Мара Резерфорд
Ядовитый сезон
Mara Rutherford
THE POISON SEASON
© 2022 by Mara Rutherford
Translation copyright © 2023 by Viktoria Minchenkova
All rights reserved, including the right of reproduction in whole, or in part in any form.
This edition is published by arrangement with Harlequin Enterprises ULC.
This is a work of fiction.
Names, characters, places and incidents are either the product of the authors imagination, or are used fictitiously, and any resemblance to actual persons, living or dead, business establishments, events, or locales are entirely coincidental.
© Минченкова В., перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Пролог
Волк не думал о голоде, он успел перекусить косулей, пока гнался за добычей по темному Лесу. Его подстегивала цель, которая появилась в конце прошлой зимы, когда он осторожно пробирался по льду к лесистому острову, казавшемуся таким тихим и мирным.
Волк был чужаком в этих местах, он родился в горах неподалеку. Вожак выгнал волка из стаи, сразу разглядев в нем соперника. Но волк этого не знал, он впервые в жизни остался совсем один. Одинокий, голодный и лишенный всего
Других волков поблизости не было. Он искал их повсюду, но Лес оказался негостеприимным местом для волков, да и вообще для любых хищников. Добычи хватало, но сам Лес был странным и словно предупреждал, что хищникам здесь не рады. Но волк устал, был голоден и поглощен поисками. Сам того не замечая, он оказался на острове, прошел мимо спящих домов ничего не подозревающих жителей, из которых получился бы хороший обед. Но Лес сказал: «Нет, они не для тебя». И вот он уже в сосновой роще в центре острова.
Волк долго обнюхивал деревья, чувствуя запах старой крови, ощущал новую поросль глубоко внизу под лесной подстилкой. Корни деревьев были живыми, даже если остальная часть острова спала. Они напились во время церемонии незадолго до первого снегопада. Впервые за много месяцев волк, почувствовав покой и безопасность, улегся между корнями и погрузился в долгий сон без сновидений.
Проснувшись на следующее утро, волк чувствовал себя по-другому. Он больше не был голодным, уставшим и одиноким. Словно сам Лес питал его ночью, а теперь прощался, велев убраться с острова, пока озеро не растаяло и волк не оказался в ловушке. Взамен Лес просил только одного чтобы волк тоже подпитывал его. И теперь волк был готов отдать долг.
Едва увидев остров, волк издал протяжный скорбный вой и погнал добычу вперед.
Глава первая
Стражи стояли на берегу, вглядываясь в густой туман, который в это время года висел низко над водой. Зима только начинала отступать. Голоса чужаков по ту сторону озера звучали так же глухо и заунывно, как крик гагары.
Звуки причудливо искажались на воде.
Чем, по-твоему, они занимаются? прошептала Сейдж на ухо Леэло, отчего у той по спине пробежал холодок.
Леэло покачала головой. Сквозь туман ничего нельзя было разглядеть. Их назначили Стражами всего несколько недель назад, и до сих пор они не сталкивались с жителями деревни у себя на острове. Они не должны приходить сюда. Но зимой у них появлялась возможность.
Леэло вытянулась и посмотрела на несколько оставшихся льдин, разбросанных, словно отражения облаков, на зеркальной поверхности воды. Озеро было слишком глубоким, чтобы замерзнуть, и у редкого глупца хватило бы смелости попытаться переплыть его. Туши молодых перелетных птиц время от времени служили напоминанием о магии озера. Кости выбрасывало на берег, а перья и плоть разъедал яд настолько сильный, что мог бы потопить деревянную лодку задолго до того, как та достигнет берега.
Может, нам повезет в этом году, пробормотала Леэло, обращаясь больше к себе, чем к Сейдж. Может, никто и не придет.
Сейдж фыркнула.
Они всегда приходят, сестра. Она потянула Леэло за косу и встала. Идем. Наша смена закончилась, а они никуда не денутся. Давай найдем Изолу.
Сейдж и Леэло нечасто виделись с подругой этой зимой. Изола, которая была на год старше, уже заканчивала свой обязательный год в качестве Стража. Теперь, когда Леэло сама заступила на пост, не стала бы винить подругу, даже если бы та просто пролежала целый месяц. Работа Стража была одновременно скучной и изнуряющей.
