Я ужинала недавно, ответила Нина, стараясь не смотреть на подругу.
Нина, я тебя прошу, не принимай все это близко к сердцу
Я пойду, Елисеева резко поднялась со стула. Мне нужно еще в одно место успеть.
Нина, куда ты? подруга взяла ее за руку. Подожди немного, я приму душ, и мы с тобой съездим в ресторан.
Я не хочу Я не хочу в ресторан, Нина резко развернулась и стремительно пошла на выход.
Я позвоню тебе! голос Васнецовой догнал ее уже в дверях.
Хорошо, бросила через плечо Нина и вышла в коридор.
На улице ветер бросился ей в лицо, взбил короткие, темные волосы и вихрем отлетел в голые кроны деревьев. И в этот краткий миг какая-то часть ее вознеслась на крыльях ветра на то небо, с которого ясно видны и будущее и прошлое, и Нина увидела нечто похожее на кошмарный сон. Она вздрогнула, пришла в себя и огляделась по сторонам.
В стороне от дороги среди деревьев стояло несколько машин с тонированными стеклами. Одна из них была ее машиной. Нина какое-то время вглядывалась в окна остальных автомобилей, потом беззвучно выругалась и вытащила из кармана брелок с ключами. Сейчас, спустя минуту, она уже не помнила, от чего замерла на крыльце и зачем так пристально разглядывает чужие машины. Но в сердце ее осталось смутное предчувствие беды.
Весь этот пасмурный холодный день пошел насмарку.
Она вернулась в свою квартиру пятикомнатную, обставленную, чистенькую. В свой опостылевший дом оплот опостылевшей жизни, подошла к окну в гостиной и прижалась лбом к прохладному стеклу. Под ее окнами раскинулась детская площадка: разноцветные качели, горки, песочницы. Нина несколько минут смотрела на играющих детей, а потом взяла в руки телефон и даже набрала номер Васнецовой, но так и не нажала на кнопку вызова.
И в ту же минуту Ксения прервала свои объяснения, извинилась перед ученицей стройной, белокурой девочкой: «Анечка, давайте сделаем небольшой перерыв» и тоже подошла к окну. Под потолком витала нежная инструментальная музыка. Город за окном был серым и пасмурным, ветер гонял по дорогам мусор. Васнецова с улыбкой погладила оконное стекло. Скорее всего, в этот миг она тоже думала о подруге. Она села на стул и положила рядом с собой телефон. Но прошла минута, вторая, третья. Белокурая Анечка начала смотреть на нее уже с нетерпением. Закончилась одна композиция и началась другая.
Хорошо, Анечка, улыбнулась ученице Васнецова, убирая телефон в сумочку. Давайте продолжим наше занятие. Смотрите внимательно это движение корпусом должно выполняться на три четверти. Вот так
А Нина набрала другой номер и приложила трубку к уху и грубовато спросила, когда телефонный собеседник отозвался:
Ты меня ждешь?.. Я скоро приеду
Она не стала слушать ответ. Убрала телефон в сумочку и подняла глаза к небу. В это мгновение на ее лице отразилось такое сложное, смешанное чувство, что словами этого просто не описать. Но в этот миг ей наверняка было очень больно.
Время подходило к пяти часам пополудни. Настя стояла возле окна. На дворе было сумеречно, как и на ее сердце. Ветер рвал растяжки над дорогами, гнал темный вал облаков, местами они задевали верхние этажи многоэтажных домов. Казалось, еще мгновение и на город обрушится снежная буря.
Как будто из тебя душу вынули, Настя отвернулась от окна и посмотрела на Плетнева.
Плетнев сидел в кресле, на Настю он не смотрел. А она подошла к нему и присела на подлокотник.
Сережа, что с тобой? Ты и такой, и не такой Ты можешь обещать мне одну вещь? Настя несколько мгновений ждала от него ответ. Ты должен обещать мне это, Сергей. Иначе я не смогу помочь тебе Просто скажи: «Я обещаю» Она взяла его за руку. Ты всегда держал слово. Всегда делал то, что обещал.
Я обещаю, едва слышно выдохнул Плетнев.
