Я была на Бермудских островах и наблюдала за работорговлей, наконец сказала Швета. И покинула их в 1723 году.
Но должна же быть хоть какая-то связь. В голосе Си-Эль прозвучало отчаяние. Они нервно теребили пальцами локон, и я отметила, что на ногтях у них наклеены крошечные красные стразы.
Вероятно, однако мы не всегда можем ее определить. Вот почему мы называем это ортогональным удалением, пожав плечами, сказала я. Мы часто наблюдаем незначительные случайные изменения, последствия которых бывают такими сложными, что невозможно сказать, почему они произошли.
Анита оторвалась от планшета, на котором вела журнал изменений.
Давайте продолжим. Она помолчала. Я помню то время, когда аборты в Соединенных Штатах были узаконены.
Двое-трое присутствующих пробормотали: «И я то-же». Такое случалось редко чтобы сразу несколько человек помнили удаленное событие. По мнению Аниты, это означало, что изменение законодательства об абортах стало результатом многих правок и редактирований и последствия этого ощущались разными путешественниками, столкнувшимися с различными версиями исправленного прошлого. Я в их число не входила. Как и подавляющее большинство жителей планеты, я ничего не помнила о том времени, когда аборты в Соединенных Штатах были законно разрешены.
Еще проходя обучение во Флин-Флоне, я дала себе слово во что бы то ни стало отменить эту правку, если меня допустят к путешествиям. Вот что снова и снова заставляло меня возвращаться в девятнадцатое столетие: я придирчиво изучала влияние Комстока, ища трещинки, за которые можно было бы зацепиться. Это была захватывающая историческая проблема, однако мой интерес к ней не был сугубо академическим. У меня были и другие причины, корни которых вплетались в старые чувства. До тех пор пока я снова не увидела концерт «Черной Образины», я полагала, что мне удалось заменить эти мелочные личные устремления высокими политическими целями. Однако теперь я вынуждена была признать, что не могу отделить одно от другого. И, может быть, при правильной стратегии в этом не будет необходимости.
Я считаю, что мне удалось найти убедительные доказательства того, что мы находимся в состоянии редакционной войны с активными противниками путешествий во времени. Мое заявление привлекло всеобщее внимание. Я находилась в 1992 году, на концерте рок-группы «Черная Образина». Я рассказала про последователя Комстока. Похоже, этот тип и его дружки пытаются осуществить напоследок какие-то редактирования и завершить работу Машин. Вопрос заключается в том
Подожди, перебила меня Анита. С какой стати ты очутилась в 1992 году? Твой период вторая половина девятнадцатого века.
Я смутилась.
Мне сказала отправиться туда Беренис. У нее имелись свидетельства того, что в толпе зрителей ошивались противники путешествий. Примерно в это время «Черная Образина» была у всех на слуху, и отношение к группе было крайне противоречивым. «Борцы с пороками» постоянно выступали на телевидении, обвиняя музыкантов в непристойном феминизме, поэтому те стали настоящими героями панк-культуры. Этот концерт должен был стать приманкой для последователей Комстока, пытавшихся отобрать молодых девушек для одного, последнего, редактирования.
Я прекрасно помнила наш разговор на последней общей встрече. Беренис хотела отправиться сама, но она уже «выжгла» почти все девяностые. Одна из проблем изучения конкретной эпохи заключается в том, что Машина не открывает «червоточину» для человека, набравшего время, в котором он уже побывал. Мы называем такие периоды «выжженными»; это очень раздражает, но в то же время не позволяет людям снова и снова возвращаться в один и тот же момент, переживая заново или редактируя конкретный период времени, что неизменно приводило бы к пагубным последствиям.
Беренис? Си-Эль нервно крутили в руках телефон. Это еще кто? Она занимается изучением девяностых?
Что вы имеете в виду? Беренис, наша подруга! Она выпустила огромную книгу о гендерных исследованиях в девяностые годы. Калифорнийский университет поместил эту книгу на одно из первых мест в своем осеннем каталоге.
