И я не справился с этой задачей.
Я подвёл тебя, милая, сказал я, по-прежнему глядя на ангела, пока дождь хлестал по мне. Прости меня.
Я знал, что мои слова ничего не значат. Сколько бы я ни просил у неё прощения, как бы часто ни приходил сюда, это ничего не изменит. Её не вернуть.
Без тебя всё не так, я проглотил предательский ком в горле. Глаза жжёт от непролитых слёз. Я зажимаю рот рукой и выпускаю тихий стон из груди. Я так скучаю по тебе.
Утерев лицо от бесконечных капель дождя, по мокрой земле я направляюсь к белому ангелу. Присев на корточки рядом с ним, прижимаюсь губами к выгравированному имени моей покойной жены, чтобы вновь попрощаться.
До завтра, amore della mia vita3.
Я кладу на могилу свежие лилии и выбрасываю те, которые принёс вчера. Они не успевают увянуть, но Маринэ любила аромат свежих лилий в доме.
Бросив ещё один взгляд на ангела, разворачиваюсь и иду по тропинке к холму. Ежедневные посещения могилы стали для меня утренним ритуалом, но сегодняшняя цель визита отличается от предыдущих.
Жизнь сука, не правда ли? Я знал это раньше, но сейчас, осознавая, что двое родных мне людей находятся здесь, в нескольких метрах друг от друга, я ненавидел её ещё больше. Люди, которые знали и понимали меня лучше всех, мертвы.
Дойдя до одинокой могилы, которая находится неподалёку от моей жены, я останавливаюсь.
Ты опять подговорил там всех? Слишком сыро, не находишь? обращаюсь к небу, словно он слышит и может ответить.
Дождь льёт как из ведра, я промок до нитки. Погода в этот момент отражает моё состояние внутри. Я засунул руки в карманы брюк, не зная, куда их деть, сглотнул очередной ком, подкативший к горлу, и опустил глаза к могиле.
Он так похож на тебя. Я словно вновь встретился с тобой в молодости. Столько же огня в глазах, такая же буря в душе, этот нахальный рот и манера дерзить, сарказм, что я так ненавидел в тебе, всё это есть в нём. Ты создал своего клона, брат мой.
Стоит закрыть глаза, и я вижу, как мой лучший друг кладёт руку мне на плечо и ухмыляется своей чертовски глупой улыбкой.
Прости, мой друг, но я не смог сдержаться, я поднял ворот пиджака и подул на ладони в попытке согреться, хотя это, конечно, не помогло. Он ненавидит меня и убеждён, что я стою за твоим убийством. По этой причине он приехал в город. За мной. Изначально я был впечатлён его умом и талантами, когда его только привели ко мне, словно я не знаю, кто он такой. Но оказалось, он чертовски глуп, раз поверил во всю эту хрень и решил, что сможет передать меня властям. Он мстит мне за твоё убийство, представляешь?
Я знал, что не дождусь ответа, но всё равно обратился к нему, словно он здесь, напротив меня. Эти разговоры стали такими привычными, что начинались непроизвольно.
Ты знаешь, я дал ему возможность вернуть Адриану самому, и если бы я захотел, то нашёл бы их раньше. Но её отсутствие в Чикаго было необходимостью, защитной мерой во время бойни, поэтому я доверился ему. Однако сейчас, видя, в каком состоянии моя дочь, не уверен, что поступил правильно, я потерялся в своих мыслях, думая над тем, всё ли верно я делаю. Прости, но он облажался. Я запретил ему приближаться к Адриане и пригрозил смертью. Надеюсь, он не идиот. В этот раз я закрыл глаза на его проступок, потому что дал тебе слово, поклялся нашей дружбой, что присмотрю за ним. Но если он повторит свою ошибку, его ничто не спасёт. Я должен защитить семью, которая у меня осталась. И если он решит идти против меня, а не рядом со мной, то никакие чувства и клятвы не помогут твоему сыну избежать последствий, Джованни.
Постояв ещё несколько минут перед могилой с крестом из чёрного гранита, я направился к машине. На сегодня достаточно разговоров с мертвецами.
Я сел в автомобиль и выехал с кладбища, где стал частым гостем.