Я увезу тебя за город, сказала Настя. Там тихо. Может быть, там ты придешь в себя. Будешь жить со стариками, которые присматривают за нашим домом Когда-то мы с тобой ездили к реке. В то время там был осинник и заброшенные поля. Ты сам выбрал это место и купил землю под строительство. Ты называл ее усадьбой. А сейчас там стоит несколько домов, там живут или приезжают отдыхать мои знакомые. Замечательное место. Ты знаешь, как люди называют его? Она улыбнулась. Плетневкой И когда-нибудь там вырастет поселок. И его назовут Плетнево или Плетенево Скажи что-нибудь, Сережа, она склонилась над ним. Хотя бы скажи, хорошо тебе сейчас?
Да, Плетнев медленно и все еще неуверенно прикоснулся к ее щеке. Ты красивая.
Да, в глазах Насти блеснули слезы. Она прижала его ладонь к своим губам и прошептала: Ты уже возвращаешься, ты уже возвращаешься Только оставайся со мной. Я больше не вынесу разлуки И она прижалась к его груди.
И на томительно-затяжное мгновение в квартире Верес воцарилась тишина. И в этой тишине можно было различить биение их сердец.
А потом Настя снова встала и подошла к окну совершенная красавица на фоне сумеречного города и темного неба над ним. И в это мгновение сердце ее гостя неуверенно качнулось в груди, и время для него потекло вспять. Он многого не помнил, но воспоминание о первом вечере своей новой жизни ему хватило с лихвой.
Плетнев неожиданно вжался в кресло и застонал.
Настя резко обернулась:
Сережа, что с тобой?! Что с тобой, Сережа?..
Но ее испуганного голоса он уже не слышал. Ударной волной воспоминаний его отбросило в прошлое
После Рождества случилась оттепель. К полудню начинал сочиться снег с кровли, а после заката водостоки обрастали острыми сосульками. И вскоре обнажились обочины и оттаявший асфальт на дороге.
Вершинин смотрел в окно спальни на сад и заснеженное поле, по обе стороны которого громоздился лес. Дорога разрезала снежную целину на две равные половины. И надо всем этим нависало бледное небо, с зимним, растекшимся над горизонтом солнцем и дымками вместо облаков.
Вершинин какое-то время смотрел окрест, чувствуя, как морок вновь захлестывает его. И чтобы отвлечься, стал наблюдать за стайкой птиц, прилетевших к кормушкам, устроенным когда-то в саду его дочкой Варенькой. Последний раз кормушки наполняли зерном в начале зимы, когда гостила у него сестра с сыном. Но по старой памяти птицы продолжали наведываться в сад. И Вершинин подумал о том, что нужно все-таки собраться и сделать это пройти по едва уже заметной тропинке в снегу и снять кормушки.
В этот момент он отчетливо вспомнил, как она последний раз выбежала из дому с кульком корма для птиц и, взбивая пушистый снег ногами, обошла весь сад. И в тот же миг понял, что до сих пор ждет, когда этот страшный сон прервется. Ждет мгновение, когда откроет глаза, и увидит жену, и увидит детей живыми и здоровыми. Он понимал, что эти мысли и ожидания знак недуга. Впрочем, заводить разговор о здоровье и душевном равновесии после случившегося с ним было нелепо. У него осталось все и не осталось ничего. Он бы до последней копейки отдал все за один из дней, безмерное счастье которых понял позже.
Вершинин сел на кровать и закрыл глаза ладонью. В голове гремел хор тех, кто сочувствовал ему и давал советы после гибели жены и детей, после их похорон, и продолжал делать это по сей день. Но что они могли знать о его потере? Если бы он мог хотя бы на мгновение поменяться с ними местами, чтобы они ощутили безбрежный океан его горечи. Когда он думал об этом, мечтал об этом, то невольно вспоминал слова из Откровения Иоанна Богослова: «Имя сей звезде полынь»[1]. От Иоанна он не помнил больше ни слова, но сердцем чувствовал все, что Богослов сказал и мог еще сказать об этой звезде. Потому что полтора года назад звезда горечи и потерь взошла над его окном. Взошла и продолжала светить яростным блеском днем и ночью. И только Бог ведает, как и почему он не потерял рассудок. А ведь многие считали, что Вершинин на удивление легко пережил потерю родных.
Я сделал дом свой местом казни[2], прошептал еще одну фразу, накрепко засевшую в голове, и повторил: Я сделал дом свой местом казни.
