Даже так? Особой склонности к фантазиям я за Федей не замечал, поэтому его слова толкали меня к тому, чтобы сильно призадуматься.
Идет какая-то хитрая игра Вот ты знаешь, что область передовая по зернозаготовкам за прошлый год? Вымели из закромов все. И браво отчитались. Забыв, впрочем, упомянуть про «продовольственные затруднения», которые приняли убийственные масштабы.
Обычная практика безмозглых руководителей, живущих одним днем, отметил я. Вон в моей области благодаря позиции нашей службы и твердости секретаря обкома за показателями не гнались. Секретаря даже смещали ненадолго с должности, обещали под суд отдать. Но потом вернули. И сегодня с голоду практически никто не мрет. И план по севу выполняем. Роль личности в истории.
Вот именно! Ну, о личностях, правящих здесь, я невысокого мнения. Однако эта игра идет за их спиной, Саша. Я это чувствую.
Да что ты заладил? Какая игра?
Я тут начал недавно подбивать дебет с кредитом. Запросы сделал, в документах покопался.
И что?
А то, что львиная часть сельхозпродукции испарилась. Нет ее ни здесь, ни на союзных складах. Но где-то она есть. И объемы очень большие И кажется мне, отлеживается это богатство у нас в области. И возникают неуютные вопросы где и зачем?
Та-ак, задумчиво протянул я, ощущая, как заныло тревожно в груди. Докладывал кому?
Э нет. Мне моя голова дорога Ты представляешь, вытащить такое. Да областные власти меня первого в землю зароют. А ты же все-таки столичная комиссия. Не абы кто местный.
А фактура есть? заерзал я на скамейке. Документы?
Кой-чего есть. Добью еще немного в архивах. И преподнесу тебе. Когда все закрутится я уже в стороне буду. Никому не нужный. Может, и поживу еще, горько усмехнулся Федя.
Долго ждать?
Пару дней И позаботься о председателе. Он еще нам пригодится.
Не забивай голову. Я позабочусь
Хотя и не очень верил я в коварство опутавшего всю область врага, но все же прозвонил в изолятор для подследственных 1 областного управления исправительно-трудовых учреждений и настоял, чтобы при всей его переполненности все же нашли отдельную камеру для председателя колхоза «Путь Ильича». Такую, где его ночью ненароком не удавят подушкой и не ткнут случайно заточкой в бок.
Потом доложил о своих удивительных открытиях Русакову. Тот воспринял мою речь скептически. И с несвойственной ему неожиданной ворчливостью произнес:
Эх, молодость и задор. Все мерещатся тайные заговоры. Все спасаете человечество.
Если область довели до такого состояния, значит, кто-то виновен.
Есть в этом какой-то резон, кивнул москвич. Ладно, покопайся в этой мусорной куче, если еще славы и почестей захотелось, орденоносец. Но только текучки с тебя никто не снимает.
А это не текучка?
Не, это камень посреди реки, который никуда не убежит. А текучка, вот она. Двигай-ка в артель имени Фабрициуса. Там голодные бабы бунт подняли. Всех артельных кур по домам разобрали. Милицию и представителя райисполкома хорошо помяли. И за их спиной кулаки местные маячат, до которых у нас раньше руки не дошли. Вот тебе мой указ. Выявить зачинщиков и арестовать.
Есть! Я поднялся со стула
На двое суток я завис в этой артели. Ситуацию разрешили. Арестовали троих зачинщиц и двух зачинщиков из отпетых подкулачников, которым все неймется, все хочется народ на бузу подбить. А голодный народ, особенно баб, у которых семеро по лавкам есть просят, подбить вообще легче легкого. Визг поднимут, а потом объясняй дурам, что криком и самоуправством проблему не решить Ладно, дело сделано. Дальше пусть местные разбираются.
Вернувшись, решил приняться за «внеклассное занятие», то есть за «мировой заговор», как это определил москвич. Для начала мне нужно было переговорить с Федей, узнать результаты его ненаучных изысканий. Я направился к нему в особнячок Рабкрина, но постовой милиционер объявил, что товарищ Симонян в отъезде, а когда будет ему неведомо.
