Внутри было тихо, если, конечно, не считать чудовищной какофонии храпа, образуемой полусотней в дым пьяных головорезов.
Вечеринка удалась, и все они отошли в небытие, лежа, где попало и как попало. Обожравшиеся объедками собаки были частью живописного ландшафта.
«А вот и повезло» подумал, воодушевляясь, Дейнар.
До этого момента он не был уверен в успехе вылазки, но сейчас сомнения исчезли. Самое главное, чтобы спал Хринг Кривонос. Каждый знал, что свалить такого здорового бычару обычной цистерной спиртного весьма сложно. Оставалось надеяться, что в честь праздника норму он превысил. Уж если Хринг гулял, то он гулял.
Бывший дезертир протиснулся в зазор между створками и отправился в сторону стола.
Хринг любил сидеть на кресле, похожем на трон, и воображать себя чем-то вроде короля. Даже мантию, содранную однажды с одного богатея, надевал. Для солидности.
Дейнар тщательно смотрел под ноги, но все равно наступал то на одного, то на другого разбойника. Неизвестно, каким образом, ему удалось не упасть ни разу. Случись это, все каюк.
Бардак в зале был тот еще. Любая помойка бы обзавидовалась.
А ведь сегодня мы с Хлоком все вымыли, подумал разбойник. И преисполнился жаждой мести. Собственно, он и пришел сюда сделать подлянку.
Хринг лежал под столом, в обнимку с большим котлом из-под жаркого. Дейнар поставил лампу на край столешницы, залитой пивом и забрызганной плевками, и присел на корточки. Сердце забухало в ушах.
Вблизи Кривонос был страшным. У Дейнара даже волосы зашевелились на голове, когда он осознал, что делает.
Громадная голова вожака походила на каменный валун. Рот на ворота. Глаза навыкате на гусиный яйца. Руками своими, Дейнар сам видел, Хринг ломал подковы для лошадей-тяжеловозов. Свести с этими кошмарными граблями знакомство, когда Кривонос в ярости, значило большие проблемы.
Затаив дыхание, Дейнар начал осмотр. Морщась от храпа, бьющего по ушам, разбойник опустился на карачки и ощупью обследовал пояс главаря.
«Здесь, должен быть где-то здесь!.. Не мог он его потерять»
Пот стекал по лбу дезертира, глаза вылезли на лоб. Ему казалось, Хринг смотрит на него сквозь щелочку между веками и только и ждет момента схватить за горло.
«Может, плюнуть на все?»
И тут Дейнар чуть не умер от разрыва сердца. Хринг дернулся, взрыкнул, словно вепрь, и перевернулся на спину. Теперь его башка покоилась на пустом котле.
Убедившись, что не умер, разбойник увидел то, за чем явился.
Храп Хринга снова обрел монотонность и ритмичность. Значит дрыхнет.
Утерев потную физиономию рукавом, Дейнар аккуратно отстегнул трофей от пояса Хринга и засунул за пазуху.
В этот момент монстру что-то приснилось и он зарычал, исключительно удачно подражая вервольфу. Дейнар от страха и неожиданности подпрыгнул и ударился о крышку стола.
Наступила страшная минута, в течение которой вожак не храпел и даже не сопел. Дейнар скрючился рядом с ним на полу, ожидая своей участи, но так и не дождался. Храп возобновился.
«Все, пора валить. С меня хватит».
Ужас, испытанный только что, выдул из него значительную часть пивных паров, поэтому обратный путь до двери Дейнар проделал гораздо быстрее.
Выскальзывая в коридор, разбойник беззвучно хихикал и потирал руки.
Новая жизнь, по его глубокому убеждению, была не за горами.
* * *
Хлок с большим трудом добрался до конюшни. Он не думал о том, что его могут заметить и начать задавать вопросы. В какой-то момент вор просто выключился и пришел в себя уже во дворе, лежа среди соломы и куриного помета.
Звезды над головой были красивыми. Посозерцав их некоторое время, Хлок вспомнил о своем задании.
Подняться на ноги удалось ему только с третьей попытки, и, пошатываясь, грацией напоминая оживленное чарами огородное пугало, он двинулся вперед.
