Она спустилась по ступенькам, свернула направо и быстро скрылась из виду за кустами сирени и ивняка.
Кстати, я непрочь искупаться. Мне о прическе можно не беспокоиться, а о макияже тем более, заметил Гарик, он у меня перманентный.
Жара и горе делают тебя несмешным, съязвила я.
Ты разбиваешь мне сердце.
Солнце уже стояло в зените. Лужайка перед гостевым домом была залита светом и жаром, как растопленным маслом. Вдалеке, над берегом, администратор и пара помощниц расставляли стулья для церемонии перед свадебной аркой, увитой живыми цветами. Рядом звенели голоса подружек невесты, которые фотографировались у цветочных клумб. Похоже, к моменту отъезда, на острове не останется ни одного уголка, который бы не поучаствовал в съемке.
Гарик, фыркнул с плохо скрываемым раздражением:
Почему бабы так любят везде фотографироваться?
Эй! возмутилась я. Женская солидарность внезапно взяла верх. Потому что мы красивые!
Если вам надо сто тыщ фотографий, чтобы это доказать, может, вы не такие уж и красивые?
Я похлопала друга по плечу:
Ты, похоже, поставил целью живым с этого острова не уехать. Я удивляюсь только одному как Марианна продержалась пять лет рядом с тобой?
Не начинай, погрустнел Гарик и обернулся на звук шагов, раздавшихся рядом: со стороны оранжереи осторожно шла официантка, держа обеими руками огромную цветочную композицию, предназначенную для свадебного стола.
Она остановилась перед входом в банкетный зал и безуспешно пыталась открыть ногой стеклянную дверь, завешенную легким сборчатым тюлем. Мы с Гариком распахнули перед ней неподдающуюся створку.
Спасибо, едва дыша, поблагодарила официантка из-под отросшей светлой челки, еле дошла, не вижу ничего из-за этих лилий.
В банкетном зале сновал обслуживающий персонал. Шуршали белоснежные скатерти, и звенели столовые приборы. Вовсю шла подготовка к свадебному ужину. Гарик сунулся было попросить бутылку воды, но его вежливо попросили воспользоваться кулером в фойе.
Мы вернулись в гостевой дом, где я заметила ряд бутылочек с водой, стоящих на стойке ресепшена. Взяв с собой две штуки, мы снова вышли на солнце.
От главного входа вели две дорожки в прямо противоположные стороны. Направо можно было пройти мимо банкетного зала, выйти на площадку для выездной регистрации и, обогнув ее, свернуть к оранжерее и лебединой запруде. Уходящая влево дорожка вела мимо живописного сада к декоративному мостику, оттуда мимо пляжа к банному комплексу и все той же лебединой запруде. По сути, это была одна круговая дорожка вокруг острова. Оставалось выбрать направление для прогулки.
Давай заглянем на пляж, попросил Гарик, я хочу искупаться. Ты же не против?
Не против, пожала я плечами, там, кажется, качели с тентом стоят. Посижу, пока ты плаваешь, мне надо написать пару сообщений.
Мы двинулись по дорожке, уводившей налево, и тут же оказались в пятнистой садовой тени. Тропинка вилась между густыми сиреневыми кустами, высаженными рядом с прибрежными ивами и обрамленными множеством цветочных посадок. Особенно выделялись крупные садовые ромашки, свесившие головки к тропе так, что их приходилось обходить. Вдоль дорожки шла низкая фигурная ограда, выкрашенная в белый цвет. Между невысокими кустами тут и там виднелись садовые скульптуры и композиции. Я засмотрелась на тачку, живописно опрокинутую на полянке в ней была устроена пестрая клумба.
Думаешь, это конец? спросил вдруг Гарик, сбивая ладонью цветочную головку. Белый венчик с желтой ноздреватой серединкой спикировал в траву.
Что «конец»? не поняла я.
Моему браку конец, пояснил он, если Марианна подала на развод, то уже не вернется?
Я пожала плечами:
В этом деле я тебе не советчик. Но ты бы для начала сам определился нужен тебе брак, или нет. Тебе давно пора повзрослеть. На уме одни девки да пьянки.
Я знаю.
У тебя двое детей.
Знаю.
