Настя
Но она уже выключила телефон.
Не обращай внимания, улыбнулась она. Почему ты не ешь?! Может быть, ты выпить хочешь?
Я не пью, отказался Плетнев.
А раньше ты любил хорошее вино, улыбнулась Настя. Помнишь, во Франции мы попали на фестиваль молодого вина?! Напились! Но никто этому не удивился. Говорили: «Вот русские, они так любят вино!» И нас с тобой всё угощали и угощали Разве ты не помнишь этого?..
Она оторвала от кисти винограда несколько ягод и уже задумчиво посмотрела на него.
Ты похудел. Сейчас тебе нужно только есть и спать Ну, кто там еще?! с досадой спросила она, услышав зуммер радиотелефона. Улыбнулась Плетневу ободряюще и вышла с кухни.
Мама! услышала она в трубке голос Дашеньки. Мама, приезжай!
Дашенька, солнышко мое, здравствуй! Дашенька, я пока не могу приехать. Но как только освобожусь, сразу приеду. Ты что сейчас делаешь, солнышко мое? Максим рядом?
Нет, он гуляет!
А бабушка? Бабушка рядом с тобой?
Да!
Здравствуй, Настя, раздался в трубке голос Ираиды Михайловны, ее мамы.
Мам, я постараюсь сегодня приехать, но не знаю, получится или нет?..
Настенька, ты хотя бы понимаешь, во что ты снова впутываешься? Неужели тебе не хватило одного раза?..
Значит, Нина уже всех обзвонила? как бы про себя произнесла Настя. Хорошо, я с ней поговорю
Мы волнуемся за тебя, дочка.
Мам, ты всегда меня понимала. Поймешь и сейчас, после короткого молчания отозвалась Настя.
Настенька, Настенька, подумай о детях начала было Ираида Михайловна.
Но дочь оборвала ее:
Мама, зачем ты так?.. Ты же знаешь, я всегда чувствовала, что найду его. И я все помню, мама! Когда Сережа был рядом, я чувствовала себя счастливой, чувствовала себя любимой. Мне было так хорошо! А когда он пропал, я рухнула в какую-то бездну, где бесы вокруг костров скачут Разве это жизнь, мама? Ведь я помню совсем другую жизнь
Дочка, я не знаю, что тебе еще сказать, с болью в голосе произнесла Ираида Михайловна. Но нам с тобой нужно поговорить. Как только ты успокоишься, обязательно приезжай. И дети тебя ждут. И будь осторожна, дочка. А вдруг Нина не напрасно волнуется?
Мама, не о чем беспокоиться! Не о чем! Я позвоню тебе позже. Настя положила трубку на журнальный столик и судорожно перевела дыхание.
Волнение ее родных и близких можно было понять. Но в этот момент их навязчивая забота только раздражала ее. Чтобы немного успокоиться, она подошла к зеркалу и принялась поправлять прическу и макияж, какой-то задней мыслью понимая, что все еще привлекательна, и той же мыслью чувствуя волну возбуждения от близости по-настоящему любимого человека. Сейчас утренние мысли и переживания казались не просто незначительными, они были для нее смешны.
А вот и я! улыбнулась она, вернувшись на кухню. Сережа, ну что же ты?! Ты к еде не притронулся. Она обняла его и уткнулась в волосы. Господи, от тебя и пахнет как прежде Любимый ты мой, ну не пугай ты меня Скажи хоть слово, хотя бы одно знакомое слово Ты такую страшную игру придумал себе
Все очень вкусно, негромко произнес Плетнев. Но я на самом деле не голоден. И я не хочу стеснять вас.
Милый ты мой. Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя? Нет, этот путь мы пройдем вместе. Я покажу тебя лучшим врачам! Ведь мы так любили друг друга. Ты не помнишь, но нам завидовали. Как нам завидовали другие!.. Сереженька, когда ты пропал, жизнь моя опустела и только тогда я поняла, как трудно найти родного человека. И то, что я чувствую сейчас, не описать никакими словами!.. Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя?.. Отпущу, чтобы снова оказаться одной в ее глазах блеснули слезы.
Но я не тот, кого вы искали, покачал головой Плетнев. Я знаю, что я не тот, перед его глазами стремительной лентой пронеслись воспоминания последних месяцев. И я вас не помню совсем
Настя медленно выпустила его из объятия и вернулась на свое место. Какое-то время они молча сидели друг против друга. Настя смотрела на Плетнева, а тот сидел, опустив голову. И в эту минуту Настя испытывала какое-то странное чувство, словно находится во сне, вместе с тем понимая, что это все же не сон, а видения какой-то другой, параллельной жизни.
