Мин А! Девушка распахнула глаза и рывком села на кровати, чуть не запутавшись в кисейном балдахине, со всех сторон окружавшем ее постель.
Что?! Балдахин?!
Хан Бёль часто заморгала, но странная комната, в которой стояла не менее странная кровать, никуда не делась.
Да еще из-за двери послышался девичий голос:
Барышня Сэ Ён! Это Кён Ха! Я принесла вашу одежду! Пора вставать, барышня!
О-о-о не-ет! простонала Хан Бёль, откидываясь назад на подушку в виде цилиндрического валика. Это не сон!!! Боже мой!!!
А двери из тонких деревянных планок, закрытых плотной бумагой, уже раздвигались, и в спальню вошла бодрая Кён Ха, неся на вытянутых руках что-то мягко поблёскивающее, легкое и струящееся:
Доброе утро, барышня! Хорошо ли спали? она разложила на комоде ханбок (а это был именно ханбок) и отодвинула в сторону кисею.
Кён Ха?.. Я долго спала?..
Полдня и еще целую ночь, барышня Сэ Ён! Ваши матушка и батюшка уже начали волноваться! А сестрица давно уже рвется к вам, но госпожа велела не пускать пока ее
Сестрица?.. растерянно переспросила девушка.
Да, ваша младшая сестрица, барышня Джин Мо!.. Неужели вы
Я ничего не помню, снова сказала Хан Бёль, и служанка украдкой кинула на нее жалостливый взгляд.
Но она тут же перевела разговор на другое:
Ваша матушка велела вам прийти к ней, как только вы проснетесь. Матушка желает поговорить с вами!
А да, хорошо! А где я могу умыться? И еще Где тут уборная?
Барышня Вы, правда, не помните?
Да, прости виновато ответила та, но служанка с жаром замахала обеими руками:
Что вы, что вы, госпожа! Ни к чему вам извиняться перед слугами Идемте, я покажу вам!
Хан Бель спустилась с кровати и последовала за Кён Ха, которая привела ее в крошечную комнатку, которая, видимо, и выполняла функции туалета. Конечно, современных удобств от этого места из прошлого было бы слишком наивно ожидать, однако, все оказалось гораздо приятнее, чем девушка опасалась. Она даже потихоньку выдохнула, почувствовав облегчение.
Я пока принесу вам воду для умывания, барышня, сказала Кён Ха и вышла, оставив девушку наедине с ее физиологическими потребностями.
Вскоре Хан Бёль уже умылась и не без помощи расторопной служанки надела ханбок нежнейших розовых и бледно-зеленоватых оттенков, длинные белые штаны, белые же носочки, а потом ей заплели тугую косу, перевязав ее яркой розовой лентой и украсив виски искусно выполненными заколками с драгоценными камнями в виде цветочных веточек.
После этого служанка подвела девушку в большому зеркалу, стоящему у стены («У господина советника Ли в доме есть еще несколько таких зеркал», с гордостью произнесла она), и в несколько нечетком отражении Хан Бёль увидела себя похожую на старинную молодую аристократку, как их показывали всё в тех же исторических дорамах.
Барышня, вы такая красавица! восхищенно воскликнула Кён Ха, и голос ее звучал вполне искренне.
Но она-то давно привыкла к своему отражению и не находила ничего особенного в своем лице: может быть, только глаза золотисто-карие, с темными крапинками, и были по-настоящему хороши. Никаких операций по изменению и улучшению своего лица она никогда не делала и выглядела как типичная кореянка двадцати четырех лет. Возможно, поэтому она и оказалась похожа на девушку из далекого прошлого
А Кён Ха уже поторапливала ее, говоря, что госпожа ожидает свою дочь.
Хан Бёль незаметно вздохнула и пошла за служанкой. Та привела ее в покои жены советника и, поклонившись, вышла.
Дама сидела за низеньким столиком, перед ней было множество всяких чашечек, мисочек, плошечек с разнообразной едой. Еще один, точно такой же столик стоял неподалеку.
Дитя мое! Ты проснулась! Как ночевала? спросила женщина. И, протянув руку, пригласила. Присаживайся! Позавтракай со мной.
