришла, продолжила девушка, чтобы у нас с тобой хоть раз в месяц общий выходной выпадал.
О, это уже интереснее. Утрясла?
Да, представь себе. Подправил шеф наши графики. Так что будешь мне должен. Ближайший выходной у нас общий, а дальше ещё один, через две недели. Вот. А потом Скиннер добавил, что после того случая он теперь всегда знает, где ты находишься и с кем. Специально мне напомнил, зараза такая.
Толку от такого знания, проворчал я, наворачивая салат. Пообедаешь со мной?
Это, по-твоему, обед? Лин брезгливо взглянула на заказанные мною блюда. Давай нормально поедим? Что там у нас на сегодня, девушка выдернула виртокно с меню и стала изучать. А, вот. Омлет из куриных яиц, кофе капучино, бутерброды с крилем и салат по-японски номер пять. Это и закажу.
Не сильно от моего выбора отличается, проворчал я.
Ну уж прям! полушутливо возмутилась девушка. У меня здоровая пища, а ты всякую гадость жрёшь. Кстати, чего это шефу от нас с тобой нужно стало? Не бойся, как видишь, звуковую защиту поставила.
Мы отвернулись от бармена и посетителей, и я спросил, глядя в угол:
Думал, знаешь уже. Он ничего не говорил, нет? Значит, не счёл нужным. Тогда слушай, это служебная инфа, но тебе можно. Даже нужно. В банде «Звери» убили стукача, что на администрацию работал. Причём не просто убили, а намотали на гусеницу дорожного комбайна. Фотки видел, там картинка напоминает твой салат по-японски. Вот в связи с этим мы по шефскому велению работаем в паре.
В этот момент девушке доставили заказ.
Рассчитывал меня удивить? улыбнулась Лин и отправила себе в ротик первую щепотку салата. Она всегда ела только палочками и лишь суп или какую-нибудь полужидкую кашу в качестве исключения потребляла ложками. Шефа как-никак давно знаю. И что дальше?
А дальше он полчаса выносил мне мозг и вводил в курс дела. Потом расскажу, в спокойной обстановке.
Кафе тем временем постепенно наполнялось народом. Поскольку заведение находилось в деловой части города и считалось приличным, люди подходили вполне пристойные. Присутствующие с опаской поглядывали на «ящериц» и «зверей», но те вели себя спокойно. Час, район и статус кафе вроде как гарантировали тишину и безопасность.
Первым к нам подошёл «зверь» Боб. Его напарник к тому времени уже слинял.
Никто из наших вашего стукача не убивал, с ходу выдал громила.
Откуда вообще такие сведения? изобразил удивление я.
Ты, легавый, не темни. И так всё ясно. Мы не при делах. Нам проще этого стукача на примете держать, чем гадать потом, кто ещё ссучился. Так шефу своему и передай.
На этом Боб удалился.
Пока мы говорили с Бобом и расправлялись с заказами, «ящерицы» о чём-то пошептались, и одна из них убежала. Обе были красивыми фигуристыми девушками с броским макияжем и яркой подсветкой в одежде. От обычных жриц любви их отличали развитая мускулатура и боевая аугментация. Я отлично помнил, как такие вот милашки одними ручками расправились с неслабым в общем-то мужиком профессиональным киллером, нанятым для устранения одной их коллеги. Парня разорвали на части в полном смысле этого слова. То была показательная акция, под запись и специально для меня. Зрелище, надо сказать, не для слабонервных.
Почти сразу после ухода Боба в нашу сторону направилась оставшаяся «ящерица». Она щеголяла в кожаных шортах, сетчатых колготках и коротенькой жилетке на голое тело.
Ну, любовнички, думаете, вашего дятла наши сёстры подрезали? произнесла «ящерица» с откровенным вызовом. Ничего такого. Гарантирую.
А ты откуда знаешь? хмуро удивилась Лин.
Малышка, не надо, пресекла «ящерица». Я же к вам со всей душой. Так что мы ни при чём. Так начальнику и передайте.
И ушла, плавно покачивая бёдрами.
Осознал, о чём эта шлюха сейчас сказала? сердито просила Лин. Что?
Что «что»? не понял я.
Что так уставился на неё? Прям глаз оторвать не мог. Понравилось, как задницей виляет?
Нет, мне и тебя вполне достаточно. Я тут вдруг подумал, что слишком уж много народу в курсе наших славных дел. Нет? Надо будет сказать Скиннеру. Или где-то у него сквозит, или кто-то сливает инфу как минимум двум бандам сразу, что тоже не есть хорошо. Пусть проверит. Причём этот кто-то весьма близок к нашему шефу, что сужает круг возможных предателей.
Предателей, фыркнула Лин. Скажешь тоже. Откуда такие словечки? Где нахватался?