Ты редактор солидного издания
Знаю.
И законченный идиот.
Зна эй!
Мы рассмеялись.
Я не хочу, чтобы она уходила. Мне паршиво. Может, меня на этой свадьбе так развезло? Я целый день вспоминаю нашу с ней церемонию. У нее была фата три метра длиной, и в конце вечера я-таки наступил на нее и порвал.
Мы не спеша дошли до небольшой заводи, через которую был перекинут мостик с высокими перилами. Дорожка вела прямо через него. Река выгрызла себе небольшой кусочек берега в этом живописном месте, и дизайнер, оформлявший берег, не преминул этим воспользоваться.
Наверняка наши барышни тоже будут тут фотографироваться, сказал Гарик и, облокотившись о перила, комично спародировал типичную женскую позу с рукой на боку.
Очень похоже. Тебе стоит написать статью о современном эксгибиционизме.
Я подумаю над этим. А сейчас давай-ка сфотографируемся. Гарик достал смартфон из кармана и нажал кнопку камеры.
Нет! запротестовала я и попыталась увернуться, но друг ухватил меня за плечи и щелкнул нас обоих над журчащей водой.
Смотри, как хорошо получилось. Гарик вывел изображение на экран и показал мне. Мое лицо застыло в смешной гримасе.
Удали, потребовала я.
Гарик приблизил снимок и хихикнул, но вдруг нахмурился.
Какого черта
Что случилось?
Мой друг, не отвечая, сунул телефон обратно в карман и, перегнувшись через перила, заглянул под мостик. Я поняла, что в кадр попало что-то необычное, и последовала его примеру.
Через секунду нам обоим стало не до смеха. В воде, закинув ногу на берег, среди гладких влажных камешков и остролистой осоки лежало тело женщины. Именно эту ногу в бежевой туфле Гарик заметил на фото.
Мы сбежали с мостика и по траве спустились к воде. К своему ужасу, я узнала плотное розовое платье с кружевной отделкой.
Господи, это Вика! Помоги мне! Ей, наверное, плохо стало. Гарик попытался приподнять девушку с земли. Прядь светлых волос вылезла из тугой косы и зацепилась за пуговицу на его футболке.
Черт! Гарик попытался освободиться, переложил Вику на свободную левую руку, чтобы правой отцепить застрявшую прядку, и в этот момент голова девушки откинулась, обнажив темные пятна на бледной шее.
Гарик, положи ее обратно на землю и отойди.
Что?
Быстро! Мне нужна твоя помощь и холодная голова. Вика задушена.
Глава 2
Несмотря на то что я постоянно имела дело с преступниками, трупы мне доводилось видеть редко. Все-таки большей частью я расследую причины убийств, а не занимаюсь поиском тел. Поэтому на несколько минут я словно впала в ступор, пытаясь сообразить, что нужно сделать в первую очередь.
В тени деревьев у заводи все дышало затхловатой сыростью. Пахло речной тиной и ракушками.
Гарик резко отпрянул от тела Вики и уселся на влажной траве, схватившись за голову. Его глаза были широко раскрыты, и он что-то еле слышно шептал непослушными побелевшими губами. Потом отполз в заросли клочковатой осоки, где его стошнило.
Я наклонилась над несчастной девушкой. Лицо ее было багровым самое очевидное свидетельство удушья, не считая синевших на горле отчетливых следов. В полуприкрытых глазах виднелись лопнувшие капилляры. Я взяла Вику за руку, пощупала запястье. Потом попыталась найти признаки сердцебиения, приложив пальцы к мягкой ямке у нее на шее. Пульса не было. Шея была подвижна под моей ладонью.
Похоже, ее задушили голыми руками. Гортань сломана.
Бога ради, замолчи! простонал Гарик.
«Кто мог это сделать? Кто? Как это вообще могло случиться здесь прости господи, в «Раю»!»
Сквозь эту очевидную мысль настойчиво пробивалась вторая:
«Кто мог так рисковать? Здесь вокруг люди. Преступника в любой момент могли увидеть. А может, увидели? А может, он где-то здесь? Притаился за ветками бузины и ждет момента, чтобы опять напасть»
В голове моей зашумело, как перед обмороком. Я попыталась взять себя в руки и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить колотившееся сердце и выровнять дыхание. Любому сыщику будь он из полиции или нет известно: первые минуты самые важные.