Хан Бёль низко поклонилась, выражая свое почтение, и опустилась на мягкую шелковую подушку, лежащую на теплом полу перед столом.
Тут же, на столике, стоял пузатый фарфоровый чайничек, искусно расписанный красивыми цветами, из носика у него вырывался легкий ароматный парок, а рядом крошечная чашечка тончайшего фарфора. Девушка подумала, что такая посуда стоит, наверное, целое состояние. Но уж советник короля точно может позволить себе подобное.
А женщина, между тем, осмотрела ее внимательным взглядом и, видимо оставшись довольной увиденным, спросила с легкой улыбкой:
Так как ты ночевала?
Спасибо, омони (матушка), хорошо, опустив глаза, ответила девушка.
Вчера этот молодой капитан Ким поведал мне, что нашел тебя в королевском парке дворца Кёнбок. Как ты там оказалась?
Простите, омони, я не помню! покачала головой та.
Значит, ты потеряла память? Бедная моя девочка! вздохнула жена советника. Но самое главное, что ты вернулась домой. Твой отец так обрадовался, вернувшись со службы, что хотел тут же бежать в твою опочивальню я его едва сумела переубедить, что тебе лучше отдохнуть, она опять улыбнулась, и девушка вдруг увидела, что женщина совсем еще не стара и красива, а уж какой красавицей она, наверное, была в юности!.. Хан Бёль невольно улыбнулась ей.
А абоджи (батюшка) сейчас дома? спросила она.
Ох, девочка моя! У твоего отца столько обязанностей перед Его Величеством королем Сонджоном, что он целыми днями пропадает во дворце. Да, дитя мое! А этот капитан Как он тебе показался?..
Хан Бёль почувствовала, что опять покрывается румянцем:
Я Особо не разглядывала его, омони
Ты знаешь, что он младший сын военного советника Кима?
Н-нет
Красивый молодой человек И очень учтивый! покивала каким-то своим мыслям женщина. А что же ты не кушаешь? Кушай, кушай!
Да, спасибо! и она взялась за красивые лакированные палочки. Еда оказалась на диво вкусной, и вскоре мать с довольной улыбкой наблюдала за тем, как Хан Бёль за обе щеки уписывает завтрак.
Милая моя, что же с тобой произошло?.. задумчиво произнесла она.
Матушка, а вы расскажите мне, как я пропала, попросила девушка.
Это случилось три месяца назад. Ты пошла гулять к реке с младшей дочерью семьи Пак. И больше мы тебя не видели
А что сказала эта девушка?.. Ведь, если мы были вместе, значит, она что-то видела? Ее расспрашивали? почему-то Хан Бёль было важно узнать, что случилось с той девушкой, место которой она сейчас занимала.
Конечно, печально ответила мать. Но Юн Ха твердила одно вы сидели вместе на берегу реки, потом ты пошла нарвать цветов, которые росли неподалеку. Ваши служанки остались с ней. А потом девушки заволновались, что ты долго не возвращаешься. Они стали кричать тебя, искать поблизости, но никого не нашли. Только в одном месте увидели следы конских копыт, как будто там проехало много всадников. Но в то же время все три девушки сказали, что они ничего не слышали Ни голосов, ни криков, ничего она печально вздохнула.
Но так же не бывает А Матушка, вы искали меня?
Конечно, доченька! Отец потребовал у магистрата Ханяна, чтобы тот организовал поиски, но всё было напрасно. Тебя так и не нашли. Ты как в воду канула
«А, может быть, и правда? подумала Хан Бёль. А что, если девушка просто утонула?»
Но мать тут же развеяла ее сомнения:
Солдаты обшарили всю реку Хан в том месте, где вы были Но и тела не нашли А вот вчераЭто просто чудо, что ты нашлась! Спасибо капитану Киму, что привез тебя домой.
Но Откуда он знал о вашей семье? с запинкой произнесла девушка.
Дорогая, о НАШЕЙ семье, мягко поправила ее женщина. Семья советника Ли очень хорошо известна в Ханяне. К тому же та история с твоим исчезновением наделала много шума. Наверняка, он слышал о ней.
Но он даже намека не сделал, что знает, кто я
Просто он очень учтивый и воспитанный молодой человек, убежденно ответила госпожа советница. Настоящий аристократ!
