Саша! Слушай голос земли своей! прохрипел Миша откуда-то снизу, когда я принял боксёрскую стойку.
Что слушать? Не понял.
Что слушать?.. шепнул я уголком рта, косясь на Длинную леди.
Не знаю, закатил ли Миша глаза из-за моего вопроса, но он завёл песню. Прекрасным чарующим голосом и с такой мелодией, от которой так и веяло детской люлькой для взрослых.
На Донской земле привольнойНашли уголь-антрацит.Там порыли ямы-норы,Где работают шахтёрыИ по-хорошему на песню эту, на строки, на мягкие ноты, требовалось время.
Логично, что, пока Миша её пел, Длинная леди должна меня убить, намотать на чей-нибудь ус, как тряпку но что-то произошло. Время встало в позу и отказалось следовать правилам. Первое слово, спетое голосом Миши, замедлило его время как машинку.
И тогда я ощутил родной край всем телом. Подземные ходы, глухие отзвуки в штольнях, перезвон инструментов на заводских конвейерах, перекати-поле в степях. Все эти шокания и поперёд батька́ в пекло, все эти ни бэ, ни мэ, ни кукареку и угрюмую доброту в автобусе, что развозит шахтёров по домам после ночной смены
Это проникло в меня.
Я увидел.
Я услышал, как где-то глубоко-глубоко под землёй стучит Сердце Дикополья.
* * *
Когда Длинная леди протянула ко мне костлявые руки, моя кожа обросла угольной рудой и обожгла пальцы злодейки, точно лава извергающегося вулкана.
Монстр взревел.
Я обрёл доселе невиданную решимость. Неужто я овладел силой Святогора, что способна передвигать горы?.. Никогда не дрался по-настоящему. Боксёрская стойка всё, чему я научился у Илюхи. Но я выкинул вперёд руку и стукнул Длинную по лицу.
Она отшатнулась и уставилась на меня, готовая разорвать на лохмотья.
Но я, я Саша, Саша Святогоров внук, я планировал дать бой не на жизнь, а на смерть!
Я бросился вперёд, и Длинная леди отшвырнула меня в сторону. Моя кожа вернулась в прежнее состояние. Я ударился копчиком. Болью прострелило от копчика до мозжечка.
Не теряй головы, Саша! крикнул Миша.
Я встряхнул ею, головой-то. Вроде на месте. Но наполненная растерянностью вместо серого вещества. Извините, я снова не знаю, что делать!
Длинная леди летела ко мне, чтобы добить. Но тут из коридора послышался треск разбиваемого стекла. На трюмо неуклюже вывалилась тучная дородная женщина с румяными щеками. Она подошла к Длинной леди, схватила её за волосы и гаркнула, точно вахтёрша на опоздавших в общагу студентов:
Ах ты сучка!
Монстр, в свою очередь, попытался таким же образом ухватить женщину за волосы, но коричневая крашеная стрижка у той была короткой. Они стали бороться, но преимущество было на стороне родной и понятной всем нам Вальяжной Сменщицы. Миша подобрал кочергу, ударил Длинную леди по затылку, и та повалилась на пол.
Миша одобрительно мне кивнул. Захотелось борща.
Капец у вас тут весело, донёсся из угла голос Матюкливого гнома, или Халабудного Стервеца, поедающего остатки торта. Причём, конечно же, он сказал не капец.
Глава 4. Меня ненавидят
На кухне, за настоящим круглым, хоть и квадратным столом с облезлой белой поверхностью, полотенцем с розами и следом кофейной чашечки собрался совет. Розы важный цветок для нас, не зря наш город называют городом миллиона роз: они растут кругом, и в парке Щербакова, и на площади Ленина, и в парке Ленинского комсомола, и, пожалуйста, извините меня за все эти коммунистические фамилии. Не выходит у меня придумать для них подлинно дикопольные названия.