Иногда мне кажется, что я вижу себя во сне, сказала она, следуя за этим чувством. Иногда мне кажется, что я до сих пор глупая двенадцатилетняя девчонка, которая зимним вечером заперлась в ванной, чтобы наворожить себе детей и мужа. В тот вечер я что-то увидела в зеркале и до сих пор смотрю в него и вижу эту жизнь. Помнишь, я рассказывала тебе, как мы с девчонками гадали?
Нет, я не помню, Плетнев поднял на нее взгляд.
Господи, Сережа! голос у Насти сорвался. Зачем ты мучаешь меня?! Ты же все помнишь, я вижу это по твоим глазам Зачем все это?! Зачем?.. И уже не сдерживаясь, разрыдалась.
Она плакала, уткнувшись лицом в скатерть, а Плетнев смирно сидел напротив нее, чувствуя лишь неловкость и смущение.
Успокоилась Настя так же внезапно, как и разрыдалась. Посмотрела на него и взяла за руку:
Позавтракаем позже. Ты ведь все равно не ешь. Идем, Сережа.
И он покорно сжал ее руку, и так, взявшись за руки, они вышли с кухни.
Когда ты пропал, я сделала в квартире ремонт. Но картины остались те же. Помнишь Она осеклась, зная, что он снова начнет говорить, что не помнит ничего. Эти картины мы с тобой выбирали. Ты так любил смотреть на них. Стоял в коридоре, курил и смотрел то на одну, то на другую.
Они какое-то время стояли возле картин в дорогих рамах. И Настя все время ждала, что Сережа улыбнется с облегчением и скажет: «А я вспомнил! Ты знаешь, я вспомнил этот пейзаж! Эту картину я купил тебе в подарок на День святого Валентина!» и она тоже вздохнет с облегчением, услышав это.
Но он молчал и смотрел то на одну картину, то на другую, почти так же, как делал это раньше. Но точно так же сейчас он смотрел на весь остальной мир: переводил взгляд с одного предмета на другой, так и не осознав до конца, кто он и где находится.
Хорошо, хорошо, идем, произнесла она, не дождавшись от него ни слова в ответ.
Они прошли в гостиную. Настя усадила Плетнева на диван, а сама взяла с книжной полки несколько больших фотоальбомов.
Посмотри, здесь наши фотографии. Из всех поездок, год за годом! Она села рядом с ним и открыла первый альбом. Это мы с тобой через неделю после того, как познакомились. Это ты, Сережа, ты! Узнаешь себя?
Да, это я, кивнул Плетнев.
Ты знаешь, когда это было?
Нет, я не помню.
Шесть лет назад, Сережа. Шесть лет прошло, а я помню этот день, словно только вчера мы стояли с тобой возле этого фонтана. И дня не было, чтобы я не вспомнила о нас с тобой А это наша дочь, Дашенька Посмотри, Сережа, как она похожа на тебя. Посмотри, у нее такие же русые волосы и глаза твои серые. А когда она сердится, они становятся стального цвета. Как у тебя. И характер твой, она спокойная, но в обиду себя не даст. Это наша с тобой дочь, Сережа. Скоро ты встретишься с ней Ты не видел ее два года. Она теперь подросла. И она тоже не помнит тебя. И наверно, вы поладите друг с другом
Но Плетнев смотрел на фотографию ребенка точно так же, как до того смотрел на картины. Тогда Настя резко взяла его за руку и прижала ее к своей груди.
А это ты помнишь, Сережа? Ее рука уверенно скользнула под его одежду. Я знаю, это ты должен вспомнить, шептала она, пытаясь возбудить его. Мы оба должны вспомнить это, Сережа. Миленький ты мой, как же я по тебе скучала. Настя повалила его на диван и крепко поцеловала в губы. Только на мгновение она замерла, увидев его глаза, увидев его покорный взгляд. Нет, ты у меня придешь в себя! У нее вдруг возникло непреодолимое желание привести его в чувство пощечиной. Но вместо этого она еще раз, но только уже осторожно и с нежностью поцеловала его в губы.
