Взгромоздившись на стул, я смотрел, как Светлана набирает в высокий стеклянный чайник воду из-под крана. Она поставила его возле плиты и щелкнула тумблер. Чайник зашумел. Девчонка достала из навесного шкафчика и выложила на стол пачку печенья и упаковку бело-розового зефира. Светлана явно старалась угодить мне. Понравился? Или она чувствует вину и неловкость за то, что ее собака напала на меня?
Угощайся, Ирина Сергеевна надорвала целлофан и высыпала зефир в глубокую вазочку.
Ну как вам у нас в поселке? Я взял одну зефирку, и она мягко поддалась под пальцами. С соседями уже познакомились?
Усмехнувшись, я пристально посмотрел на Светлану. Она опустила ресницы и разломила зефирку.
Нет, мы вчера только приехали. Учеба закончилась и мы сразу сюда.
У нас квартира в Болгарии. Мы каждое лето на море. Светочка там выросла. А теперь, сам понимаешь, Ирина Сергеевна развела руками, решили провести лето на родине.
Ирина Сергеевна то и дело поглядывала на дисплей своего телефона. А ее дочь смущенно мяла в пальцах зефирку. Вода в чайнике закипела, и раздался мелодичный сигнал. Света тут же подскочила. На столе остался лежать слепленный из зефира человечек. Света бросила в каждую чашку по чайному пакетику, налила кипяток.
Добавь Герману холодной воды, попросила Ирина Сергеевна, глядя на дымящуюся чашку. Иначе пить невозможно!
Спасибо, не надо! Люблю горячее!
Доказывая свои слова, я потянулся губами к краю чашки, отхлебнул, и язык словно оса ужалила. Пришлось срочно закусывать печеньем. Света тихонько хихикнула. И меня это нисколько не выбешивало, как бывает обычно, когда надо мной смеются. Даже появилось странное ощущение, будто я снова готов хлебнуть кипятка.
Могу тут все показать, предложил я. На карьер можно сгонять. Там и пляж, и обрыв с которого все ныряют. У тебя есть велик?
Света покачала головой.
На моем можно. Или квадрик у Мики взять. У него лишний для меня всегда найдется.
Нет-нет, ни в коем случае! вдруг всполошилась Ирина Сергеевна, до этого мирно строчившая сообщения в своем мобильнике. Никакого ныряния! И никаких квадроциклов!
Пешком тоже можно, согласился я, отламывая очередной кусок податливого зефира. Если, конечно, доковыляю.
Светлана просительно воззрилась на мать:
Мам, можно?
Ну не знаю, замялась та. Что папа скажет? Нет-нет! Тем более, Герман ногу повредил! Гера ему повредила. Прости, нет!
Да пошутил я. Все норм, могу передвигаться. Ну, что?
Я опять уставился на девчонку.
Мам, ну пожалуйста! Светлана закусила губу.
Посмотрим, сдалась мать. Но не сегодня!
Договорились! Я поднялся со стула. До завтра.
Посмотрим, повторила Ирина Сергеевна.
Тут раздался хлопок входной двери, и по лицу Ирины Сергеевны пробежала едва заметная тень. А через несколько мгновений на кухне появился отец Светланы. И я снова присел.
Огромный мужик в красном спортивном костюме заполнил собой все пространство. Света подскочила и, подпрыгнув, чмокнула его в щеку.
У нас гости! радостно сообщила она, забирая у него пакет с покупками.
Вижу, мрачно ответил он, не сводя с меня пристального взгляда из-под нахмуренных бровей. Кто такой? Чего надо?
Саша, мальчика Гера покусала! выступила Ирина Сергеевна.
Хм, мужик оперся руками о стол, навис надо мной и едва не свернул всю посуду. Собаку доставал?
Папа, Гера лаз к соседям выкопала, а Гера ее обратно привел! воскликнула Света.
Кто кого привел?! Не понял.
Ну да, хихикнула девчонка, раскладывая продукты по полкам огромного встроенного холодильника.
Мальчика Герман зовут, вот такое нелепое совпадение, снова выступила Ирина Сергеевна. Ужинать будешь? Разогрею.
Угу, только гостя провожу, Светин отец чуть посторонился, сделав рукой приглашающий на выход жест.
