Диана неуверенно поднялась с места, потом снова села, приложив руки к голове.
Меня ужасно мутит, сказала она чуть хрипло. Я я пойду домой.
Но ты не можешь уйти, не выпив чаю! воскликнула Аня в ужасе. Я сию минуту поставлю чайник! Позволь угостить тебя фруктовым пирогом и вишневым вареньем!
Я должна идти домой, сказала Диана. Голова ужасно кружится.
Она встала, сильно шатаясь. Аня со слезами разочарования проводила ее до калитки дома Барри. Потом она плакала всю обратную дорогу до Зеленых Мезонинов, где в глубокой печали поставила остатки малинового сиропа в шкаф и заварила чай для Мэтью, но весь интерес к этому занятию у нее пропал.
Все воскресенье дождь лил как из ведра, и Аня не выходила из Зеленых Мезонинов. В понедельник после обеда Марилла послала ее с поручением к миссис Линд. Очень скоро Аня уже мчалась обратно, а по лицу ее катились крупные слезы. Она влетела в кухню и в отчаянии упала ничком на диван.
Что еще случилось, Аня? осведомилась Марилла испуганно. О чем ты плачешь?
Аня села с трагическим выражением лица.
Миссис Линд заходила сегодня к миссис Барри. Миссис Барри ужасно разгневана. Она говорит, что в субботу я напоила Диану пьяной и отправила ее домой в кошмарном виде. И она говорит, что я совершенно испорченная, злая девочка и она никогда больше не позволит Диане играть со мной!
Марилла остолбенела от изумления.
Напоила Диану пьяной! сказала она, когда к ней вернулся дар речи. Аня, кто сошел с ума ты или миссис Барри? Да что, скажи на милость, ты ей дала?
Ничего, кроме малинового сиропа, всхлипывала Аня. Я понятия не имела, что от малинового сиропа люди делаются пьяными даже если выпить три больших стакана, как Диана.
Пьяными! Чепуха! сказала Марилла, направляясь в маленькую гостиную. Там на полке стояла бутылка, в которой она с первого взгляда узнала свою трехлетней давности смородинную настойку. В ту же минуту Марилла вспомнила, что поставила бутылку с малиновым сиропом в подвал, а не в шкаф, как сказала Ане.
Она вернулась обратно в кухню с бутылкой в руке. Несмотря на все усилия, ей было трудно удержаться от смеха.
Аня, у тебя прямо-таки дар создавать себе самой неприятности! Ты угостила Диану смородинной настойкой вместо малинового сиропа. Неужели ты сама не почувствовала разницы?
Я его и не пробовала, всхлипнула Аня. Но Диану ужасно затошнило, и ей пришлось пойти домой.
Не плачь! Тебя не в чем винить, хотя очень жаль, что так получилось.
Я не могу не плакать! Нас с Дианой разлучают навеки!
Глупости! Миссис Барри, наверное, думает, что ты сделала это из озорства. Сходи к ней и объясни, как все случилось. А лучше я сама схожу.
Аня с нетерпением ждала возвращения Мариллы и выбежала ей навстречу.
Ох, Марилла, я по вашему лицу вижу, что миссис Барри не простила меня!
Миссис Барри! фыркнула Марилла. С кем другим еще можно договориться, но не с ней!
Марилла удалилась в кухню в сильном раздражении, а обезумевшая от горя Аня с непокрытой головой решительно шагнула в промозглые осенние сумерки и направилась к Садовому Склону. Когда миссис Барри, открыла дверь в ответ на робкий стук и увидела на пороге маленькую просительницу с полными мольбы глазами, ее лицо приняло суровое выражение.
Что тебе? спросила она холодно.
Миссис Барри, начала Аня умоляюще, пожалуйста, простите меня. Я не хотела напоить Диану. Я была уверена, что это малиновый сироп. Прошу вас, позвольте Диане по-прежнему играть со мной! Не покрывайте мою жизнь мрачной тучей отчаяния!
Миссис Барри с подозрением отнеслась к Аниным возвышенным словам. Ей показалось, что девочка издевается над ней. Поэтому она ответила холодно и жестоко:
Я считаю твое общество неподходящим для Дианы. Иди домой и веди себя как следует.
Аня вернулась в Зеленые Мезонины со спокойствием отчаяния.