Нет Я ее не знаю Швета, одна из самых трезвомыслящих ученых из всех, кого я знаю, не могла подобрать нужных слов.
Хоть кто-нибудь помнит Беренис? Страх холодными мурашками пополз по моей спине.
Переглянувшись, все покачали головой. Си-Эль снова уткнулись в телефон.
Как фамилия этой Беренис?
Чиччионе. Она ходила Блин Она уже много лет ходит на наши встречи Поперхнувшись, я осеклась. Постепенно до меня дошло: Беренис отредактировали, стерли. Я с ужасом перевела взгляд на Энид. Энид, вы же с Беренис Были так близки
Что? шумно втянула воздух Энид. Этого не может быть. Я не могла потерять Умолкнув, она всмотрелась в наши лица. Но мы ничем не могли ей помочь. Как можно помочь человеку скорбеть по дорогому человеку, которого ты не помнишь?
Тесс, мягко произнесла Швета. Ты сказала, что она занималась изучением гендерных вопросов?
Да.
Она протянула мне свой телефон. На экране был материал «Ассошиэйтед пресс» за 1992 год. Он был посвящен человеку, которого полиция назвала «нестандартной внешности женщиной», убитому у входа в контркультурный бар в Роли. В нем приводилась нечеткая фотография Беренис: копна кудрей, которую ни с чем невозможно спутать, образовывала безумное гало вокруг ее значительно более молодого лица. У меня стиснуло горло.
Ее назвали другим именем, которое она позже сменила, но это определенно Беренис.
Ничего подобного еще никогда не происходило. По крайней мере, мы о таком не знали. Я обвела взглядом собравшихся. Возможно ли, что кого-то из нас подредактировали вне линии времени, а мы этого не помним?
Нам нужно вернуться туда и отменить это редактирование! не задумываясь, выпалила я.
Нам нужно предпринять что-то гораздо более серьезное, покачала головой Энид, и глаза у нее стали красными.
Каждого охватило плохое предчувствие.
Кто способен пойти на подобное редактирование? В буквальном смысле убивая путешественников? На этот раз вопрос Си-Эль уже не показался наивным. Все мы подумали о том же.
Ты думаешь, это имеет какое-то отношение к тому типу на концерте, последователю Комстока? задумчиво промолвила Анита. Беренис послала тебя следить за ним, так?
Да. Возможно, эти подонки сочли Беренис угрозой своему делу. Особенно если знали, что она идет по их следу. И убили ее более молодую версию.
Потрясенные Си-Эль заморгали, случайно отодрав страз с ногтя большого пальца. В кои-то веки у них не нашлось вопросов.
Анита поборола стресс, перейдя в аналитический режим.
Итак, предположим, что существует группа путешественников, работающих вместе с Комстоком, которые исправляют некоторые из наших редактирований. И некоторых из нас. Ее голос дрогнул. Если это часть общего плана запереть нас в линии времени, которую нельзя изменить, какой цели они добиваются своими редактированиями? Это как-то связано с Комстоком?
Я не думаю, что это сам Комсток. Я старалась оставаться сосредоточенной, несмотря на нарастающую панику. Кого еще эти люди стерли из наших воспоминаний? Их журнал был посвящен тому, что женщины не должны получать высшее образование. А тот тип, который говорил со мной Это был какой-то гибрид речей Комстока и нынешних форумов «Противников семейной жизни». Возможно, они внедряли своих людей в различные движения на протяжении столетий. «Общество борьбы с пороками», основанное Комстоком, успешно запретило аборты и доступ к контролю рождаемости, посему оно притягивает всех, кого интересует период времени, когда ущемлялись права женщин. На мой взгляд, эти люди скоординированно ведут широкую программу редактирования сразу в нескольких интервалах времени.
Что еще нам известно? спросила Анита, оживленно набирая текст на планшете.
Энид откашлялась.
