- Эээй, ты не один!!! Это для всех!!!
Лари окончательно прогнал остатки сна, спрыгнул с травяной подстилки, потянулся, размялся. Был уже поздний вечер, почти ночь. Айка обливалась слезами на нагретой Лари подстилке, мамка подошла к братьям и спокойно, по очереди натёрла им спинки, бока, животики и лапки ненайди-травой, которая ненадолго отбивала любой запах, в том числе и шерсти. Можно было натереть этой травкой любой предмет, даже самый ароматный, запах самого предмета пропадал, оставался лишь легчайший тонкий запах древесной коры, который, впрочем, довольно быстро выветривался. То есть у братьев было совсем немного времени на рыбалку, пока защитная растительная маскировка будет действовать. Братья быстро обнялись с мамкой, Айка замахала лапками и оттолкнула обоих, не пожелав обниматься, упала на подстилку и свернулась клубком, поджав хвостик и дрожа всем тельцем от душивших её слёз.
Лари и Калю быстро пробежали общим коридором, почти никого не встретив на пути, если и встречали, то в глазах встречного было только молчаливое пожелание удачи ребятам и сочувствие. Новости разлетались быстро, всем было известно, что Лари сегодня ночью по жребию пойдёт на рыбалку. Рыба могла попасться какого угодно размера, река была полноводной, не какой-то там звенящий весенний ручеёк. Лари думал: «Почему же нельзя попробовать снова собрать целую команду молодых сильных собачек и всем вместе отправиться в поход за рыбой? Это было бы уже не так опасно, как вылазка вдвоём. Опыта, знаний и умений было уже намного больше, чем раньше, а дружной сильной командой с задачей можно было бы справиться гораздо лучше и успешнее». Ответ приходил сам собой. Очень печальный, грустный, горький и страшный ответ-воспоминание.
Глава 4.
Отец Лари, Калю и Айки тоже так думал много лун тому назад. По жребию ему первому из всех луговых собачек нужно было идти добывать рыбу для подношения совам. Он собрал команду из крепких и сильных помощников (сегодня вы мне поможете, завтра я приду вам на помощь и так по очереди), самые толковые собачки поместья придумали способ как обмануть и выловить скользкую хищную рыбу из реки, изобрели приспособления, которые должны были помочь им в этом трудном деле. Самые ловкие и умелые собачки сплели тонкие крепкие верёвки и прочные сети для ловли рыбы. Самые наблюдательные собачки изучили повадки рыб какая порода чем и когда питается, что предпочитает на завтрак, обед, ужин и что просто на перекус. Времени было мало совы не будут ждать, они жестоки и нетерпеливы. А опыта в рыбацком деле ни у кого из луговых собачек не было совсем. И одной не очень прекрасной, но тихой лунной ночью команда отправилась покорять прибрежные воды Ягарэ.
В команде все собачки разные, всегда есть кто-то трусоватый, тот, кто при первой же опасности будет прятаться за спинами, кто-то слишком смелый и до безумия отважный, тот, кто бросится вперёд, не подумав ни о своей, ни о чужих жизнях, не будет беречь ни себя, ни других, если это нужно для общего дела. Есть ребята, которые больше всего на свете хотят прослыть храбрецами, а есть такие, кто, несмотря на силу и размеры, всю жизнь тихо сидели бы в своей милой сердцу норке, лишь бы их никто не беспокоил. И договориться между собой им очень сложно, почти
невозможно, они такими родились, такими и останутся.
Перед уходом на рыбалку кто плотно перекусил, кто даже и думать не мог о еде и только тихо бормотал про себя просьбу, обращённую к Божеству Удачи и Небесному Королю, чтобы вернуться в норку целым и невредимым. К земному Королю никто с просьбами не обращался всё равно помощи не дождёшься.
Но рыбалка не получилась. Первая же рыбина, заглотившая червяка, насаженного на деревянный крючок, привязанный к концу тонкой прочной, свитой из водорослей верёвки, почуяла неладное и совершенно взбесилась, когда её попытались подтащить к берегу. Она, как назло, оказалась огромной, не по силам не только нескольким собачкам, но даже и крупной сове с мощными когтями и сильными крыльями. Восторг собачек от размеров улова быстро сменился ужасом, когда они поняли, с кем им сейчас придётся иметь дело. Началась паника, было много шума и суеты, никто не знал, что и в какой момент нужно делать, но даже если бы и знали, силы были настолько неравны, что всё закончилось очень плохо, хуже не бывает.