Последняя моя надежда умерла, сказала она Марилле. Я сама сходила к миссис Барри, но она обошлась со мной оскорбительно. Остается только молиться, но боюсь, самому Богу не под силу переубедить такую упрямую особу, как мама Дианы.
Аня, нельзя так говорить, строго заметила Марилла, еле сдерживая смех. Впрочем, она посмеялась от души в тот вечер, когда рассказывала эту историю Мэтью.
Но когда, перед тем как лечь спать, она зашла в комнатку в мезонине и увидела, что Аня уже выплакалась и уснула, непривычно мягкое выражение появилось на ее лице.
Бедняжка, пробормотала она и, наклонившись над спящей, поцеловала ее горячую, мокрую от слез щеку.
Глава 17. Новая цель в жизни
На следующий день после обеда Аня случайно взглянула в окно и увидела Диану. Та стояла возле Ключа Дриад и подавала таинственные знаки. В то же мгновение Аня выбежала из дома и полетела в долину.
Твоя мама не смягчилась? задыхаясь, спросила она.
Нет. Диана уныло покачала головой. Я только уговорила ее позволить мне сбегать сюда на десять минут, чтобы попрощаться с тобой.
Десять минут это слишком мало, чтобы успеть проститься навеки, сказала Аня со слезами. Диана, обещай никогда не забывать меня, подругу юности, какие бы близкие друзья ни появились в твоей жизни в будущем.
Конечно не забуду, всхлипнула Диана. Я всегда буду любить тебя.
И я всегда буду любить тебя, Диана, сказала Аня, торжественно протягивая руку. Память о тебе вечно будет сиять словно звезда над моей одинокой судьбой. Дашь ли ты мне на память один из твоих черных как смоль локонов, чтобы я могла вечно хранить его как самое дорогое сокровище?
У тебя есть чем отрезать? спросила Диана, вытирая слезы и обращаясь к практической стороне вопроса.
Да, к счастью, у меня в кармане передника лежат мои рабочие ножницы, сказала Аня и торжественно срезала один из локонов Дианы. Прощай навек, любимая подруга! Отныне мы должны быть чужими друг другу, живя так близко. Но мое сердце будет вечно хранить верность тебе.
Все кончено, сообщила Аня Марилле, когда вернулась домой. У нас с Дианой было такое трогательное прощание у источника! Она дала мне свой локон, и я собираюсь положить его в маленький мешочек и носить на шее. Пожалуйста, проследите, чтобы меня с ним и похоронили, так как жизнь моя, вероятно, окажется недолгой. Возможно, когда миссис Барри увидит меня мертвой и окоченевшей, она почувствует угрызения совести и позволит Диане прийти на мои похороны.
Не думаю, чтобы тебе грозило умереть от горя, пока ты можешь болтать не переводя дыхания, сказала Марилла без всякого сочувствия.
В следующий понедельник Марилла была безмерно удивлена, увидев, что Аня спускается из своей комнаты с корзинкой книг в руке.
Я возвращаюсь в школу, объявила она. Это все, что осталось мне в жизни теперь, когда моя подруга безжалостно отторгнута от меня. В школе я смогу смотреть на нее и предаваться мыслям о минувших днях.
Лучше бы ты предавалась мыслям об уроках и задачках, сказала Марилла, ничем не выдав своей радости от такого неожиданного оборота событий.
Я постараюсь стать образцовой ученицей, согласилась Аня уныло. Хотя не думаю, что это будет очень приятно. Мистер Филлипс говорил, что Минни Эндрюс образцовая ученица, а у нее нет даже искры воображения. Она ужасно скучная и тупая.
Марилла ожидала новых неприятностей, когда Аня снова начала ходить в школу. Но опасения не оправдались. Быть может, Аня переняла некоторые черты у «образцовой» Минни Эндрюс; во всяком случае, в ее отношениях с мистером Филлипсом все было в порядке. Аня всей душой предалась учебе, исполненная решимости не дать себя ни в чем обогнать Гилберту Блайту. Соперничество в учебе между ними вскоре стало очевидным. Оно было вполне благожелательным со стороны Гилберта, Аня же в отличие от него руководствовалась не заслуживающими похвалы враждебными чувствами. Награды доставались соперникам поочередно. То Гилберт был первым в правописании, то Аня, упрямо тряхнув рыжими косами, писала правильно трудное слово. То Гилберт решал правильно все задачи, и его имя появлялось на классной доске в списке отличившихся; то Аня, целый вечер накануне упорно бившаяся над десятичными дробями, оказывалась первой в этом списке.
