Чензира, а нос у него большой? Или как, как у нашего щенка? Да не смотри ты на меня так. Или еще не насмотрелся? Раздеваться не буду, не надейся. Просто скажи, нос большой? Как средняя фига? С мой кулак? Значит не промахнусь. Но и не достану. А если достану, еще неизвестно, что сломается нос или моя рука. Ты на меня внимания не обращай. Это я о своем бормочу, о девичьем. Лучше скажи, а какая у вас здесь посуда есть, Кувшины, кружки. Может, медные прутки или полоски, чтобы гнулись легко, найдутся?
Лия повертела в руках пару кружек, которые подсунул ей Чензира. Выбрала одну и, подойдя к очагу, с размаху ударила ею по камню. Чензира зажмурился: «Опять. Умом тронулась. Только молчи, только молчи. Не дергайся». Осторожно приоткрыл один глаз.
Лия внимательно рассматривала ручку с остатками кружки на ней. Огляделась, и, найдя подходящий камень, отбила от получившегося кастета лишние куски. Пожалела немного, что не забрала аккуратный каменный шар на кожаном ремешке, увиденный в таверне, когда Лохам обыскивал разбойника. Засунув свое неказистое изделие в карман, снова пригодилось изобретение из будущего, махнула рукой совершенно одуревшему товарищу, приглашая следовать за собой. И уже не оглядываясь, направилась вступать в свои владения.
Действительно, участки граничили друг с другом, и через четверть часа Лия со спутником уже стояли перед входом в домулей.
Тук, тук, задорно крикнула Лия, ктокто в домике живет? Ктокто в невысоком живет? «Адат, мне бабушка такую сказку рассказывала, не удивляйся», ахурру, выбирайтесь.
Занавеска на входном, и дверью это убожество не назовешь, отверстии отодвинулась. На свет, щурясь, сначала выбрался Имитту, а за ним Шумелу. Оба помятые, мрачные, в глаза стараются не смотреть. Лия на всякий случай попятилась, незаметно нащупала самодельный кастет.
Все проспите, ахурру. Вредно спать, когда Шамаш уступает место Сину. Вас кто-то посмел обидеть? Что-то пошло не так?
Все именно так, как ты предсказывала, Лия. Все так. Как будто тебе подсказывал кто-то. Только
Подожди, дай угадаю. Ммм Неужели, знакомого встретили?
Точно! Ты знала? Признайся, ты знала.
Да откуда? Я и вас встретила недели не прошло. По виду вашему догадалась. Так в чем проблема? Лия с наемниками отошли от дома, причем девушка стояла спиной к нему.
Лия-Тарбит специально выбрала позицию так, чтобы раб, если он появится, приближался к ней слева и сзади. Он явно не мог ожидать сопротивления от слабой безоружной девушки.
«Адат, слушай, нюхай, подсматривай. Я буду поглядывать в нужную сторону, но не часто. Крикнешь, когда он будет на расстоянии вытянутой руки. И не высовывайся. Все, как раньше».
Лия продолжала разговор, когда шторка на двери зашевелилась, и на свет выбрался Нет, это был конечно человек, но какой! Лия мазнула по нему взглядом, иначе было бы подозрительно, и отвернулась, опустив руку к карману. Нащупала импровизированный кастет.
Ахурру, если друга встретили, договоримся и разойдемся с миром, если недруга Тут подумать придется, но, опять же, страха никакого. В таверне, небось, тоже знакомец был, и ничего, справились.
Там дело другое. Мы его узнали, когда дело уже сделано было. А здесь вожак, то есть дружок его, в подвале живой сидит. Грозится. Убивать его не хочется. Сама знаешь, что за это положено, и отпускать
«Бей!» крик в голове. Перенос веса тела на левую ногу, разворот корпуса, правая рука продолжает движение в сторону нападающего, кастет врезается центр оскаленной в крике рожи. Хруст, боль в руке, кровь. Некогда. На обратном ходу тела оттолкнуть Имитту. Шаг. Поворот. Стойка на полусогнутых ногах лицом к ошеломленному рабу. Есть. Готова.
