Джона медленно жевал, глядя на Фреда. Фред взирал на него в ответ, наклоняя голову из стороны в сторону, поскольку именно так делали петухи.
Итак, Джона, попыталась завести непринужденный разговор Розмари; подобную привычку, похоже, вводили внутривенно всем людям после того, как они производили на свет потомство, чем ты занимаешься в свободное время?
В основном рисую грим, ответил Джона с набитым ртом, жуя слегка подгоревшую лазанью из магазина фирменное блюдо Розмари. Ну там, огнестрельные ранения, порезы на лбу, синяки и прочее, Джона бросил на Эстер виноватый взгляд. Она прищурилась и прижала язык к зубам изнутри. Ах ты маленький засранец. Значит, в тот вечер на остановке опухшая щека и порез на брови все-таки были подделкой.
Какой полезный навык, медленно протянула Эстер.
Джона подмигнул ей.
Время от времени пригождается.
Ты хочешь этим заниматься, когда вырастешь? спросила Розмари.
Мам, ему не семь лет.
Прости, когда закончишь школу.
Да, хочу работать в кинематографе. Я много тренируюсь по обучающим видеороликам с «Ютьюба». Сейчас учусь делать пластический грим вроде накладных носов из «Властелина колец». Папа ненавидит мое увлечение, говорит, я никогда этим не заработаю, а я все равно откладываю деньги на поступление в киношколу, без его ведома.
О, а Эстер занимается выпечкой, чтобы заработать на колледж. У тебя есть работа?
М-м-м это больше похоже на предпринимательскую деятельность.
Эстер не сумела удержать язык за зубами:
Точнее сказать, обчищает беззащитных граждан на автобусных остановках.
Джона с робким видом пожал плечами.
По крайней мере, ты знаешь, что все украденные средства идут на благотворительные цели.
В это мгновение Фред решил проявить свою дьявольскую сущность: спрыгнул с плеча Розмари, устроив на столе настоящий переполох (наверное, потому что Флийонсе спала у Джоны на коленях и привлекала к себе больше внимания, чем он). Свечи и лампы разлетелись в стороны. Тарелки упали на пол и разбились, а недоеденная еда разметалась по столу, дереву и стенам. Фред пронзительно вскрикнул, хлопнул крыльями его работа по вредительству была окончена и заковылял на кухню пугать кроликов.
Как только он ушел, Розмари с закрытыми глазами распростерла руки над пролитым воском и разбросанной лазаньей.
Случится что-то плохое, зловеще произнесла она. Это дурной знак.
Дурной знак для моего желудка, проворчал Юджин и, опустившись на колени, принялся собирать ужин с пола.
Думаю, тебе лучше уйти, обратилась Эстер к Джоне.
На удивление, тот не стал возражать.
* * *
Вечер был теплым, с тяжелым от сырости воздухом. Среди дубов слышался стрекот сверчков. Тихо пели назары.
Ты когда-нибудь ненавидел свою семью? поинтересовалась Эстер.
Джона усмехнулся.
Постоянно. Мне кажется, можно любить человека и все равно не одобрять то, что он делает. Твоя семья они странные, но любят тебя.
Я знаю.
Так что это такое? спросил Джона, доставая почти полный список наихудших кошмаров, который украл у нее на остановке. Этому перечню было уже шесть лет, бумага истончилась на сгибах; в нем перечислялись ее страхи: от написанных едва разборчивым, как курица лапой, почерком (3. Тараканы) до чуть более читаемых записей, сделанных зелеными чернилами в день кражи (49. Мотыльки-насекомые и люди-мотыльки). Со временем она стала приклеивать к списку дополнительные листы бумаги и цветные стикеры, чтобы иметь больше места для отслеживания всего, что кажется ей пугающим и что однажды может стать большим страхом. Здесь были фотографии, небольшие графики, распечатанные из «Википедии» определения и карты с улицами/городами/странами/океанами, которых следовало избегать любой ценой.
