Долгое время считалось, что подъем гражданского самосознания и активности, обозначаемый словом «весна», носит исключительно позитивный характер, однако учитывая произошедшее в странах Северной Африки и Ближнего Востока и влияние на эти события США, представляется более уместным использовать слово «spring» в значении «неожиданный удар». И действительно, для властей Туниса и Египта, декларировавших курс на демократизацию общественной жизни в западном понимании этого термина, на развитие рыночных отношений, открытость экономики и т.д., массовые протесты, в результате которых пали многолетние режимы президентов Бен Али и Хосни Мубарака, стали неожиданным ударом. А предательство «западных партнеров», на поддержку которых рассчитывали и Бен Али, и Мубарак, неожиданным ударом в спину. Много лет оба президента, так или иначе, пытались демократизировать свои страны строили школы и университеты, разрешали в странах деятельность неправительственных организаций, финансируемых из-за рубежа; стремились в меру своего понимания и существующих в обществе традиций соблюдать права человека и отчитываться об их соблюдении «западным партнерам» через те самые неправительственные организации.
Однако протесты показали, что на практике правозащитники занимались не столько защитой прав человека и разрешением возникающих в этой сфере конфликтов, сколько провоцированием политического конфликта через убеждение граждан в том, что их права политические, социальные, экономические не соблюдаются, и, соответственно выход один: смена власти насильственным путем. Забегая вперед, отметим, что такого рода манипуляция общественным сознанием вообще характерна для государственных переворотов, осуществляемых внешними силами в форме народных восстаний: так было на Украине, попытки свергнуть власть руками «рассерженных граждан» предпринимались в Белоруссии (2020) и Казахстане (2022)1.
«Жасминовая революция»
Первой ласточкой «арабской весны» стали события, начавшиеся в Тунисе в декабре 2010 года. Толчком для протестов стало самосожжение 26-летнего торговца фруктами Мохаммеда Буазизи возле мэрии города Сизи-Бузид 17 декабря 2010 года. И хотя впоследствии журналистам стало понятно, что причина самоубийства Буазизи была личной: женщина-полицейский не только отобрала у него товар, но и публично ударила его по лицу, а для молодого человека в Тунисе это жесточайший позор и оскорбление. Самосожжение и смерть Буазизи в больнице 4 января 2011 года запустили мощную волну молодежных выступлений по всей стране. А сам Мохаммед превратился в олицетворение проблем тунисской молодежи в первую очередь, безработицы среди молодых людей с высшим образованием. Впрочем, впоследствии выяснилось, что вопреки первоначальным сообщениям тунисских журналистов о том, что Буазизи не мог найти работу после университета, и вынужден был полулегально торговать фруктами и подвергаться унижениям со стороны полиции и других проверяющих, Мохаммед не имел не только высшего образования, но даже неизвестно, окончил ли он школу, а на улице торговал с десяти лет. Однако в тот момент подробно изучать биографию Буазизи местные СМИ не стали, ведь его самосожжение оказалось хорошим предлогом для общественной дискуссии о проблемах тунисского общества в целом и молодежи в частности.
А проблем у молодых людей в этой в общем-то благополучной и облюбованной туристами со всего мира стране действительно хватало. И, прежде всего, связаны они были с колоссальной диспропорцией между количеством получивших высшее образование людей и количеством рабочих мест для них к 2010 году безработица в 10-миллионном Тунисе находилась на уровне 13-14%, причем большую часть безработных составляли именно молодые люди с высшим образованием.
Пришедший к власти в 1987 году президент Зин эль-Абидин Бен Али значительно увеличил в стране количество колледжей и университетов. Однако, как уже говорилось выше, рабочих мест для выпускников вузов и колледжей создано не было, а на существовавшие можно было устроиться только с помощью влиятельных знакомых четверть века авторитарного правления президента Бен Али привели к коррупции во всех слоях тунисского общества.
24 декабря на улицы Мензель-Бузаяна, родного города Мохаммада Буазизи, вышли две тысячи человек, потребовавшие решения социально-экономических проблем безработицы, коррупции, роста цен на основные продукты питания и т.д. С самого начала протестующие вели себя агрессивно: громили государственные учреждения, полицейские участки, поджигали автомобили. Под удар демонстрантов попала и штаб-квартира правящей партии Демократическое конституционное объединение (ДКО). Из Сизи-Бузида в город прибыло полицейское подкрепление, что еще больше разозлило и раззадорило протестующих. В результате полицейские открыли огонь на поражение, жертвой которого стал 18-летний участник протестов, а еще 10 раненых были доставлены в больницы. Власти ввели в Мензель-Бузаяне комендантский час, все выезды из него были блокированы, к тому же, информация о происходящем в городе жестко контролировалась и фактически замалчивалась.