На это девушка не нашлась, что ответить. Она слишком мало знала красивого капитана.
Тут за дверью тихонько поскреблись, и звонкий детский голосок спросил:
Омони, я могу войти?
О, это Джин Мо! Вот непоседа! покачала головой мать. И повысила голос. Войди, дочь моя!
В покои сверкающим вихрем ворвалась девочка лет десяти и, поклонившись матери, подлетела к Хан Бёль:
Онни (старшая сестра)! Как же я рада, что ты вернулась! Сестрица Сэ Ён! Я так счастлива! Она плюхнулась на колени рядом с девушкой и обвила тонкими руками ее шею.
Хан Бёль осторожно обняла ее спину:
Я тоже очень рада, Джин Мо!
А девчонка уже обращалась к матери:
Матушка, можно, сестрица погуляет со мной во дворе?
Джин Мо, строго сказала женщина. У твоей сестры болят колени. Сначала нужно, чтобы ее осмотрел лекарь.
О, сестрица Сэ Ён! протянула, глядя на девушку большими темно-карими глазами девочка. А что с твоими коленями?
Я просто упала на твердый песок и немного поранилась, с улыбкой ответила Хан Бёль. Эта живая, подвижная и яркая, как огонек, девочка начинала ей нравиться.
В глазах младшей мелькнуло сочувствие:
Очень болит?
Нет, уже меньше, искренне ответила девушка.
Ой, а что это у тебя, онни? протянула вдруг руку к ее шее Джин Мо. Как красиво! Это твое?
Хан Бёль осторожно высвободила цепочку из пальцев младшей и спрятала за ворот Чогори:
Это подарок!..
Подарок? ухватилась за это слово мать. А кто тебе его сделал?
Я не помню опять солгала девушка и добавила. Но знаю, что это был кто-то очень хороший и добрый. Поэтому я должна всегда носить эту вещь, не снимая
Ты позволишь взглянуть? спросила женщина, и Хан Бёль, поднявшись с подушки, подошла к матери. Та тоже поднялась на ноги и, осторожно прикоснувшись к подвеске-цветку, внимательно вгляделась:
Какая искусная работа! Очень интересно!
Девушка затаила дыхание, боясь, как бы советница не начала расспрашивать ее опять, но та только вздохнула и отпустила кулончик. Хан Бёль торопливо спрятала его под одежду.
Ладно, девочки, сказала женщина. Джин Мо, тебе пора заниматься твой учитель, наверное, уже пришел. А нам с тобой пора встретиться с лекарем. Поспешим же, дочери!
Джин Мо снова унеслась, как легкий ветерок Хан Бёль даже показалось в какой-то момент, что ноги ее не касаются пола, и она несколько раз сморгнула. Но девочка уже исчезла. Хмыкнув про себя, девушка пошла за Ее Светлостью. В большой светлой комнате они расположились на низеньком диванчике с резной деревянной спинкой, и вскоре пожилая служанка госпожи доложила, что прибыл лекарь.
Им оказался пожилой мужчина, седовласый и седобородый, в белоснежной накидке поверх ханбока, видимо, указывающей на род его деятельности. Почтительно кланяясь, он расспросил госпожу Ли, кому понадобились его услуги, и, услышав, что молодой госпоже, обратил все свое внимание уже на девушку.
Увидев ссадины на ее ладонях, лекарь достал из корзинки, с которой он пришел, глиняную пузатую баночку, чистые бинты и тонкую, плоскую палочку. Разложив все это на принесенном служанкой столике, лекарь принялся за работу. И вскоре обе ладони Хан Бёль были тщательно обработаны какой-то едкой жидкостью, намазаны терпко пахнущей травами мазью темно-коричневого цвета и упакованы в тканевые бинты.
Когда же жена советника сказала, что у дочери еще болят и колени, ушибленные при падении, лекарь достал из своей корзинки небольшой пузырек и рассказал, как нужно делать примочки на ночь и менять их днем.
Мать кивнула и добавила, что этим займется служанка старшей дочери. Доктор ответил, что он придет на следующий день и поменяет девушке повязки. А потом откланялся и, получив от Ее Светлости плату в несколько монет, ушел. Женщина удовлетворенно осмотрела повязки на ладонях Хан Бёль и произнесла:
Вот и замечательно! Теперь нужно набраться терпения! Да, и скажи своей Кён Ха, чтобы она сделала тебе примочки на больные колени.