И я тут же догадался, что для меня. Не стал возражать, молча поднялся со стула и протиснулся, как мимо могучей скалы. Стало ясно: договариваться с этим мужиком не сто́ит. Такого надо сначала измотать, а потом валить нокаутом.
Нарочно припадая на раненую ногу, я поплелся на выход. Мужик за мной. В прихожей я присел, чтобы зашнуровать кроссовку, а он неотвратимо, как выпускные экзамены, довлел надо мной. Стоял, как грозный страж крепости. И смотрел сверху вниз из-под насупленных бровей.
Значит так, сквозь зубы процедил он, когда я поднялся, сюда, чтоб ни ногой! И к Светке, чтоб за километр не подходил! Понятно?!
Понятно.
Он наступал, я пятился и через мгновение оказался на крыльце. Дверь захлопнулась, а Светкин отец, прихватив за плечо, потащил меня к воротам. Собака на цепи зашлась лаем.
Еще раз увижу тебя за этим забором, пеняй на себя! Понял?!
Он рывком распахнул металлическую калитку и толкнул меня в проем. И свой ответ «понял» я уже говорил глухому железному забору.
Этот странный, агрессивный мужик и не догадывался, что нелепым требованием обходить его дочь стороной лишь вызвал во мне жгучий спортивный интерес. А к жестким спаррингам я привык с детства, с тех пор, как профессионально занялся боксом.
Кажется, Мика сильно хотел познакомиться с девчонкой? Тогда я с удовольствием организую их встречу!
Глава 3. Бункер, выстрелы, любовь
После того, как отец Светланы бесцеремонно выставил меня за ворота, я в раздумье постоял немного на дороге, слушая, как гремит цепью и заливается лаем его собака. Потом закурил и, прихрамывая, направился к «бункеру».
Почему так прозвали недостроенную дачу на самом краю поселка, никто не помнил. На настоящий бункер строение совсем не похоже.
Давно, в далеких девяностых, это был самый роскошный проект во всей округе. Дом явно планировался стать резиденцией бандита, министра или кого-там-еще, кто имел власть и деньги в те времена. Внушительный, с большими окнами, огромным просторным залом на первом этаже и несколькими комнатами поменьше, широкой лестницей на второй этаж и балконом.
Но что-то пошло не так. И, доведя до ума только первый этаж, хозяин бесследно исчез. А дом остался. И все свое детство я слышал запрет к нему приближаться. И естественно, при первой же возможности мы с Микой оказались там.
Пока мы были мелкие, обследовали «бункер» днем, с восхищением разглядывали пустые жестянки из-под Колы и пива, разбросанные после ночных тусовок, стеклянные банки, набитые окурками, граффити на стенах, сделанные довольно профессиональной рукой. А спустя несколько лет застолбили право бывать там ночами. В «бункере» всегда собиралась компания пацанов и девчонок со всего поселка. Эти сборища стали неотъемлемой традицией лета.
Солнце еще стояло высоко, но день клонился к вечеру. С подстриженных газонов пахло скошенной травой, где-то в ветвях щебетали мелкие птички. Гравий упруго шуршал под подошвами кроссовок, истерзанная собакой нога почти не болела, и я решил заскочить к Мике. Бодро миновал пару кварталов и оказался возле забора, через который свешивались ветви розовых кустов, сплошь покрытые цветами.
От них исходил приятный одуряюще сладкий аромат. Белые и розовые цветы, совсем как зефирки в доме у новых соседей, виднелись повсюду, они заполонили весь сад. И я снова подумал о Светлане. Просто подумал. Просто. О ней и о Мике.
Теть Наташ, здравствуйте! я помахал поверх калитки Микиной маме, которая подстригала колючие ветви.
О, Герман! воскликнула она и громко щелкнула большими садовыми ножницами. Проходи! Хорошо, что приехал, а то Мишка уже неделю от скуки мается!
И я немедленно воспользовался ее приглашением. Проскользнул в калитку и протопал мимо небольшого аккуратного домика на задний двор. Мика обнаружился в беседке за домом. Он развалился на скамейке с планшетом в руках. Играл в какую-то дичь: трескотня выстрелов разносилась по всему участку. Да и соседям за забором, наверняка, тоже доставалось.
Хорош чилить!