Я поднялась с земли и прислушалась, но мне мешали Гариковы завывания.
Тише! приказала я и сама удивилась железным ноткам в своем голосе. Замолчи и дай послушать.
Теплый ветер слабо шевельнул кроны деревьев. Далеко позади слышался заливистый девичий смех. Впереди раздавались возбужденные крики парней и звонкие удары по мячу. Еще один порыв ветра и кусты сирени вокруг хором нежно зашелестели. Звуков было много, но только одного не было звука шагов.
Я сорвалась с места и, перебежав декоративный мостик, понеслась дальше. Через пару десятков метров дорожка вывела на открытое место. Отсюда к пляжу полого спускался стриженый газон, который пересекали аккуратные, засыпанные мелким дробленым камушком, дорожки. На песке у волейбольной сетки два парня перекидывали друг другу мяч.
Я остановилась и огляделась. Никого больше вокруг не было. Я вернулась к мостику и нашла своего друга на прежнем месте. Он уже успокоился, но по-прежнему тяжело дышал и покрылся испариной.
Что надо делать? спросил он, увидев меня. Ты же знаешь, что делают в таких случаях.
Прежде всего успокоиться.
А дальше?
Дальше мы звоним в полицию.
Хорошо. Звони. Звони своему Кирьянову. Я побегу скажу остальным. Нужно что-то делать
Нет, подожди, придержала его я, сначала надо проконсультироваться с полицией. Эта новость вызовет я даже представить не могу, что она вызовет. Тут же присутствуют ее родители. Они захотят увидеть дочь, могут сдвинуть тело, или еще не знаю что Не говори никому о Вике, но узнай, есть ли в гостевом доме медик, и, если есть, приведи его сюда.
Ты уверена, что она мертва?
Уверена, но помощь профессионала в осмотре не помешает. Полиции и «Скорой» сюда добираться долго.
Гарик кивнул и поднялся на ноги, отряхивая измазанные землей узловатые коленки.
И держи себя в руках, понял? Паника нам ни к чему.
Мой друг, не отвечая, побежал по дорожке по направлению к гостевому дому. Он быстро скрылся из виду среди кустов и деревьев, а я набрала номер Кирьянова и стала ждать ответа, шагая по дорожке взад и вперед.
Гудки, казалось, были бесконечными, и я уже испугалась, что Владимир Сергеевич вообще не возьмет трубку, но он ответил. В динамике раздалось его громкое, солидное:
Да?
Киря Слушай, не знаю, как сказать, но, если коротко, у меня тут труп на свадьбе.
Тань, тебя плохо слышно, повтори! прокричал Кирьянов.
Помехи донесли до меня только часть фразы. Я мысленно чертыхнулась. Еще не хватало усугубить положение плохой связью.
Я говорю у нас на свадьбе труп! Тут произошло убийство.
Ты шутишь? изумился Кирьянов. Какая свадьба? Какой труп? Подожди, я выйду из кабинета, на улице связь получше.
Я подождала. Заросли рядом вновь зашуршали, и какая-то небольшая птичка со свистом взмыла в небо. Вдалеке был слышен мужской хохот. Заиграла музыка из колонки свежеиспеченный хит этого лета, уже успевший надоесть до зубовного скрежета. Удивительно вокруг продолжалась жизнь, а тут, в нескольких метрах от нее, воцарилась смерть. Едва вступив в свои права, она начала захватывать пространство. Сюда никто не забредал, вода в заводи под мостиком стояла недвижимо, как мертвая, а на лицо убитой села муха, которую я согнала движением руки.
Алло! Голос моего друга, подполковника полиции Владимира Сергеевича Кирьянова, стал четче. Помехи почти пропали. Рассказывай!
Я попыталась описать ситуацию, но от волнения получилось немного сумбурно:
В общем, я приехала на свадьбу, тут все разбрелись погулять до церемонии, а мы с Гариком нашли труп.
Чей?
Невесты.
Господи! Иванова, предупреждаю, если это какой-то дурацкий розыгрыш
Это не розыгрыш! Я стою над теплым трупом, мой голос начал срываться, Киря, помоги. Я не знаю, что делать и за что хвататься.