К концу полугодия Аня и Гилберт были переведены в пятый класс и приступили к изучению «элементов отраслей знания», каковыми считались латынь, французский, алгебра и геометрия. Самым трудным из этих предметов для Ани оказалась геометрия.
В геометрии нет никакого простора для воображения, стонала она. Мистер Филлипс говорит, что не видел никого тупее меня в геометрии. А Гил я хочу сказать, некоторые другие так здорово в ней соображают. Диана тоже запросто решает задачки по геометрии. Но я совсем не против, если Диана в чем-то лучше меня. Хотя мы встречаемся теперь как чужие, я по-прежнему люблю ее неугасимой любовью. Мне иногда очень грустно, когда я о ней думаю. Но невозможно долго грустить в таком интересном мире, ведь правда?
Глава 18. Аня приходит на помощь
На первый взгляд может показаться невероятным, что решение премьер-министра Канады посетить остров Принца Эдуарда могло повлиять на судьбу маленькой Ани Ширли из Зеленых Мезонинов. Но случилось именно так.
Было это в январе. Большинство жителей Авонлеи принадлежало к числу политических сторонников премьера, и поэтому почти все отправились на огромный митинг в Шарлоттаун, за тридцать миль от Авонлеи. Миссис Рейчел Линд, хоть и принадлежала к противникам премьера, живо интересовалась политикой и считала, что ни один митинг не может обойтись без нее. А потому она тоже поехала в город и пригласила с собой Мариллу Касберт. Марилла, рассудив, что это, вероятно, единственный шанс для нее увидеть настоящего живого премьера, с радостью согласилась.
В отсутствие Мариллы Аня и Мэтью вдвоем хозяйствовали в уютной кухне Зеленых Мезонинов. В камине пылал огонь, а на оконных стеклах сверкали морозные узоры. Мэтью, сидя на диване, клевал носом над газетой. Аня с мрачной решимостью учила уроки за столом, порой бросая печальные взгляды на полку под часами, где лежала новая книжка, которую дала ей почитать Джейн Эндрюс. Но приняться за чтение означало согласиться на завтрашний триумф Гилберта Блайта. Аня повернулась спиной к полке и постаралась вообразить, что там ничего не лежит.
Интересно, как там Марилла и миссис Линд на митинге Мэтью, а вы за кого голосуете?
За консерваторов, ответил Мэтью не задумываясь. Голосовать за консерваторов было частью его религии.
Тогда я тоже консерватор, сказала Аня решительно. И очень этому рада, потому что Гил потому что некоторые мальчики в школе либералы. Думаю, мистер Филлипс тоже либерал, так как отец Присси Эндрюс голосует за либералов, а Руби Джиллис говорит, что, когда мужчина ухаживает за девушкой, он должен соглашаться с ее матерью в вопросах религии, а с отцом в вопросах политики. Вы когда-нибудь ухаживали за девушкой, Мэтью?
Мм нет, кажется, никогда, сказал Мэтью, даже не задумывавшийся о таких вещах на протяжении всего своего существования.
А ведь это, должно быть, довольно интересно, как вы думаете? Руби Джиллис говорит, что когда она вырастет, то постарается, чтобы у нее было много поклонников, которых она будет сводить с ума; но я предпочла бы одного, и в своем уме. Но, конечно, Руби знает гораздо больше об этих делах, ведь у нее столько взрослых сестер. Миссис Линд говорит, что дочки у Джиллисов идут нарасхват, как горячие булочки. Но мне надо доделывать уроки. Я не открою новую книжку, которую мне дала Джейн, пока все не выучу. Но это ужасное искушение А может, мне сбегать в подвал и принести яблок? Вы любите ранет?
Мм я не против, сказал Мэтью, который никогда в рот не брал этих яблок, но знал Анину к ним слабость.
Когда Аня с тарелкой яблок торжественно появилась из подвала, послышались торопливые шаги на обледеневшей дорожке за окном и в кухню влетела Диана Барри, бледная и запыхавшаяся, в накинутой на голову шали. Аня от удивления выпустила из рук свечу и тарелку, и все это c грохотом покатилось по лестнице в подвал.
Что случилось, Диана?! воскликнула Аня.