Леэло последовала за Сейдж в Лес, ее сапоги на овчине тут же увязли в грязи и опавших листьях, лежащих под тающим снегом. Она ненавидела это время года. Все вокруг было грязным и унылым, даже их одежда. Прекрасные яркие платья, которые сшила мама, будут лежать в шкафу до самого фестиваля весны.
Сейдж остановилась, чтобы сорвать с куста ветку красных ягод остролиста, нашептывая благодарственную молитву деревьям, так щедро покрывающим Эндлу. Став Стражами, они должны были защищать дом от безжалостных чужаков, которые уничтожили все Леса, кроме этого, последнего из Блуждающих Лесов.
Нужно закончить короны. А ты еще не выбрала мотив, сказала Сейдж.
Леэло вздохнула:
Еще есть время.
Она всегда любила праздник весны, но сейчас цеплялась за дни, словно дитя за юбку матери. Как только наступит весна, ее маленький брат Тейт покинет их, если только каким-то чудом его магия не проявится раньше. Каждый раз, когда думала о Тейте среди чужаков, к глазам подступали слезы. Ведь если не она, то кто тогда позаботится о нем там?
Они свернули с главной тропы и направились к домику Изолы. Сейдж резво постучала в дверь. Прошла почти минута, прежде чем та приоткрылась сантиметров на десять, и в проеме возникло опухшее от сна лицо подруги с торчащими во все стороны волосами.
В чем дело? прохрипела она, давая понять, что это были ее первые слова за утро.
Прости. Леэло склонила голову, отступая. Мы не заметили, что еще так рано.
Вовсе и не рано, сказала Сейдж. Просто кто-то ленивый.
Сейдж никогда не славилась хорошими манерами. Леэло толкнула сестру локтем.
Изола моргнула пару раз, пытаясь проснуться.
Я плохо спала, вот и все. А вы почему здесь, а не на посту?
Сейдж пожала плечами:
Наша смена закончилась. К тому же ничего не происходит.
Лицо Изолы стало мрачным.
Никогда ничего не происходит, пока это не произойдет.
Ее слова прозвучали настолько странно, что Леэло задумалась, не случалось ли чего-то во время дежурства Изолы, о чем они с Сейдж не знали. Вполне возможно, что чужаки попытались пересечь озеро без ведома жителей острова. Но о любом успешном вторжении тут же стало бы известно. Схватив чужаков, Стражи всегда предлагали выбор: Лес или озеро. Но при любом раскладе о чужаках больше никто не слышал.
Прежде чем Леэло успела спросить, что Изола имела в виду, из глубины дома раздался голос:
Извините, это отец. Я должна идти.
Сейдж закатила глаза и повернулась к роще, даже не удосужившись попрощаться. Изола пожала плечами, извиняясь перед Леэло, и та улыбнулась. В течение семнадцати лет вся тяжесть вспыльчивости Сейдж ложилась на плечи Леэло.
У каждой розы есть шипы, напоминала их мать каждый раз, когда Сейдж говорила или делала что-то плохое. Сестра была вспыльчивой, но в то же время сильной, умной и неистово преданной. Леэло знала, что, если она попадет в беду, Сейдж придет на помощь, не задавая вопросов.
Они почти подошли к своему дому, когда движение в кустах привлекло ее внимание. Среди ветвей мелькнули темные волосы и бледная кожа. Леэло остановилась, ей в голову пришла идея.
Ты права, нужно поработать над короной. Возьмешь мой лук и скажешь маме, что я скоро буду дома?
Сейдж с мамой переехали к ним, когда их отцы погибли в результате несчастного случая на охоте. Тейт был тогда совсем малышом. На Эндле не было ничего необычного в том, чтобы несколько поколений семьи жили вместе, но было редкостью, чтобы две сестры одновременно овдовели так рано.