А Саша Колосов в это время сидел у себя на кухне. Сидел в башмаках и верхней одежде. У него не было ни сил, ни желания раздеться и разуться. На столе стояла початая бутылка текилы и вместительный бокал, на дне которого маслянисто блестело спиртное.
Он долил бокал до половины и залпом осушил его. Отер слезу, выбитую из глаза крепким напитком, и прошептал:
Что ж теперь?..
Это была единственная фраза, произнесенная им после звонка Насте.
Спустя четверть часа он снова выпил и пробормотал:
Не убивать же мне его
И опять замолчал.
И наверняка это продолжалось бы до позднего вечера, потому что выпивки в его баре было достаточно. Но в два часа пополудни мобильник в его кармане загудел.
Колосов слушает, произнес он в трубку, даже не вспомнив о том, что договаривался с Харапцевым именно на это время.
Саша, у вас ничего не изменилось? спросил тот.
У меня все в порядке, я приеду, отозвался Колосов.
Хорошо, я встречу вас на въезде в город, сказал Харапцев.
Обязательно, Владилен Иванович, пьяно улыбнулся Колосов. Я обязательно приеду, и вы обязательно встретите меня на въезде в город. Это случится, он посмотрел на свои часы и пошевелил губами. Через семнадцать часов тридцать минут и ни минутой позже! Засекайте время, Владилен Иванович!
Саша, если вы передумали, я пойму, осторожно произнес Харапцев.
Нет, что вы, Владилен Иванович, после пьяной тирады Колосов немного пришел в себя. Я не передумал! Заняться мне абсолютно нечем, не водку же глушить Приеду к вам, и мы на месте оценим возникшую ситуацию.
Что ж, в голосе его собеседника продолжало сквозить сомнение. В таком случае позвоните мне, когда будете подъезжать к городу. Я буду ждать звонка.
Владилен Иванович, можно вопрос?
Конечно.
Хотя нет Это не телефонный разговор. Поговорим с глазу на глаз.
Хорошо, Саша. Я жду вас.
Несколько мгновений собеседники слушали дыхание друг друга. Наверняка обоим было еще что сказать. Но наверняка все, что они могли добавить к сказанному, уже не относилось к телефонным разговорам.
Спустя эти несколько мгновений Колосов осторожно нажал на клавишу отбоя и улыбнулся:
Мафия А они все те же, да, Саша?.. Он машинально потянулся к бутылке, но вовремя вспомнил, что впереди неблизкий путь. Вместо бутылки он снова взял в руки мобильник и позвонил главному редактору: Аркадий Валентинович, в Клиничи я решил уехать сегодня.
Хорошо, откликнулся его собеседник густым басом. Командировочные и все остальное получишь после того, как вернешься. Удачи, Александр! На рожон не лезь! Техника безопасности превыше всего! С врагами не пей! С друзьями тоже!
Да-да, Аркадий Валентинович, я все прекрасно помню! Увидимся в понедельник, я думаю провести в Клиничах два дня, не больше. Если что-то изменится, поставлю в известность.
Что ж, Александр, добавить мне нечего, отозвался его собеседник. Береги свою светлую голову!
Да-да, Аркадий Валентинович, я помню! До свидания.
Колосов убрал телефон в карман и поднялся с табурета. В этот момент он неожиданно почувствовал такое невыносимое разочарование, что пожалел уже о том, что и наговорил спьяну лишнего первому собеседнику, и, как следствие, отзвонился второму.
И куда несет меня?! К чему все это?.. прошептал он. Давно пора осесть в кабинете, править чужие статьи или завести колонку и отстрачивать в неделю по пять тысяч слов. И неважно уже, будут прислушиваться или не будут А если бы и так, уже с улыбкой произнес он. Изменило бы это что-нибудь? И продолжил воображаемый разговор с Настей Верес: Мы оба гоняемся за синей птицей, милая моя. И оба уверены, что видели ее и знаем, куда именно она улетела.
Он прошел в кабинет, открыл ноутбук и отправил электронное письмо на рабочий адрес подруги:
«Настя, я все так же люблю тебя. Мы оба не правы. Но ты должна знать, что мне не больно. Хотя я разочарован».
Но в этот момент он не чувствовал ни боли, ни разочарования. Он неожиданно вспомнил, как встретил ее накануне нового, две тысячи шестого года на приеме у губернатора области. Встретил в тот момент, когда Настя уже перестала чувствовать в своей груди сердце. И их случайное знакомство в мае пятого года спустя восемь месяцев переросло в непростую, но все же связь.
