Которая? спросил Коди.
Видишь ту дверь на втором этаже направо? показал я. Там я и живу.
Неплохо, заметил Коди. Откуда ты берешь деньги на такую квартиру? спросил он с подозрением. Впрочем, их подозрительность не была для меня неожиданностью.
Мне нужна была комната для моих занятий, объяснил я. Фабрика, где я работал, копит все твое жалованье, пока ты не стал взрослым, а потом выдает его частями в течение четырех лет, когда тебе исполняется восемнадцать. Вполне достаточно, чтобы заплатить за собственную комнату на год вперед.
Круто, сказал Коди.
«Интересно, подумал я, удовлетворило ли его мое объяснение?»
Непохоже, чтобы охранка сюда добралась. Может, не смогли идентифицировать тебя?
Я медленно кивнул. Меган рядом со мной огляделась, сузив глаза.
Что? спросил я.
Слишком все просто. Не верю, когда все так просто.
Я окинул взглядом дальние стены. Возле лестницы стояли несколько пустых мусорных баков и прикованных цепями мопедов. Часть стен разрисовали гравировкой предприимчивые уличные художники. Хоть этого делать не полагалось, люди их молча поддерживали это был единственный доступный простонародью способ мятежа.
Что ж, можно торчать тут, пока они и впрямь не явятся, сказал Коди, потирая лицо мозолистым пальцем, А можно пойти проверить, так ли все просто. Предлагаю второе. Он встал.
Один из больших мусорных баков вдруг начал мерцать.
Погоди! сказал я, хватая Коди и пригибая его к земле. Сердце подпрыгнуло в груди.
Что такое? встревоженно спросил он, снимая с плеча винтовку старую, но ухоженную, с большим прицелом и новейшим глушителем спереди. Я никогда не смог бы позволить себе такую. Более дешевые стреляли плохо, к тому же из них было слишком тяжело целиться.
Вон там, сказал я, показывая на мусорный бак. Смотри.
Он нахмурился, но взглянул туда, куда я указывал. Я отчаянно перебирал в памяти фрагменты своих исследований. Мне нужны были мои записи. Мерцание Какой-то эпик-иллюзионист Но кто?
«Рефракция, вспомнил я. Иллюзионист класса С со способностью к личной невидимости».
Куда смотреть-то? спросил Коди. Ты что, кошку спугнул, или
Он замолчал, когда бак замерцал вновь. Коди нахмурился и присел еще ниже.
Что это?
Эпик, прищурившись, сказала Меган. Некоторым низшим эпикам со способностью к иллюзии трудно поддерживать ее в полной мере.
Ее зовут Рефракция, тихо сказал я. Она достаточно опытна и может создавать сложные визуальные образы. Но ей не хватает способностей, и ее иллюзии всегда заметны. Обычно они мерцают, как будто от них отражается свет.
Коди поднял винтовку, целясь в мусорный бак.
Значит, говоришь, никакого бака там на самом деле нет и там скрывается нечто другое? Может, солдаты охранки?
Скорее всего, сказал я.
Пули могут ей повредить, парень? спросил Коди.
Да, она не высший эпик. Но, Коди, ее может там и не быть.
Ты же только что говорил
Она иллюзионист класса С, объяснил я. Но вторая ее способность личная невидимость класса В. Иллюзии и невидимость часто идут рука об руку. Так или иначе, она может сделать невидимой себя, но не все остальное вокруг чего ей приходится создавать иллюзию. В этом поддельном мусорном баке наверняка прячется отряд охранки, но если ей самой хватает ума а я в этом не сомневаюсь, она где-то в другом месте.
Я почувствовал зуд в пояснице. Эпиков-иллюзионистов я просто ненавидел. Никогда не знаешь, где они окажутся. Даже самые слабые из них класса D и Е по моей собственной системе обозначений могли создать достаточно большую иллюзию, чтобы спрятаться в ней самим. А если они обладали личной невидимостью, это было еще хуже.
Вон там, прошептала Меган, показывая на большое деревянное сооружение на детской площадке, похожее на крепость. Видите те ящики наверху башни? Они только что мерцали. Кто-то там прячется.