Он знал, что должен сделать и что сделает. Это было между ним и Господом. Бог отпустил ему немного времени, не оглушил безумием, не вложил в руку петлю или ствол. Сделал орудием своего гнева, потому что зверь, поправший все законы, и Божьи и человечьи, все еще ходил по земле. Вершинин удерживал себя на этом свете ради часа, когда зверя изловят. И Богу он молился только об одном, чтобы зверя раньше не изловили те, кто также шел по его пятам. И Вершинин готов был ждать часа расплаты остаток дней. Но верил, что Бог поможет и зверь попадет в один из капканов.
Охота на киллера продолжалась полтора года. Возобновилась после того, как он понял, что ошибся в первый раз. Средства и связи позволили ему раскинуть сеть поисков на несколько регионов, и он не сомневался, что рано или поздно киллер попадет в нее, как попал один из заказчиков. И каждое утро Вершинин вставал с мыслью о казни киллера, и каждый вечер засыпал c ней. А исполнение он разглядел в лучах беспощадной Полыни-звезды. Однажды он понял, как именно употребит гнев.
В кармане пиджака басовито загудел телефон. Беспокоил секретарь:
Александр Николаевич, звонок от Одинцова. Соединить?
Да! Вершинин снова подошел к окну.
Александр Николаевич! бодро доложил начальник службы безопасности. Мы нашли его! В данный момент переправляем объект из Новосибирской области авиацией!
Не ошибаетесь? спросил Вершинин, чувствуя, как сердце в его груди на мгновение остановилось и сделало новый тяжелый удар.
Нет никаких сомнений, Александр Николаевич.
Препарат ввели?
Внутривенная инъекция!
Действует?
По заключению специалистов, препарат действует!
Слава богу, с облегчением выдохнул Вершинин.
Поздравляю вас, Александр Николаевич!
Спасибо, Валерий Сергеевич. В конце недели жду вас у себя.
Почту за честь, Александр Николаевич, отозвался Одинцов.
Спасибо вам за добрые вести, голос у Вершинина потеплел.
Это наша работа
Посылку вашу жду с нетерпением! Вершинин положил телефон на подоконник и сделал глубокий медленный вдох. Ожидания, томившие его с утра, не обманули.
Рядом скрипнула половица. Лежавший на тахте человек вздрогнул и открыл глаза. Он очнулся в полутемной комнате с высокими потолками. Наверно, начинался вечер. Шторы на окне были из полупрозрачной ткани, но свет с улицы едва пробивался сквозь них.
Здравствуй, Сергей. Как ты себя чувствуешь?
Человек на тахте вздрогнул и посмотрел на сказавшего это. Он не понимал, откуда тот появился. Словно тени сгустились, и незнакомец шагнул в комнату из мира теней. Он был худощав, среднего роста, лет сорока с небольшим.
Что со мной? с трудом произнес лежавший, уже понимая, что его зовут Сергеем, что он жив, но нездоров.
Ты находишься у друзей, незнакомец сел в кресло, стоявшее рядом с тахтой.
Я вас не знаю Я не помню вас лежавший говорил так, словно его разбило параличом, говорил медленно, обрывая фразы, едва начав.
Верно. Ты меня не помнишь, кивнул его собеседник. Но ты меня знал. Нас связало общее дело.
Мы вместе работали?
Нет, но ты меня знал. Какое-то время ты будешь испытывать сомнения и недопонимание. Но со временем это пройдет. Ты помнишь, чем занимался?.. Какое-то время говоривший ждал ответ. Ты был наемным убийцей.
Вы ошибаетесь, человек на тахте закрыл глаза.
Но собеседник уже не слушал его:
Это правда, Сергей. Ты назывался разными именами, но родители назвали тебя Сережей. Ты Плетнев Сергей Андреевич. И ты убийца, Сергей. Ты убивал людей за деньги, тебе нравилось так зарабатывать, и делал ты это исключительно хорошо
Это ошибка! Плетнев попытался встать, но силы оставили его. Он был еще слишком слаб.
Я объясню, почему ты здесь, не обращая внимания на него, произнес собеседник. Ты кое-что не закончил. Ты должен закончить это. И после этого станешь свободным.