Мы с Валерой ели борщ, Валера громко сербал[13]. Возле плиты упражнялись в кулачных боях Горнячок и Халабудный стервец они друг другу поначалу не понравились, а затем ещё больше не понравились и решили выяснить отношения по-мужски. Вальяжная Сменщица делала толченку[14], обернув вокруг себя фартук, тоже с розами. Никита, вновь обретший нормальный рост, дремал в комнате: такое счастливое лицо я видел только в отражении в зеркале, когда в 2001-м году вернулся из кинотеатра Звёздочка, где крутили Гарри Поттер и философский камень. Это была моя первая встреча с большим экраном. Книжку я тогда прочитал всю, кроме последней главы, и финал узнал в исполнении Дэниэла Рэдклиффа, так не похожего на Поттера из моего воображения, и Эммы Уотсон, очень даже похожей на Гермиону. Ей я затем строчил письма по найденному в интернете почтовому ящику.
На стуле с поникшей головой сидела Длинная леди. Слушала обвинительную речь Миши. От её угрожающей силы, мистической опасности и вот этих хоррор-прибауток не осталось и следа. Она была просто худой женщиной с трагическим прошлым и неверно избранной линией поведения.
Шубин ясно дал понять, строго вещал Миша. Дикополье не место для хухров-мухров! Правило номер один: нельзя делать того, что причиняет вред местным жителям, а также гостям края и тем, кто худого обращения не заслужил. Правило номер два: со своим уставом в наш монастырь не лезь. Коли обосновалася тут, будь добра стань его органической частью. Правило номер три: нельзя вытягивать школьников до смерти!
Длинная леди кивала и всхлипывала. Я доел борщ, отодвинул тарелку, и Вальяжная Сменщица погрозила мне пальцем, мол, не всё выхлебал, и тогда я, наклонив тарелку, доел всё без остатка уж не с ней-то мне спорить.
Решать, что с тобой делать, будут присяжные заседатели, Миша обвёл взглядом комнату и всех присутствующих. Я выступлю в качестве арбитра, и только. Мы можем наказать тебя. Можем заточить в шахту Мария-Глубокая. Можем просто взять и отпустить, а впрочем, нет, не можем. Ваше право, друзья, предложить иной выход из ситуации.
Наждак ей в ж**у, и делу конец, сказал Халабудный Стервец и получил кулаком в глаз от Горнячка.
Воспрещено ругаться при отроках! воскликнул тот, и на полу возобновилось сражение. Воспрещено!
Длинная леди ещё глубже зарылась в тонких ладонях, дёргая плечами.
Сам-то что думаешь, Горнячок? спросил Миша, взял Горнячка в две руки и посадил на край стола. Горнячок замотылял резиновыми сапожками, а Стервец, пожав плечами, вернулся в комнату Никиты, к сладостям.
Проучить-то её, проучить надо Однако смотрю я на неё и не могу! Вдосталь настрадались женщины. Вдосталь! Пора и на мировую идти. Я как про Павлу милую вспомню, что в бабу каменную обратилась, так всё моё угольное сердце трепетать начинает. Айда простим её, Миша, а? Простим, но запретим отныне на землю дикопольную ступать.
Идея ясна, кивнул Миша и повернулся к Вальяжной Сменщице. А вы что думаете?
Та отодвинула кастрюлю с картошкой и голыми руками отбивала свиное мясо. Мука разлеталась по всей кухне, хоть миска с ней и стояла поодаль.
Работать ей надо.
И больше ничего не сказала.
Поскольку труд облагораживает человека, снова кивнул Миша. Вы, ребята, какого мнения?
Мы с Валерой, хоть и доели борщ, продолжали делать вид, что у нас ещё полные тарелки не хотелось сболтнуть чего лишнего. Тем более что Длинная леди, пусть не выглядела опасной мало ли, вдруг включит берсерка да как нападёт?
Я я не знаю не поднимая глаз, сказал Валера.
Для него лучшим решением было избавиться от всех монстров раз и навсегда без права на помилование. Это понятно. Миша настаивать на ответе не стал.
А ты, Саша?
А я
Я замешкался, но тут подумал, что у меня есть прекрасный повод ничего не говорить.
Пока не узнаю, что произошло со мной в коридоре, ничего не скажу! Мне нужны объяснения!
И только когда я это произнёс, оно на меня и накатило. Действительно: что это за магия? Почему пение Миши так на меня повлияло? И я высказал свою догадку:
Это сила Святогора, да?
Миша не понял:
Почему Святогора?
И все на меня как-то уставились, и даже Стервец выглянул из коридора.
Не знаю Подумалось.
А что ты знаешь о Святогоре?
Знаю то, что он всегда всё делает правильно.