К счастью, мама Леэло Фиона и ее тетя Китти были находчивы. Китти взяла на себя заботу о небольшом семейном стаде овец, из шерсти которых мама Леэло ткала одежду. Эндланцы обменивались вещами и продуктами питания, поэтому было важно обладать навыком, которым мало кто мог похвастаться. Они не одни держали овец, но на всем острове Фиона делала лучшие изделия из шерсти. Вместе сестры могли обеспечить семью, но зимы всегда были скудными.
Могу помочь, предложила Сейдж, но Леэло покачала головой.
Нет, не нужно. Тетя Китти ждет тебя. Я не задержусь.
Ну как хочешь. Сейдж взяла оба лука и вошла в дом. Когда дверь за ней закрылась, маленькая цепочка колокольчиков, висевшая на дверном косяке, звякнула.
Прошло еще несколько минут, прежде чем Тейт осмелился выйти из укрытия, боясь, что строгая тетя поймает его на уклонении от домашней работы.
Он так сильно вырос за последний год, что Леэло едва узнавала в нем мальчишку с волосами цвета воронова крыла, которого она помогала растить. Брат был так красив, что его часто принимали за девочку. Проблема решилась, когда он научился ходить и люди увидели его в штанишках, а не в юбке.
Когда малыш родился, Китти говорила, что он уродлив как батат. Она повторяла это так часто, что имя «Тейт» прижилось. Но иногда, когда Фиона укачивала сына среди ночи, Леэло слышала, как она звала его Илу, что означало «драгоценный», а ее взгляд становился непривычно отстраненным.
Идем, позвала Леэло, жестом подзывая брата поближе. Поможешь мне с короной для фестиваля.
Он улыбнулся, радуясь возможности хоть как-то поучаствовать в празднике. Островитян, подобных Тейту, называли инканту, что означало, что они безголосые. Их не пускали на фестиваль. Младший брат был еще слишком юн, чтобы поддаваться влиянию магии. Леэло понимала ограничения, но все равно ненавидела эти правила. Инканту и так чувствовали себя изгоями.
Какое-то время они шли молча, пока тропинка не утонула в зарослях. Им пришлось прокладывать собственную.
Что мне выбрать для короны? спросила она у Тейта. По традиции молодые юноши и девушки украшали голову короной, восхваляя природу Эндлы и тем самым символизируя, что все жители являются важной частью экосистемы. Сейдж остановилась на олене. И как догадывалась Леэло, в основном для того, чтобы надеть что-нибудь колкое.
Тейт покусывал нижнюю губу, стремясь подобрать верный ответ.
Как насчет лисы?
Хм Cлишком хитра для меня.
Белка? Он уставился под ноги.
Леэло широко улыбнулась и наморщила нос:
Я думала о ком-то менее усатом.
Они подошли близко к озеру, но здесь, где противоположный берег был едва виден, им не угрожала встреча с чужаками.
Лебедь! внезапно воскликнул Тейт.
Итак, где бы мне взять Голос Леэло затих, когда она увидела молодого лебедя, барахтающегося на мелководье. Убедившись, что они одни, Леэло взяла грязную палку и поспешила к воде.
Осторожно! воскликнул Тейт, отступая назад. С малых лет их учили никогда не приближаться к воде, но в это время года действие яда ослабевало. Леэло подозревала, это было как-то связано с тающим льдом, хотя она не была уверена. Но девушка знала наверняка, что лебедь умрет, если она ему не поможет.
Глупышка, сказала Леэло, пытаясь дотянуться до птицы палкой. Лебедь перестал бороться, его сердце и легкие, скорее всего, уже были повреждены. Наконец ей удалось подтолкнуть птицу достаточно близко, чтобы дотянуться до нее.
Обернув руку плащом, она схватила лебедя за длинную изящную шею. Тот так ослаб, что даже не сопротивлялся.
Он умер? спросил Тейт, выглядывая из-за плеча.
Пока нет, но, боюсь, его уже невозможно спасти. Леэло смахивала грязь, обнажая белоснежные перья. Лебедь был так прекрасен, что ее глаза наполнились слезами. Бедняжка. Он не заслужил такой смерти.
Каждый год молодые птицы совершали одну и ту же ошибку, приземлялись на девственно-чистую поверхность горного озера, не зная, что в его водах не плавает рыба и не растут водоросли. За день от них оставались лишь голые кости. А спустя время и они растворялись. Поэтому Леэло еще никогда не видела живую птицу в воде.
