Геспер поднял свой бокал и, кивнув, отхлебнул столько, что стало ясно: вино он выпил, а не держит во рту для отвода глаз.
Спасибо! Здорово быть среди друзей. Вы очень гостеприимны.
И тем не менее Если чего-то не хватает, если нужна помощь
Все хорошо, Лихнис. Не считая повреждений, полученных по вине Атешги, я полностью исправен. Даже прошлое понемногу вспоминается.
Правда, вспоминается? уточнила я.
Да, но медленно. Повреждения велики, но и функции авторемонта у меня на высоте.
Раз уж заговорили о повреждениях, я все смотрю на вашу руку, вмешался аватар доктора Менинкса.
На мою руку?
Да, на левую. Она куда больше правой, неужели не замечали?
Геспер заерзал, поочередно взглянув на нас с Лихнисом:
Доктор, вас это беспокоит?
Арлекин откинулся на спинку стула:
Почему это должно меня беспокоить?
Потому что вы завели этот разговор.
Да я просто тревожусь за вас.
Очень любезно с вашей стороны, но, уверяю, причин для тревоги нет. Мой организм работает в стандартном режиме, без сбоев и отклонений.
Мы сидели в столовой Лихниса в паре сотен метров за мостиком «Лентяя». Благодаря имитации окон казалось, что мы в гондоле, висящей под изогнутым корпусом корабля. Лихнис даже включил имитацию звезд, и мы словно летели в потоке солнц. Звезды неслись по стенам столовой, порой вместе с вращающимися планетами.
И все равно странно, не унимался доктор Менинкс. Но хватит об этом. Не желаю привлекать внимание к вашим дефектам. Думаю, от них вам и без того мало радости.
Вы очень тактичны, доктор, отметил робот.
Геспер, всем нам очень интересно, что ты вспомнил, начал Лихнис после неловкой паузы. Данные о Вигильности чем-нибудь помогли?
Аватар доктора Менинкса наклонился к Гесперу, согнувшись в поясе, как переломленная игральная карта:
Чем вас может привлечь Вигильность?
У Геспера такое же право интересоваться, как у вас, проговорила я.
В том, что касается Вигильности, авторитет доктора для меня непререкаем, отозвался Геспер, чуть заметно кивнув Менинксу. Точно я о ней знаю лишь то, что почерпнул из космотеки Лихниса. Сведения весьма интересны, но я не могу отделаться от ощущения, что изучал Вигильность и раньше.
Вдруг она связана с твоей миссией? предположил Лихнис.
С какой еще миссией? спросила я, чтобы снова не вмешался доктор.
Может быть, неуверенно ответил Геспер. Я заметила, как ногтем большого пальца он скребет по бокалу, вверх-вниз, вверх-вниз, так быстро, что отдельных движений не отследить. Похоже, сам Геспер не осознавал, что делает. Точно могу сказать одно: за хаосом воспоминаний я чувствую насущную потребность, важное задание, которое я должен был выполнить, но не успел. Впрочем, я могу ошибаться. Вдруг я просто турист, странствующий по Вселенной в поиске новых впечатлений? Ну, почти как вы
Но раз ты чувствуешь насущную потребность наверное, есть причина, заметила я.
Не могу избавиться от ощущения, что куда-то сильно опаздываю. Геспер перестал скрести бокал, чуть наклонил его и покачал. С минуту он завороженно наблюдал за переливами вина, словно в жизни не видел ничего прекраснее. Надеюсь, что возвращение к своему народу меня успокоит, а пока я радуюсь вашему гостеприимству. Геспер поднял бокал. Еще один тост. За долголетие и процветание Линии Горечавки! Пусть славится она еще долгие-долгие века!
Мы с Лихнисом тоже подняли бокалы и чокнулись. Я укоризненно смотрела на доктора Менинкса, пока он к нам не присоединился.
Надеюсь, тебе понравится Тысяча Ночей, сказала я. Не знаю, каким получится этот сбор, но гарантирую, что лучше ни одна другая Линия не устраивает. Мы веселиться умеем.
Вы собираетесь погрузиться в латентность? спросил Геспер.
Нам с Лихнисом нужно кое-что подготовить, прежде чем мы уснем.