Алкоголь незаметно выветрился из его крови. Спустя час, когда уже и пригороды остались за спиной, Колосов почувствовал себя вполне протрезвевшим.
Валера, Валерочка, это движение вы снова делаете неверно, с улыбкой произнесла Ксения Васнецова. Сашенька, я сама покажу Валерию Петровичу, как это делается. Она сменила партнершу высокого, полного мужчины и произнесла своим обволакивающим грудным голосом: Правую ножку вы не ставите на носочек. Валера, вы забываете об этой существенной детали вальса. Давайте попробуем еще раз отработать это движение. Только вы не спешите, Валерочка. Я не меньше вашего хочу, чтобы в день свадьбы не только ваша невеста увидела крылья вашей любви. Это так романтично и уже уходит в прошлое.
Ксения мужчина откашлялся. Ксения Павловна
Валерочка, мы с вами говорили уже достаточно, Васнецова с улыбкой приложила палец к его губам и незаметно повела партнера по кругу.
Ксения, я должен поговорить с тобой и поговорить серьезно
Валерочка! пропела его партнерша. Сейчас для вас нет ничего серьезней предстоящей свадьбы!
Ксения, не будет никакой свадьбы, мужчина снова откашлялся. После свидания я думаю только о тебе
Валерий Петрович, не было никакого свидания, в лучистых глазах Васнецовой блеснул смех. Просто мне стало любопытно, какой вы на самом деле. Валера, я боюсь разочаровать вас. Но я не получила удовлетворения. И не получала его с мужчиной ни-ко-гда!
В этот момент мелодия вальса иссякла, и в зале наступил краткий миг тишины.
Но Ее партнер осекся.
Нет никаких «но», она снова приложила указательный палец к его губам. И быть не может.
Их объяснения нарушили несколько хлопков в ладоши.
Браво! Бис!!! Но вы не подходите друг другу! в дверях стояла Елисеева. Я поняла это сразу.
Она подошла к Васнецовой и поцеловала ее в губы. Увидев это, Валерий Петрович отшатнулся, как от удара. Он мгновенно побагровел, прошептал что-то сквозь зубы и стремительно прошел к выходу.
Валерий Петрович, вслед ему улыбнулась Васнецова. Не забывайте, у вас осталось еще два занятия.
Я больше не приду! бросил через плечо тот.
В таком случае желаю вам счастья!..
Женщины проводили его взглядами, посмотрели друг на друга и в голос расхохотались.
Что ты ему сказала?! спросила подругу Елисеева.
Что ты моя любовница.
А это не так?.. на подругу Елисеева посмотрела уже без улыбки.
Нина, я больше не хочу говорить об этом, покачала головой та.
А я только хочу закончить этот разговор, Нина вплотную придвинулась к ней. По сравнению с высокой и изящной Васнецовой она казалась приземистой и угловатой. Я устала от твоих игр. Мне без тебя плохо
Ксения посмотрела на нее с такой трогательной нежностью, что от этого взгляда сердце дрогнуло бы у любого человека в любом возрасте.
Это не игра, Нина. Лучше поговорим о тебе, произнесла она и осторожно прикоснулась к руке подруги. Что случилось? Ты хмурая.
Я не хочу говорить об этом, Ксюша, отмахнулась от ее вопроса Нина. Я о нас хочу поговорить
Это так странно и совершенно непонятно для меня, с полуулыбкой произнесла Васнецова.
Что же в этом странного? слегка резковато произнесла Елисеева.
Я не о нас говорю, Нина, Васнецова покачала головой. Я о нем. Свою невесту он знает несколько лет. Ухаживал, клялся в любви. Когда пришел на занятия, говорил мне, как безумно любит ее, жить без нее не может Я была с ним только один раз В раздевалке, две недели назад. Как животные Это непостижимо. Иногда мне кажется, чем старше я становлюсь, тем меньше понимаю людей.
Глядя на тебя, мужиков понять нетрудно, усмехнулась Елисеева. По крайней мере, я их понимаю.
Извини, я не подумала. Тебе неприятно слышать об этом, она провела кончиками пальцев по лицу подруги. Я люблю тебя, Нина. Но не так. Не обижайся и не носи это в себе. Мы меняемся. Меняемся не сразу, не вдруг. Незаметно для самих себя. Но когда это происходит, понимаешь, что больше не можешь жить так, как жила до того Ты кушала?