Там хватит места только для одного, прошептал я в ответ. И оттуда напрямую видна дверь моей квартиры. Снайпер?
Скорее всего, кивнула Меган.
Значит, Рефракция где-то рядом, сказал я. Ей нужно видеть как сооружение на детской площадке, так и поддельные мусорные баки, чтобы поддерживать иллюзию. У ее способностей не такой уж большой радиус действия.
И как нам ее оттуда выманить? спросила Меган.
Насколько я помню, она любит участвовать в облавах, ответил я. И будет держаться рядом с солдатами охранки на случай, если потребуется отдать приказ или создать иллюзию им в помощь.
Треск! прошептал Коди. Откуда ты все это знаешь, парень?
Ты что, не слышал? тихо спросила Меган. Он всю жизнь этим занимался. Он их изучает.
Коди поскреб подбородок, похоже, он считал все, что я говорил раньше, пустой бравадой.
Ты знаешь, в чем ее слабость?
Это есть в моих записях, ответил я. Пытаюсь вспомнить В общем, иллюзионисты обычно не могут видеть, когда сами становятся полностью невидимыми. Им нужно, чтобы свет попадал на радужную оболочку. Так что нужно искать их глаза. Но по-настоящему опытный иллюзионист может сделать так, что цвет его глаз будет совпадать с цветом окружающей обстановки. Но это не совсем ее слабость, скорее ограничение самих иллюзий.
Что там еще?
Дым! воскликнул я, и Меган бросила на меня яростный взгляд. Это и есть ее слабое место, прошептал я. Она всегда избегает тех, кто курит, и держится поодаль от любого огня. Это достаточно хорошо известно, и тому есть немало подтверждений.
Пожалуй, стоит все-таки поджечь квартиру, сказал Коди, которого подобная перспектива, похоже, только обрадовала.
Что? Нет.
Проф говорил
Мы все еще можем добыть информацию, сказал я. Они поджидают меня, но послали лишь мелкого эпика. А это значит, что я им нужен, но они еще не сообразили, что сегодняшнее убийство дело рук мстителей. Или, может, они просто не знают, какое я имею к нему отношение. Вероятно, мою комнату еще не обчистили, даже если уже там побывали.
Отличный повод сжечь квартиру, сказала Меган. Извини, но если они настолько близко
Но для нас очень важно туда войти, все больше беспокоясь, ответил я. Нужно узнать, что им удалось обнаружить. Если сожжем квартиру сейчас ослепим сами себя.
Остальные двое колебались.
Мы можем им помешать, сказал я. А заодно, возможно, и убить эпика. На руках Рефракции немало крови. В прошлом месяце кто-то подрезал ее машину, и она создала иллюзию, будто дорога впереди сворачивает. Ее обидчик врезался в дом. Шестеро погибших, в том числе дети.
Эпики отличались явным, почти невероятным отсутствием морали или угрызений совести. Подобная бесчеловечность стала предметом интереса теоретиков и ученых. Убивали ли эпики потому, что Напасть по какой-то причине наделила способностями лишь самых чудовищных представителей человечества? Или они убивали потому, что суперспособности развращали человека, снимая с него любую ответственность?
Определенного ответа на данный вопрос не находилось. Меня это не особо интересовало я не был ученым. Да, я собирал информацию, как любой спортивный болельщик собирает информацию о любимой команде. Поступки эпиков и их причины волновали меня не больше, чем бейсбольного болельщика физика удара биты по мячу. Значение имело лишь то, что эпики не задумывались о жизни обычного человека. С их точки зрения жестокое убийство являлось приемлемым наказанием за самые мелкие прегрешения.
Проф не разрешал нам атаковать эпика, сказала Меган. Это не по правилам.
Убивать эпиков всегда по правилам, девушка, усмехнулся Коди. Ты просто еще не так давно с нами, чтобы понять.
У меня дома есть дымовая шашка, сказал я.
Что? спросила Меган. Откуда?