На пустом пятачке земли глаза в глаза стоят два зверя дикий кабан против гибкой решительной пантеры. Вепрь, никак не ожидавший болезненного удара от невинной на первый взгляд кошечки, покачивается, приходя в себя. Кровь стекает по морде зверя, ее вкус приводит в бешенство. Кто? Она? Кого? Его? Та, которую повелели превратить в кусок мяса с переломанными костями? Где? Вот она, напротив. Маленькая фигура расплывается в тумане, заволокшем разум. Оглушенное страшным ударом по носу, самой чувствительной части лица, чудовище с невнятным рыком бросилось вперед с единственным желанием разорвать. Невзирая ни на что, растоптать, изломать. «Это мы уже проходили, дядя». Мысли, движения, реакции все компоненты сражения сами по себе. Живут своей жизнью и не мешают создавать шедевр.
Стойка на чуть согнутых ногах. Захват правой руки с растопыренными грязными пальцами, нацеленными на слабое девичье плечо. Пируэт на носках. Зловонная, кровоточащая, рычащая масса за спиной. Ноги резко выпрямить, придавая разогнавшемуся телу противника нужное направление. «Такому новичков учат, дядя. Вертушка называется». Тяжеленное тело взлетает вверх. Не отпускать захват. Нагнуть корпус, потянуть тело противника вперед и вниз. «Что, дядя, не знаешь, что такое кувырок?». Хрясь! Земля содрогнулась от падения трех талантов костей и мышц с высоты в три локтя. Руку держать. «Ну и лапа. Кистью запястье никак не обхватить, не зафиксирую». Выпрямиться. Руку не отпускать. Не отпускать! Вытянуть ее, пока не опомнился. Зайти справа со стороны головы, ногу на кадык. Придавить. Жаль, что подошва мягкая. Развернуть руку ладонью вверх. Мизинец для правой руки, захват сверху, указательный палец для левой. Ну, поехали. Вывернуть против суставов. И рука выворачивается. «Больно? А кому сейчас хорошо?» Что я там Лавану вещала? Сейчас громко, чтобы всех проняло.
Слушай, и не говори, что не слышал, твердый и властный голос, лишь похожий на голос Лии, с позволения богавоителя Ашшура, покровителя города, названного в его честь, в котором ты появился на свет; с согласия Нанше, богини реки Тигр, которая держала тебя в своих объятьях, когда ты учился плавать; я, великая, возвращаю тебе неправедно отнятое родовое имя, рука напряглась. Больше вывернуть пальцы. Тихо, наклоня лицо к поверженному, чтобы только раб слышал, Уруш. Раб обмяк. Теперь продолжаю во весь голос. Волей, данной мне богами, налагаю запрет на любое посягательство на твое имя, от кого бы оно не исходило. Для всех живущих в верхнем мире, нарекаю тебя именем Шор!
Тело под ногой Лии обмякло, она отбросила руку раба в сторону и, пошатываясь, сделала два шага назад.
Адат, подхватывай тело Лии начало оседать, но тут же покачнулось и выпрямилось. Я ненадолго.
Отдыхай, подруга, посланница богов. Нас двое.
Лия повернулась в сторону ошеломленных мужчин. Чуть больше минуты понадобилось хрупкой девушке, чтобы у ее ног распластался опытный воин, с которым не смогли справиться жестокие надсмотрщики царских рабов.
Шумелу, принеси воды. Имитту, покажи, где можно умыться. Лия-Адат распоряжалась короткими фразами, пытаясь вывести братьев из ступора. Чензира, помоги им прийти в себя. Где Гиваргис? Или тебя тоже нужно расшевелить? Быстрее, ахурру, солнце садится. К Шору не подходить!
Братья зашевелились, приходя в себя. Шумелу, покачиваясь, направился к очагу, Имитту только показывал рукой то в одну, то в другую сторону. Наконец, он потрусил головой и спросил, указывая на раба:
Кто это сделал? Кто здесь только что тут был? Где он?
Не пугай меня, Имитту. Чензира потом все тебе объяснит, если захочет. Я уже насмотрелась за два дня на одуревших. Сначала Абрафо, потом разбойник в таверне. Успокойся. С ним, Шором, все в порядке. Ему отлежаться нужно и прийти в себя. Слушай меня внимательно. Где. Я. Могу. Умыться. Ты меня понял? Повтори.
Где. Ты. Можешь. Умыться, и, помолчав, так это ты его так воспитывала? Точно ты?
Я, не сомневайся. Где вода? посмотрела по сторонам, очнись. Последние слова, которые я от тебя слышала были о том, что ваш бывший вожак сейчас находится в подвале. Так? и направляясь к Шумелу, который ожидал их с кувшином в руках, продолжала пока я буду приводить себя в порядок, рассказывай дальше.