Байки сочинить, с неприкрытым восторгом подсказал доктор Менинкс. Подчистить нити, стереть одни воспоминания, подделать другие и все ради того, чтобы скрыть, что они любовники. Разумеется, мне известна вся грязная правда, так что их кривляния бесполезны.
А нам известно, что вы отреченец, напомнила я. Помните об этом, когда вздумаете болтать с другими шаттерлингами. Вряд ли вас примут с распростертыми объятиями, если узнают, какой вы мерзкий фанатик.
Доктор сгущает краски, проговорил Лихнис, широко улыбаясь. Мы не лепим себе алиби, а лишь слегка подтасовываем факты. Может, это ни к чему, но если сведем наше общение к паре встреч, то, вероятно, отделаемся хорошим нагоняем со стороны Линии.
А это не рискованно?
Еще как рискованно, кивнул Лихнис, но выбора у нас нет.
Когда стираете воспоминания из нити, так сказать, удаляете их из открытого доступа, что происходит с воспоминаниями у вас в голове? Они тоже стираются?
Нет, собственные воспоминания мы не стираем, ответила я, проигнорировав смущенный взгляд Лихниса. Хотя при желании могли бы: ничего сложного в этом нет. Лихнис вот считает, что разумнее их стирать.
Простите, сказал Геспер, я не хотел поднимать щекотливую тему.
Ничего страшного, со вздохом отозвалась я. В девяноста девяти случаях из ста я с Лихнисом соглашаюсь. Единственное, в чем мы не единодушны, ладно, один из нескольких случаев проблема «криминальных» воспоминаний. Я за то, чтобы их хранить. Лихнис за то, чтобы стереть, тогда, мол, ни Овсяница, ни Чистец, ни другой шаттерлинг не используют их против нас. Черт подери, он прав. Только зачем чувствовать, если потом не помнишь собственное чувство? Я взглянула на свой опустевший бокал. Самой увидеть что-то прекрасное уже здорово. Если прекрасное видят двое, если они держатся за руки, обнимаются и чувствуют, что запомнят это на всю жизнь, но каждый по убогой половине, а воедино воспоминание сложится, лишь если они встретятся и станут говорить или думать об этом Такое дороже, чем один плюс один, дороже в два, в четыре, в немыслимое число раз. Лучше умереть, чем потерять эти воспоминания!
Портулак, твоя убежденность просто восхитительна. Я не ценил воспоминания, пока не утратил свои.
Пожалуй, нужно скорректировать состав жидкости у меня в резервуаре, пробурчал доктор Менинкс. Что-то меня тошнит.
Я с удовольствием спущусь и помогу вам, сказал Геспер.
Он угрожает мне! завопил бумажный арлекин. Слышали? Он мне угрожает!
Геспер поднялся:
Думаю, мне лучше уйти. Очевидно, доктор Менинкс в плену своих гадких фантазий. Очень жаль, ведь меня наш разговор вдохновил.
Правда? спросила я.
Конечно, очень вдохновил. Еще недавно, когда мы обсуждали происхождение моего народа и мою предполагаемую миссию, у меня в памяти неожиданно всплыл один факт. По-моему, он очень важен. Надеюсь, вас не огорчит то, что я сделал.
Что ты сделал? спросила я.
Геспер поднял бокал и медленно повернул на сто восемьдесят градусов, чтобы показать нам маленький, но сложный рисунок на стекле. Даже через стол я видела, насколько он подробен и какими чистыми, тонкими линиями его вырезали словно не ногтем, а лазером. Я вспомнила, как Геспер скреб бокал. Похоже, он медленно поворачивал его, а большим пальцем выцарапывал двухмерное изображение растровыми линиями. И все это время робот казался поглощенным разговором с нами.
Не возражаете, если я оставлю бокал себе? спросил он.
Глава 7
По металлическим ступенькам я взобрался на резервуар доктора Менинкса. Решетчатая площадка под ногами вибрировала от безостановочной работы насосов и фильтров. Под решеткой зеленело стекло, такое толстое, что обитателя резервуара я различал с трудом. Я сделал несколько шагов к передней части резервуара, опустился на колени и под визг петель откинул секцию площадки, прикрывающую люк. Старательно удерживая равновесие, я повернул крышку против часовой стрелки. Один оборот, еще один и люк открылся.
