Дикополье. Слово Шубина - Перцов Дмитрий 2 стр.

Миша улыбнулся и почему-то похлопал себя по животу.

 Со мной, дорогуша. Где б ему ещё быть.

И опять уснул.

* * *

Двор изменил цветовую гамму. Стал оранжевым с примесью бордового и какого-то такой цвет принимает сильно раскалённая сковородка, на которую не дай бог капнуть водой. Тела гоп-троицы тоже менялись: кожа их зеленела, из-за этого возникал ядовитый контраст с фоном, а под трескающейся одеждой росла чешуя. Языки удлинялись, вываливаясь изо ртов, и раздваивались.

Конопатый кашлянул огоньком и выругался. А один из его товарищей отгрыз половину чересчур длинного когтя и сплюнул. Единственное, что не изменилось,  запах. Троица всё так же пахла смесью алкоголя, грязных носков и замшевого чехла от телефона.

Миша смотрел на них равнодушно, я очарованно. Но не испуганно, зафиксируйте это. Люди боятся высоты, темноты и ядерных ракет, а к тому, что происходило сейчас, эволюция органы чувств не готовила.

Перед нами стояли три ящера ростом с представителей баскетбольной команды. Позади Конопатого Семёна а конопушки сохранились, только в виде болотно-зелёных тёмных пятен на чешуе мотылялся хвост. А дружки его скорее походили на тираннозавров с длинными, выдающимися вперёд пастями.

Они вдруг разом зашипели и ринулись на Мишу. Когти-сабли, зубы-рапиры в бой! Я подумал: ну, всё. Был спаситель нет спасителя. После него переметнутся на меня и я всё-таки получу по голове. Интересно, в каком месте её проткнут: на макушке или в области виска?

Однако рефлексы Миши оказались богатырскими. Святогорскими! Он уклонился от Семёна, сделал шаг, крутанулся и стукнул его по затылку. Ящер с грохотом повалился на землю. Двое других попытались напасть скоординированно: один снизу, другой, подпрыгнув, сверху. Миша этот трюк разгадал. Подсел, сделал апперкот бум! Ящер в воздухе взлетел ещё выше. Кочерга описала широкую дугу, красивую, как по циркулю, и сшибла с ног последнего врага.

У меня отвисла челюсть со всеми тремя пломбами, вставленными в прошлый вторник,  от такого-то мастерства. Я срочно должен научиться орудовать кочергой так же круто!

 Горыныч  выдохнул Миша, покачав головой,  ещё одно происшествие и ты будешь изгнан. Я не шучу. И Шубин не шутит,  понимая, что никто его не слушает по причине отключки, он повернулся ко мне.  Миша.

Двор приобрёл былые краски. Воздух разрезали детские крики и стук мяча со стороны футбольного поля. Перед нами лежали три человека в спортивных костюмах, избитые и никакие тебе не ящеры. В окно первого этажа выглядывала старушка по имени дайте угадаю Авдотья Агаповна, бывшая гимнастка и любительница вышивать пингвинов на носочках.

 Саша,  сказал я и пожал протянутую руку.  А ты правда Миша?

Так здорово, что я угадал. Подумал Миша, а он и впрямь Мишей оказался.

 Ну да. Чего ж мне шутки шутить? Приятно познакомиться. Пойдём отсюда, Саша. А то набегут

Мы вышли на улицу Тайных Университетов, и только там, возле магазина тортов Лучиано, я задал волнующий меня вопрос.

 Так это был, я так понимаю

 Горыныч.

 не Семён?

 Горыныч, говорю ведь. Та ещё погань. Но сердце доброе. Иногда.

 Но ведь это из сказок  неуверенно сказал я.

 Ты не удивляйся, Саша. А впрочем, говорить, что тебе делать и как себя чувствовать, я не вправе. Дикополье край удивительный. Горыныч не может здесь быть злобным драконом, не по-нашенски это. А вот троицей бандитов пожалуйста.

 Дикополье? Это что?

 Это край наш так называется, ежели под правильным углом на него посмотреть,  блестящие глаза Миши игриво бегали туда-сюда, словно показывая, как это смотреть «под правильным углом».  У всякого города есть обратная сторона та, в которой обитает волшебство. Обычным топонимом обзывать её нельзя отпугнёшь. Даже улицу

 Я все улицы по-своему называю.

