Он почтительно поклонился.
Кто вы такой? спрашивает сестра на лаосском. Ей тоже сразу не понравился этот незнакомец.
Чао Конг, к господину Марэ, произнес он. И мы с сестрой замерли. Вьетнамец.
Эй, Конг, иди-ка сюда, поманил его пальцем отец, выходя из кабинета. Завидев нас с сестрой такими наряженными, он на мгновение вынул сигару изо рта. А вы куда собрались?
К Тале Вилар, папа, отвечаю я. Она вернулась из Франции на прошлой недели.
Ну да, знаю. Опять будет устраивать глупые потанцульки с богатенькими бездельниками. Вернуться до обеда, отрезал отец.
Так рано, папа? расстроилась Джия.
Да, так рано. На обед приезжает Рой Томпсон, и больше ничего не говоря отец скрылся в глубине кабинета. Чао Конг проследовал за ним. Проходя мимо Парамит он на мгновение остановился и посмотрел на нее. Девушка вся сжалась, пряча лицо у меня на плече.
Кажется, отец ждет вас, господин Конг, говорю, решительно закрывая Парамит собой.
Жует табак и смотрит на меня, не долго, но этого достаточно, чтобы по спине пробежал холод. Что это такое? Как он смеет смотреть так на госпожу? Нагло. С вызовом.
Что за мерзкий тип? недоумевает сестра, едва мы сели в машину.
Парамит стояла рядом, бледная, испуганная.
Новый надсмотрщик, госпожа, отвечает она. Заступил на прошлой неделе.
Шофер-индиец Рахул в красном тюрбане завел мотор. Машина тронулась.
Не могу поверить, что отец нанял вьетнамца на место надсмотрщика над работниками. Да еще и такого жуткого на вид, недоумевала сестра. Можно только представить, какие у него методы.
Я вздохнула. Встреча с этим мистером Конгом долго не выходила у меня из головы. Но затем красота ландшафта по обе стороны от дороги приковала все мое внимание. Ровная зеленая долина тянулась так далеко, насколько можно видеть, яркое горячее солнце на пронзительно голубом небе, а вдалеке очертания фиолетовых холмов. Лаос прекрасен!
Вилла семейства Вилар стояла в окружении высоких зеленых деревьев. Едва наша машина остановилась, Тала выбежала навстречу. Она обладала такой типичной французской внешностью, с тонкими чертами лица, темно-синими задорными глазами и бледной кожей.
Джия, Киара! Как я рада! начала она, целуя нас и обдавая густым ароматом Chanel5 .
Треща без остановки, повела нас в дом, из которого уже раздавалась веселая мелодия фокстрота.
Просторная гостиная была набита гостями, в основном молодыми парнями и девушками. Признаться, мы с Джией немного растерялись.
Ты же сказала по телефону, что будет совсем немного людей, пробормотала сестра.
Тала весело хмыкнула.
Конечно немного! Тут всего-то пятнадцать человек! Девчонки, держите! и она схватила два бокала с шампанским с подноса у проходящего мимо боя.
Все вокруг смеялись, веселились, пили шампанское и танцевали. Общее возбуждение захватило и нас с сестрой. И уже через пару мгновений мы танцевали рядом с двумя красивыми парнями зажигательный чарльстон.
Бой! Еще шампанского! слышится голосок Талы.
Ты ведь Киара Марэ? спрашивает высокий парень, мой партнер по танцу, пока слуга меняет пластинку на патефоне.
Я киваю. Ужасно душно и жарко здесь, вдобавок накурено.
А я Франсуа Герен, кузен Талы, говорит парень. Неплохо тут у вас в Лаосе.
Музыка заиграла вновь. Теперь уже танго. Я обрадовалась, тысячу лет не танцевала его. Франсуа схватил меня и закружил по комнате.
После танцев разгоряченные гости поспешили отдохнуть на просторной террасе, с которой открывался потрясающий вид на холмы и зеленую долину. Каждый расположился, где смог. Я села на подушки рядом с Джией. Франсуа Герен и второй юноша решили приударить за нами, поэтому без конца подносили то тарелку с фруктами, то бокалы с шампанским или лимонадом со льдом. Это были веселые богатые разгильдяи, ничем особо в жизни не занимавшиеся. Они то и дело шутили, так что от смеха у меня разболелся живот.