Ладно. Нет и нет. Значит, примемся за председателя «Пути Ильича». Ревизор прав этот тип знает больше, чем говорит. И я примерно представляю, как будет протекать наше дальнейшее общение. Он примется выторговывать себе жизнь, чтобы его ненароком не расхлопала по делам о кулацких группировках «тройка» при ОГПУ. А этот орган, куда на сегодняшний день входили аж четверо полномочный представитель ОГПУ, а также представители исполкома, прокуратуры и обкома ВКП(б), не славился сильным гуманизмом. Так что будет мне председатель выдавать информацию в час по чайной ложке. Ладно, не в первый раз с такими работаю. Дожму его, никуда не денется.
Я решил прозвонить в изолятор для подследственных. Там вечно толчется милиция и мои коллеги, с допросными комнатами целая проблема, нужно заранее договариваться.
До спецчасти я дозвонился с трудом. С пятой попытки, ей-богу, дойти быстрее. Представился и попросил обеспечить условия для допроса следственно-заключенного к шестнадцати часам.
Как фамилия? послышался радостный голос с малоросским говорком.
Долгушин Иван Антонович, прокричал я в эбонитовую трубку, которая больше шуршала, чем говорила. Числится за спецгруппой ОГПУ.
Э, опоздали, товарищ уполномоченный, протянул сотрудник тюрьмы с каким-то злорадством.
Это еще почему? напрягся я.
Так пристрелили контру.
Что?! Когда?
Да намедни Ночью. При попытке побега
Глава 5
Начальник секретно-политического отдела областного полпредства ОГПУ Афанасий Афанасьевич Гиря был кряжистый, круглый, весомый и непробиваемый, под стать своей фамилии. Годков ему перевалило за сорок. Солидный нос картошкой и абсолютно лысая голова не красили его, но добавляли солидности. Он восседал на начальственном стуле, как на троне. Смотрел на меня свысока мол, гусь залетный, отрывает важных людей от важных проблем. Будто это не местные товарищи проспали все дело, а это я пришел и беспорядок им устроил.
Вся история с гибелью председателя колхоза «Путь Ильича» выглядела крайне нелепо. Его первым же выстрелом снял часовой, когда он уже почти перемахнул через забор. Тому есть масса свидетелей, оспаривать сам факт просто глупо. Убит при попытке к бегству. Часовому премию в виде усиленного продпайка. И дело в архив.
Вот только вкрадывались некоторые нюансы. Чтобы повиснуть на заборе, председателю сперва надо было выйти из запертой камеры-одиночки, пройти через два коридора. Дальше, в принципе, особо изощрившись, он мог проскочить мимо часовых незаметным и выйти к забору, но для этого нужно хорошо знать все ходы и выходы. А ведь в узилище он был впервые и вряд ли мог составить его схему лишь по своим походам на допрос.
Все эти соображения я и излагал сейчас начальнику СПО.
И как вы объясните все эти факты? напирал я.
А чего их объяснять? Шлепнули контру и поделом ему. А как он на заборе оказался так это не наше дело, небрежно отбил мою подачу начальник СПО и откровенно зевнул. Я испугался, что он сейчас заснет.
Так, может, контра у нас под самым боком завелась? Кто-то открыл камеру. Подставил задержанного по делу о вредительстве, а еще важного свидетеля, под выстрелы.
Важного свидетеля, всплеснул руками начальник СПО. Это в чем же он такой важный свидетель, что его так изощренно убирать надо было?
Свидетель делишек беглого завотделом обкома Головченко, буркнул я. Мне совершенно не нравилось направление, в котором двигался наш разговор.
Ох, сынок, не ворошил бы ты эти дела, не занимался ерундой, а больше боролся бы за революционную законность.
В какие дела? прищурился я.
Хочешь честно? Вот сделали из гражданина Головченко главного злодея. Контрреволюционер, крестьянство всячески уничижал и уничтожал. Вот только область в передовые вышла при нем и благодаря ему. И по зернозаготовкам, и по охвату крестьянства колхозами.