Если вам интересно, почему они оказались именно в 1992 году, знайте, что в тот период особенно активизировались нападки на феминизм. Вероятно, началось все с омерзительных юридических реформ в первую очередь законов Комстока.
То есть это могут быть «Противники семейной жизни», подонки из настоящего, которые вернулись в прошлое, в ключевые периоды борьбы за права женщин? спросили Си-Эль.
У меня был более важный вопрос.
А что, если они из будущего?
Какая разница? бросила на меня резкий взгляд Анита.
Это может означать, что им известно нечто такое, о чем не знаем мы. Быть может, они отвечают на грядущую феминистическую революцию.
Грядущая феминистическая революция! Избавьте меня от этого, презрительно фыркнула Швета. История так не работает. Каждая так называемая революция в действительности представляет собой долгую, растянутую цепочку глубоких компромиссов и сотрудничества.
Революции случаются. Пусть они занимают много времени, но они приносят кардинальные перемены. Я поймала себя на том, что у меня пылают щеки. Иногда мы не идем на компромисс. Иногда мы делаем такие вещи, как отмена рабства и провозглашение всеобщего избирательного права.
И потом на протяжении следующих полутора столетий пытаемся снова превратить чернокожих людей в рабов.
Мы отклоняемся от вопроса. Устами Аниты всегда говорил разум. Необходимо признать, что на настоящий момент у нас недостаточно достоверной информации, чтобы понять, из какого времени эти ребята, а в будущее мы отправиться не можем. И все же нам известно, что сейчас они там. Возможно, они действуют напрямую против «Дочерей Гарриэт» или даже против борцов за права женщин в целом. В любом случае, вероятно, этим отчасти объясняется, почему в вопросе права на воспроизводство потомства наши воспоминания так сильно расходятся.
И что мы будем делать? скрестила руки на груди Швета.
Я отправляюсь в 1992 год, чтобы помешать этим мерзавцам убить Беренис! Энид буквально трясло от решимости, к которой подмешивались скорбь и ярость.
Швета кивнула.
Ты неплохо знакома с этим периодом времени, поскольку путешествовала в восьмидесятые, так что это хороший план. Тронув Энид за плечо, она добавила, уже без своего обычного нетерпения: Но будь осторожна.
Я задумалась над тем, как Энид перепрыгнет из восьмидесятых в девяностые, и вдруг меня осенила одна мысль.
Я изучала Комстока в восьмидесятые годы девятнадцатого века, но, может быть, мне следует скакнуть вперед. Крупную политическую победу Комсток одержал в 1893 году, на Всемирной выставке в Чикаго. Я полагаю, наши последователи Комстока приложили к этому руку. Думаю, если мне удастся отредактировать тот момент, наступит перелом. Я не упомянула о другом плюсе того, чтобы отправиться в девятнадцатый век. Архивы Машины во Флин-Флоне до двадцатых годов прошлого столетия велись просто ужасно. Будет легко снова ускользнуть из 1893 года в 1992-й, где я уже засветилась по бумагам как путешественник, изучающий местных музыкантов того времени. Если я проявлю немного хитрости, возможно, у меня появится шанс предотвратить новое убийство. А может быть, и следующее.
Кивнув, Анита сделала пометку в планшете.
Наш нынешний грант покрывает еще несколько путешествий в конец девятнадцатого столетия, так что это неплохая мысль. Кто еще хочет высказаться?
Я занимаюсь исследованиями океанических осадочных пород ордовикского периода и происхождением Машины в Ракму[17], вставили Си-Эль. Грант сможет покрыть расходы на мой перелет в Иорданию? Ракму находится совсем рядом с аэропортом.
Я сомневалась, пока Си-Эль не объяснили несколько странных особенностей Машины в Ракму. Согласно письменным историческим свидетельствам, эта Машина была обнаружена первой, древними набатейцами, когда они выреза́ли город в скалах песчаника в долине в Иордании. Си-Эль прочитали научные работы о новых свидетельствах, указывающих на то, что Машина в Ракму способна влиять на поведение остальных Машин. Если группа сумасшедших экстремистов вздумает запереть линию времени, скорее всего, она сосредоточит свои подрывные усилия на Ракму.