Ты уверена, что это труп? Может, обморок.
Нет, пульса нет. Лицо красное, на шее синяки от пальцев удушение чистой воды. Мертвых всегда видно, Володь. Она мертва.
Обалдеть, присвистнул Кирьянов, прости, что говорю это, но ты как свинья. Только она грязь везде найдет, а ты преступление. Самой не надоело?
Ты скажешь, что делать или нет? заорала я, чувствуя, что начинаю терять самообладание.
Ладно, прости. Голос Владимира Сергеевича мгновенно стал серьезным. Где ты находишься? Диктуй адрес.
Я не знаю адреса. Я посреди реки.
В смысле?
Гостевой дом «Рай». На острове.
Черт, выругался Кирьянов, чтоб тебя! Туда ходу час на пароходе.
Два
Час от часу не легче! Повисла пауза.
Я почти слышала, как скрипят, проворачиваясь, шестеренки в голове моего давнего друга, пытаясь найти выход из сложной ситуации.
Наконец Владимир Сергеевич сквозь зубы пробормотал:
Ладно. Жди нас. Ничего другого тебе не остается.
А делать-то что? Тут люди, родители.
Тебе и карты в руки. Главное, чтобы не затоптали следы. Постарайся всех в комнаты загнать, и пусть ждут. А ты не трогай ничего, чтобы криминалистам работу не сорвать.
Не маленькая, знаю.
Знаю, что знаешь. На всякий случай говорю. Ну, и включай свою голову на полную катушку. О выводах расскажешь, когда мы с ребятами прибудем. Сфотографируй место преступления и труп. Опроси людей. Если спросят о полномочиях действуешь с согласия полиции. Если что, звони, я всегда на связи. Подскажу, что могу. Как транспорт выйдет отзвонюсь.
Хорошо, сказала я, почувствовав, что разговор в какой-то степени меня успокоил.
Я уже хотела положить трубку, как отеческий голос Кирьянова снова всплыл в динамике:
И это поосторожней там. Убийца-то, получается, на острове. Где-то ходит рядом. Много людей на свадьбе?
Не очень.
Не нравится мне это. Начнешь копать как бы он не забеспокоился. Слишком близко подберешься и убийца выкинет какой-нибудь фокус.
Но у меня нет другого выхода. Надо искать по горячим следам, возразила я.
Не маленький, знаю. Поэтому и говорю осторожней.
Закончив разговор, я присела на скамейку, стоящую рядом. Как хорошо, что дизайнер, разбивший этот мини-парк, на каждом повороте понатыкал скамейки.
На секунду закрыв глаза, я прислушалась к внутреннему голосу, пытаясь понять, что он мне говорит.
Как назло, в голову лезли совершенно глупые, посторонние мысли. Например, о том, что жуткое платье подружки невесты теперь останется лежать кучей коричневого фатина на диване. Или что из-за жары у меня промокли от пота лопатки. Нужно действовать, а для этого требуется собраться. Быстро, Иванова!
Я снова достала смартфон, включила камеру и начала снимать окружающий пейзаж на видео обошла по мостику заводь и запечатлела его с разных берегов. Потом включила режим фотосъемки и сделала кучу фотографий, стараясь охватить каждый квадратный сантиметр, а также подходы к месту преступления.
Сюда по-прежнему никто не заглядывал. Гости были заняты досугом и отдыхом, не подозревая, что скоро все изменится, и «вечер перестанет быть томным».
Я вдруг поняла, что именно мне выпала обязанность поведать жуткую новость родителям невесты.
Я навела камеру на лежащую на берегу девушку. Сфотографировала фигуру целиком, потом приблизила изображение и крупно сняла лицо, шею, руки. У виска я заметила тонкую розовую чуть припухшую царапину. Значит, возможно, была борьба.
Не прикасаясь, я тщательно осмотрела лицо и волосы жертвы. Выше царапины нашелся рваный клок кто-то вцепился ей в волосы, но вырвать с корнем не вырвал, а чуть порвал прядь. Кожа у корней в этом месте тоже покраснела.
Я зафиксировала на камеру все следы и выпрямилась.