Да уж, видим, как вышли.
А ты не перебивай старших. Значит, был главный партийный руководитель по сельскому хозяйству передовиком. И тут комиссия из Москвы открывает нам глаза мол, товарищ Головченко при тщательном рассмотрении оказался врагом, плел свою вражью паутину. Только зачем врагу выполнять планы заготовок? Молчишь? начальник СПО насупился, водрузил свои увесистые кулаки на стол и стал выглядеть где-то даже угрожающе. Я, конечно, человек маленький и с вышестоящим начальством во всем согласный. Вот только не секрет, что товарищ Русаков, который еще недавно, до откомандирования в Москву, работал у нас начальником секретного отдела, имел большие контры с сельскохозяйственным отделом обкома Нет, я ничего не утверждаю, сынок. Я просто не хочу в это лезть. И в огромное значение показаний застреленного председателя упадочного колхоза не верю никак.
То есть расследовать его гибель не будете?
Кому расследовать? Моим сотрудникам? Область бурлит. Народное недовольство растет. Кулаки вокруг. Спецпереселенцы тысячами уходят в бега. Чтобы управиться со всем этим, мне народу в пять раз больше надо. Спасибо вам, помогаете по мере сил, хотя и местную обстановку не знаете. У меня люди с ног падают от недоедания и недосыпания. Разрываются, не в силах охватить все. Там людоедство, там крестьяне с голоду опухли, там разграбили склады. А ты мне предлагаешь комиссию создать, чтобы узнать, кто контрика хлопнул? Если делать нечего, займись. Все полномочия есть. Дерзай, сынок. Может, и нас, старых дураков, чему научишь.
Спасибо за совет и помощь.
Обращайся всегда. Чем могу, помогу
Вышел я из здания полпредства злой как черт. И сильно озадаченный. Слова о том, что ситуация с беглым партийным деятелем неоднозначная и что Русаков имел раньше историю отношений с фигурантами, настораживали.
Поняв, что особой помощи ни от кого не дождешься, я все же попытался перетряхнуть изолятор для подследственных 1. Тщательнейшим образом допросил каждого выводного и часового, дежуривших в тот день. И без какого-либо результата. В этом чертовом изоляторе всегда толкалась куча народу. И милиция, и сотрудники ОГПУ, и даже продотрядовцы, которые, как я понял, в этой области в каждой бочке затычка. И так хаотично служба поставлена, что выпустить задержанного из камеры и провести к стене, где его расхлопали при попытке к бегству, мог кто угодно. А что его подвели специально под пули в этом я был уверен. И момент выбрали, когда у стены стоял самый внимательный, меткий и бескомпромиссный стрелок.
Ну, забыли закрыть камеру, пожимал плечами тюремный оперативник, который воспринимал мой визит в его владения в штыки, примерно как и начальник СПО.
Не тюрьма, а проходной двор! в сердцах воскликнул я.
Вот именно, буркнул оперативник. У нас столько всех проходит. Кулаки, бандиты. Все не вмещаются. И так твоему председателю отдельный номер выделили, спасибо сказать должен.
Что? взвился я. Спасибо? Вам! За то, что проморгали все на свете?!
Ну, садись на мое место и не проморгай. Я за него не держусь.
В общем, поговорили. Ничего не выяснили. Я упорно наталкивался на глухую стену.
Господи, уже второй труп на моих глазах, как начали тянуть это дело. Цыпин во флигеле. Теперь этот председатель.
Я тогда еще не знал, что это лишь начало череды кровавых злодеяний. И что мое служебное любопытство и напористость лично мне стремительно прокладывали накатанную многими поколениями чересчур усердных сыщиков дорогу на тот свет
Глава 6
Ранним утром опустились низкие серые тучи, и зарядил тоскливый мелкий моросящий дождь. Я глядел на него в высокое стрельчатое окно кабинета, когда дежурный по нашему штабу пригласил меня к телефону. Кому это я понадобился? Внутри я весь подобрался. Все телефонные звонки по сути своей тревожные. Они и звонят так грубо и громко, чтобы покоя от них не было.