 Вот и молодец! Ну, пока, Саша! Мы ещё с тобой увидимся. Совсем скоро. Нынче в Дикополье неспокойно, и твоя помощь мне придётся очень кстати.

Он поклонился и запрыгнул в подъехавший троллейбус. А я так и остался стоять, глядя на статую шахтёра с куском угля в руке. Всё произошло так быстро, а я, как обычно, стормозил и не успел задать ни одного толкового вопроса. Дикополье, блин. Про Дикополье! Про это я и у мамы спрошу!

Зато много чего додумал самостоятельно. Если вкратце, я осознал, что Миша иллюзионист из Румынии с восемнадцатью братьями, я сошёл с ума, а мир он, в общем, то же самое, что и я.

Глава 2. Горнячок и Водянов

Мы приехали на станцию метро Аннино и вышли из машины. Приложение сообщило, что до дома на такси полтора часа из-за пробок. Придётся ехать под землёй. После всего пережитого (хоть и не взаправду)  моя самая нелюбимая часть жизни в Москве.

 Почему?  раз за разом спрашивал у меня психотерапевт.

 Мне кажется, я снова падаю в бездну  раз за разом отвечал я, и так по кругу, бесконечному серпантину к центру Земли.

Пока я пытался понять, где спуск, ко мне подошёл Миша.

 И ни одного безголового монстра, скажи?  сказал он.  Скучновато.

Настроение у меня было ни к чёрту. Хотелось ответить, что таких у нас полгорода безголовых, сплошная генеральная репетиция зомби-апокалипсиса. Нет, я люблю людей, уж что-что, но гуманизм в себе воспитал, но, наверное, долг каждого человека хотя бы иногда беситься из-за всего.

Миша своим прикидом, лицом, вот этой способностью быть старым и молодым одновременно, а главное дурацкими вопросами не вписывался в столичный ландшафт, пусть и стояли мы где-то на отшибе.

 Миша, я не

Мимо прошла молодая пара: брюнетка с длинной, по пояс, косой, и парень в кожаной куртке, джинсах и дорогущих туфлях-оксфордах. Они молча всучили Мише сторублёвую купюру и пошли дальше.

 Это ещё зачем?  спросил я.  Ты же не просил вроде?

 Не просил,  сказал Миша.  Не знаю. Жалеют меня местные. И всё тут.

 Раньше к тебе иначе относились.

 Так то раньше!

 А что изменилось?

 Тебе ли не знать. Саша, а ты-то с Горнячком давно беседы водил?

Тут я и взорвался.

 Слушай, Михаил, давай честно: я был мелким и к этому возвращаться не намерен. Если хочешь знать ответ: давно. Сто лет. С тех пор как уехал. А если совсем честно: никогда. Потому что нет никакого Горнячка. И не было. Доволен?

Мне почти сразу же стало неловко за свои слова, но что сказано, то сказано. Хоть Мишу и не смутил мой тон, но всё-таки развивать диалог он не стал. Только протянул мне руку, как тогда, в первый раз, и такую же всю в мозолях, и сказал:

 Не забывай, Саша. Никогда нельзя забывать, откуда ты.

 Рад был видеть, Миша. Будь здоров.

Я ехал в метро и вспоминал те годы. Алину, наши с ней ночные переписки о всякой ерунде и иногда о фильмах. В ту пору был популярен сериал Lost, мы смотрели его в пиратском переводе. Сейчас я Вконтакте практически не включаю: лишь изредка, чтобы назло одноклассникам выложить фотки из путешествий.

Я открыл телегу и принялся листать новостные каналы, погружая себя в пучину стресса. Но буквы в голову не лезли. Воспоминания оказались сильны и даже материальны. Тем более что я вот-вот должен был увидеть (или выдумать?) Горнячка.

* * *

Когда после случая с гопниками я вернулся во двор, меня словно окружили стены княжеского форта, ров и стрельцы в бойницах настолько безопасным показалось это место. Горыныч крутилось у меня в голове. Горыныч Нет, правда? Серьёзно? Горыныч?