Страхи, если их избегать, не могут перерасти в полноценные фобии, а фобии, если их нет, не могут тебя убить, пояснила она, забирая у него хрупкие листы. Список представлял собой дорожную карту последних шести лет ее жизни: темнота появилась под номером два, в то самое время, когда у Юджина развилась боязнь ночи. Высота возникла под номером двадцать девять, после их первой поездки в Нью-Йорк, когда у нее случился приступ паники на вершине Эмпайр-стейт-билдинг. Так, страх за страхом, Эстер составляла перечень тех вещей, с помощью которых проклятие могло до нее добраться, каждое слабое место, через которое оно могло проникнуть в ее кровь. Она не хотела жить так, как Юджин, или отец, или мать, или тетя, или дядя (когда тот еще был жив), или кузены, или дедушка.
Проклятие и так уже забрало трех представителей семейства Соларов:
1. Дядя Харольд, брат Питера, боялся микробов, а умер от обычной простуды. Как сказал Юджин, он сам накликал на себя беду: почти два десятилетия Харольд принимал ненужные антибиотики, герметически уплотнил весь дом, чтобы уличный воздух не мог попасть внутрь, и носил хирургические маски, куда бы ни пошел. Из-за отсутствия контакта с инфекцией его имунная система стала настолько хрупкой, что хватило даже слабого вируса, чтобы его убить.
2. Мартин Солар, двоюродный брат Эстер, боялся пчел. В четырнадцать лет он, отдыхая в летнем лагере, растревожил улей и свалился в овраг, пытаясь спастись от пчелиных укусов. Юджин утверждал, что его убил овраг, а не пчелы.
3. Пес Реджа, Исчезни, боялся котов именно они гнались за ним, когда пес вылетел на дорогу перед грузовиком.
Да, все эти Солары умерли из-за своих страхов. Эстер не могла позволить, чтобы сильный, пробирающий до костей ужас завладел ее жизнью и в конечном счете привел к смерти. Поэтому, если при мысли о чем-то она испытывала страх, тут же заносила его в свой список и впоследствии всегда избегала. Ведь если не зацикливаться на тревоге, не потокать ей, она не сможет тебя достать.
Я пытаюсь перехитрить проклятие, добавила Эстер. Спрятаться от Смерти.
Ты же не веришь во всю эту вуду-чепуху?
Верю ли я, что мой дедушка несколько раз встречался со Смертью и тем самым навечно проклял нашу семью? Ей хотелось сказать «нет», но Джоне Смоллвуду, с круглыми, точно монетки, глазами и преступно полными губами, невозможно было солгать. Да. Я верю. Юджин считает все это глупыми сказками, что у Соларов просто предрасположенность к психическим заболеваниям, но Редж Солар захватывающий рассказчик.
Значит, твой дедушка утверждает, будто Смерть это живой человек?
Да. Они с ним вроде как были друзьями. Познакомились во Вьетнаме. И потом еще несколько раз встречались.
Тогда попробуй его отыскать. Поговори с ним, попроси снять проклятие.
Ты хочешь, чтобы я искала Смерть?
Конечно. Если ты веришь, что Смерть это просто какой-то парень, который разгуливает по свету и действительно знает твоего дедушку, значит, можно найти его и поговорить.
В этом и правда есть смысл.
А почему верхняя строка пустая? чернила в цифре «один» растеклись от старого кофейного пятна, само число наполовину съели мотыльки (потому эти мохнатые гады и записаны под номером сорок девять), однако страха указано не было.
Она для одного большого страха, пояснила Эстер. Через него проявляется проклятие. Сначала этот большой страх захватывает твою жизнь, а после забирает ее. Мой дедушка боится воды. Папа выходить из дома. Юджин темноты. Тетя змей. Мама неудачи. Если я оставлю эту строку пустой, а все остальное напишу под ней
Тогда ничто не сможет тебя настичь?
Именно. Благодаря этому списку я жива. Всего, что здесь указано, я боюсь одинаково. Они служат своего рода пошлиной. Некой дамбой, чтобы не подпустить тот самый большой страх.
Забыла про ураган «Катрина»? Он разрушает любые дамбы.
Спасибо, доктор Фил[15].
Джона спустился с крыльца и зашагал сквозь деревья к своему мопеду. Эстер последовала за ним.
Куда ты делся? спросила она. Когда исчез.
Парень пожал плечами.
Менял школы. Как и многие дети.