Сергеич, надо встретиться, послышался в тяжелой эбонитовой трубке голос ревизора. Я свою работу почти закончил. Картина, скажу тебе, удручающая.
Глядя на выразительно и нетерпеливо кивающего в сторону настенных часов Горца, я сказал:
Сейчас времени нет. У нас выезд. В Артемьевское.
Что, опять хлеб разобрали?
Убили представителя власти. Разбираться будем по всей строгости. Приеду позвоню.
Не затягивай, с какой-то тоской произнес ревизор.
Мы заехали в областное полпредство, где нас на площади, прям перед главным входом, уже ждал строгий, в возрасте, местный уполномоченный в военной форме. Здесь же собрались приданные нам в усиление добры молодцы из продотряда. Притом возглавить их взялся сам его командир и старый большевик товарищ Лифшиц, который был все в той же укороченной шинели и папахе не по стремительно теплеющей весенней погоде. Несмотря на солидный возраст, его хитрые глаза светились юношеским задором и энтузиазмом.
Сейчас встряхнем Артемьевское хорошенько, товарищ Большаков, пожимая мне руку, с воодушевлением произнес он. Зарекутся впредь бунтовать, сукины дети! Верно, Тимошка?
Ваша правда, товарищ Лифшиц, подобострастно закивал Тимошка, тот самый долговязый парнишка, который, как я понял, являлся осведомителем Русакова и подсветил нам на днях тот злосчастный флигелек с тайником и врагом народа в комплекте.
Все забились в наш автобус. До цели добирались часов пять. Наш шофер петлял меж лесами, полями и озерами, видимо, впитав всей душой народную мудрость: «Напрямик ближе, а кругом скорее».
А на меня напала какая-то бескрайняя русская тоска. Мелкий дождь продолжал моросить, размывая контуры и смывая четкость мира. Раскисшая почва грозила засосать в себя деревеньки и села, дома и церквушки, мимо которых мы с трудом продвигались через уныние русской распутицы к своей цели.
С ситуацией по прибытии на место разобрались достаточно быстро. Благо из селян никто ничего не скрывал, а партийцы и сельсоветчики активно нам помогали. Сама история была по нынешним временам вполне обыденная. Собралась так называемая волынка сборище селян с целью растащить зерно и скот. Обычно такие выступления состоят из столпотворения, агрессивных криков, попыток завладения колхозным имуществом и обвинений властей в том, что морят народ голодом. После приезда представителей власти и проведения агитационной работы ситуация чаще всего рассасывается. Правда, иногда попутно набьют членам колхозного правления или районному начальнику морду, но то не со зла, а крестьянской справедливости ради. Но здесь вчера прогремели выстрелы. Сотрудник милиции был ранен, исполкомовец убит. Уже задержаны наиболее активные крикуны.
Проблем установить, кто стрелял, не было. Сами же крикуны, перепуганные таким оборотом дела, по жизни больше бузотеры, чем антисоветчики и подкулачники, тут же и сдали убийц.
Так то братья Прокоповы! Кулацкие морды! А мы на пальбу не подписывались! Нам бы только покричать за правду! выдал главный бузотер босяк и горький пьяница, которого я допрашивал в выделенной нам для работы сельской избе-читальне, заполненной столами со стульями, лавками, книгами и газетами.
Где их искать? спросил я.
Так все знают на Ближних болотах они хоронятся. А там искать пользы нет. Там такие болота, что только утопнешь, но ни в жисть ничего не сыщешь.
Обшаривать болота задача не столь сложная, сколь совершенно неподъемная. Как пояснили местные, там армию Деникина можно спрятать. Значит, надлежало найти тех, кто покажет нам логово убийц. Ведь наверняка они держат связь с местными. Хотя бы для того, чтобы завести народ на волынку и в ее ходе подстрелить пару «краснопузых большевичков», как они нас называют.