Да, бывший. Мы потому из их команды и ушли, что они убивать начали. Теперь он грозится отомстить нам. Но какое теперь это имеет значение? Теперь как ты скажешь, так и будет.
Значит, продать их купцам не удалось. Ну хоть чтото у них с собой было? Или я вам должна?
Имитту с недоумением посмотрел на девушку.
Ты о чем? О деньгах? Говорю же тебе, все было, как ты предупреждала. Только что с ними делать?
С разбойниками или деньгами? Как что? Лия с удовольствием отфыркивалась, умываясь прохладной водой. Как договаривались. Если пленники никому не нужны, отдадим городским стражникам. Пусть денежку малую получат за поимку грабителей. Они, я надеюсь, связаны? Или тоже разбираться придется? Нет у меня никакого желания возиться с ними.
Связаны, надежно связаны. В подвале по разным углам рассажены, рты заткнуты, чтобы договориться не сумели, по всему было видно, что Имитту начал приходить в себя.
Я смотрю, науку ты проходил у знающего человека. Пошли смотреть, ахурру. Шумелу, ты как? Идти сможешь? Или останешься здесь? Значит, идем.
Подвал представлял собой приличных размеров яму, неизвестно зачем и как появившуюся на участке, предназначенном для сельскохозяйственных работ. По крайней мере так этот пустырь числился в реестре сборщика налогов. Только какие работы могут быть в яме. Часть ямы была перекрыта решеткой, сплетенной из лозы, поверх которой был уложен слой глины. В оставшуюся открытую часть заглядывало уходящее солнце, но разглядеть, что творится внизу уже было невозможно.
Шумелу, сможешь зажечь огонь? Знаешь, где светильник? Прекрасно. Действуй. Чензира, прошу тебя, поторопи воина. Имитту, спускаемся.
Куда? Зачем? Отдадим стражникам, завтра они собираются в город.
Скоро стемнеет, спускайся первым.
«Адат, меняемся, пока есть возможность». Смена личностей произошла привычно и буднично. Попав в подвал, Лия осмотрелась, благо солнечные лучи еще позволяли различать окружающее. В дальнем углу лежал спеленутый вожак, а слева вдоль стены разместились двое подручных. Лия подошла к ним, рукой провела по грязным головам, брезгливо отряхнула руку и, обращаясь к наемнику, спросила:
Беглые рабы? Руки в крови? Понятно. Продать не получится, кому такое счастье нужно, складывалось впечатление, что пленники ждут, когда к ним обратятся. Когда я уйду, сможете покормить их? Что ты смотришь? Может в последний раз поедят досыта. На царских стройках, куда завтра вернутся, не разжиреешь. Впрочем, как хочешь. Пошли к вожаку.
На ступенях показались сперва голые ноги в сандалиях, полы рубахи и, наконец, рука, держащая зажженный светильник. Так же неторопливо к стоящим в ожидании Лие и Имитту присоединился Шумелу.
Он всегда такой, или еще не пришел в себя?
Завтра все будет иначе. Он сейчас поверить в происшедшее не может. Шора обходит, чтобы не задеть. Снова столкнулся с явлением богини, как на плоту. Что он может подумать о тебе, о тех, кто с тобой сталкивается?
Думайте лучше о тех, кто со мной дружит. Я заметила на ваших поясах небольшие кошели. Разве до знакомства со мной они тоже болтались там? Или я не выполняла наших договоров? К делу, братья. Попробуем разобраться с вашей проблемой.
Подойдя к связанному пленнику, скомандовала:
Посадите его. Попробуем договориться, хотя я очень сомневаюсь в успехе, рассмотрев сидящего перед ней хетта, задумчиво проговорила, опять братья? Глаза, носы, лбы. Точно братья, и перед нами младший. Значит, кому-то светит кровная месть. Хорошо, что не нам. Нас то в таверне во время ночного происшествия не было. Хотя у вас старые счеты. Даже не спрашиваю, как тебя зовут, обратилась к спеленатому разбойнику, рычащему через затолкнутую в рот тряпку, мне нужно кое-что узнать. Если будешь говорить, моргни три раза.