После твоего ухода все стало просто ужасно. Без тебя люди снова стали злыми.
О чем ты?
Помнишь, как мы познакомились?
Мы учились в классе миссис Прайс.
Со мной и Хеф никто никогда не говорил. До твоего появления дети обычно обзывали меня уродиной. Рыжие волосы, море веснушек Надо мной вечно издевались. А Хефциба вообще была для них легкой мишенью. Они толкали ее и били, пытаясь заставить говорить. Рядом с нами никто не садился. Все считали, что мои веснушки и ее немота заболевания, и боялись их подхватить.
Эти дети придурки.
А потом на одной из перемен ты подсел к нам. Ничего не говорил, просто ел свой обед и сердито глядел на каждого, кто проходил мимо и мог нас побеспокоить. Уже через неделю ты стал моим лучшим другом.
Я помню это. Мы были чудаками. И нам приходилось держаться вместе.
А потом ты ушел. Мы с Хеф вновь остались единственными чудаками в школе. Ты был нужен нам, но ты исчез.
Эстер, мне нечего сказать, Джона провел руками по волосам. Прости, что меня не было рядом, но это не мое решение. Мне было восемь лет. Я не обязан был вас защищать.
Глядя ему в спину, Эстер размышляла о своей семье. Юджин умрет от темноты. Отец умрет в подвале. Дедушка утонет. А в один из дней Розмари Солар порежется осколком разбитого стекла, или споткнется о черную кошку, или пройдет под лестницей, после чего на нее несколько секунд спустя свалится что-нибудь тяжелое.
Один большой страх захватывает твою жизнь. Один большой страх ее забирает. От своей судьбы не убежать, как не уберечь от нее и своих родственников так дедушка говорил Эстер с самого детства.
Если только Если только
С чего бы ты начал? торопливо поинтересовалась она у Джоны, когда тот поднял мопед с переплетенных корней деревьев. Если бы искал Смерть? Если бы хотел найти его и попросить об одолжении, с чего бы ты начал?
Сначала Джона задумался, а потом ответил вопросом на вопрос:
Что ты делаешь завтра?
Она уже собралась было ему соврать. Беззаботно сказать: «О, в выпускном классе я уезжаю в Непал изучать традиции шерпов[16]», чтобы Джона забыл об ее существовании. Но в это мгновение она вспомнила его истинный запах как он пах прошлым вечером на складе; каким грустным он казался, когда думал, будто Флейонсе умрет у него на руках, А еще даже если он ограбил ее, бросил одну, вынудив идти домой пешком три часа под дождем, она не хотела прощаться с ним. Только не опять. Только не сейчас.
Поэтому Эстер ответила:
Ищу Смерть.
А он сказал:
Звучит здорово.
Только как?
Помнишь высказывание: «Каждый день надо делать дело, которое тебя пугает»[17]?
Ага.
Вот так мы и найдем Смерть. Все боятся умирать, верно? Возможно, это и привлекает Смерть. Возможно, это и приведет его к тебе. Страх. Вот как мы поступим: мы найдем его, поговорим и попросим снять проклятие.
И больше никаких больших страхов?
Больше никаких больших страхов. Согласна?
Эстер взвесила свои варианты. На одной чаше весов находилась верная смерть для нее и тех, кого она любила. Шесть лет она остерегалась всего, что вызывало у нее даже малейший страх, с целью спасти себе жизнь. Пока ты избегаешь проклятия, оно не может тебя убить вот почему план броситься с головой в омут страха, по ее мнению, граничил с безумием.
С другой стороны, имелся шанс, пусть небольшой, всех спасти. Спасти Юджина от темноты. Спасти маму от неудачи. Спасти папу из подвала. Спасти дедушку от утопления. Таким шансом стоило воспользоваться.
Маленькая искорка, в которой Эстер позже распознала храбрость, пробежала по ее спине, когда она кивнула и ответила:
Да.
Эстер заметила: несмотря на завывающий в деревьях ветер, все назары притихли, словно одобряли присутствие Джоны Смоллвуда в доме. После его ухода она добавила лобстеров в список пятидесятым номером, потом вошла в дом и еще восемь раз проверила все замки на дверях, прежде чем легла спать.