И тут я протягиваю ему шесть пиастров и говорю: "Домчи, брат, как можно скорее до порта", а он оборачивается и отвечает на чистом французском: "Извините, месье, но я не рикша", не унимался Франсуа, доводя нас с Джией до коликов.
Поменяли пластинку, а вот уже полились звуки джаза.
А все-таки я вам хочу сказать, друзья, Лаос это дыра мира, бросила небрежно Тала, сидевшая на низеньком диванчике. Она вальяжно курила длинный мундштук, а слуга рядом овевал ее большим черным веером. Что здесь есть? Духота, жара, липнущая ко лбу мошкара. Вот и все. Париж вот столица мира.
Англичане и американцы, пожалуй, с тобой не согласятся, Тала, рассмеялся кто-то из парней.
Не знаю насчет американцев, а вот англичане в том, что касается моды полные профаны, продолжала Тала, пожав плечами. Не знаю ни одного достойного британского дизайнера. Разве может кто-то сравниться с гением Шанель или Эльзы Скиапарелли?
Кузина, ты же сегодня пригласила кого-то из англичан, пусть поспорят, рассмеялся Франсуа.
Да, так и есть. И не просто англичанин. А самый настоящий лорд, дамы и господа.
Уж не Эдвард Фейн к нам пожалует? снова спрашивает Франсуа.
Именно он, улыбается загадочно Тала.
А я чувствую, как холодеют пальцы в перчатках, перевожу взгляд на Джию. Она улыбается и пожимает плечами. Мол, это же хорошо. И тут же внизу слышится мотор, подъехала машина. Тала подходит и смотрит.
А вот и Эдвард Фейн, собственной персоной.
Теперь меня уже охватила паника, я резко вскочила на ноги и рванула к выходу. Только для того, чтобы натолкнуться на Фейна, входящего в холл. Не знаю, успел ли он меня заметить, перед тем, как я юркнула за колонну и затаилась. Гости высыпали шумной толпой из террасы обратно в комнату.
Мистер Фейн, какая честь! восклицает Тала, протягивая руку Эдварду, и он слегка целует ее.
Мисс Вилар, улыбается он. Два дня назад в Вьентьяне виделся с вашим отцом. Он пригласил меня.
Не обижайте меня, мистер Фейн, надула губки Тала. Я ведь надеялась, что вы приехали, потому что я вас пригласила, а не Па.
Приношу извинения, мисс, отвечает Эдвард.
Тала берет его под руку и ведет к остальным.
Сердце мое бешено колотится, пытаюсь слиться в единое с колонной, прикрывая лицо сумочкой.
Киара, ты что делаешь? быстро шепчет Джия, сжимая мой локоть. Иди, поздоровайся с ним.
Но я решительно мотаю головой.
Нет-нет, я не могу. Вдруг он меня узнает.
Джия уставилась на меня с неодобрением.
Так это же хорошо. Как раз идеальный шанс покончить с тем недоразумением, что возникло между вами.
Нет, я не готова, Джи, бормочу испугано. Пожалуйста, отвлеки его, чтобы я успела уехать.
Что? опешила сестра.
Мисс Марэ, тут раздался рядом голос Эдварда.
От испуга я подпрыгнула, и сжалась.
Да-а, растерялась Джия, поворачиваясь к нему.
Эдвард стоял совсем рядом и приветливо улыбался сестре. Одет он сегодня был снова в белый костюм, но без жилетки, волосы были зачесаны назад, открывая красивый умный лоб.
Рад снова встретиться с вами, произнес он, кланяясь.
Мистер Фейн, что привело вас сюда? Джия повернулась так, чтобы Эдвард встал спиной к колонне, за которой я пряталась.
Мистер Вилар мой бизнес партнер, объяснил Эдвард, вместе мы выкупаем несколько шахт в районе плато Кхаммуан. Он-то и пригласил меня.
А Джия перевела на меня глаза.
Я помахала рукой, мол, уводи его отсюда.
Как вам вчерашний прием у нас дома? спросила Джия.
Незабываемо, мисс Джия, единственно я так и не имел чести познакомиться с вашей младшей сестрой. Как ее зовут?
Киара, отвечает Джия, часто моргая. Мистер Фейн, пройдемте на веранду, оттуда открывается очаровательный вид на холмы.
Они отошли, а я, пригибаясь и закрываясь сумочкой, бегу к выходу.
Захлопнув дверь машины, облегченно выдыхаю.
Рахул, домой, говорю водителю. И машина трогается.