Впереди конюшни не было. Осознав, что уперся в стену, Хлок выругался и свернул направо. Удачно. В лошадиную обитель он ввалился с шумом, который, не повергни выпивка разбойников в глубокий сон, тут же поставил бы Логово на уши.
Внутри, кроме непарнокопытных, никого не было. Смотритель и дежурный почивали в главном зале вместе с братьями по оружию, так что остановить конокрадство было некому.
Хлок вспомнил молодость, проведенную за трудами неправедными и между делом прослезился. Профессиональные навыки восполнили почти полное отсутствие сознания, и уже через пять минут вор выводил двух коняг во двор. Звезды светили так же ярко.
Ну, сказал Хлок, обращаясь неизвестно к кому.
Лошади фыркнули, шевеля ушами. Разбойник посмотрел на громаду замка силясь припомнить, что предшествовало его появлению здесь.
Кажется, сегодня им с Дейнаром приказали стеречь добычу. Но не простую, а
Приятель на заставил себя долго ждать и с оптимизмом пересчитал ступеньки лестницы, ведущей с галереи во двор.
Дай руку! сказал он Хлоку, и тот поспешил приятелю на помощь. Я тут кое-что прихватил. Нам причитается.
Причиталось разбойникам по два увесистых кошеля с золотыми монетами и туго набитый мешок.
А это? спросил Хлок.
Тут шмотки. Наши не подходят, ответил Дейнар.
Бывший вор не стал уточнять, что имеется в виду. Им владели в тот момент только два желания выпить и уснуть.
Все дрыхнут. Я мог бы обчистить сокровищницу до последней золотой крупинки. Но некогда. К восходу солнца мы должны быть далеко отсюда. Сейчас примерно два часа ночи. А, погоди!
Дейнар исчез и вернулся прежде, чем приятель понял, что случилось.
Бочонок. В дорогу. У меня уже в горле пересохло.
Ага! радостно протянул Хлок, прижимая трофей к своей груди.
Ладно, рвем когти, обговорим после.
Приятели помогали друг другу взобраться в седла. Взобрались. Вспомнили, что забыли открыть ворота. Дейнар, ругаясь лучше всякого гоблина, спрыгнул и побежал во тьму, где долго чем-то звенел и скрипел. На проведение операции ушло минуты три, и за это время Хлок успел уснуть.
Поднял он голову только тогда, когда понял: едем.
Ворота остались позади, впереди была старая дорога, бегущая от замка по невысокому горному склону. Через примерно сорок метров она вливалась в лесную чащу, так хорошо знакомую разбойникам. Правда, ночью приятели здесь не были никогда и всерьез испугались, что могут заблудиться. Их выручили лошади. Никто не напоил животин перед поездкой, но они знали, что впереди, у лощины между двумя небольшими утесами есть ручей. Некоторое время путь беглецов лежал именно туда.
Когда лошади утолили жажду, настала пора подумать, куда дальше.
Прокляв ночную тьму, которая казалась еще темнее в лесу, Дейнар глазел во все стороны. Не помогало. Тогда он вытащил из поклажи факел и с трудом запалил его.
Желтые блики рассыпались между деревьями.
Хлок! резко позвал бывшего вора приятель.
А! А? Уже приехали?
Ничуть не бывало! проворчал Дейнар. Там, кажется дорога. Если выедем на нее, можно взять на юго-запад. Смекаешь?
Нет.
Тьфу! Юго-запад! Это тракт, ведущий в Долерозию. От него на пятом километре, если считать от Столба Танцующих, есть ответвление. Проедем по той дороге, а ей мало кто пользуется, и скоро будем в Чарчбиле.
Хлок покрутил головой, словно разминал шею. На самом деле, гимнастикой он заниматься не собирался. Она, голова, вдруг обрела собственную жизнь.
Бывший вор с интересом спросил, за каким демоном им понадобился Чарчбиль.
Дейнар в ответ осыпал его ругательствами и сказал, что давно бы прирезал недоумка, если бы тот не был настолько ему нужен. Без Хлока, хоть в лепешку разбейся, затея годится разве что коту под хвост.
Едем! Дейнар взял поводья Хлоковой лошади и ударил свою пятками. Разбойники помчались по ночной дороге, пугая нетопырей и прочую живность. Надеюсь, Балимор никуда не съехал и не съехал с ума!..
