Еще раз переосмыслил все, что сказала мне незваная гостья и продолжил:
Если я поверю вам и соглашусь. Выбудете и дальше жить той жизнью, которой жили?
Я останусь в Олимпусе ровно до тех пор, пока мы не победим вестников, она посмотрела в окно, среагировав на свет уличного фонаря, который только что загорелся. Десять вечера. Если нам суждено это сделать. После этого я покину Олимпус, и вы меня больше никогда не увидите.
Хм
И что мне делать? Решить все проблемы с Зевсом разом, но позволить одному из гремлинов разгуливать среди нас? Что сказал бы на это Архиус? А Серб Безумный? Да и вообще любой скиталец?
НоЯ знаю кто бы точно посоветовал оставить все как есть. Другз. Он бы отложил очередной толстенный фолиант в сторону и предложил бы не вмешиваться. Жить своей жизнью и заниматься своими проблемами, а от ситуации взять максимум. Хотел приструнить своего гремлина? Вперед. Лучше синица в руке, чем журавль в небе.
Я согласен, ответил наконец я. Скажите, как я могу взять в ежовые рукавицы Зевса, и я сохраню вашу тайну. Но помните, если после того, как все закончится, вы еще останетесь в ОлимпусеЯ буду вынужден рассказать ваш секрет.
Лайда Грунф кивнула и встала с места. У нее на поясе висит небольшая сумка. В моем мире, в девяностых, такие любили носить кондукторы. Тут она, видимо, тоже пользуется спросом.
Несите электрическую плитку и все, что нужно для приготовления микстуры. Сварим зелье вместе.
Зелье? я побежал на кухню и захватил требуемые предметы.
Воткнул вилку в розетку.
Я думал о том, что может быть можно доставить гремлину физическую боль?
Можно. Вы знаете, как микстуры влияют на наших демонов? эльфийка взяла пластиковую бутылку с водой и наполнила ковш.
Угу
Есть один рецепт. Только он действует иначе. Не удовлетворяет жажду бесов, а вызывает у них муки.
Муки? У гремлинов?
У вас когда-нибудь болел живот, студент Роуз? спросила одержимая и добавила в зелье щепотку Карьего Щельника. Листья этого растения ни с чем не спутать. Это основа для всех микстур.
Болел ли у меня живот? С таким же успехом можно было спросить, ходил ли я сегодня в туалет. Ответ был бы очевиден, даже если бы я жил только одну жизнь. В прошлой жизни моя медицинская карта пополнялась с непрерывным успехом.
И не только живот, ответил я.
Вспомните самую зудящую и больную болячку, которая была у вас?
Я задумался. Их не счесть. Но язва желудка была, наверное, самой мучительной. Подумать только. Как быстро человек все забывает. Помню в самый разгар болезни места себе не находил, а сейчас что-то серьёзного как будто и вспомнить не могу. Нет. Если так подумать, то любая болячка невыносима.
Это сердце визобрыла. Вообще может подойти любое, эльфийка кинула кусок мяса в ковш. Теперь представьте, что самые худшие болезни, которые у вас когда-либо были, начнут терзать тело в один момент? Это ужасно. Ни одна пытка, которую придумали люди и нелюди, не сравнится с этим.
И правда. Если подумать, насколько это ужасно Елки-палки. Я на мгновение даже засомневался хочу ли продолжать варить этот яд. Однако жалость сняло как рукой, как только я вспомнил, что натворил Зевс.
Наверное, я очень плохой человек, раз жду момента отомстить, как из печки пирожка? Разве можно желать кому-то такого? Даже чувство, как будто я совершаю какое-то преступление пропало, как только у меня появился инструмент для воздействия на демона. Я совершенно забыл, что в этот самый момент нарушаю кодекс.
А вот и главный ингредиент, эльфийка достала склянку с порошком. Перемолотая лапа архилиса.
Она высыпала все в сосуд для приготовления.
Вы не учите этому на уроках произнес я, всматриваясь как ложка перемешивает густеющую жидкость. Почему?
Это слишком жестоко, она подняла глаза на меня. Гремлины все-таки мой народ. И пусть скитальцылучше найдут способ договориться с ними, чем действовать такими методами
Иногда договариваться просто нет времени посетовал я.
Готово, Лайда Грунф поднялась с колен и зачерпнула приготовленной микстуры прямо из ковша.
Ее руки замерцали синим. Щит защитил эльфийку от кипятка.
Можешь вызывать своего гремлина.
Я дотронулся до флакона с микстурой. Горячо. Но не так, как если бы сунуть руку в кипящее зелье. Приставил пузырек к губам.
Вы точно не хотите меня отравить? вдруг посетила меня тревожная мысль.
Черт возьмиА ведь можно было сделать и так потерла подбородок эльфийка и улыбнулась. Вызывайте гремлина и пейте. Не бойтесь. Больно будет только ему.
Ну хорошо медленно проговорил я. Зевс!
Демон появился тут же. С ехидной улыбкой на своей морде. Сидит на подоконнике, краска на котором давно потрескалась и машет своими ногами. Я убрал микстуру за спину.
«Чего тебе?»
Он перевел взгляд на эльфийку.
«Опять эта тетка. Что она тут делает? И почему видит меня? Где ее гремлинПостой-ка»
Зевс, я заставил его посмотреть мне в глаза. Сперва я хотел поговорить с тобой. Узнать не передумал ли ты вставлять мне палки в колеса. Смогу ли я надеяться на тебя в самый ответственный момент? Но Но потом в моей голове один за другим пронеслись воспоминания о том, что ты натворил за время нашего знакомства
«Ты о чем, Кай? Завязывай. Говори че тебе нужно, и я побежал.»
Я вспомнил, как ты обманом заставил меня убить Лекса. Помнишь того изгоя на заправке? Я хочу, чтобы ты вспомнил все, что натворил.
«Изгой на заправке? О, да! Помню. Его сердце было так себе, но в целом»
Потом ты угрожал убить меня в замке на холме, если я не спасу Иссиду, перебил гремлина я, продолжая вспоминать все и злить самого себя. Потом ты открыл для меня портал в другое место, когда должен был отправить прямиком к Архиусу. А оборотни? Ты помнишь, как прокладывал им путь прямо в ад?
«Тебе пора смирится с тем, что среди нас нет главных, Кай.»
Ехидно улыбнулся гремлин.
Нет, я помотал головой. Это тебе пора смириться с тем, что я твой покровитель.
Я поднес флакон с микстурой ко рту и выпил содержимое.
Глава 7. Пятно на репутации
Зельем, которое сварила Лайда Грунф я не отравился. Более того, муки Зевса оказались настолько страшными, что в один момент у меня появилось желание создать антидот. Микстуру, которая бы избавила демона от мучений. Но я знал, что, если проявлю слабость, гремлин продолжит пакостить. Поэтому мне пришлось хладнокровно смотреть как он бьется в агонии на старом потрескавшемся подоконнике. До тех пор, пока действие яда не закончилось.
Бледный как смерть. Вымученный и потерявший всякую гордость он согласился мне служить. Из того же ковша, я набрал еще несколько микстур. На всякий случай. Если гремлин, также, как и я, забудет когда-нибудь насколько ему было больно.