Протестующие начали распространять информацию и координировать свои действия через социальные сети Facebook и Twitter2. Из социальных сетей получали информацию о происходящем и иностранные журналисты. События в Тунисе стали первыми массовыми протестами, в которых коммуникация через социальные сети сыграла значительную, если не определяющую роль, поэтому их часто называют «твиттерной революцией» или «киберреволюцией». Впоследствии координация протеста и «подогревание» конфликта с помощью социальных сетей использовалось в разных странах, о чем будет подробно рассказано в отдельной главе.
В столице страны Тунисе 27 декабря 2010 года Всеобщий союз тунисских трудящихся (ВСТТ) провел акцию солидарности с протестующими, участниками которой стали около тысячи человек. Не особо многочисленный митинг был мирным, однако полиция вновь применила силу и разогнала собравшихся.
4 января в больнице умер Мохаммад Буазизи, и манифестации его памяти начались по всей стране. Столкновения молодежи с полицией распространились на столицу, а также города Касерин, Тале, Рагиб и Эттадхамун. Число погибших в ходе беспорядков, пик которых пришелся на 8-9 января 2011-го, достигло 50 человек.
У властей Туниса не получилось подавить протесты силой, и делать вид, что в стране не происходит ничего из ряда вон выходящего, они больше тоже не могли: чтобы как-то сдержать беспорядки, были экстренно закрыты все учебные заведения и школы, и вузы. А на следующий день после этого по национальному телевидению выступил президент Бен Али. Он обвинил в провоцировании беспорядков «иностранные силы» (по прошествии более чем десяти лет понятно, что Бен Али был недалек от истины), осудил «хулиганов в масках», а также пообещал создать 300 тысяч новых рабочих мест и решить таким образом проблему молодежной безработицы. Однако президент не смог успокоить тунисское общество. Наоборот, погромы в столице и ее пригородах только усилились: протестующие продолжали нападать на полицию, применявшую в ответ слезоточивый газ; бить окна, громить витрины и сжигать автомобили «коктейлями Молотова». 12 января власти вынуждены были объявить в стране комендантский час с 20.00 до 06.00, а в город Тунис были введены армейские подразделения. Но это мало помогло, и в ночь на 13 января погибли еще 8 человек, а около 50-ти были ранены.
На следующий день Бен Али снова обратился к народу по телевидению. На этот раз он пообещал отменить цензуру в интернете, обеспечить на выборах равные условия всем политическим силам, а также не принимать участия в президентской избирательной кампании 2014 года. Также он заявил, что добьется снижения цен на социально значимые продукты питания (хлеб, молоко, сахар и т.д.), а также запретил военным открывать огонь по протестующим.
Сравнивая выступления Бен Али 9 и 13 января, можно отметить смену его риторики на более популистскую. Если в первом выступлении он пытался объяснить протесты вмешательством «иностранных государств», осуждал «хулиганов в масках» и говорил о конкретном решении существующей проблемы создании 300 тыс. дополнительных рабочих мест, то 13 января Бен Али уже готов обещать участникам массовых выступлений все что угодно вплоть до собственного неучастия в президентских выборах, лишь бы протесты прекратились или хотя бы приобрели более спокойный характер. Так же впоследствии будет меняться риторика и других свергнутых в результате массовых протестов лидеров. И, вероятно, речь тут идет не о желании разрешить конфликт, а о попытке нейтрализовать его, «потянуть время» и сохранить таким образом собственную власть. Этот феномен выдающийся итальянский социолог Вильфредо Парето описал в своей работе «Трансформация демократии» еще более ста лет назад: «Уступки, сделанные обществу сильным правительством, принимаются с благодарностью и признательностью, а подобные шаги слабого правительства вызывают презрение и насмешку».
Уже 14 января Бен Али отдает распоряжение вывести из столицы армию, теперь обеспечением порядок в городе Тунис должны заниматься спецподразделения полиции. Помимо этого, президент отправляет в отставку правительство Мухаммеда Ганнуши, которому, впрочем, поручает формирование нового кабинета министров. Однако ни телеобращение Бен Али, ни принятые им меры не останавливают беспорядки за время протестов в сознании их участников происходит перелом: их требования из социальных и экономических превращаются в политические. Теперь демонстрантам мало выразить недовольство деятельностью властей и жизнью в стране, они требуют смены власти. Причем число протестующих увеличивается на улицы тунисских городов выходят 100 тыс. человек, которые настаивают на отставке Бен Али. Воспользовавшись тем, что полиция не препятствует проведению манифестаций, их участники пытаются прорваться к правительственным зданиям, центральному банку, телецентру. Полиция вынуждена снова применить спецсредства, чтобы выдавить протестующих из центра Туниса, загнать их в узкие улочки столицы и задержать. В город для обеспечения порядка возвращаются военные.
Однако жесткие способы разгона демонстрантов, на которые идут полиция и армия, вызывают у протестующих еще больший гнев беспорядки охватывают всю страну.