Я же вырос на оружейной фабрике, напомнил я. В основном там делали винтовки и пистолеты, но мы работали и с другими фабриками. Иногда мне удавалось находить кое-что полезное среди брака.
Дымовая шашка нечто полезное? спросил Коди.
Я нахмурился. Что он имел в виду? Конечно полезное. Кто бы отказался от дымовой шашки? Меган едва заметно улыбнулась она поняла.
Вот только ее саму я понять никак не мог. Она носила взрывчатку под майкой и отлично стреляла, но ее беспокоили какие-то правила, когда у нее появился шанс убить эпика? И как только она заметила, что я на нее смотрю, ее лицо вновь стало столь же холодным и отстраненным, как и прежде. Чем я ее задел?
Если удастся добыть ту шашку, я смогу с ее помощью свести на нет способности Рефракции, сказал я. Она любит держаться рядом со своей командой. Так что, если нам удастся заманить солдат в замкнутое пространство, она, скорее всего, последует за ними. Я смогу взорвать шашку, а потом застрелить Рефракцию, когда дым сделает ее видимой.
Неплохо, заметил Коди. Но как проделать все это, заодно добыв твои записи?
Легко, ответил я, неохотно протягивая свою винтовку Меган; шансов одурачить врагов, не имея оружия, было больше. Мы дадим им то, чего они так жаждут. Меня.
10
Я пересек улицу, сунув руки в карманы и нащупывая обычно лежавший там рулон изоленты. Остальным мой план не понравился, но лучшего им придумать не удалось. Я надеялся лишь, что выполнить свою его часть они сумеют.
Без винтовки я чувствовал себя совершенно голым. Дома у меня была спрятана пара пистолетов, но человек по-настоящему представлял опасность лишь с винтовкой. Мне всегда казалось, что попасть в кого-то из пистолета можно только случайно.
«Хотя у Меган получилось, подумал я. Она не только попала, но попала в высшего эпика, пытавшегося увернуться, стреляя одновременно с двух рук».
Тогда, во время схватки со Счастливчиком, я успел прочесть на ее лице страсть, гнев, досаду. Последние два были адресованы мне, но и то хоть что-то. А потом, через несколько мгновений после того, как он упал, они сменились удовлетворением и признательностью. Не просто же так она заступилась за меня перед Профом.
Теперь же от всего этого не осталось и следа. В чем дело?
Я остановился на краю детской площадки. Неужели я сейчас и в самом деле думал о девушке? Меня отделяло от места, где пряталась группа солдат охранки, вероятно, с нацеленным на меня автоматическим или энергетическим оружием, шагов пять не больше.
«Идиот», подумал я, поднимаясь по металлической лестнице к своей квартире. Они наверняка дождутся, пока я вынесу что-нибудь незаконное, а потом уже меня схватят. По крайней мере, хотелось на это надеяться.
Подниматься по ступеням спиной к врагу было мучительно. Я поступил так, как всегда поступал, когда мне становилось страшно, вспомнил, как упал мой отец, истекая кровью возле колонны в разрушенном вестибюле банка, а я спрятался и ничем ему не помог.
Я знал, что никогда больше не буду таким трусом.
Добравшись до двери квартиры, я нашарил ключи. Послышалось отдаленное поскребывание, но я сделал вид, что ничего не заметил. Это наверняка был снайпер наверху деревянной башни, который менял позу, целясь в меня. Да, с этой точки я отчетливо видел, что высоты игрушечной башни как раз хватает, чтобы снайпер мог выстрелить сквозь дверь в мою квартиру.
Я шагнул в свою комнату. Никаких коридоров и прочего всего лишь вырубленная в стали нора, подобная большинству жилищ на нижних улицах. Может, у меня и не было ванной или водопровода, но по местным стандартам я жил неплохо целая комната для одного.
Я поддерживал свое жилье в беспорядке. Возле двери валялась груда старых упаковок от лапши, от которой исходил запах специй. По полу была разбросана одежда. На столе стояло ведро с водой двухдневной давности, а рядом гора видавшей виды грязной посуды. Для еды эта посуда не использовалась лишь для виду, как и одежда, которую я не носил. Настоящая моя одежда четыре прочных комплекта, всегда чистых и выстиранных, лежала сложенной в сундуке на полу возле моего матраса. Беспорядок я создавал специально, хотя он меня и раздражал: я любил аккуратность во всем.