Я сбросил его ноги и уселся рядом. Мика тоже сел, но играть не перестал, подсунул под спину подушку и жестом потребовал дать ему сигарету.
Ага, сейчас! Чтоб меня твоя мать больше на порог не пустила? Гоу в бункер, там и покуришь.
Мика резво отбросил планшет:
Угощаешь?
Халявщик ты, Мика! Я рассмеялся и сунул ему пачку.
Пообещав тете Наташе, что вернемся не позже двух часов ночи, а если задержимся, то обязательно сбросим эсэмэс, мы отправились на край поселка. Магазин еще работал, возле него на лавочке сидели трое парней: Лешка и два Серых. Мы обменялись рукопожатиями и, скинувшись, отправили одного Серого, которому уже стукнуло восемнадцать, за пивом. А сами остались дожидаться на скамейке.
Солнце танцевало на верхушках елей далеко за поселком, и заметно похолодало. Я накинул на голову капюшон толстовки.
Уши мерзнут, уголовник? подначил Мика.
Заткнись, огрызнулся я.
Лешка и мелкий Серый лениво хохотнули. Терпеть не могу, когда надо мной смеются. И Мика это знает.
Не боишься Окси в таком виде на глаза показаться? не успокоился он.
Окси приехала?! Я даже пропустил мимо ушей его подначку.
Не ожидал, что Оксанка тут! По моим сведениям, она должна была отдыхать где-то на югах с родителями.
А ты соскучился? не унимался Мика.
Пришлось шугануть его со скамейки, чтоб остыл.
Приехала пару дней назад. Дома сидит, нос не высовывает, проворчал Мика, снова забираясь на спинку скамейки.
Вернулся Серый с пакетом, набитым банками и пачками чипсов на общий сбор каждый несет все, что сможет раздобыть.
Подтянулись еще несколько парней и две девчонки. Все знакомые, все с малолетства в одной компании проводим лето. Девчонки хихикали и стеснялись, отвыкнув за целый год от совместных сборищ. Но в их глазах и кокетливых улыбках явно читалось, с каким нетерпением они этого ждали.
Зайдем за Окси? предложил я, оттеснив Мику в сторону.
Оки, идем за Окси! быстро согласился он.
И вряд ли он бы отказался. Никто бы не отказался.
Договорившись с остальными встретиться в «бункере», мы с Микой сделали крюк. Теплый вечер сменился прохладной ночью. Узкий серп луны повис над поселком, но было светло, почти, как днем. На Оксанкином участке было тихо и пусто, грядки ровными рядами и парники под пленкой не подавали признаков жизни. Но на втором этаже, под самой крышей горел свет.
Мы знали, что Оксанкины дед и бабка не выносят собак, поэтому по очереди, ничего не опасаясь, перемахнули невысокий забор.
Полезешь на крышу, Ромео? прошептал Мика.
Дурак что ли?
Я поднял камешек и запустил в освещенное окошко. Никакого результата. Я запустил еще один. Он звонко шлепнул по стеклу, и через мгновение свет в комнате погас.
Все-таки придется лезть, язвительно прошептал Мика.
Мы замерли, прислушиваясь. На клумбе, среди высоких флоксов прошмыгнула кошка, и снова наступила тишина. Мика обернулся ко мне:
Знаешь, Герыч, Окси наверняка сейчас смотрит в окно. Тебя узнала и не хочет открывать!
Я показал ему средний палец, а потом помахал растопыренной ладонью в темноту. И снова ничего.
Говорю тебе, продолжал шептать Мика. Если хочешь, чтобы Окси к тебе вышла, полезай в окошко!
Еще чего! огрызнулся я. Не хватало еще за ней бегать!
А разве у вас ничего не было в прошлом году?
Не твое дело!
И в городе не встречались?! не унимался Мика.
Неопределенно хмыкнув, я легонько поддал ему под ребра, чтоб заткнулся. Не стану же я рассказывать, что осенью пытался встретиться с Оксанкой, но она отказывалась. Находила благовидные предлоги и прямо не посылала. Но я ж не дурак, тем более, ездить к ней на другой конец города совсем не улыбалось. И втиснуть в плотный график тренировок свидания вряд ли бы удалось. Но если бы Оксанка приняла мое приглашение, я бы постарался. Потому что Окси это Окси! Каждый парень в поселке хочет ее.