Выпученные черные глаза уставились на девушку. Только человек с крепкими нервами мог выдержать такой взгляд. Или совершенно безразличный, воспринимающий сидящего перед собой, как посторонний предмет. Лия выпрямилась, взяла светильник из рук Шумелу, и обвела взглядом подвал. Почему-то заинтересовавшись кучей барахла у одной из стен, подошла к ней и начала присматриваться.
Имитту, у вас есть вода? Я имею в виду воду в бурдюке. Три? Гиваргис постарался? Отлично. Тащи самый большой. Шумелу, проснись. Под этой кучей мусора лежит лестница. Аккуратно, помнишь, как держал меня на плоту? Ты молодец, ахурру. Давай, аккуратно доставай ее. Смотри, как легко. Отложил несколько старых корзин, старое колесо, тряпку и лестница крепкая, чуть больше твоего роста. То, что нужно. Тащи к пленнику. Веревку на стене видишь? Достань.
Лестницу положили на пол подвала рядом с грозно сверкающим глазами разбойником. Братья уложили его лицом вверх на лестницу и привязали его так, что пошевелиться он уже не мог.
Пока наемники возились, Лия обходила помещение по периметру, присматриваясь к стенам. Нужный колышек в стене обнаружился рядом со связанными подручными. Украшало его старое колесо, а прямо под ним были свалены глиняные кувшины для воды. Рабов перетащили в дальний угол, кувшины отодвинули, а на их место уложили лестницу пленником.
Лия занялась бурдюком. Ножом проковыряла тонкое отверстие в нижней части, в которое плотно вставила небольшую трубку тростника из старой циновки. Вытащила пробку, с трудом приподняла бурдюк. Ничего не происходило. Снова возня. Продув воздух через тростинку и, убедившись, что она полая, снова вставила ее в разрез. Новый опыт. На кончике палочки появилась капля воды. Упала. На счет четыре упала вторая. Годится. Лия вернулась к мужчинам.
Ахурру. Задача. Вода должна капать на лоб упрямца. Вешайте бурдюк на колышек. Немного поверните. Хорошо висит? Болтаться не будет? Отлично. С этим управились. Теперь ваш обидчик. Подтаскивайте к стене. Обязательное условие вода постоянно капает на лоб. Таак, молодцы. Лежит правильно. Теперь зажать голову. Чем? Проблема. Имитту, видел в подвале или наверху кожаный ремень, просто кусок шкуры?
Скоро из старого кожаного передника вырезали три прочных ремня. С их помощью голова разбойника была зафиксирована, и все трое встали, наблюдая, как капли мерно ударяют в центр открытого лба. Имитту подставил руку, подождал, когда несколько капель разобьются о ладонь, пожал плечами, но промолчал.
К нему ночью не подходить ни при каких обстоятельствах. На сегодня только осторожно накормить беглых. Но по одному, со всеми предосторожностями. Если захотите. День выдался тяжелый, завтра будет полегче. Продержитесь, ахурру. Мне пора, солнце садится.
Все трое выбрались на свет. Шор неподвижно стоял на месте, где происходила схватка, и взгляд его был устремлен на заходящее солнце. Свет падал на залитое запекшейся уже кровью лицо. Казалось, что первобытный человек возносит молитву неизвестным богам после кровавой трапезы.
Лия подобрала корзинку со своими травами и с улыбкой обратилась к своей команде:
Вот еще один день подходит к концу. А наша команда крепнет и разрастается. Мне пора, жаль с Гиваргисом не повидалась. Завтра. Все завтра. Чензира, не забудь покормить Гилу.
Взгляды трех мужчин, на глазах которых вновь произошло нечто невероятное, были устремлены на стройную фигуру, пронизанную лучами заката. Кого они видели перед собой? Обычную девушку? Воительницу? Ожившую богиню?
По дороге к поселку Лия-Тарбит на мгновение остановилась. «Адат, я в извилину. До встречи с отцом можно отдыхать». Лия-Адат продолжала идти домой.
Глава 3
Лия вернулась домой засветло. Она никак не ожидала такого утомительного дня. Ну пришла, ну познакомилась, ну осмотрелась, увидела то, что надеялась увидеть, ушла. Какие-то неожиданности всегда могут случиться, как без этого. Но не до такой же степени! Драться с собственным рабом, разбираться с разбойниками, от которых еще предстоит избавиться. Фи! И ради чего? Забитая барахлом яма, грязное, вонючее имущество, которое предстоит приводить в порядок. Еще раз Фи!