Что, например?
Помогает всем.
Кому?
Всем, кому надо помогать.
А кому надо помогать?
Он бьёт врагов!
Понятно, Саша. Нет, дело не в Святогоре. Бывал он когда-то в наших краях, но те времена давно минули, и никто его здесь больше не видел. То, что случилось, и есть причина, по которой Шубин попросил меня с тобой связаться, Миша сделал многозначительную паузу и выдал: Ты Исконный сказитель.
Кто? спросил я.
Кто? спросил Валера.
А я знал! воскликнул Горнячок, вскарабкался на стол и подбежал по нему ко мне. Я почувствовал запах Будем считать, проведённого боя. Ну и пота да.
Миша набрал полную грудь воздуха и выдал:
У всякой истории есть некто, кто рассказал её первым. Кто не понимает, но тонко чувствует природу вещей и, как это говорится, улавливает, что иные уловить не способны. Он может быть косноязычным, с трудом составлять слова в предложения, но дело не в богатстве языка. Он стоит у врат, отделяющих тех и других. Сказку от несказки. И когда он начинает фантазировать, он на самом деле видит происходящее, и это отличает его от обычного сказочника. Ты, Саша, Исконный сказитель. Истории тебя душат, но и лечат. Ты призвал Горнячка. А может, ты просто первым узнал о его появлении. И, я уверен, в детстве случалось то, что ты не мог объяснить.
Я так сильно стукнул по столу, не со злости, а просто от накативших эмоций, что тарелки подскочили, а ложка Валеры упала на пол.
* * *
Когда вспоминаешь о том, как о чём-то вспоминал раньше, и память реальная смешиваются с домыслами, волей-неволей начинаешь верить, что в твоём прошлом было нечто, чего на самом деле с тобой никогда не случалось.
В тот день Миша впервые назвал меня исконным сказителем. Сейчас я не придаю значения громким терминам, ярлыкам. Я в принципе скептически отношусь к концепции избранного. Смотрю в окно, вижу другие окна. Вот тёмные шторы, за которыми живёт печальный. Его печаль ключевая в мире, потому что он избранный. Вот мелькает гирлянда у любителя праздников, чьё желание праздновать стоит превыше других, неизбранных, кто праздновать ничего не хочет. Кому не до праздника.
Однако тогда, за круглым-квадратным столом, я как давай вспоминать! Миша ведь глаза мне открыл! Как однажды, например, я рассказал мягкой игрушке тигру из Винни-Пуха его историю, и он мне улыбнулся. Или как вообразил, что в момент выключения света из-за технической аварии в дом проникает отряд матёрых солдафонов размером с пчёл и, хоть убейте, я вспомнил, как они жужжали надо мной, когда я пытался уснуть.
Как это работает с точки зрения Миши я не знаю. Когда я пытался выяснить механизм оживления историй, Миша всякий раз вредничал. Дескать, рассказ о паранормальном и рождение паранормального происходят одновременно.
Теперь-то я не пытаюсь это осознать, но в то время меня по-настоящему завораживали эти размышления.
* * *
Всё стало на свои места. Миша, как психолог какой-нибудь, объяснил мне меня. И это было офигенно.
Каким же будет слово Исконного сказителя? спросил Миша.
Я распрямился. Негоже человеку с такой, как это сказать, должностью сидеть ссутулившись! Все вокруг и даже Длинная леди с её пронзительным и жутким взглядом смотрели на меня с неприкрытой надеждой. И слова полились из меня против воли:
Была на свете одна девочка, Офелия. Самая высокая в своём классе. Благодаря росту она единственная из женской половины коллектива играла в баскетбол и волейбол наравне с мальчишками. Поначалу её пытались дразнить, называли шваброй, но в обиду она себя не давала. Девочка была не только добрейшей души, но и сильной! В какой-то момент она поняла, что будет защищать всякого, кого незаслуженно оскорбляют за его рост, и спустя время все хулиганы школы а затем и окрестных школ стали ходить с тумаками и фингалами под глазами. С тех пор прошло много лет. Однако Длинная леди, умерев от старости в окружении любящих высоченных детей, вернулась. И продолжает помогать добрым коротышам и не по возрасту высоким детям.