Глава третья
Балимора мучила бессонница. Спустив голые ноги с кровати, он нашел тапочки и, охая, обулся. По комнате гулял прохладный ветерок, залетающий под ночную рубаху и кусающий голые стариковские коленки.
Двести лет, двести лет, двести лет
День рождения он справил позавчера, и до сих пор не до конца свыкся с мыслью, что оставил за плечами два века жизненного пути.
Чародей поднял руку и заклинанием разжег в очаге огонь. Свет заметался по комнате.
Старик огляделся, словно впервые сюда попал. Комод, шкаф, стол, полки с книгами и прочее все это было на месте. Чучело кота тоже. Говорят, что у каждого чародея должна быть магическая тварь в услужении. Не совсем правда, но у Балимора одно время она имелась. Точнее он. Кот Вирлпус служил хозяину верой и правдой двенадцать лет и в один прекрасный день просто «сгорел» на работе переел сметаны и получил заворот кишок.
Балимор сделал из него чучело и часто разговаривал с ним.
Особой разницы между живым котом и искусственным, впрочем, не было. Собеседник и в молодые годы из хвостатого получался никудышный. Зато теперь есть не просит и в углах не гадит.
И все-таки скучно.
Вспоминая, куда засунул снадобье для сна, чародей напялил на голову мятый колпак и пошаркал в другую комнату.
Там располагалась лаборатория. С потолком свисали гирлянды высушенных трав, на полочках стояли склянки с зельями и коробки с ингредиентами, перетертыми в порошок. Опять же книги стопки достигали потолочных балок. А еще реторты, колбы и прочая магический хлам, без которой приличный чародей обойтись не может.
Вирлпус, ты не видел мое снадобье?
Балимор предпринял ревизию полок и вляпался в густую паутину пополам с пылью.
Да, что и говорить, память уже не та. Два века не шутка.
Снадобья здесь не было. Чародей вернулся в первую комнату со стойким ощущением, что поясница сейчас просто отвалится.
Вирлпус смотрел на него стеклянными глазенками. Кажется, сочувствовал.
Что же делать? Старик стоял и долгое время занимался тем, что чесал затылок.
Мысли о снадобье перебивались другими.
Забрался он в постель часа полтора назад и не то чтобы совсем не спал, но спал мало. Проваливаясь в забытье, Балимор видел странные образы. Видел маг и ночную тьму, и деревья, качающиеся на ветру, и дьявольских всадников, несущихся по лесной тропе.
Волшебная интуиция подсказывала, что это неспроста.
Вероятно, надо ждать гостей.
Последний посетитель, точнее, клиент, был здесь полтора месяца назад. Мельник из Чарчбиля пришел купить у Балимора мазь против бородавок и крем для морщин, который очень понадобился его супруге. Дело обычное. Мельник пробыл в доме чародея не больше десяти минут и удрал, как только расплатился. Стоило похвалить бедолагу за храбрость, учитывая, какую репутацию имели места, где поселился Балимор.
Старик добрался до окна и посмотрел в него. Без всякого толка. Стекло покрывала грязь толщиной с палец. По всем признакам, однако, ночь выдалась бурная, с ветром и зловещими тенями.
Полтора века прошло с той поры, как чародей построил здесь дом. Особенности здешнего рельефа гарантировали, что по всяким пустякам его беспокоить не будут, что вскоре подтвердилось на практике. Старое кладбище, где невесть кто похоронен, маленький, но весьма дремучий лес, болото и подозрительные на вид развалины все это плотным кольцом окружало дом Балимора. Из внешнего мира добраться сюда можно было только по узкой дороге. Казалось бы, что такого едь себе, следуя указателям, и не дергайся, однако далеко не каждый, даже самый храбрый туземец отваживался наведаться к чародею в гости. Видимо, сама здешняя аура приводила в ужас донельзя суеверных чарчбильцев.
Так старик и жил, ни с кем не общаясь больше часа в месяц, а то и год, и храня тайну своего прошлого.
Именем его частенько пугали детей, что ему даже льстило. Стать частью фольклора так везет не каждому.