7
1/50: Лобстеры
На следующий день Эстер проснулась рано утром, оделась в бабушкину форму стюардессы 1960-х годов оттенка яичного желтка и принялась ждать приезда Джоны. Потом, прошатавшись по дому еще полчаса, решила написать ему, что заболела. Наверное, охота на Смерть была не такой уж отличной идеей.
ЭСТЕР:
Я подхватила корь. Пожалуйста, не приезжай.
Джона ничего не ответил, так что Эстер пришла к выводу: одной проблемой стало меньше, больше она никогда его не увидит. От этой мысли она испытала одновременно облегчение и легкую грусть? Сегодня последнее воскресенье летних каникул, скоро начнется школа, и ей предстоит много всего испечь, если она хочет вырваться из поля притяжения своего города, засасывающего подобно черной дыре. Однако крошечная часть ее души по-прежнему испытывала интерес к Джоне. Крошечная часть ее души чувствовала спокойствие в его присутствии. Крошечная часть ее души скучала по нему, когда его не было рядом.
Не прошло и десяти минут, как снаружи послышался отчетливый рев мотора мопед припарковался возле ее дома. Она выскочила на крыльцо.
Ты когда-нибудь одеваешься нормально? первое, что спросил Джона при виде нее.
Эстер окинула взглядом его одежду.
А ты знаешь, что выглядишь так, будто отоваривался в комиссионке с Маклемором[18]? Тут она вспомнила, что должна быть сильно больна и заразна, и принялась кашлять. Я же тебе сказала, у меня корь.
У тебя нет кори.
Я сильно больна корью.
Ты не больна корью.
Эстер всплеснула руками:
Ладно! Это дурацкая затея. Я не хочу этим заниматься.
Такая отговорка не принимается.
А какая же принимается?
Например, что тебе нужно срочно поменять обивку дивана.
Это очень странная отговорка.
Да, но сейчас ты не можешь ею воспользоваться, поэтому меня она устраивает. И вообще, думаешь, я мог бы бросить свою крошку? Где там моя маленькая Флийонсе? Скажи ей, что папочка пришел.
Ох, ну ладно. Заходи. Она в гостиной.
По мнению Эстер, выявленное Питером сотрясение мозга вполне могло остаться у Флийонсе навсегда. Язык уже вываливался изо рта, а голова клонилась набок, словно набитая с одной стороны песком, отчего кошка передвигалась (с гипсом это по-прежнему давалось ей с трудом) по диагонали. Но Джона, похоже, ничего не замечал. Они вместе с Эстер устроились в гостиной, где он по капле кормил животное из шприца молочной смесью для котят.
Во время кормления Флийонсе Джона поглядывал по сторонам: рассматривал голые стены; скопление свечей и ламп в каждом углу комнаты; груду ненужной мебели, загораживавшей лестницу; пучки сухих трав, свисавших с каждого окна и дверного проема; кроликов, обитавших на кухне, а сейчас грызших нижнюю часть дивана.
Я так понимаю, у вас дома бывает не много гостей? спросил он.
Нет, напротив, мы постоянно устраиваем вечеринки. Просто люди все время приносят лампы в качестве подарков. Это уже становится настоящей проблемой.
Дай мне посмотреть твой список, попросил он, и Эстер протянула ему листок. Джона аккуратно его развернул и принялся изучать, периодически отпуская комментарии «хм-м-м», «ясно», «не совсем понимаю, что это, но ладно». И в конце: «Черт, я бы и сам от такого держался подальше. Это же дико страшно!»
Итак, пойдем в обратном порядке, заключил он и с этими словами вернул листок Эстер, которая по-прежнему не понимала, что происходит.
Джона положил Флийонсе обратно в лежанку и вручил Эстер мотоциклетный шлем.
Некоторое время они ехали справедливее будет сказать, еле ползли, пока не очутились на самой окраине города. День выдался теплым, последние часы лета не спешили уходить. В округе почти ничего не было, кроме полей, заросших длинной, выгоревшей на солнце травой она колыхалась на ветру, будто под водой. Джона остановился напротив вывески: «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. НАРУШИТЕЛИ БУДУТ НАКАЗАНЫ».