Под крышкой в стекле толщиной с мою руку зияло круглое отверстие, в котором бурлила темная жидкость. Я устроился так, чтобы окунуть лицо в воду. На деле в резервуаре находилась не вода, а химическая смесь, имеющая температуру тела. Она не только позволяла доктору Менинксу дышать и защищала его от гравитации, но и подпитывала, проникая в его организм через кожу и внутренние мембраны.
В этом супе мой расфокусированный взгляд отыскал нечто большое, темное, поросшее ракушками, с конусовидным передом и блестящими глазами в желобах на части тела, которую я условно считал головой. Возможно, то были не глаза, а совершенно особенные органы чувств или нефункциональные наросты. По бокам я увидел не то конечности, не то ласты точно не скажу, ведь смотрел я в густой мрак.
Доктор, я пришел, проговорил я, погрузив голову в жидкость по самые уши. Что за важную новость вы хотели сообщить мне без свидетелей?
В ответ раздалось бульканье, которое я разбирал с трудом.
Речь о Геспере, о ком же еще?
Я поднял голову, чихнул, потом снова погрузился в суп.
Чем он вам не угодил?
Я кое-что о нем узнал. По чистой случайности, хотя намерения у меня были благие. Я хотел поговорить с ним, наладить отношения
Вижу, как вы налаживаете отношения!
Можешь мне не верить, дело твое. Мне хотелось найти с ним общий язык, чтобы мирно сосуществовать до конца полета. Я заглянул к нему в каюту. Лихнис, ты заходил туда?
Не раз, и что?
А предупреждал, что зайдешь?
Прежде чем ответить, я чихнул, зажал нос и зажмурился, чтобы жидкость не раздражала глаза.
Уже не помню.
Ты вряд ли застанешь Геспера врасплох. Его чувства куда острее, чем кажется. Геспер чувствует твое приближение по тысяче сигналов электрическому полю твоего тела, звукам, которые ты невольно издаешь, химической сигнатуре сорока тысяч клеток кожи, которые ежесекундно с тебя осыпаются.
К чему вы клоните?
Я таких сигналов не издаю. То есть мой аватар не издает. Он ведь тоже устройство, но не такое, как Геспер, его приближения робот точно не чувствует.
Тут был Менинкс прав: когда молчит, аватар бесшумен, как призрак. Впрочем, и говор у него шелестящий, призрачный.
Итак, вы застали Геспера врасплох. Что потом?
Когда я вошел в каюту заперто не было, Геспер с чем-то возился за столом. Я удивился, хотя, наверное, роботы используют столы не реже, чем люди, особенно роботы, старательно косящие под людей. Жидкость забурлила, словно доктор Менинкс глубоко вдохнул. Чем именно занимался Геспер, я не разглядел, но обе руки он положил на стол и держал в них золотые пластинки, изогнутые, как на его броне.
А дальше? спросил я, внутренне содрогнувшись.
Как должно вежливому существу, я поздоровался. Лишь тогда Геспер меня заметил. Лихнис, ты хоть раз видел испуганного робота? Нет? Много потерял, это всем зрелищам зрелище.
Буквально на пару секунд я вытащил голову из супа, стер зеленоватую пену со щек и убрал волосы с глаз.
Я бы тоже испугался, если бы вы ко мне подкрались, сказал я, снова погрузив голову.
И при этом ты бы что-то от меня прятал? Геспер спрятал. Едва заметив меня, он заработал руками с невероятной скоростью они аж в расплывчатое пятно слились. Золотые пластинки безвозвратно исчезли. Разумеется, мы оба понимаем, что с ними стало.
Неужели?
Геспер вернул пластинки на место на бронированную оболочку левой руки. Она же толще правой, словно там что-то скрыто.
Геспер робот. Что он может прятать или скрывать? Под его оболочкой что, механизмы или оружие? Доктор Менинкс, он сам оружие. Захоти он навредить нам, давно навредил бы.
Геспер что-то прятал. Я отчетливо это видел.
Видели, что именно он прятал?
Я видел, как он что-то прятал. А что именно не разглядел.
Я понимал, что доктор врет, возможно даже самому себе. Он что-то видел, просто не хочет выставлять себя на посмешище, сказав об этом вслух.
Послушайте, зачем Гесперу прятать что-то в руке? начал я, взывая к здравому смыслу Менинкса. Если бы ему было что скрывать, он не привлекал бы к себе внимание, утолстив одну руку. Он сделал бы обе руки одинаковыми, и мы ничего не заметили бы.