Я обнаружил, что неряшливость притупляет чужую бдительность. Заглянув сюда, моя квартирная хозяйка обнаружила бы там именно то, чего ожидала, едва достигшего совершеннолетия подростка, который спускает свой заработок на легкую жизнь в течение года, пока на его плечи не ляжет ответственность. Ей даже в голову бы не пришло искать здесь потайные места.
Поспешив к сундуку, я отпер его и достал рюкзак, где уже лежали смена одежды, запасные ботинки, несколько сухих пайков и два литра воды. В боковом кармане был спрятан пистолет, а в кармане с другой стороны дымовая шашка.
Подойдя к матрасу, я расстегнул молнию на чехле. Внутри находилась вся моя жизнь десятки папок с газетными вырезками и обрывками информации, восемь блокнотов, заполненных моими мыслями и находками, и еще один блокнот побольше с каталогами и указателями.
Возможно, мне стоило взять все это с собой, когда я отправился наблюдать за атакой на Счастливчика, в конце концов, я ведь рассчитывал уйти вместе с мстителями. После некоторого размышления я, однако, решил, что это неразумно хотя бы потому, что вещей было слишком много. В случае необходимости я мог их унести, но это сильно бы меня замедлило.
К тому же информация была крайне ценна. Чтобы добыть ее, я потратил большую часть жизни и несколько раз едва не погиб шпионя за эпиками, задавая вопросы, которые лучше было не задавать, платя деньги подозрительным личностям. Я гордился своей коллекцией и, естественно, опасался, что с ней может что-то случиться. Так что я счел, что дома ей будет безопаснее.
Металлическая лестничная площадка снаружи сотряслась от топота ботинок. Обернувшись, я увидел самое кошмарное, что только можно было увидеть на нижних улицах, солдат охранки в полном снаряжении. Они стояли на площадке с автоматическими винтовками в руках, в черных гладких шлемах на головах и военной броне на груди, коленях и плечах. Их было трое.
Черные забрала шлемов оставляли открытыми лишь рот и подбородок. Снабженные приборами ночного видения, они испускали слабое зеленоватое сияние. Оно плыло и колебалось, подобно завиткам дыма, приковывая к месту, говорили, что в этом и есть его предназначение.
Мне не потребовалось никаких усилий, чтобы мои глаза расширились от ужаса, а мышцы напряглись.
Руки за голову, сказал главный, поднимая винтовку и направляя ее на меня. На колени, подданный.
Так они называли людей подданные. Стальное Сердце даже не пытался делать вид, будто его империя республика или представительная власть. Он не называл людей гражданами или товарищами. Они были подданными его империи, и только.
Я ничего не сделал! проскулил я, быстро поднимая руки. Я просто хотел посмотреть!
РУКИ ЗА ГОЛОВУ, НА КОЛЕНИ! рявкнул офицер.
Я подчинился.
Они вошли в комнату, оставив дверь открытой, чтобы их снайпер мог видеть все происходящее. Насколько я понял, эти трое составляли часть отряда из пяти человек трое обычных военных, один специалист, в данном случае снайпер, и один низший эпик. У Стального Сердца имелось около пятидесяти таких отрядов.
Охранка почти полностью состояла из команд спецназа. Если речь шла о какой-нибудь крупномасштабной операции, иногда очень опасной, Стальное Сердце, Властитель Ночи, Огнемет и, возможно, Конденсатор, который возглавлял охранку, участвовали в ней лично. Охранка использовалась для решения не столь серьезных проблем, с которыми Стальное Сердце не хотел связываться сам. В каком-то смысле этот диктатор-убийца вообще не нуждался в охранке для него они были кем-то вроде простой прислуги.
Один из трех солдат не сводил с меня взгляда, пока остальные двое обшаривали содержимое моего матраса.