Бутылочка со снадобьем оказалась с характером. Когда она успела отрастить ноги, неизвестно (виновата была остаточная магия, пропитавшая дом за полтора века), но воспользовалась ими сразу, как только Балимор попытался ее взять.
С тумбочки у кровати бутылочка спрыгнула на пол и, подскакивая, словно мячик, скрылась под матрацем. Если бы она умела издевательски хихикать, она бы это сделала.
Балимор пришел в ярость и полез за ней, тыча в подкроватную темноту палкой. Бутылочка не появлялась. Ультиматум ее тоже не испугал. Что бы с ней не сотворил чародей, ему же хуже, ибо его шансы получить снадобье только уменьшатся.
Тощий зад Балимора торчал из-под кровати не меньше пяти минут, а потом чародей плюнул и вылез.
Заняться было совершенно нечем. Послонявшись из угла в угол и пытаясь вспомнить, что же ему «снилось», чародей решил вновь попытать счастье. Авось, Морфей на этот раз не будет упрямиться.
Балимор забрался в кровать, и как раз в этот момент во дворе застучали копыта, заржали лошади и загундосили какие-то типы.
* * *
Прошло часа два. Дейнар изо всех сил напрягал мозги, пытаясь вспомнить дорогу к Чарчбилю. Он считал повороты, матерился, плевался и снова считал. Один раз явно ошибся, и парочка едва не улетела в глубокую лощину, где вполне могла скорбно закончить свои дни. Пришлось поворачивать назад.
Мамочка, мамочка бормотал в полусне Хлок, что Дейнара весьма раздражало и сбивало с мысли.
Когда в очередной раз бывший вор упомянул свою неведомую родительницу, он стеганул его плеткой по спине.
Хлок проснулся и спросил дрожащим голосом, что это было.
Ветка, ответил Дейнар, проскрипев зубами. Смотри. Помнишь камень?
Какой? Хлок крутил головой, не узнавая ничего из того, что видел.
Вот стоит.
Дейнар указал на высокий валун, похожий на огурец, стоящий у прорехи в сплошной стене деревьев.
Не помню, признался Хлок.
Он искренне жалел, что согласился поехать с Дейнаром, однако отступать было поздно.
Теперь в Паучье Логово им путь заказан. Хринг наверняка уже готовит пыточные инструменты (набор коих разбойники однажды свистнули у палача).
Дальше дорога, которая ведет к дому чародея. Я помню. Слева будет кладбище, а справа топь. Это хорошо.
Почему? Говорят, там бродят мертвецы и привидения, простонал Хлок, стуча зубами. Они набрасываются на живых и высасывают их мозги!
Тогда тебе нечего бояться, изрек Дейнар таинственную фразу и пришпорил свою лошадь.
Э сказал Хлок, видя, как приятель исчезает в темном зеве прогалины.
«Хоть бы выпили, подумал разбойник. Не так страшно было бы»
У бедняги тряслись поджилки. Он боялся ехать вперед, но еще больше остаться здесь, среди живых теней и воя ветра. От одной мысли, что за ближайшим кустом его поджидает гуль со слюнявой пастью, внутри у Хлока становилось холодно, как в леднике.
Взвесив два этих страха, он пришел к выводу, что вдвоем не так жутко, и помчался следом за Дейнаром.
Кладбище, о котором так много и таким зловещим шепотом говорили, оказалось на месте. Никто не знал, кого здесь хоронили в старые времена, но местные клялись, что ни их предки, ни они сами не имели к этому отношения. Темные легенды, бытующие у аборигенов, рассказывали о Древнем Народе, проклятом богами и порченном Черной Магией. О Зле, живущем под этим могильными плитами из багрового мрамора. О людях, сгинувших здесь по неосторожности и сходках, какие устраивает на этой ядовитой земле разная нечисть.
Хлок слышал не менее двадцати разных страшилок про это кладбище, и все они разом восстали в его памяти. Воображение, раскочегаренное пивом, предрекало бедолаге скорую и жуткую гибель, самую жуткую, какую можно только вообразить
Физиономия бывшего вора, сама способная испугать иного гуля нервами послабее, перекосилась, и Хлок издал вопль, от которого в окрестностях поседели охотящиеся совы.