Рыбина явно хотела отомстить обидчикам, она бросилась из глубины к самому берегу и билась теперь на мелководье, почти на границе воды и прибрежного песка. Отец Лари кричал, отдавал команды, призывал к борьбе, но всё зря. Пара не очень смелых собачек при виде водяного чудовища моментально бросилась наутёк, забыв про стыд и позор перед товарищами, про взаимовыручку и про общее дело на благо всего Поместья Луговых Собачек. На берегу вовсю ещё продолжался неравный бой, а эта парочка с прижатыми от страха хвостами уже сверкала пятками по направлению к своим норкам, необязательно к своим, лишь бы удрать куда подальше от страшного места, лишь бы не быть там, на ночном берегу.
Оставшихся бороться с рыбиной собачек, тех, кто намотал себе на лапу тонкую верёвку из прочных волокон водорослей и никак не мог освободиться от намокшей и запутавшейся в шерсти верёвочной петли, озверевшая рыбина таскала по песку, мотая огромной головой из стороны в сторону. Подумать только, нескольких молодых сильных собачек таскала без усилия, так же легко, как ветер поднимает на воздух упавшие листья! Тех, у кого были травяные сети, она разметала ударами мощного хвоста и они сами запутались в своих сетях. Было похоже, что улов и рыбаки поменялись местами, уже улов был хищником, а рыбаки добычей. Наконец, перекусив верёвку, рыбина изогнулась сильным телом и, обдав фонтаном брызг тех, кто был на берегу и по пояс в воде, ушла на глубину. Оставшиеся на берегу и на мелководье собачки переглянулись, молча, не сговариваясь, отошли подальше от берега, сели на траву, обессиленные и измученные.
Приходили в себя долго, почти до рассвета. Чистили шерсть, зализывали раны. Кто-то был по уши в песке, кто-то в водорослях, у кого-то заплыл глаз, у кого-то кровоточил нос, у кого-то по мокрой шерсти бежала струйка крови от порезов острыми плавниками. Кто-то разгрызал и по кусочку стаскивал с себя остатки рваных травяных сетей, разбухших от воды и налипших на мех, синяков и ушибов у всех было не сосчитать. Отец Лари не садился ни на траву, ни на песок. Он долго, очень долго, молча стоял у самой кромки воды, глядя в воду, сжав зубы и кулаки и почти не шевелясь. Потом повернулся к остальным и тихо спросил:
- Кто видел, куда делся Зари?
Зари так и не нашли. Ни в этот день, ни в последующие, ни через несколько лун он так и не появился в своей норке. Бесчисленное количество раз множество собачек прочёсывали берег Ягарэ, но никаких следов рыбака найдено не было.
До подношения совам первой дани оставалась смена дня и ночи. С рыбалкой дело явно не заладилось. Нужно было что-то делать. Обманутые в ожиданиях, оставшиеся без даров обозлённые совы могут быть непредсказуемы. Из Королевских Ходов вестей не было и помощи оттуда тоже ждать не приходилось, хотя всему Поместью Луговых Собачек было известно, что дань не собрана. Всю ответственность перед совами повесили на неудачливых рыбаков. И тогда отец Лари нашёл выход.
Он, конечно, не был самой смелой и отважной на свете луговой собачкой, не был выпрыгивающим из собственной шкурки от нерастраченной храбрости сорвиголовой, но отваги в его сердце было не меньше, чем у самого Короля Милла Отважного. Даже, пожалуй, и побольше, потому что Король Милл пошёл на переговоры в Совиный Лес с многочисленным отрядом охраны, окружённый самыми бдительными и сильными стражниками, по специальному тайному, отлично охраняемому ходу. А отец Лари пошёл совсем один и по поверхности земли. Король Милл отправился в свой знаменитый поход на рассвете, а совы, как известно, на рассвете становятся сонными и туго соображают. А отец Лари пошёл ночью, когда совы не спят, когда у них самый подъём сил и движения. И никто не знал, что могло бы случиться с одиноко идущей маленькой луговой собачкой ночью на огромном поле, при свете луны.