Но я ничего не помню
Я помню! оборвал его собеседник. Ты тот, кто ты есть! И многие хотят добраться до тебя Я нашел тебя в сумасшедшем доме. Ты был безымянным больным без прошлого и без документов. Я назвался твоим братом и, думаю, не лукавил. Мы связаны с тобой, как братья
Я вас не понимаю, Плетнев попытался еще раз сесть, и сейчас это ему удалось. Кто вы?
Я Вершинин. Ты должен помнить меня.
Но я не помню.
Вершинин побарабанил кончиками пальцев по подлокотнику. Со стороны он казался образцом хладнокровия, и только знавшие его могли сказать, с каким трудом в этот момент он сохраняет маску безразличия.
Да, наверно, наконец сказал он. А вот многие не забудут тебя и на том свете. Хотя для них ты навсегда останешься безликим и безымянным дьяволом. Посмотри, он бросил на тахту пачку фотографий.
Что это?
Фотографии, Вершинин прошел к двери и щелкнул выключателем, фотографии тех, кого ты убил, и фотографии их семей.
Зачем мне это?
Может, память вернется, Вершинин не сводил с него взгляд.
Плетнев посмотрел на рассыпавшиеся веером фотографии. С них смотрели десятки лиц: дети, женщины, мужчины. Сотни глаз смотрели на него с этих фотографий, сотни настороженных или спокойных, но в большинстве своем счастливых глаз. И на мгновение мысли его смешались. И на краткий миг, всего на долю секунды, но этого хватило, чтобы он увидел нечто, подтверждающее слова странного собеседника. Он ясно увидел череду убитых.
Он с трудом поднялся с тахты, подошел к окну. Он был высоким и, наверняка, сильным человеком.
Ты должен увидеть еще одну фотографию, сказал Вершинин, вынимая из внутреннего кармана пиджака снимок. Это твой последний клиент.
От окна к креслу Плетнев прошел уже немного уверенней. Вершинин протянул фотографию и усмехнулся:
Последний клиент, Сережа. Закончив с ним, ты станешь свободным.
Плетнев мельком глянул на снимок. Он тяжело дышал, лоб и лицо покрывали крупные капли пота.
Ты узнал его? спросил его Вершинин.
Нет, ответил Плетнев, возвращая ему фотографию. Мне плохо. Я могу принять душ? Я хочу принять душ и побриться.
Принять душ ты можешь, кивнул Вершинин. А вот побриться нет. Борода нужна для маскировки.
Она мне мешает.
Я скажу, когда ты сможешь сбрить ее. А сейчас я покажу тебе дом.
Они вышли из комнаты и оказались в коридоре, с одной стороны которого шел ряд дубовых дверей, а с другой ряд больших окон, между которыми висели охотничьи трофеи: волчьи и кабаньи головы, головы лосей, косуль и чучела тетеревов. За окнами белел зимний вечер.
В доме мы одни, тем временем говорил Вершинин. Никто нам не помешает. Тебе нужно кое-что вспомнить. Ты должен вспомнить это, Сергей.
Это ваш дом? скорее всего, гость пропустил его слова мимо ушей. Богатый дом.
Можно и так сказать, кивнул Вершинин. Хотя сейчас я знаю, что это не богатство, а пыль. Кстати, за этой дверью ванная комната. Он показал гостю на одну из дверей. Прими душ, переоденься и спускайся вниз. Время ужинать.
Спустя четверть часа Плетнев спустился в столовую. За обеденным столом его дожидался хозяин дома. Стол выглядел странно, ужинать собиралось двое, а накрыто было для полудюжины человек.
Присаживайся, Вершинин сидел во главе стола, гостю он показал место напротив себя.
Спасибо, кивнул тот. Странное дело. Но у вас в ванной комнате нет зеркал, и в доме я их не заметил. Простите, если выгляжу небрежно.
Все в порядке, кивнул Вершинин. А зеркала убрали из-за старого поверья. Я потерял близких. Полтора года прошло, но для меня словно один день Есть обычай, накрывать зеркала или выносить из дому Пора ужинать, Сергей. Не стесняйся. Он дождался, когда гость займет свое место, и поднял бокал вина: Я предлагаю тост за свободу!
Плетнев тоже взял в руки бокал и пригубил вино.