Осознав, что подавить протесты не удалось ни обещаниями, ни силой Зин эль-Абидин Бен Али покинул страну в 17.00 14 января 2011 года. Он получил политическое убежище в Саудовской Аравии, где и скончался 19 сентября 2019 года после продолжительной болезни. В 2011 году тунисский суд заочно приговорил бывшего президента и его жену к 35 годам тюремного заключения и штрафу в размере 65 млн долларов. Однако уже через год, в июне 2012-го, Военный трибунал Туниса изменил заочный приговор на пожизненное тюремное заключение. Важно отметить, что и сам генерал Бен Али занял пост президента Туниса в результате «первой жасминовой революции» 7 ноября 1987 года, в ходе которой по медицинским показаниям был смещен со своего поста и помещен под домашний арест первый президент Туниса Хабиб Бургиба, правивший страной с 1957 года.
Тунис после свержения Бен Али
Бен Али оставил свой пост, как сообщали тунисские СМИ, «из-за временной неспособности выполнять свои обязанности», а его обязанности стал исполнять премьер-министр страны Мухаммед Ганнуши. 17 января был объявлен состав временного правительства «национального единства». Ну а спустя какое-то время в стране были назначены первые демократические выборы, которые состоялись в октябре 2011 года. Победу на них одержала умеренно-исламистская партия «Эн-Нахда», а 12 декабря 2011 года Национальное учредительное собрание избрало временного президента. Им стал правозащитник, писатель и врач Монсеф Марзуки. Соперников у него не было, поскольку главы основных фракций тунисского парламента заранее согласовали его кандидатуру.
Однако проблемы страны на этом не закончились. Политические разногласия помешали партиям, прошедшим в Национальное учредительное собрание принять новую конституцию и организовать досрочные всеобщие выборы. К тому же, В Тунисе произошло несколько убийств: в феврале 2013-го был убит лидер партии объединенных патриотов-демократов Шукри Белаид; в июле лидер партии «Народное течение» Мухаммед Брахми. В причастности к этим преступлениям обвиняли «Эн-Нахду». К августу 2013-го ситуация в стране стала критической Тунис оказался на пороге гражданской войны.
Именно в тот момент, когда политический кризис уже готов был перерасти в нечто куда более страшное, и с целью противостоять этому в 2013 году возник «Квартет национального диалога». Эта структура, в которую вошли четыре важнейших общественных организации Туниса Всеобщая конфедерация труда, Конфедерация промышленности, торговли и ремесленничества, Лига по защите прав человека и Национальный ордер адвокатов, выступила посредником между временным правительством, возглавляемым исламистской «Эн-Нахда», и его светскими оппонентами. «Квартету» удалось выстроить национальный диалог, предложив и реализовав тунисский метод демократии. Идея создателей «Квартета» заключалась в том, что широкий национальный диалог должен стать основным механизмом достижения общественного согласия в неоднородном, разнополярном изначально и расколотом текущими событиями обществе, задающим конструктивное направление развития страны. В результате переговоров «Квартету» удалось достичь понимания между главными политическими силами страны. В сентябре 2013 года партия «Эн-Нахда» добровольно уступила власть «техническому» правительству, что способствовало дальнейшему мирному развитию Туниса.
26 декабря была принята новая Конституция страны, которую поддержали и исламисты, и представители светского общества. Благодаря серьезной работе «Квартета», Конституция 2014 года стала самой прогрессивной в арабском мире. В новом основном законе Туниса заложены основы дальнейшего функционирования демократии в стране, всем группам населения обеспечено место в обществе, утверждена мирная ротация власти в стране, а также уважение к правам женщин и гарантии свободы слова и веры.
В октябре 2014 года состоялись свободные выборы, на которых 37,5 процентов голосов получили кандидаты светской партии «Зов Туниса». Умеренные исламисты из «Эн-Нахды» финишировали вторыми, заручившись поддержкой 27,8 процентов граждан. Остальные места в парламенте достались представителям других светских партий. Спустя месяц президентское кресло занял Беджи Каид Эс-Себси, лидер светской партии «Зов Туниса». «Квартету» удалось действительно помочь стране, в которой зародилась «арабская весна», удержаться от перерождения в жестокое диктаторское государство и сохранить демократию. Причем удалось сделать это не путем подавления инакомыслящих или апелляции к силам мирового сообщества, а в первую очередь, наладив широкий диалог внутри страны. Именно этот позитивный и важный опыт оценил Нобелевский комитет, фактически назвав «Квартет» самым успешным борцом за мир 2015 года. Примечательно, что состоящий из представителей четырех влиятельных организаций «Квартет национального диалога» удостоен Нобелевской премии именно как единое целое премия не поделена между четырьмя организациями. В официальном заявлении Нобелевского комитета говорится: «Широкий национальный диалог, проведение которого обеспечил «Квартет», предотвратил разгул насилия в Тунисе. Таким образом, его действия можно сравнить с функциями «мирного конгресса», о котором писал Нобель в своем завещании».