***
Быть Капо значит быть хладнокровным, безэмоциональным, стабильным и сдержанным, чтобы в нужный момент всегда принять правильное решение. Твой разум должен быть ясным, а не заполненным мыслями, отвлекающими тебя от твоих обязанностей. Я ответственен перед своими солдатами, капитанами и каждым членом Каморры. Люди ждут, что я буду скалой для них, их вождём. Никого не волнует, что ты потерял кого-то важного, потому что каждый из них кого-то терял.
Мы привыкли к смертям, нас с детства учили быть палачами и судьями, но нас не научили, как справляться с потерей любимых.
Раньше я с нетерпением возвращался домой к ужину каждый вечер. Там всегда горел свет, разносился запах еды, и уже с улицы я мог сказать, что приготовили сегодня.
Я с трепетом стучал в дверь, зная, что меня встретит моя Маринэ с теплыми объятиями и нежным поцелуем. За столом мы будем обсуждать наш день: Люцио поделится новостями из школы и с тренировок, а Адриана покажет свои рисунки.
Я знал, что после ужина мы все вместе будем сидеть у камина, даже если на улице не та погода, которая бы создала тёплую, уютную обстановку. Я знал, что буду слушать всё, чем моя семья готова была со мной поделиться.
Я всегда рад был слышать их звонкие голоса и смех, который стёр бы все тёмные моменты прошедшего дня, забирая всё самое плохое. А ночью в нашей спальне я бы любил свою Маринэ, поклоняясь ей и благодаря за этот мир, который она мне подарила.
Сегодня я смотрю на дом, в котором не горит свет. Выходя из машины, я чувствую только запах дождя и сырой земли. Поднимаюсь по лестнице к двери, но не стучу просто вхожу.
Меня встречают гробовая тишина и темнота. Я прохожу в гостиную, но камин не горит. Столовая пуста, как и вычищенная кухня. Всё стоит на своих местах, словно никто сегодня и не готовил, что вполне возможно.
Я снимаю мокрый пиджак и, закинув его на плечо, поднимаюсь на второй этаж, в комнату, где всё ещё висят мои вещи. Однако в ней я больше не сплю. Последний месяц меня мучает бессонница. Я не могу закрыть глаза дольше, чем на пару часов, без кошмаров, поэтому сон благополучно забыт, не говоря уже о полноценном отдыхе на кровати.
В основном мои ночи проходят либо в «Императоре», либо в кабинете. Я довожу себя до изнеможения, работая большую часть времени и упиваясь алкоголем, чтобы просто отключиться часа на два, а потом очнуться и вновь приступить к своим обязанностям, стараясь казаться достойным Капо.
С этим намерением я собирался зайти в комнату, чтобы захватить новую рубашку, и спуститься в кабинет, где проведу остаток ночи. Но, когда подхожу к двери, замечаю приглушённый свет от прикроватной лампы.
Зайдя внутрь, я замираю. Адриана и Люцио, прижавшись друг к другу, спят на кровати. В руках мой сын держит рамку с фотографией Маринэ, что обычно стоит на ящике с моей стороны. Адриана обнимает своего брата, уткнувшись в кудрявые волосы. Её тело укрывает его, защищая от всего мира.
Я иду к любимому креслу Маринэ и падаю в него, не отрывая взгляда от своих детей. Мои глаза горят, и грудь сжимается от этого зрелища. Я смотрю на двух детей, которые ещё вчера были счастливы и не знали печали, а сейчас они разбиты горем.
Из-за своей злой мести я перестал приходить вовремя домой, из-за собственного горя забыл о детях и об их боли. Я не мог вступить в этот дом, зная, что её больше нет. Но не учёл, что не я один потерял любимого человека. Я погрузился в свою печаль, заглушая её алкоголем и местью, и пока Адриана отсутствовала, Люцио был один. Я этого не осознавал, как и того, насколько ему не хватало своей сестры и кого-нибудь рядом до сих пор. Пока не увидел, как моя дочь, словно щит, оберегает своего младшего брата даже во сне. Как они держатся друг за друга.
Мои дети потеряли мать и в какой-то степени лишились отца.
Остаток ночи я провёл в кресле, в той же мокрой от дождя рубашке, глядя на своих спящих детей. В этот момент я понял, что моя боль сильна, но их сильнее. И я пообещал своей жене, что наши дети больше никогда не будут одни в этом мире, что свет в нашем доме будет гореть.