По мере моего рассказа Длинная леди менялась. Её чёрные волосы обретали цвет молочного шоколада, они становились яркими и чистыми. Чёрные глаза выразительными и блестящими, неначе[15] солнце. Тело вместо обносков грязных одеяний обволакивал стильный деловой костюмчик. А на лице играла улыбка детская, наивная, заразительная.
Ого прошептал Валера, когда я закончил. На кухне повисла пауза, восторженная и какая-то светлая. Первой её нарушила Вальяжная Сменщица. Она подошла к Длинной леди, обняла сзади и поставила перед ней тарелку с картошкой.
Ешь, дорогая, сказала Сменщица. Совсем кожа да кости
Какой подъём сил я испытал! Такой, что хоть тысячу шахтёров с глубины в тысячу метров поднимай на поверхность! Захотелось ещё рассказать историй, лучше этой, и не прекращать рассказывать, потому что на меня сквозь крышу хрущёвской пятиэтажки светили звёзды Дикополья: созвездие горняка, галактика трудяг, вселенная раскалённой стали!
Молодец, Саша! Миша вскочил со стула и подбежал к окну. Вот это я понимаю Исконный сказитель с совестью и сердцем. Радуйтесь, дикопольцы! А потом, успокоившись, достал из чемодана очки, надел и сообщил профессорским тоном: Оно ведь как получается: многие истории сказители выдумывали с одной лишь целью детей напугать. Дабы спать ложились или слушались. А напуганное дитя оно управляемо. Но времена изменились. Больше нет причин бояться. Только жить, радоваться и играть!
Ты в детстве боялся органной музыки, а твою бабушку зовут Тося, выпалил я.
Миша снял очки.
Нет. Но ты всё равно молодец.
Вкусно, тихим голосом сказала Длинная леди, распробовав пюре Вальяжной Сменщицы.
Ещё бы! ответила та и, вернувшись в коридор, растворилась в зеркале. И Длинную Леди с собой взяла показать, как ей живётся, да готовить научить. Короче говоря, миссия наша подошла к концу. Сделали всё как полагается.
Пойдём посмотрим, как там Никита, сказал Миша. А ты, Валера, ступай домой. Твоему другу больше ничего не грозит, а родители твои волнуются наверняка.
Мы распрощались с Валерой он напоследок обнял нас обоих и вернулись в комнату Никиты. Тот дремал с открытым ртом.
Миш? сказал я.
Да?
А сколько тебе лет?
Миша усмехнулся.
А что, угадывать не станешь?
Не в этот раз.
Скажем так: на свой возраст я не выгляжу.
И всё-таки?
Скажем так: я старше тебя.
И всё-таки?
Скажем так О, Никита, проснулся?
Никита, укутанный в плед, смотрел на нас заспанными глазами.
Она ушла?
Ушла, Никит Ушла.
Спасибо. Я думал, не переживу этот вечер.
Благодарить нас не за что, а для Шубина можешь посадить деревце на ближайшем терриконе. Расскажи-ка теперь, как ваши пути сошлись? Почему Длинная леди к тебе явилась?
Всё началось с драки. Пацаны из одиннадцатого класса подкараулили меня в курилке, сказали, что я гном. Я что-то ответил, они оскорбились и напали, но я убежал. Вернулся домой, увидел, что мне ВКонтакте написал какой-то человек из закрытого аккаунта.
Имя?
Там какие-то цифры стояли, его имени я так и не узнал. Человек написал, что разделяет мою боль и что он тоже маленького роста, как и я. И что не так давно ему кое-кто помог. А потом скинул запись из паблика Жуть Дикополья.
О Длинной леди?
Ага.
Я тоже её читал, сказал я. Мне подруга скинула, Алина. Она постоянно сидит в этом паблике.
Что было дальше? спросил Миша.
Незнакомец стал рассказывать, как он вырос на глазах, как его перестали обижать в школе. Я ему поверил. И поверил, что Длинная леди существует. А позапрошлой ночью она ко мне явилась. Вот, собственно, и всё.
Понятно, сказал Миша. Вера, если глаза закрыты, штука опасная.
Я плохо поступил, да? спросил Никита.
Почему плохо? Нельзя разговаривать с незнакомцами, вот и всё. Это нам ещё Михаил Афанасьевич Булгаков завещал. А мы можем посмотреть ту вашу переписку?