Я поздоровался со стариками, сидящими за железным столом у подъезда. Мне, как и всегда, кивнул только один из них бывший шахтёр по имени дедушка Валя. Однажды я в задумчивости прошёл мимо и он устроил мне нагоняй, что, дескать, не уважаю старших, так вот с тех пор я здороваюсь. И да он правда бывший шахтёр и правда дедушка Валя. Без домыслов.

Дома никого не было: мама уехала к подруге, а папа в командировку, в Алчевск, что в Луганской области. По претензии как он говорил. Отец работал на Донецком металлургическом заводе в отделе контроля качества, и такие командировки были для него привычным делом.

Я поднялся на третий этаж, зашёл в квартиру и кинулся к компьютеру в своей комнате. Желание поиграть оказалось сильнее истории с телефоном и трёхглавым драконом, в которую я мало-помалу переставал верить. Я поставил игру на установку и зашёл Вконтакт проверить сообщения.

Кроме спамеров, мне написала только Алина:

Как дела?

Да такое ответил я.

Опять не получил письмо из Хогвартса?

Получил

Да? И когда в Лондон?

Через час. Поедешь со мной?

В ответ Алина перекинула запись о какой-то крипипасте[3] из паблика под названием Жуть Дикополья. Интересно, подумал я. Второй раз за день слышу название, с которым раньше никогда не сталкивался. Люблю такие совпадения.

и жуткая фотография той самой Длинной леди, сделанная из окна старой многоэтажки. Я проглотил комок страха и написал: Круто, Алин. Ещё один Слендермен[4], только тётка. Этого мне не хватало. В этом конёк Алины. Вечно она находит какие-то страшилки и кидает мне, считая, что я не могу потом уснуть и шугаюсь каждой тени. А мне в этой истории не хватило финала. Или хотя бы имени загадочной леди, чтоб взять и поверить.

Алина не ответила, а у меня дико чесались руки: хотелось испытать игру и попытаться заглушить ещё живые эмоции от потери Илюхи. Я выключил браузер и только навёл курсор на новый ярлык с Шорохом, как вдруг за моей спиной прозвучал голос:

 Ты того этого, самого-тамого, не балуй, ишь, слышь?

Я вскочил со стула и развернулся. На кровати сидел старик. Точнее маленький старичок ростом с кролика. За широкой его спиной, как ведьмачий меч, торчала маленькая кирка. Седая борода закрывала половину измазанного в саже лица. Старичок смотрел на меня светлым и чистым взглядом, как будто это норма появиться тут в моей постели.

 Ты кто?  спросил я.

 Как кто? Горнячок. А ты кто, старичок?

 Чего это я старичок?

 А тогой-то.

Ха!

Так нелепо, что даже забавно. С места я не двигался и до конца не понимал, как действовать. Инструкцию бы

 Ты чегой-то удивлённый такой? Прям удивительный. Сам меня позвал сам теперь того-этого-самого.

 Когда это я вас звал?

 Ты мне подсоби для начала, а потом разговоры разговаривай.

 К Как вам подсобить?

Я начинал припоминать. Горнячок моя детская фантазия. Я придумал его, когда в начальной школе наш класс ездил в шахту на экскурсию. Рассказывал потом родителям о маленьком бородатом человечке, работающем на Шубина[5].

 Да как! Простым работящим способом. Подойди.

Я подошёл. Встал в боксёрскую стойку.

 Ты шо делаешь?!  спросил он строго.

 А что?

 Опусти меня. Ниже опусти. Не дело это копателю далеко от земли находиться.

Надеюсь, Горнячок не просит меня взять его на руки и поставить на пол. Оказалось просит. Нагленько. Вернуться, что ли, в боксёрскую стойку? Горнячок пах землёй и, наверное, углём, и несмотря на то, что уголь не имеет запаха, какие-то флюиды по воздуху носились как окаянные.

 Нет!  рявкнул Горнячок.  Не то!

 Что не то?

 Ниже. К земле неси.

Я пошёл в спальню родителей, взял чемодан, посадил в него Горнячка и, с трудом перекатывая по ступеням, выволок на улицу. Ниже! донёсся приглушённый голос. Дворовые дедушки (каюсь: так я их про себя и называл) слышали плохо и не отреагировали, разве что дедушка Валя снова со мной поздоровался.

 Куда ниже?  прошептал я. И добавил громко:  Здравствуйте!

Дедушка Валя кивнул.

 Ниже,  буркнул Горнячок.