Хорошо, Си-Эль, предлагаю вам разработать протокол, который позволит выявлять тех, кто пытается воздействовать на Машину. Анита сделала еще одну пометку.
После этого встреча быстро завершилась, и мы пообещали друг другу держать всех «Дочерей» в курсе, если у нас появится новая информация.
На прощание я крепко обняла Энид.
Я тебе очень сочувствую.
Мне ее не хватает, даже несмотря на то что я ее не знаю. Лицо Энид напомнило мне разбитое защитное стекло, полностью покрытое трещинами, но каким-то чудом еще сохраняющее свою форму.
Ты это исправишь. Я знаю, что ты сможешь!
Склонив голову набок, Энид провела рукой по недавно выбритому затылку.
Я верю, что ты тоже справишься. Желаю тебе благополучного путешествия!
Внезапно это простое напутствие показалось мне могущественным талисманом.
И я желаю тебе благополучного путешествия, сказала я.
Моя тревога несколько улеглась. Теперь у меня была четкая цель. За несколько лет работы в 1880-х мне так и не удалось ничего изменить, но теперь у меня появилась надежда.
Глава 4
Бет
Ирвин, Верхняя Калифорния (1992 год н. э.)
Больше недели мы ссылались на это как на «то, что произошло». Мы вели себя нормально, следуя привычному распорядку, и пользовались тем, что можно было сходить пообедать в студенческий городок. В полдень ученикам разрешалось покидать территорию школы, с условием вернуться обратно к пятому уроку. Но сегодня была пятница, поэтому на хрен пятый урок! Лиззи, Хитер, Сооджин и я отправились в торговый центр, расположенный напротив средней школы Ирвина, и устроились в пиццерии, даже не пытаясь скрыть, что прогуливаем уроки.
Не хотите заглянуть в «Сверстник»?
Сооджин могла бы не спрашивать. Мы всегда ходили туда после пиццы, по этому безупречному тротуару, что отделял стоянку от монументального супермаркета «Ральф». Скрывающийся за непримечательной витриной в ряду таких же непримечательных витрин, приютившийся за студией аэробики и садовой мебели музыкальный магазин «Сверстник» был нашей отдушиной в мир. Стены узкого и длинного помещения были сплошь завешаны плакатами, футболками и наклейками. Ряды стоек с пластинками превращали крошечное пространство в настоящий лабиринт. Я склонилась над коробкой, в которой лежала уцененка, надеясь увидеть там альбом «Аллей кэтс», или «Икс-рэй спекс», перегородив весь проход.
Хитер легонько пнула меня своим высоким сапогом на шнуровке.
Уйди с дороги, девочка! Я хочу посмотреть, что здесь есть от «Селектора».
Я просто обожаю их песню «Убийство»
Я прикусила язык, но слишком поздно. Сооджин и Лиззи вылупились на меня. Я совсем этого не хотела. Впрочем, может быть, я все-таки сделала это сознательно.
Девочки, вы ничего не слышали про Хитер неловко осеклась.
Нет.
Ничего.
Пожалуй, нам лучше прогуляться, кивнула на дверь Лиззи.
Мы молча брели по улице, пока не нашли симпатичную лужайку между жилыми кварталами, одну из тех, что администрация Ирвина называет «зеленым поясом». Мы устроились недалеко от оживленного перекрестка, однако никто не обращал на нас внимания. Просто группа невидимых школьниц днем в пятницу.
Как вы думаете, его уже нашли? первой нарушила молчание Лиззи.
Должны были найти. Щеки у Хитер стали пунцово-красными, глаза наполнились гневом и слезами.
Родители вас ни о чем не спрашивали? Я вроде бы обратилась ко всем, однако посмотрела на Лиззи.