Глава 5. Алессио
Наступила глубокая ночь. Всё вокруг погружено во мрак, лишь луна ярко освещает тёмное небо.
Я лежу на мокром асфальте, а мой взор устремлён на взлетающий вертолёт, что буквально выбросил меня на аэродром в Нью-Йорке. В считанные секунды он скрывается в ночи, так что теперь можно рассмотреть звёзды.
Это какое-то заброшенное место далеко от города, посреди поля и с одной-единственной взлётной полосой. Рядом со старым ржавым гаражом стоит такой же древний кукурузник. Уверен, он даже не работает.
Моё тело ноет от боли при каждом движении. Ребра наверняка сломаны, как и нос. Вкус крови всё ещё ощущается во рту, из-за чего сложно дышать. Я пытаюсь встать или хотя бы перевернуться, чтобы выплюнуть скопившуюся кровь, но начинаю кашлять и задыхаться, и тело содрогается от приступа кашля.
Я не должен был позволять Маттео доводить меня до такого состояния. С этой мыслью я падаю обратно на асфальт и поднимаю взгляд на бесконечный ковёр с яркими точками.
Не знаю, сколько пролежал здесь, когда в мёртвой тишине раздался отдалённый рёв двигателя.
Блять. Только не говорите мне, что этот кретин приехал на своём мотоцикле за мной
Я приподнимаю голову, хватаясь за бок, и расслабляюсь, когда моя малышка появляется из-за угла гаража. Чёрный Ford Mustang Shelby не успевает остановиться, как из двери пассажирского сиденья вылетает Лекси и бежит ко мне.
Мой друг кретин
Алессио!
Алекс выходит из машины, не заглушая двигатель, и направляется к нам. Лекси в это время уже падает на колени возле меня. Я вижу ужас на лице лучшей подруги, пока она осматривает моё тело. В её глазах отчётливо читается шок, когда она встречается со мной взглядом и видит, в каком я состоянии.
О Господи! Что они сделали с тобой? слёзы скатываются с её щёк, а руки трясутся у моего лица, не решаясь притронуться ко мне.
Блять! Какого хера, чувак?
Что она здесь делает? я пытаюсь сесть, но без помощи Алекса не справляюсь.
Мне пришлось! он разводит руками, показывая на Лекси. Я не смог соврать ей, когда ты позвонил и попросил срочно забрать тебя. Она скорее душу съест, чем отстанет от тебя.
Алекс бросает на Лекси какой-то странный, непонятный мне взгляд.
Ты же не думал, что я останусь в стороне, пока с тобой такое творится, да? обращается ко мне подруга, игнорируя колкости Алекса. Это из-за той девчонки, да? Кто она такая, Алессио? Почему ты в таком виде?
Чёрт. Она права.
Лекс, всё в порядке. Мне просто нужно добраться до дома и немного отдохнуть.
Мы едем в больницу, она смотрит на Алекса, ища в нём поддержку, а потом обращает на меня грозный взор, с которым тяжело спорить. Алекс, помоги ему.
Друг берёт меня под руку и аккуратно поднимает с земли. Он тащит меня к машине и помогает устроиться на пассажирском сиденье после того, как Лекси забирается на заднее.
Алекс не успевает сесть, как я сразу же обращаюсь к нему:
Какого чёрта моя машина делает у тебя?
Я замечаю, как он ищет взгляд Лекси в зеркале заднего вида, но решаю не комментировать это.
Чувак, я же не мог приехать за тобой на моём мотоцикле. Тем более с этой амазонкой.
Лекси бьёт его по плечу и закатывает глаза.
Мы выезжаем с аэродрома и направляемся в Бруклинскую больницу, пока Лекси пытается стереть кровь с моего лица влажными салфетками, которые нашла в бардачке моей малышки.
Ты сохранил копии с жёсткого диска? спрашиваю я.
Ты не просил, Алекс сосредоточенно ведёт машину, не отрываясь от дороги.
Он предпочитает ощущать ветер во время поездки, поэтому ездит только на мотоциклах. Для него машины, особенно спортивные, сравнимы с клеткой. Если приглядеться, можно заметить его скованность, хотя это нисколько не делает его плохим водителем.
Не прикидывайся идиотом, Алекс. Я знаю тебя много лет и в курсе, как ты работаешь.