Я разочарованно сунул руки в карманы толстовки и потопал обратно к забору. Мика следом. И тут за нашими спинами скрипнула дверь. Я обернулся так быстро, что чуть не сшиб приятеля. Оксанка прыгала на крыльце, натягивая белую кроссовку.
А мы уж думали не выйдешь! радостно воскликнул Мика, и Окси предостерегающе приложила палец к губам.
А я уж думала не зайдете! она сбежала с крыльца.
И вдруг внизу на первом этаже загорелось окошко. Мы снова замерли, а потом Оксанка резко схватила нас за руки и потащила под крыжовниковый куст. Втроем мы присели на корточки и смотрели на дом сквозь ажурные листья. Окси спряталась за мной, чтоб не была заметна белая толстовка. И я чувствовал ее тепло, слышал ее дыхание, и воспоминания из прошлого лета нахлынули горячей волной. Сжав вспотевшие ладони, я запретил себе оборачиваться. Я пристально вглядывался сквозь сумрак.
Дверь медленно открылась, и высунулся Оксанкин дед. Лунный свет отражался на его лысине. Дед осторожно выступил на крыльцо. Он был в майке и полосатых семейниках, а в руках сжимал бейсбольную биту.
Спортсмен! тихонько хохотнул Мика.
Не, специально для дачи купил, обороняться. Чтоб яблоки не тырили такие как вы!
А ты чего прячешься? прошептал Мика слишком близко подавшись к Окси.
Неохота объяснять, отрезала она.
И осторожно отпустила ветку крыжовника с бледно-зелеными ягодами. К концу лета они созреют, и станут точно такого же цвета, как ее глаза.
Мы продолжали наблюдать. Едва не расхохотавшись в голос, когда дед сделал угрожающий выпад с битой, еле дождались его ухода и все втроем метнулись к калитке.
Ну что, школьнички, каникулы у вас? Окси открыла калитку.
Ага, ухмыльнулся Мика, проходя мимо Оксанки почти вплотную.
Везет! А я только на недельку! Потом практика начнется.
Когда я проходил мимо Окси, она коротко заглянула мне в глаза и так же быстро отвела взгляд. А у меня в животе что-то сжалось, где-то на уровне желудка или чуть ниже. Не так как, если отравишься и блюешь весь день, а приятно, и не тошнит вовсе. Будто забрался на самую высокую гору в лыжном парке и сейчас на сноуборде сиганешь с нее. Вот это мгновение самое яркое предвкушение и азарт оно заставляет сначала цепенеть, лишает воли, но потом, если сделаешь движение вперед, уже не остановиться. И тебя несет со скоростью гоночного болида.
Втроем мы шли по ночному поселку и болтали обо всякой ерунде. Мика, как всегда, хвастался. Оксанка рассказывала про учебу в колледже.
В нашей группе одни девчонки, жаловалась она. Совсем не с кем общаться. А вот в параллельной есть парочка парней. Но они, такие, она повертела растопыренной ладонью, парочка, короче!
И звонко рассмеялась.
О, мне бы к вам в колледж, ухмыльнулся Мика.
Что, парочка заинтересовала? подколол я.
Оксанка снова расхохоталась и уцепилась за мой локоть. Мы шли бок о бок, и я гадал, помнит ли она последнюю, отвальную вечеринку прошлого лета.
«Бункер» стоит на отшибе, почти в лесу, однако уже издалека мы услышали музыку. А через несколько минут и сами оказались внутри.
Пускай дом не достроен полностью, но весь первый этаж у него вполне пригоден для проживания. Уже несколько поколений подростков поддерживает в нем порядок, потому что это самое лучшее место для общих встреч. Крыша не течет, и мы проводим там все дождливые дни, которых бывает предостаточно, и холодные ночи. Электричества в «бункере» нет, но кто-то притащил садовые фонари на солнечных батареях, и можно даже видеть, с кем разговариваешь. Межкомнатных дверей нет, но сохранилась довольно надежная, крепкая входная. А еще есть старый бильярдный стол. На нем уже не поиграешь, но для наших сборищ он вполне годится.
Попав в «бункер», мы тут же согнали с единственного дивана малолеток и отправили их по домам. И осталась теплая, дружеская компания.
Окси, пиво будешь? Мика плюхнулся рядом с ней на диван.