Воровать плохо, а сказать, что он украл, плохо, ведь неужели же всё в нашей жизни плохо и выбора никакого нет? Но что же тогда это белое небо, которое я видел под ёлкой, и эта церковь, и Вот, взрослому додумывать легче, что было бы тогда идеально, чтобы проходил мимо какой-нибудь батюшка и сказал мне что-нибудь ободряющее, и я бы успокоился, и непременно бы маму в тот храм привёл, и было бы светло и радостно.
Да только в жизни не так, или, точнее, не всегда оно так, не подошёл никто, и понимал я потом, спустя время, какие это были люди вокруг усталые, которые проходили, недалеко от церкви, недалеко от мальчика, который почему-то ревел и проходили мимо, безучастно, всяк сам за себя.
Но тогда я вот так малодушно озлобился, что никому не было дела до моего детского несчастья, а несчастье-то всё было, что мне не повезло, что мама была в тот день как-то слишком утомлена Да и внезапный порыв мой был странен и неожидан, а тогда мне в ответ тоже не было дела до других, я убежал рассерженный и тёр глаза, и слёзы уж высохли, и в озлобленности, увидев вдруг гаражи, я на них заскочил и стал по ним прыгать, и тёр глаза не разбирал, куда прыгаю, ну и, конечно, упал.
И что бы вы думали? Откуда-то быстро, на удивление быстро, возник передо мной мой Антошка:
Так вот ты где! А я его ищу! Под ёлку эту раза три прибегал Да что с тобой? Ты упал?
И он помог мне встать и отряхнуться, оказалось, я сильно ушибся и хромал, и тогда Антошка, меня поддерживая, помог до дома дойти и беспрерывно говорил, уж я не помню что, но вроде поддерживал меня тоже словами. И как моя мама перепугалась, а я ничего толком и не мог сказать, Антошка объяснял, что это мы в казаки но дело не в казаках было, а я не мог, не смел говорить. Но я в этот день понял, как нужен в жизни друг, и я тогда в первый раз помолился, поблагодарив Бога за то, что у меня вот оказался друг, который не прошёл мимо, как когда я, ещё не упав с гаражей, стоял возле церкви а в церковь мы всё-таки стали ходить. И батюшка мне потом объяснил, что дружбу Бог посылает иногда в неудаче, чтобы легче нам было понять, что человек человеку брат Я уже не помню, какими словами это было сказано, но с тех пор я стал ценить дружбу и в казаках и вообще по жизни и не подумал больше своего друга оставить не только Антошку, но и с каждым стал стараться как с другом быть. А с Антошкой с Антоном Олеговичем теперь мы до сих пор дружим. Он стал для моей дочери крёстным.
Елена Рехорст
Лапти
Мы с мамой в августе жили на турбазе. С одной стороны её территория граничила с лесом, а с другой с деревней. Ежедневно турбаза подвергалась нашествиям банды деревенских подростков, почему-то считавших её тоже собственной территорией. Вели они себя в отношении отдыхающих очень агрессивно: являлись вечером на танцы и затевали драки, портили инвентарь, воровали всё, что только можно. Если кто-то вывешивал возле своего домика мокрые купальные принадлежности, пойманную рыбу для сушки или что-то ещё, то всё это исчезало с молниеносной быстротой. У себя же в деревне все жили с никогда не запирающимися дверьми, и, конечно же, никаких случаев воровства там не происходило.
Но мы, городские, были для них нежеланными чужаками, с которыми, по их мнению, можно не церемониться. Возглавлял всю эту банду рослый рыжеволосый мальчишка с нечёсаными волосами и злыми глазами. Он всегда демонстративно курил и матерился на всю округу. Только после многочисленных жалоб со стороны отдыхающих директор турбазы, наконец, издал указ о запрещении появления на территории посторонних лиц без особого разрешения, под угрозой штрафа и обращения в милицию. После этого безобразия немного поутихли, и отдыхающие вздохнули спокойно.
В целом же отдыхать здесь было здорово: огромный красивый лес, озёра с чистой водой, по которым мы катались на лодках, песчаные пляжи Но через неделю отдых заканчивался, и нам предстояло возвращаться в город. В самый последний день августа у моей подруги Оли был день рождения, на который я приглашалась каждый год. Насчёт подарка ей я не очень волновалась. Каждый год мы дарили друг другу почти одно и то же в разных вариациях: книги, плюшевые игрушки, цветы и шоколад. Конечно, мне бы хотелось порадовать её каким-то необычным подарком, но каким?