Уголок его губ дёргается, отчего моё тело немного расслабляется, как и напряжённые нервы.
Всё у меня.
О чём это вы, ребята? спрашивает Лекси с заднего сиденья.
О работе, малышка, отвечает Алекс.
Не называй меня так.
Окей, детка.
Алекс, твою мать! она вновь ударила его по плечу, лишь заставив парня рассмеяться. Это не смешно, придурок!
Как скажешь, злюка.
Лекси рычит в ответ на провокации нашего друга, а он только заряжается этим. Она для него словно спичка, необходимая для возгорания. Их перепалки раздражают, усиливая головную боль, поэтому я не выдерживаю:
Блять, вы либо трахнитесь уже, либо перестаньте грызть друг другу глотки!
В салоне машины повисает тишина, но лишь на секунду. Алексу не нужно много времени, чтобы повернуться ко мне с довольной ухмылкой.
Я предлагаю ей это уже несколько недель, но она считает, что мы несовместимы, представляешь? это риторический вопрос, на который он не ждёт ответа, поэтому вновь переключается на дорогу и продолжает своё шоу. Как я могу быть с кем-то несовместим, а? Скажи ей, друг!
Ты просто идиот, Алекс, Лекси даёт ему подзатыльник и, скрестив руки на груди, откидывается назад.
Она вставляет в уши наушники, и чересчур громкая музыка из её плейлиста пробивается в салон машины. Мне всегда было интересно, как она умудряется не оглохнуть при такой громкости?
Итак, сказал Алекс, когда удостоверился, что нас не слушают. Что случилось?
Я облажался, вот и всё, говорю задумчиво после недолгой паузы.
Я уже понял, но как это всё связано с Адрианой? И почему у меня ощущение, что эта девчонка не просто девчонка? Что ты натворил?
Я не хотел рассказывать всё ему, или тем более Лекси, понимая, что они будут в опасности, если будут знать слишком много важной информации. Тем более Лекси. Но эти двоя были моими друзьями, единственными людьми во всём мире, которым я могу довериться, а сейчас мне нужна любая помощь.
Объясню всё, но позже.
Я указываю головой на Лекси, давая понять, что разговор должен состояться без её участия. Мы оба не хотим, чтобы наша подруга пострадала, поэтому Алекс улавливает намёк и давит на газ.
***
Мистер Уильямс, как бы я вам ни симпатизировала, надеялась, мы больше не встретимся в стенах больницы, сказала доктор Стоун, с которой мы столкнулись в коридоре Бруклинской больницы, куда на сей раз я приехал намеренно. Зная, как в прошлый раз меня подняли на ноги без лишних вопросов, я надеялся, что сейчас будет так же. И не прогадал.
Я улыбнулся ей, пока она заканчивала с повязкой на моих сломанных рёбрах.
Да, я тоже, доктор.
Мы оба молчали, пока она выполняла свою работу.
Я начинаю одеваться, пока она что-то пишет на небольшом листке бумаги.
Держите. Принимать при мере необходимости. Не злоупотребляйте ни таблетками, ни физическими упражнениями, доктор Стоун протягивает мне рецепт и небольшую синюю папку. Это тоже ваше.
Что это?
Ваша медицинская карточка. В прошлый раз вы ушли слишком быстро, и я не успела вам её отдать.
Хоть она мне ни к чему, я всё равно беру документы и, попрощавшись, выхожу из палаты.
В коридоре меня ждут мои друзья, спорящие друг с другом. Они так увлечены перепалкой, что не сразу замечают меня, давая возможность понаблюдать за ними. Не знаю, что произошло после моего отъезда из Лондона, но что-то между ними явно было не так, как раньше. Их споры теперь не такие, к которым я привык ещё с университетских времён, когда мы жили втроём, сейчас они больше похожи на супружеские ссоры. Они ругаются, бросаются резкими словами, пытаясь задеть, но их глаза говорят совсем об ином.
Неужели Алекс всё-таки смог добиться расположения Лекси и смягчить её холодное сердце по отношению к себе?
Не успеваю сосредоточиться и обдумать эту мысль, потому что Лекси, наконец, замечает меня. Она подбегает и бросается ко мне в объятия, сталкиваясь со мной. Резкая боль в рёбрах заставляет скрючиться и немного отстраниться.