Хорошо, матушка, покорно ответила девушка, а женщина вдруг порывисто обняла ее и прижала к груди:
Девочка моя! Какое счастье, что ты нашлась!
И Хан Бёль, не ожидая от себя, тоже обняла эту женщину, которая, по сути, была ей совсем чужой, и, уткнувшись носом в ее плечо, пробормотала:
Матушка, я тоже очень рада!
А жена советника подняла глаза к потолку и горячо произнесла:
Спасибо вам, боги, что вернули мне мою драгоценную доченьку!
И Хан Бёль вдруг почувствовала, как по щекам ее покатились слезы, и всхлипнула: она, совершенно не помнившая свою маму, вдруг почувствовала, что эта женщина могла бы стать для нее настоящей матерью любящей и заботливой.
А та поглаживала ее по спине, словно утешая, и когда девушка отстранилась и глянула мокрыми глазами на такие же, переполненные слезами глаза женщины, она неосознанно воскликнула:
Матушка, я люблю вас!
И я люблю тебя, дитя мое! услышала она в ответ. И опять была притянула к груди женщины.
2.2
Раненые колени с огромными синяками, причитая над своей бедной барышней, обработала девушке Кён Ха, сделала примочки со снадобьем, данным лекарем и забинтовала так туго, что Хан Бёль охнула и заявила, что так у нее кровообращение нарушится, и она и вовсе лишится ног. Служанка спохватилась и, извиняясь, перебинтовала колени госпожи. В результате обе остались довольны друг другом.
Свои туфли девушка, воспользовавшись тем, что ее никто не видел, стащила с камня, на котором оставила в первый день, и спрятала глубоко под кровать, завернув в какой-то кусок простой ткани, попавшийся ей под руку, уж слишком ее обувь отличалась от всего того, что носили жители Ханяна. Девушка не забыла, каким взглядом окинул туфли капитан Ким. Ей не хотелось бы, чтобы мать или другие начали задавать ей нежелательные вопросы.
Только попросила служанку найти ей другую обувь. Та вскоре принесла прекрасные туфельки-котсин, сшитые из плотной шелковой ткани и расшитые золотистыми узорами. Ходить в таких туфлях было очень удобно. К тому же, девушке они оказались впору: всё-таки Кён Ха, много лет служившая своей молодой хозяйке, очень хорошо знала все ее размеры. Потому-то Хан Бёль и насторожилась, услышав слова девушки о том, что ее госпожа стала выше ростом. Но служанка больше не возвращалась к этой теме, и Хан Бёль успокоилась.
Прошло несколько дней, в течение которых Хан Бёль, наконец, встретилась со своим теперешним отцом, королевским советником Ли Хан Юпом. Господин Хан Юп оказался высоким худощавым мужчиной с начинающими седеть висками и короткой редкой бородкой. Он разговаривал негромко, полным внутреннего достоинства голосом, и поначалу Хан Бёль робела в его присутствии.
Постепенно она привыкла к тому, что ее называют новым именем Сэ Ён. Что у нее большая семья был еще старший брат Дон Хван, ученый, который работал в Сонгюнгване старейшем университете страны. Молодой мужчина жил отдельно и тоже пропадал целыми днями на работе, появляясь в родительском доме только раз в неделю, на семейных ужинах.
Впервые встретившись с Хан Бёль, он обрадовался возвращению сестры, но, похоже, слишком близкие родственные отношения и в прошлом их не обременяли.
Раны ее постепенно заживали, ходить с каждым днем становилось все легче, и однажды наступил день, когда она не почувствовала боли в коленях совсем.
Хан Бёль много размышляла о том, как подобное могло произойти с ней, каким образом она смогла очутиться в этом времени. Но так и не нашла никакого подходящего объяснения.
Девушка никогда не была любительницей фантастических историй о невероятных приключениях. Да и обыденная, повседневная ее жизнь не предполагала ничего из ряда вон выходящего она складывалась из работы и возвращения домой, да иногда еще из прогулок с Мин А.