***
Едва я вернулась домой и сняла платье, надев простое сари, пришла Пея и повела меня к реке, где уже собралось много женщин, сразу узнала среди них личико Парамит. На зеленой траве на круглых подносах лежали свежесрезанные бутоны лотосов.
При моем появлении женщины поднялись и поприветствовали меня.
Чаонинг Киара.
Я так же сложила руки, здороваясь, тут же подмечая, что уже много бутонов лотосов было сложено.
Это старинная традиция в Азии, особенно в Сиаме и Лаосе, срывать еще не распустившиеся бутоны лотосов, и затем складывать их лепестки. Кропотливый труд, в котором нужна нежность тонких женских пальцев. Мне, если честно, никогда не хватало терпения сложить лепестки красиво, и мама, а затем Пея, всегда помогали мне.
Нянюшка положила передо мной поднос, и я начала складывать свой первый цветок. Пахло листвой и илом, жужжали насекомые. Мы сидели в тени деревьев. С реки набегал легкий ветерок и развивал мои распущенные волосы. Через какое-то время мои пальцы затекли, белые лепестки не слушались, и никак не хотели складываться, так как я задумала.
А! Больше не могу! воскликнула я раздражено, бросая цветок. Не хочу этим заниматься.
Пея сдвинула брови в ее глазах читалось неодобрение.
Мы не можем делать только то, что хотим, госпожа, проговорила она.
Чаонинг, позвольте, я вам помогу? подсела ко мне Парамит. Смотрите, зеленые лепестки надо загибать внутрь, следующие уже наружу. Попробуйте вместе со мной, госпожа.
Я внимательно наблюдала за пальчиками Парамит, пытаясь повторить за ней. И у меня получилось, пускай не столь аккуратно, как у нее, но все же.
Сложенные лотосы ровно обрезали, привязали к палочкам и обернули широкими зелеными листьями. Получились красивые букеты.
Почему ты так испугалась этого господина Конга сегодня утром? спрашиваю тихонько Парамит на французском, чтобы большинство не могло нас понять.
При этом вопросе красивые глаза Парамит снова погрустнели.
Жестокий он, госпожа. Словно дикий шакал.
Он обижает тебя?
Качает головой.
Нет. ОнПрошу, чаонинг, не обращайте внимания, вдруг испугалась она, пересаживаясь от меня.
Как только все букеты были готовы, женщины понесли их на подносах к деревянному причалу. Мы опустились на колени и стали ждать. Вот-вот покажется лодка монаха, направлявшегося в храм, ему и предназначались цветы в качестве подношения.
Ох, забыла еще один поднос с цветами! всплеснула руками Пея. Лодка приближалась.
Я сбегаю, нянюшка, говорю, вставая, и побежала к тому месту под деревьями, где мы делали букеты. Увидела оставленный поднос с лотосами. Взяла его и хотела уже было направиться обратно, но тут кто-то встал у меня на пути.
Я подняла глаза, и так замерла. Передо мной стоял Эдвард Фейн и улыбался.
Я все-таки нашел тебя, прекрасная чаонинг, говорит.
Дрожь охватывает всю с головы до ног. Поднос с цветами падает из моих рук. Я отворачиваюсь, накрывая голову концом сари и закрывая лицо.
Разве мы не знакомы? слышу его голос совсем рядом. Почему прячешься?
О великий Будда! Я пропала. Как он здесь оказался? Что делать? Бежать! Точно!
Я хотела было броситься прочь, но Эдвард уже схватил меня за предплечье и развернул к себе.
Я полагаю, нам пора познакомиться, улыбается, и опускает шарф с моего лица.
Глава третья
Я молчу и прячу взгляд под длинными ресницами. Эдвард Фейн поднимает упавший поднос с букетами лотосов.
Могу ли я вам помочь? спрашивает.
Сколько будет продолжаться это недоразумение? Дольше скрывать от него, кто я есть на самом деле бессмысленно, иначе я разрушу ту симпатию, что возникла у него ко мне.
Благодарю, месье, наконец отвечаю я на английском.
Эдвард замирает, пораженный.
Вы говорите по-английски?
Да.
От стыда боюсь поднять на него глаза, страшно представить, что он думает теперь обо мне.
Прошу прощения, месье, что в первую встречу ввела вас в заблуждение, начинаю я, теребя сари. Я находилась в состоянии шока после нападения тигра.
И еще вы мне очень понравились. Но этого я конечно же не сказала.