Я вернулся в подъезд и спустился к железной двери в подвал. Горнячок тихо засмеялся. То! То! в восторге повторял он. Я расстегнул молнию на чемодане. Маленький человек ловко из него вышмыгнул и сказал:

 Недостатошно глубоко, конечно, но Шубин с ним. И, к слову моему придётся: Миша велел передать, дабы завтра с утра ты удобную одежду на себя того-этого, крепко поел кашу, в идеале местную, а также поупражнялся руками.

 Зачем?  не понял я.

 Того не ведаю. Но я приду к тебе ещё. Сам меня придумал теперь отдувайся.

 Я не понимаю. Тебя хоть Анатолий зовут?

Горнячок увидел в земле узкую щель, хлопнул в ладоши, наступил и провалился, так и не ответив. Весело, подумал я.

Примерно через час меня наконец-то накрыло. Я бегал по квартире как контуженный и отказывался признавать сегодняшние события реальными. Выбил могучими (так мне казалось) ударами из подушки всю дурь, помедитировал. Что-то сказал иконам в комнате родителей. А как успокоился, открыл в яндекс-картинках изображение Святогора и долго вглядывался в его лицо. Мой пример для подражания. Всю свою былинную жизнь Святогор делал дела как полагается, ничего и никого не боялся и помогал людям, даже если они того не заслуживали.

Заказать, что ли, постер с ним на всю стену?

Потом вернулась мама. Я сел за стол, пока она варганила котлеты.

 Ма.

 А.

 Знаешь, что такое Дикополье?

 Дикое поле знаю. Дикополье нет.

 И что такое Дикое поле?

 Так наши земли в прошлом называли. Во время Золотой орды А может, ещё раньше

 Что такое Золотая орда?

 Ты это в шестом классе проходил, забыл, что ли? Золотая орда это государство, образованное после завоеваний Чингисхана.

 Понятно. А Дикополье это что?

 Не знаю, Саш. Наверное, какая-то производная от Дикого поля. Где ты это услышал?

 Ма.

 А.

 Почему полиция Илюху не ищет?

 Саша, не начинай, ладно? С Ильёй всё в порядке.

 Не считая того факта, что он полетел в бездну вниз головой!

 Саша!!!

 Что?! Позвони его родителям, они подтвердят!

 А вот знаешь что? Возьму и позвоню.

Я этого не ожидал. Растерялся, чего уж греха таить. Прижался к спинке стула. Думал поспорим с мамой, да и делу конец. Как обычно. Пожалуй, её неверие давало надежду и мне, что всё на самом деле хорошо, я всё выдумал, а сейчас она позвонит и правда материализуется, станет настоящей, и не вырубишь её топором, как бы ни хотелось.

Мама притащила трубку радиотелефона и набрала короткий городской номер. Я смотрел в чёрные дырочки с опаской, руки дрожали. С каждым гудком, что доносился из трубки, я скукоживался, как апельсин в вазе для фруктов. Мама поглядывала на меня и улыбалась: сейчас, мол, всё станет на свои места.

 Не берут,  в конце концов сказала она и дала отбой.

 Ну?  я как будто даже выдохнул.  Что я говорил?

 Да господи, Саш. Они уехали. Наверняка. Света вообще говорила как-то, что они переезжать собираются. А может, я не знала, что всё-таки решились. В конце концов, не так уж близко мы общались

 Не веришь не надо,  обиделся я и отказался от ужина.

Мама удостоверилась, что температуры у меня нет, но на всякий случай поставила на тумбе возле кровати порезанный чеснок, потому что от ужина я не отказывался никогда, и я лёг спать.

Ворочаясь в голодном бреду, я медленно уносился в какую-то муть. Мне приснился гроб на вершине холма, обмотанный стальными цепями. Одна за другой они с громким лязганьем обрывались. И тени кругом, сонмы теней, и деревья мёртвые. Во сне я был уверен, что стал Святогором, и всё в моей власти, и сразить я кого угодно сумею. И тем не менее это было настолько страшно, что я не решался подходить ближе к гробу, хотя давно научился смотреть беде в лицо. Кто внутри я не знал. И не хотел узнавать. Только чтоб этот гроб так и оставался на том месте, где он есть,  вот и всё, чего мне хотелось.