Ох, Аня, пойдем скорее, умоляла Диана в волнении. Наша Минни заболела У нее круп. Так молодая Мэри Джо говорит Папа с мамой уехали на митинг, и некому поехать за доктором. Минни ужасно плохо а Мэри не знает, что делать Ох, мне страшно!
Мэтью, не говоря ни слова, взялся за шапку и пальто, проскользнул мимо Дианы и исчез в темноте двора.
Он пошел запрягать гнедую и поедет за доктором, сказала Аня, торопливо натягивая капор и пальтишко. Мы с Мэтью родственные души. Я могу читать его мысли, и слова не нужны.
Боюсь, он не застанет доктора дома, всхлипывала Диана. Все уехали в город на митинг.
Не плачь, сказала Аня бодро. Я знаю, что надо делать при крупе. Ты забываешь, что у миссис Хаммонд три раза были близнецы. У них у всех по очереди был круп. Так что у меня большой опыт. Подожди минутку, я возьму бутылочку с рвотным средством а то у вас дома может и не оказаться. Ну, пошли!
Минни, трехлетняя малышка, лежала на диване в кухне, метаясь в жару, а ее хриплое дыхание было слышно во всем доме. Молодая Мэри Джо, девушка, которую миссис Барри наняла на время своего отсутствия приглядеть за детьми, совершенно потеряла голову, но Аня принялась за дело умело и быстро.
У Минни, несомненно, круп. Случай тяжелый, но я видела и хуже. Прежде всего нам потребуется много горячей воды. Мэри, подложите поленьев в печку. Я не хотела бы ранить ваши чувства, но вы и сами могли бы догадаться, что следует поставить чайник. Теперь нужно дать Минни дозу рвотного.
Минни не хотела принимать лекарство, но недаром Аня вынянчила три пары близнецов. Лекарство было благополучно проглочено, и не один раз, в эту долгую тревожную ночь, когда обе девочки терпеливо ухаживали за больной, а Мэри, добросовестно старавшаяся сделать все, что могла, кипятила столько воды, что хватило бы на десяток страдающих от крупа детей.
В три часа ночи приехал Мэтью с доктором, но к тому времени Минни было уже гораздо лучше, и она крепко спала.
В какой-то момент я была ужасно близка к отчаянию, рассказывала Аня доктору. Ей становилось все хуже и хуже. Я боялась, что она задохнется. Я дала ей все, что еще оставалось в бутылке, и сказала себе: «Это последняя слабая надежда, и боюсь, напрасная». Но через три минуты Минни откашляла пленку и сразу почувствовала себя лучше. Вам придется просто вообразить, какое облегчение я испытала, так как это невозможно выразить словами.
Доктор смотрел на Аню так, как будто то, что он о ней думал, тоже невозможно было выразить словами. Потом он, впрочем, все-таки выразил это вернувшимся с митинга мистеру и миссис Барри:
Эта рыжая девочка, которая живет у Касбертов, просто молодец! Именно она спасла жизнь вашей малышке: могло быть уже слишком поздно, когда я добрался сюда.
Морозным белым утром Аня возвращалась домой с закрывающимися после бессонной ночи глазами, но по-прежнему неутомимо болтая с Мэтью:
Какое чудесное утро! Я рада, что живу в мире, где бывают снега и морозы! И я рада теперь, что у миссис Хаммонд было три пары близнецов. Иначе я не знала бы, как помочь Минни. Ах, Мэтью, я почти сплю. Глаза у меня совсем закрываются. Как я пойду в школу?
Тебе лучше лечь в постель и выспаться, сказал Мэтью, глядя на Анино бледное лицо и темные круги под глазами. Я сам все сделаю по дому.
Аня послушно легла в постель и спала так долго и крепко, что проснулась, только когда на дворе уже был ясный бело-розовый зимний день. Она спустилась в кухню, где сидела с вязаньем вернувшаяся домой Марилла.
Вы видели премьера, Марилла? Как он выглядит?
Ну, премьером его наверняка выбрали не за внешность, сказала Марилла. Но говорить он умеет Твой обед в печи, Аня, и можешь взять в кладовой сливовое варенье. Я думаю, ты ужасно голодна. Мэтью рассказал мне о том, что было ночью. Какое счастье, что ты знала, как помочь больной! Ну-ну, не говори ничего, пока не поешь. Я догадываюсь по твоему виду, что ты разрываешься от желания поделиться впечатлениями, но они подождут.