Ничего оригинального я придумать не могла. Оля единственный избалованный ребёнок из обеспеченной семьи, и у неё было всего гораздо больше, чем у её сверстников. Она воспринимала это как должное. К тому же ни на территории турбазы, ни в деревне купить что-то Оле в подарок было нереально. Жители деревни сами ездили за всеми покупками в город. За три дня до отъезда наша соседка по столу вдруг вынула из сумки лапти! Настоящие!
До этого я видела такие только на картинках.
Вот купила себе обувку в деревне, улыбнулась она.
Я попросила рассмотреть лапти поближе. Осторожно взяла их в руки и удивилась искусному плетению, уловила слабый запах бересты, и меня вдруг охватило непреодолимое желание получить точно такие же. «И Оле, пронеслось у меня в голове. Разве можно придумать лучший подарок ко дню её рождения?»
Расспросив женщину во всех подробностях, где можно достать такое чудо, я узнала, что в деревне их плетёт на заказ некая бабушка Прасковья, которая живёт в доме возле колодца.
Более точную информацию женщина дать не могла.
Да в деревне её все знают, пояснила она.
Я еле дождалась окончания обеда, выпросила у мамы денег и бегом бросилась в деревню искать бабушку Прасковью.
На пыльной деревенской улице не видно ни души. Стояла тишина. Только слышалось кудахтанье кур и пение петухов. Я шла, выискивая взглядом колодец, как вдруг прямо передо мной будто из-под земли выросла толпа тех самых подростков, устраивающих дебоши на турбазе. Впереди с наглым видом стоял их рыжий предводитель. Как же я пожалела, что не взяла с собой маму!
Хотя на улице стоял день, вступиться за меня было некому. Неужели наступил мой последний час, и сейчас меня пристукнут и сбросят в озеро? Может, попробовать убежать? Пока я обдумывала, что предпринять, рыжеволосый громко сплюнул и заговорил:
И чего это тут городские шляются по нашей территории? Значит, вам сюда можно, а нам к вам нет?
Я попыталась скрыть свой страх и как можно спокойней спросила:
А что, нельзя? Я по делу.
Ха, заржал мальчишка, и какие же у нас тут дела?
Мне нужна бабушка Прасковья, хочу заказать у неё лапти для себя и подруги, я видела сейчас у женщины в столовой, такие красивые, пустилась я в сбивчивые объяснения, стараясь выиграть время и улучить момент для бегства. Лапти мне очень нужны, правда, продолжала я и на всякий случай добавила: Только вот я не знаю, где она живёт, и заблудилась. Не покажешь дорогу, а?
Мальчишки переглянулись.
Очень нужны, передразнил меня рыжий, с подозрением смотря мне в лицо.
Да, очень, подтвердила я, и представь, как подруга обрадуется! Так покажешь? повторила я свою просьбу.
Он молчал, всё ещё сверля меня своими подозрительными глазами.
Ладно, пошли, просто сказал он наконец. Здесь недалеко.
Ой, спасибо, обрадовалась я.
Бабушка Прасковья родственницей нам приходится, такие лапти, как она, больше никто не плетёт, объяснил мальчишка с гордостью в голосе.
Вскоре мы прошли небольшой колодец и остановились возле деревянного дома с красивой резьбой на окнах. Вся свита тоже остановилась.
Мальчишка толкнул дверь и крикнул:
Бабушка Прасковья, тут к тебе пришли!
Послышалось шарканье, и навстречу вышла такая дряхлая старушка, каких я никогда ещё не видала. Она была вся сгорбленная, со сморщенным лицом, на ногах у неё, несмотря на царившую на улице жару, были валенки. Бабушка была в тёплой кофте, а на голове красовался белый платок, закрывавший чуть не половину лица.
Примечания
1
Уро́сить капризничать.
2
Емша́н полынь.
3
Ша́ют тлеют, угли догорают без пламени.
4
Лакушка кошачье блюдце.
5
Заде́лье занятие.
6
Кошёвочка лёгкие сани для выезда со спинкой и бортиками, обитые внутри войлоком. К спинке кошёвки крепилось сиденье для троих человек, а спереди находился облучок (сиденье) для кучера (возницы). И обязательно огромный тулуп из овчины (это у И. Л. Сельвинского медвежий мех).