Некоторое время Эдвард внимательно рассматривал меня с головы до ног.
Прошу, не извиняйтесь, мисс, поднимает руку, я и сам должен был догадаться, что вы не простая лао. Позвольте представиться, Эдвард Фейн, касается двумя пальцами полей своей белой шляпы. В ответ я делаю легкий поклон. Могу ли я наконец узнать ваше имя, мисс?
Да, я Киара. Киара Марэ, смотрю на него, и вижу как лицо его меняется, особенно выражение серых глаз. Что-то пробегает в них, незаметное, едва уловимое. Какая-то жесткость.
Вы младшая дочь мистера Эдмонда Марэ?
Киваю. Пауза. Мне становится страшно, я чувствую нарастающий холод между нами.
О, мистер Фейн, скажите, что я не оскорбила вас, не выдерживаю я тягостного молчания. Почему он так изменился? Ведь, если я действительно ему понравилась, то какая разница кто я? Простая лао или госпожа?
На мои слова Эдвард улыбается, вежливо и совершенно по-другому, не так как до этого.
Нет, мисс Киара, конечно вы меня не оскорбили. Вчерашнее нападение тигра было жутким. Как ваша нога?
Ну учитывая, что я уже утром во всю танцевала чарльстон у Талы, совершенно позабыв о растянутой лодыжке, то весьма неплохо.
Благодарю, намного лучше, отвечаю.
Куда нести поднос? спрашивает Эдвард.
Ох, совершенно забыла о подношении! Пея будет недовольна.
К причалу.
Тогда позвольте, я провожу вас.
И мы пошли по траве в сторону реки вдоль кустов, усыпанных душистыми персиково-белыми цветами. Лодка с монахами как раз подплыла, когда мы спустились по деревянным ступеням. Другие лао, завидев Эдварда, засмущались и начали без конца кланяться. Пея тоже сложила руки в приветствии, но сразу нахмурилась. Едва подносы с букетами преподнесли монахам, она подскочила ко мне, готовая, как и вчера спасать меня от этого господина.
Все хорошо, Пея, успокаиваю ее, улыбаясь, мистер Фейн знакомый семьи.
Да, лао, не беспокойтесь, я не причиню вреда вашей чаонинг, с задором произносит Эдвард. С вашего позволения, я же могу проводить мисс Киару до дома?
Пея онемела на мгновение, хоть она и явно недолюбливала его, Эдвард был белым господином, а она слуга, и теперь он снизошел до прямой просьбы. Эдвард продолжал смотреть на нее, чуть склонившись, ожидая ответа.
Конечно, господин, наконец бормочет нянюшка, зардевшись от смущения.
Томительно жаркое солнце сияло на кобальтовом небе, кроны тюльпановых деревьев с крупными оранжевыми цветами, особенно ярко выделялись на его фоне. Эдвард шел рядом со мной, Пея несколько шагов позади.
Почему вы носите сари, мисс Киара? спросил наконец он.
Моя мать была родом из Индии, и до последнего часа носила сари. К этому приучила и нас с сестрой.
Сейчас, находясь рядом с ним так близко, я могла рассмотреть его. Линия челюсти, манера речи, движения, безукоризненность в одежде все в Эдварде Фейне говорило о его высоком происхождении, в Англии это называлось породой.
Мисс Джия говорила, что ваша матушка скончалась. Давно ли?
Семь лет назад, отвечаю, опуская глаза. Семь лет я не могу свыкнуться с этой потерей. Первое время после ее смерти я то и дело уходила спать в материнскую комнату, окруженная ее вещами, глубоко вдыхая такой родной и близкий аромат, дарующий спокойствие и чувство защищенности.
То сари, в котором я была вчера, мама часто носила его в молодости, поясняю.
Понимаю, Эдвард задумался и потом добавляет. Приходит время, мисс Киара, когда надо отпускать ушедших близких людей. Это самое лучшее, что мы можем сделать ради них, и ради самих себя. Надо жить дальше.
Вы правы, мистер Фейн, я помедлила. Вы говорите об этом так, словно тоже кого-то теряли.
Да, брата, ответил он, а затем добавил после паузы. И отца. Они ушли один за другим.
Эдвард произнес это как можно более сухо, но я уловила нотки страдания, которые он пытался тщательно скрыть.
Мои соболезнования. Вам было тяжело.
Эдвард печально улыбнулся, взгляд его был устремлен вдаль на высокий холм.