Чувствовать, как чья-то жизнь угасает в ее руках, оказалось куда хуже охоты, потому как эта смерть была бессмысленна. Они даже не могут съесть мясо птицы, ведь оно уже пропитано ядом.
Спустя несколько минут Тейт аккуратно положил руку на плечо сестры.
Он больше не страдает, Ло.
Она шмыгнула носом и вытерла щеку плечом.
Знаю.
Может, ты бы смогла отмыть перья и использовать их для короны? Тогда частичка лебедя так или иначе продолжит жить.
Леэло повернулась и посмотрела в карие глаза брата, ее сердце разрывалось от нежности. Она обняла Тейта.
Прекрасная идея, прошептала Леэло, уткнувшись в его мягкие волосы. Поможешь мне?
Он кивнул.
Конечно.
Вместе они ополоснули безжизненного лебедя свежей водой из бурдюка, затем обернули плащом и направились к дому. По пути Тейт захватил несколько прутиков из подстилки Леса, достаточно гибких, чтобы согнуться в корону. Леэло указала на ярко-синие ягоды, которые стали бы идеальным украшением. Тейт сорвал полдюжины, прошептал молитву и спрятал их в карман.
Когда они почти подошли к дому, Тейт остановился, чтобы завязать шнурок, и замахал Леэло, чтобы она присела рядом.
В чем дело? спросила она.
Он говорил тихо, хотя они все еще были одни.
Тетя Китти смотрит из окна. Леэло понимала все достаточно хорошо, чтобы не поднимать глаза. Она меня ненавидит.
Вовсе нет, убеждала она его. Просто это Китти.
Он нахмурился:
Она будет спрашивать, чем мы занимались.
Я скажу, что попросила тебя о помощи. Не волнуйся, младший братец.
Мне страшно.
Леэло знала, что сейчас он говорил вовсе не о тете. Она протянула руку и легонько коснулась его уже не такой пухлой щечки.
Если тебя это утешит, то мне тоже.
Они грустно улыбнулись друг другу, прежде чем выпрямиться.
Я вымою и ощипаю лебедя, предложил Тейт. Тебе нужно закончить дела по дому.
Будь осторожен. Надень перчатки.
Он вздернул подбородок, беря завернутую птицу из ее рук.
Мы будем присматривать друг за другом, правда ведь?
Сердце Леэло сжалось от любви и вины за ложь, которую она собиралась произнести.
Всегда.
Позже ночью, когда все в доме уже спали, Леэло выскользнула наружу, прихватив по пути кухонный нож. Направляемая только лунным светом и чувством цели, она шла к центру острова в самое сердце Блуждающего Леса.
Деревья здесь были особенные. Каждое принадлежало одному из родов Эндлы и служило своего рода святым покровителем, которому семья молилась и оставляла подношения. Но зимой жители избегали этого места, потому как во время подношений нужно было петь, а эндланцы не пели зимой. Только так можно было гарантировать, что чужаки случайно не переберутся по льду. В конце концов, одно дело, когда Страж останавливает чужака, намеревающегося напасть на Лес или его обитателей, и совсем другое случайно заманить невинного человека.
В эту ночь Леэло была готова нарушить закон. Молитвы не сработали, что означало лишь одно Лес жаждал крови. И хотя она не убила бы животное смертельная песня, которая вводила жертву в состояние транса, была слишком мощной, чтобы исполнять ее самостоятельно, небольшого кровавого жертвоприношения могло хватить, чтобы разбудить дремлющую магию Тейта.
Леэло склонилась под деревом своей семьи, высокой величественной сосной, которая, по словам тети Китти, была древней, как и сам Блуждающий Лес. Девушка чувствовала, как песня рвется из груди, пытаясь высвободиться после месяцев тишины.
Как только лезвие рассекло кожу, слова песни полились из нее вместе с кровью, и она была почти уверена, что слышит вздохи деревьев. Хотя, скорее всего, это был просто ветер. И то, как быстро кровь впиталась в землю, словно корни выпили ее, скорее всего, было игрой лунного света.