Но ты признаешь, что ситуация странная?
Нет, я признаю лишь, что здесь какая-то загадка. Нам известно, что Геспера восстанавливали после поломки и поставили ему руку другого робота. Поэтому руки разные.
Лихнис, Геспер совсем не такой робот. Устройство у него сложнее, чем у корабля. Такие, как он, способны принимать любую форму. Повреди он себе что-то легко восстановит и так же легко подгонит под другие части тела. Если понадобится, он и чужие конечности под себя подстроит.
Так, может, за подгонкой вы его и застали? У Геспера сломалась рука, он прирастил новую и сейчас подстраивает ее под себя. Он возился со своей рукой, ничего другого вы не видели.
Почему же он напугался?
Это касается только его. Кто знает, что у Геспера в мыслях?
Я знаю! Ничего там нет, кроме безостановочного мелькания цифр и механических вычислений.
Тогда Геспер просто не мог испугаться.
Слушай, я же не о себе беспокоюсь, а о вас. Геспер, может, существо неразумное, но интриги плести способен. Или механически выполнять программу, заложенную тысячи лет назад. Но вдруг он запрограммирован совершить коварный поступок, причинить вам вред? Лихнис, нельзя прятать голову в песок!
Что я, по-вашему, должен делать?
Пока не поздно, выбей из Геспера правду. Пусть скажет, что у него под броней.
Вас послушать, там бомба.
Нет, я видел не бомбу.
Хорошо, что же вы видели?
Кожу, ответил доктор Менинкс. Здоровьем своим клянусь, я видел человеческую кожу.
Это невозможно.
Лихнис, я верю собственным глазам. Ваш гость не тот, за кого себя выдает. Вопрос только один: что ты предпримешь?
Глава 8
Лихнис перебросился на «Серебряные крылья зари» и передал мне слова рыбомордого доктора. Я не считала Менинкса надежным свидетелем, но понимала, что серьезный разговор с Геспером неизбежен. Когда мы перебрасывались обратно на «Лентяя», у меня от волнения пульс зашкаливал.
Но вышло так, что Геспер избавил нас от неприятных разборок. Он ждал у камеры переброса, словно мы так заранее условились.
Ты ко мне хотел переброситься? спросила я, стараясь не выдать тревоги.
Да, собирался, если вас не встречу. Геспер стоял у двери, вытянув руки по швам. Надеюсь, ты не рассердилась бы.
Конечно нет, заверила я.
Я должен кое о чем вам рассказать, начал Геспер, поочередно оглядев нас с Лихнисом. Давно следовало, но, признаюсь, я был в полном замешательстве. Надеюсь, моя новость вас не огорчит.
Огорчит? С чего бы это? спросила я.
Лихнис прочистил горло:
Вообще-то, мы сами хотели с тобой поговорить
О моей руке?
Лихнис взглянул на меня: вперед, мол, а ведь с Менинксом беседовал он.
Выкладывай! шепнула я.
Мы хотели спросить начал Лихнис.
Вас доктор Менинкс надоумил?
Мы с Лихнисом промолчали вообще никак не отреагировали, но Геспер кивнул, словно получил утвердительный ответ:
Этого я и боялся. Гадал, хватило ли замеченного им, чтобы возбудить подозрения, но теперь вижу, что хватило. Доктора я не виню. На его месте я бы тоже испугался, хотя, конечно, он мог переговорить со мной.
Доктор Менинкс очень удивился, сказал Лихнис.
Так что ты хотел нам рассказать? осведомилась я.
То, что вас интересует, о своей левой руке.
Доктор видел, как ты с чем-то возишься, но не разобрал, с чем именно, проговорил Лихнис.
Наверное, встревожился не меньше, чем я, отозвался Геспер.
Не меньше, чем ты? переспросила я.
Это открытие потрясло не только доктора Менинкса, но и меня самого. Я и сейчас не понимаю, как к нему относиться. На золотом лице читалась спокойная задумчивость, точно Геспер покорился судьбе. Хотите заглянуть под обшивку? Она легко снимается. Не дождавшись ответа, робот согнул левую руку в локте, а правой взялся за пластину. Та, отделившись, с грохотом упала на пол. Геспер снял еще несколько фрагментов, потом еще несколько, пока не обнажил все, кроме кисти. Последней на пол отправилась перчатка.